***
В гостиной в доме Лефевров было очень уютно. Как обычно, Рэйчел Мортимер любовалась ими, позволяя досаде и зависти завладеть ее мыслями: ведь всё это могло принадлежать ей! Дорогие ковры с золотыми узорами, великолепные картины, изящная мебель — когда комната была освещена лишь многочисленными свечами в люстре и в подсвечниках, а за окном была темнота, всё это казалось ей иллюстрацией из книги, дворцом. Действительно, это всё могло быть её, если бы только судьба распорядилась иначе и выбила бы у Джорджа из рук проклятые карты. Рэйчел смотрела с грустью на столик, обтянутый зеленым сукном. За ним сидел её дражайший супруг вместе с маркизом Лефевром. В руках у них были карты. Женщина сидела на диване уже полчаса. Сначала маркиза Лефевр вела с женой Мортимера обычный и ничем не примечательный разговор, а потом извинилась перед гостями и удалилась к себе. Рэйчел быстро утомила никчемная болтовня с маркизой. Даже в нотках голоса Лефевр слышалось презрение, и Рэйчел переполняло гадкое чувство и желание поскорее отсюда уйти. Маркиза с сестрой ушли к себе в комнаты, и миссис Мортимер с облегчением вздохнула и поудобнее устроилась на диване. За игрой она не следила, и ее внимание изредка привлекали лишь удивленные возгласы игроков. — Проиграли вы, мистер Мортимер! — ухмыльнулся мсье Лефевр, метнув последнюю карту. Джордж вздрогнул и быстро побледнел. Неудачные карты выпали из его рук на зеленое сукно, и мужчина задрожал, впиваясь взглядом в лицо француза, у которого на щеке чернела крупная мушка. Лефевр победоносно улыбался, а Мортимер бледнел на глазах. Его жена лишь закатила глаза, наблюдая очередной проигрыш своего благоверного. Это происходило уже который раз… Снова и снова. Постепенно мистер Джордж Мортимер проигрывал своё состояние и уже влез в крупные долги. Мортимер онемел на какое-то время то ли от негодования, то ли от неожиданности. Рэйчел видела по глазам мужа, что тот всё это время ожидал победы, но это было тщетно. К долгам Джорджа прибавился еще один счет, и он дрожащими руками принял из рук Лефевра листок бумаги для расписки. — Хотите отыграться? — задумчиво протянул француз, взяв в руки бокал красного вина. Мортимер, глядя на него стеклянным взглядом, быстро закивал. — Джордж! — недовольно воскликнула Рэйчел и нахмурилась. Её тонкие брови приблизились к переносице. — У тебя же ничего не осталось! Подумай о том, что нас ждёт! Ты что, хочешь, чтобы мы голодали? — её голос стал ещё тоньше и теперь напоминал плач ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. — Что вы, сударыня! — засмеялся француз. — Мы с мистером Мортимером уже договорились! У вас остался замечательный особняк! Глаза миссис Мортимер широко распахнулись от возмущения. — Как? Как ты посмел, Джордж?! — прошипела женщина и вскочила с дивана. — Ты тут на минуту не останешься! Что ты затеял за моей спиной?! Ты обезумел! Руки прочь от моего дома! Мортимер переглянулся с Лефевром и кивнул ему. — Джордж! Пожалуйста, — женщина подошла к мужу и положила руку ему на плечо. — Я прошу тебя, уйдём скорее отсюда! Мортимер не обратил внимания на жалобные мольбы супруги и только выпрямил спину, выразив готовность к новой игре. В эту минуту он снова почувствовал отвращение к Рэйчел. Джорджа раздражало в ней всё: высокий крикливый голос, плаксиво изогнутые губы, яркое желтое платье, крупная родинка на шее, выглядывающая из-за бархатки*, постоянные капризы… — Уйдём, пока ты не потерял всё! — Рэйчел перешла плач, но Мортимер остался равнодушно сидеть за зеленым столом. Маркиз Лефевр