***
— Джису, между тобой и Чонгуком что-то произошло? — спросила мама, когда мы сидели в кафе неподалёку от академии. Я смотрела на пенку от кофе и не могла не думать о нём. Не могла выкинуть из головы его прекрасные глаза, в которых я увязла окончательно, не могла перестать чувствовать тёплые объятия и нежные поцелуи. Каждый раз, в толпе прохожих я пыталась найти его, обманывая себя снова и снова. Каждый вечер, после очередного учебного дня, после которого ноги были тяжёлые и уставшие, я гипнотизировала телефон в надежде, что мне придёт сообщение. Он ворвался в мою жизнь так внезапно, что теперь я даже не имела представления, как мне жить без него дальше. — Мы расстались, — коротко ответила я, решив не раскрывать подробности. — Что-то произошло? — осторожно спросила она, положив руку на моё предплечье и заглянув мне в глаза. Я не видела перспективы обманывать маму, ведь она бы узнала в конце концов всё, что таится у меня на душе. Она самый дорогой человек в моей жизни, и она как никто другой знает, когда я вру, а когда говорю правду. Она обязательно поддержит меня, выслушает и даст нужный совет. — Мы решили, что отношения на расстоянии — не самый лучший выход, — сказала я, дунув на пенку. Мне казалось, что в ней таилась какая-то истина, в которой я так сильно нуждалась. — Но вы же были такие счастливые, Джису, — прошептала мама и сжала в тёплой ладони мою холодную руку. Родное тепло успокаивало меня, заставляя на минуту отвлечься от переживаний и болезненных воспоминаний. — Произошло что-то серьёзное? Ты не хочешь ничего мне рассказать? — Нет, мам, — я аккуратно вынула свою руку и спрятала под стол, потому что мелкая дрожь выдавала меня с головой. — Со мной правда всё в порядке. Просто навалилось всё, а тут ещё и этот конкурс. — Если что-то произошло и тебе хочется рассказать об этом, то я в любой момент выслушаю тебя, — сказала мама и погладила пальцем мою щёку. Я наклонила голову, поддаваясь нежным ласкам, по которым я так соскучилась. — Ты можешь положиться на меня. — Спасибо, — еле слышно сказала я и поцеловала нежное запястье. Ради своей мамы я готова пожертвовать всем, даже своей любовью, потому что она самый важный человек в моей жизни, который поддержит меня в любую минуту. Она тот самый лучик света, который в темноте освещает мой путь, помогая мне дойти до назначенной цели. Она потратила много сил, чтобы воспитать и выучить меня, и теперь я должна отплатить ей за это. И я сделаю это, невзирая на то, какую цену мне придётся заплатить.***
— Без Чонгука уже не то, — протянул Тэхён, поглаживая Юну за плечи, и тяжело вздохнул, а я вздрогнула, услышав такое знакомое имя, что шрамом высечено на моём сердце. — Как-то пусто и грустно, будто что-то из души вырвали. — Ты так сильно скучаешь по нему? — спросила Юна и мягко поцеловала парня, погладив его шею, а потом обратилась ко мне, взволнованно спросив: — Джису, что-то случилось? Ты сегодня сама не своя ходишь: учителей не слушаешь, лекции не записываешь, не улыбаешься совсем. — Ничего, просто настроения с утра нет, — ответила я, мотнув головой и закрыв глаза длинной челкой, которая отросла за несколько месяцев. — У тебя его и вчера не было, — сказала Юна и, высвободившись из крепких объятий парня, подошла ко мне, обняв за плечи. — Что-то серьёзное случилось? — Нет, — я устала от этого вопроса, потому что мне задают его при каждой встрече. Он напоминает мне о том, что произошло и как глупо я поступила, отпустив свою любовь. — Я просто сильно устала. — Это из-за отъезда Чонгука? — спросила она, попытавшись заглянуть мне в глаза. — Слушай, ничего со мной не произошло, просто у меня нет настроения! Я обязана каждый день ходить с улыбкой на лице?! Прекратите задавать мне этот вопрос каждый раз, когда видите меня! Я тоже человек, и порой мне требуется время, чтобы отдохнуть! — повысила голос я, обратив на себя внимание учеников. — Просто оставьте меня в покое! Пожалуйста! — Джису, я просто хочу помочь тебе! — Я не больная, чтобы помогать мне! Я сама отлично справляюсь со всем! Я больше не могла молчать, потому что боль обвивала моё сердце, больно впиваясь в него и теребя заживающие раны. А вопрос «что произошло?» так надоел мне, что каждый раз, когда мне его задают, мне хочется ударить этого человека. Воспоминания о боли, которую мне пришлось испытать, были слишком свежи и каждая мысль о Чонгуке, о несправедливости этого мира, острым кинжалом проходила сквозь моё израненное сердце. Я наконец-то научилась жить без него, прекратила искать его в толпе учеников, перестала ждать сообщений. А вопросы и воспоминания ковыряли раны. — Здравствуйте, — я прикрыла глаза, чтобы вновь вернуться в реальность, и, открыв их, увидела перед собой молодого