Время снять маски

Избитое тело лежало на холодном полу. Длинные вьющиеся волосы были раскинуты вокруг головы, местами слеплены от крови. Красная лужа растекалась всё дальше и дальше. Это была Кларисса Моргенштерн, дочь сильных родителей. Из-за того, чем занимался её отец, она оказалась в этой тюрьме. Она, а не он! Почему за грехи родителей дети получают наказание? Двери в камеру открылись и через них зашел воин, который вчера тащил девушку на пытки, какие она пережила. Мужчина восхищался её силой воли, ведь такие испытания переживёт не каждый взрослый Сумеречный Охотник. Ему даже не хотелось будить этого Ангела, ведь во сне она успокоилась и мирно сопела. Но приказ Инквизитора он нарушить не в состоянии. — Вставай давай! — мужской голос настойчиво будил меня. Я поднялась и увидела вчерашнего тирана. Охотник расстегнул цепи и мы пошли по коридорам, вновь выслушивая голоса заключенных. Я лишь шла и улыбалась. Некоторых утешала эта улыбка, некоторых пугала, а кто-то сказал, что дочь Валентина сумасшедшая. Возможно, в чем-то они и были правы. Длинные коридоры закончились и, поднявшись по лестнице, воин привел меня в большой зал. Там стоял человек, который вчера допрашивал, и еще неизвестные мне люди. Со всех сторон сходились Безмолвные братья, а тиран, который держал меня, отошел к стене и остался там. — Ты знаешь, что Меч не позволит тебе солгать, а за мысли об этом будешь страдать, — раздался в моей голове голос. Я просто кивнула и не заметила, как мне принесли Меч и дали в руки. Он был тяжелый для моего ослабленного тела, но стоит терпеть. — Что же, начнем? — спросил Инквизитор. — Когда видела последний раз Валентина? — Я даже не знаю, как он выглядит. Мне был год, когда мы убегали от него. Примерно 15 лет назад, — Меч засветился, показывая, что я не вру. — Хорошо. Ваша семья поддерживает Валентина в том, что он делал? — Нет, — опять засверкал Меч. По лицу спрашивающего проскользнуло удивление, — мы действительно никогда не поддерживали отца. — Верна ли ты Конклаву? — я не знала, как дать ответ на этот вопрос. Что он хочет от меня услышать? — Я никогда не делала ничего плохого для него и ничего, что бы могло ему помочь, — слава Ангелу, Меч засветился. Но меня накрывала страшная усталость, кровь начала идти из носа и с рук, так как я их порезала, но всем было все равно. — Что ты сделала родным? Что это за руна? — Я создала свою собственную руну, которая их заставила заснуть. — Как у тебя это получается? — мои ноги уже подкосились, но всё же я устояла. — Скорее всего, из-за крови, которую вливал мне отец. Я могу использовать их без применения стила, но потом у меня страшная усталость и различные последствия. Брат имеет некоторые способности мага и сильнее всех физически. — Сказала я, препятствуя вопросы. — Где Чаша Смерти? — В игральной карте. — Ты знаешь об экспериментах Валентина с использованием детей примитивных? — Нет. — Ты готова прямо здесь поклясться на верность Конклава? — Только в том случае, если вы поклянетесь, что Конклав не нанесёт вред мне и моим родным, кроме Валентина. Некоторых вы сможете убить только с моего разрешения, — условия были такие, потому что ситуации могут быть разные. Главное, чтобы он согласился. Тогда мужчина подошел к мечу и сказал: — Клянусь, что Конклав не прикажет нанести вред Клариссе Моргенштерн и её родным, исключением становятся те условия, когда она дает разрешение на смерть. Если условия будут не соблюдены, человек, который совершил этот поступок, будет приговорен к смерти, — Инквизитор убрал руки, наступила моя очередь — Клянусь, что буду помогать и верно служить Конклаву. Только до тех пор, пока все условия нашей клятвы будут соблюдены, — на этих словах я почувствовала, что ноги подкашиваются, в глазах начинает темнеть. После последовал звонкий удар меча об землю и глухое падение тела. — Эта девушка очень умная, — сказал заместитель Инквизитора, наблюдая, как Клариссу забирают в портал. — Я счастлив, что именно мы получили её к себе, а не Валентин. Не знаю, как брат, но она смогла бы уничтожить нас всех. Главное – получить доверие этой девочки. — Не думаю, что мы сможем сделать это после того, что было, но будем стараться. Куда вы отправили Клариссу? — В Нью-Йоркский Институт. — Это то, о чем я подумал? — Не знаю, о чем ты подумал, — сказал Инквизитор и загадочно улыбнулся. Когда её принесли, все Охотники в Институте не могли понять, что здесь делает дочь врага Конклава. Мариза и Роберт хотели изгнать девушку, но мужчины показали документ и рассказали о произошедшем. Охотница тут же растаяла и сама начала оказывать помощь юной девушке, проклиная жестокость Конклава. Всё тело было в синяках и порезах, обожженное, на некоторых пальцах были вырваны ногти. Сами пальцы были сломаны, как и левая нога. Поломанные рёбра повредили легкие. Пришлось звать Магнуса, чтобы спасти Клариссу. Но всё, к счастью, обошлось. С того ужасного дня прошло 10 суток, а она не приходила в себя. Когда Изабель, Алек и Джейс зашли в комнату, где лежала Клэри, у них был настоящий шок. Как такая маленькая