заморгал, и с его губ исчезла улыбка. Не в силах сдерживать себя, женщина выбежала из гостиной. Она побежала вглубь сада, размазывая слезы по щекам и проклиная жестокую судьбу. Среди высоких деревьев вились птицы, слышалось их негромкое пение. На небе между грозовых туч застыли розовые всполохи заходящего солнца. Воздух был прохладным и свежим. В этом чудесном саду Рэйчел успокоилась и пришла в себя. Подул холодный ветер — миссис Мортимер поёжилась и поспешила вернуться в особняк. Дворецкий провёл гостью в другую гостевую комнату, маленькую и уютную, и принес ей чай. Прислонившись к спинке мягкого обитого дивана, Рэйчел задремала, утомленная своими грустными мыслями. Проснулась она лишь через час от странного звука. Это был крик, но какой-то странный, даже радостный. Мортимер вздрогнула и прислушалась: крик повторился еще раз. Она узнала голос мужа и поспешила в гостиную. — Мои поздравления, мсье Джордж, — раскланялся француз и громко глотнул вино. — Сегодня никто из нас ничего не приобрел, но я искренне рад, что не принес огорчения вашей прекрасной жене. Мортимер прислонил губы к бокалу, но пить не стал, обратив взгляд на Рэйчел. Та стояла на пороге абсолютно счастливая. Её губы растянулись в улыбке, а в глазах будто снова зажглась радость.***
Луиза незаметно проскользнула в кабинет мужа и, робко пожелав доброго вечера, присела в кресло. Лорд Беккет равнодушно кивнул жене, не отрывая взгляда от документа с большой бордовой печатью. — Катлер, — тихо произнесла леди Беккет. — Вам нужна помощь? — Благодарю вас, нет, — ответил лорд. — Я уже заканчиваю. Через минуту он коротко добавил: — Прошу меня извинить, Луиза. Женщина осталась сидеть в кресле, терпеливо ожидая, когда лорд освободится. Когда, как обычно, отложит очередную важную бумагу в сторону и посмотрит на вошедшую жену усталыми серыми глазами. Луиза всегда невольно вздрагивала, когда Катлер называл её по имени, и не могла дать себе объяснения. Так продолжалось с их первой встречи. Луиза помнила тот день, как вчера. — Расскажите мне, как сегодня Кристофер? — наконец задал вопрос лорд Беккет. — С ним всё в порядке. Он уже всё понимает! Кристина говорит, что он делает успехи, — кротко улыбнулась Луиза. — Рад это слышать, — лаконично ответил Катлер и, взяв в руки аккуратный перламутровый чайник с подноса, разлил чай по чашкам и поднес одну из них жене. Луиза приняла чашку, чуть коснувшись пальцами теплых рук лорда. — Я слышала, моя горничная Элис говорила что-то про какой-то праздник, — пробормотала Луиза. — Они не могут держать это в секрете, — усмехнулся Катлер. — Я хотел сделать вам сюрприз на День Рождения. — Неужели маскарад? — радостно воскликнула Луиза. — Катлер, я так люблю костюмированные балы! — Вы угадали, мой друг, — кивнул Беккет, рассматривая, как посветлело лицо Луизы. Залюбовавшись её легкой улыбкой, Катлер на мгновение забылся. Он давно не видел её такой счастливой. На её щеках появился румянец. Возможно, в комнате было слишком жарко? И в первый раз Луиза почувствовала себя свободно и открыто рядом с мужем. «На самом деле, мне следовало бы уделять Кристи больше внимания, — подумала Луиза. — Я совсем запуталась. Мои дни проходят незаметно. Каждый вечер я задаю себе вопрос, что я успела сделать за день, и мои мысли теряются. Почему я так часто чувствую какую-то пустоту внутри и недовольство собой? Почему я провожу долгие часы, предаваясь унынию? Ведь со мной всё хорошо. Всё хорошо и с моей семьёй». Катлер наклонился и мягко поцеловал её в лоб. «Я верю и знаю, что он всё-таки любит меня».