девочка смогла вытерпеть всё, что с ней случилось? С тех пор кто-то из их компании заходил к ней. Чаще всего это был Джейс. После того, как он её увидел, в нём что-то изменилось. Парень приходил и разговаривал с юной Моргенштерн, приносил цветы в комнату. Бабник отказался от ежевечерних развлечений. Это удивляло всех, даже его самого. Лучик погладил меня по щеке и заглянул в глаза. Мне было тепло и уютно, ничего не болело, на мгновение показалось, что я дома вместе с мамой и братом. Вдруг всё пронеслось в моей голове, глаза открылись, и я увидела большую комнату. Значит, меня уже не держат в тюрьме. Хорошо. Где мама и брат? Резко сев, я почувствовала боль во всем теле, особенно в груди. На мне была какая-то ночная рубашка. Хоть не голая — это уже хорошо. Выйдя из комнаты, я спустилась по лестнице вниз. За столом сидели двое парней и девушка, именно она меня и заметила. — Тебе нельзя вставать! Я сейчас вызову маму, — сказала она. Тем временем ко мне повернулись юноши, которые до этого сидели спиной. У первого были черные волосы, ярко выраженные скулы, тонкие губы и темно-синие глаза. Второй был похож на льва. Тонкие вьющиеся волосы золотого отлива, длинные ресницы, глаза, которые при солнце казались золотистыми. Девушка, которая говорила, имела тёмные волосы и карие глаза, внешне похожая на первого парня. Компания моделей собралась, блин. — Где я? Где мои родные? Что вы с ними сделали?! — мой голос дрожал от волнения и перенапряжения. Мне было все равно на то, что сказала мне Охотница. — Не волнуйся, твои близкие здесь, — сказал парень с синими глазами. — Проводите меня к ним. Я вас очень прошу! — мне просто не верилось, что они здесь. Хотя, а если это наигранная сценка? Если сейчас нанесу руну и их схватят? Нет, сначала мне надо поговорить с тем, кто здесь главный. Пусть они и дали клятву, доверие у меня к ним отсутствовало. — Нет, лучше дайте мне хоть какую-то одежду и проведите меня к тому, кто здесь главный. Как я понимаю, он не среди вас, — говорила дипломатичным голосом, как учила нас с братом когда-то мама. «Никогда не поддавайтесь эмоциям. В любой ситуации обдумайте свой поступок и сделайте так, как говорит вам разум, а не адреналин в вашей крови». Ко мне обратился тот самый парень, что говорил раньше. — Роберта и Маризы здесь сейчас нет, но скоро они вернутся. Изабель, дай ей одежду. Если тебе интересно, меня зовут Александр, а его Джейс, — он показал на парня со стороны, — сестру зовут Изабель, — кивнул на красавицу. Не думаю, что мне нужно было представляться. Девушка молча дала мне одежду, скорее всего свою. Когда мы встретились глазами, я увидела в них жалость. Меня всегда раздражало, когда меня жалели. Я сильная и со всем справлюсь. — Ты меня жалеешь? Не стоит. Я сильная. Меня никто не сломит морально, — сказала моя гордость. — Я верю. То, что ты пережила, уже заслуживает уважения. Но знай: зла я не желаю, обращайся ко мне со всем, что важно для тебя. Наверно, лучше сказать, что я предлагаю тебе свою дружбу. Знаешь, никогда подруг не было, постоянно с братьями живу. — У меня другом тоже был только брат. От подруги я не откажусь, — было приятно, что меня не притесняют из-за того, что я — дочь Валентина. В Изабель было нечто такое, что заставило меня поверить ей. Я действительно хотела верить, что она предлагает мне дружбу без злого умысла. — Тебе нужно переодеться, но моя одежда будет великовата тебе. Ты такая маленькая. Кстати, а какой твой настоящий цвет волос? — Рыжий, но мне приходилось перекрашивать волосы в черный. Пойду переоденусь, — я понятия не имела, где моя комната. Хотела уже просить Изабель провести, но она меня опередила. — Можешь переодеться в ванной. Она за той дверью, — девушка показала на дверь в самом углу комнаты. — Потом посидишь здесь, пока не приедут родители. — Хорошо, спасибо большое. Ванная была сделана по последней моде, как и комната. В ней был 3D пол с рисунком океана. Казалось, что вот шагнешь и утонешь. Стены были выложены мозаикой, которая переливалась. В самом углу находился душ, а рядом джакузи. Больше всего меня интересовал умывальник с зеркалом. Заглянув в него, я увидела маленькую тощую девочку, которая показывала, что ей не 17, а 14. Кожа на лице была невероятно бледная, казалось, что можно было увидеть вены. Все тело до сих пор было в синяках и маленьких шрамах. За это время я ещё больше похудела, остались только кости и кожа. И, конечно же, когда я натянула джинсы и футболку Изабель, они оказались большими, но мне и так хорошо. Выйдя из ванной, я села на кровать, у которой стоял маленький столик с миской супа и каши, а в маленькой тарелочке лежали яблоки. В стакане был налит сок. — Поешь, а то такая худая, что мне на диету сесть хочется, — только сейчас до меня дошло, что я голодна. Мы говорили с Изабель, когда дверь в нашу комнату открылась и в нее зашел Алек. — Мариза и Роберт ждут тебя в библиотеке. Иди за мной. — Хорошо. Пойдем, — парень повел меня какими-то коридорами Института. Я пыталась запомнить путь, но на 4 повороте сбилась. Когда мы пришли, я затаила дыхание…