парня, который был чуть ниже Тэхёна. Чёлка прикрывала глаза, чёрные джинсы обтягивали подтянутые бёдра, а клетчатая рубашка, под которой была надета белая футболка, была на два размера больше и висела на худом теле. — Тэхён-хён, я хотел бы кое-что спросить у тебя. — Да, сейчас, — он посмотрел на бумаги, которые парень протянул, и, прочитав их, указал нам на парня. — Девочки, знакомьтесь, это Минхо, он пару дней назад перевелся к нам. Он улыбнулся и неуклюже помахал нам рукой, на пальцах которой были надеты серебряные кольца. На запястьях висели плетеные браслеты с мелкими бусинами. — Какой у тебя профиль? — спросила Юна, а я, напротив, не испытала никакого интереса к новенькому. — Танцы, а у тебя? — У меня хор, — она улыбнулась и потрепала его волосы, которые до этого были в беспорядке. — Я учусь на хоровом отделении. — А ты? — спросил парень, и я поняла, что он обращается ко мне. — Фортепиано, — ответила я, пресекнув любые его попытки продолжить этот разговор. — О, а Чон Чонгук ведь здесь учился? — восхищенно спросил парень, а я прикрыла глаза, чувствуя, как к горлу подступает ком, из-за которого трудно дышать и говорить. — Он ведь выиграл международный конкурс! Он мой кумир! — Так, Минхо, иди-ка отсюда, — скомандовал Тэхён, толкнув парня в спину. — А как же… — Потом! — шикнул он и приказал тому исчезнуть. — Новенькие, ничего не знают! — он фыркнул и махнул рукой, нелепо улыбаясь. — Я чего-то не знаю, верно? — спросила Юна, посмотрев на меня и на своего парня, который натянуто улыбался. — Вы двое что-то скрываете от меня, и это что-то связано с Чонгуком! — Юна, о чем ты говоришь, мы… — Да, ты права, — я перебила парня, и тот удивленно посмотрел на меня. — Ты мне не доверяешь? — спросила подруга, заглянув мне в глаза. — Ты рассказала об этом Тэхёну, но скрыла от меня. — Я не хочу нагружать тебя своими проблемами Юна, — прошептала я, отводя взгляд в сторону. — Мне сейчас так тяжело, а тут ещё ты. — Ну да, действительно, чего это я, лезу в ваши с моим, — она выделила последнее слово и подошла ближе, — парнем тайны. Я же ничего не понимаю, конечно! А я думала, мы подруги, Джису! — Прекрати упрекать меня, Юна! — крикнула я, приковывая к себе внимание всех присутствующих. — Ты не представляешь, как мне сейчас плохо! Я хочу забыть это, хочу стереть из памяти, но ты заставляешь меня вспоминать снова и снова! Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое! — Ты меня извини, но подруги так не поступают! — она плюнула мне эти слова в лицо и исчезла в кабинете музыкальной литературы, разочарованно взглянув на меня. Я лишь истерично засмеялась, спрятав лицо в ладонях. Люди, в которых я так сильно нуждаюсь, бросают меня, оставляя на растерзание боли. — Джису, — Тэхён с сожалением посмотрел на меня, но эта жалость мне не сдалась. — Не надо, я сама виновата, — я покачала головой и ушла, решив не идти на уроки, потому что каждый угол академии напоминал мне о нём. Пианино в кабинете напоминало мне о том, как мы тренировались перед конкурсом, как он улыбался, подбадривая меня. Я касалась клавиш, пытаясь почувствовать то, что я чувствовала, находясь рядом с Чонгуком в тот момент. Я хотела вновь прикоснуться к нему, ощутить тепло его тела, услышать его бархатный голос, почувствовать его обветренные губы на своих. Из-за этих мыслей, постоянно преследовавших меня, я кусала губы. Я хотела вернуться в прошлое, чтобы ещё раз почувствовать себя счастливой, чтобы ещё раз окунуться в любовь. Стенд с кубками напоминал мне о том, как ярко он улыбался нашей победе, как сильно благодарил меня. Именно Чонгук помог мне справиться со страхом, с неуверенностью, которая сжимала мне горло. Сейчас вина опутывает меня, словно змея, и сжимает, ломая все кости и разрывая все органы, и некому помочь мне. Некому обнять меня, поцеловать в макушку и просто молча выслушать. Юнги выпускается через несколько месяцев, и я не представляю, что буду делать без него.Мама: Джису, у меня новость. Сегодня я освобожусь чуть раньше. Встретишь меня? Сходим в кафе или в кино. Развеешься, а то совсем грустная стала.
Вы: Хорошо. Во сколько ты будешь свободна?Мама: В 5 я буду ждать тебя у офиса.
Вы: Я приду. Люблю тебя)Мама: И я тебя люблю, детка.
Сейчас мне было так плохо, и мама поддержала меня. Она подставила мне плечо тогда, когда все оставили меня. Она дала мне то, в чём я больше всего нуждалась. Заботу и ласку. К пяти часам я побрела к офису, чтобы встретить маму. Воспоминания нахлынули с головой, и я приложила усилия, чтобы не заплакать от боли. Скамейка, где я сидела, напомнила о первой встрече с его отцом, и воспоминания приобрели горький привкус. Этот человек пугал меня, его леденящий взгляд пробирал до костей, а голос разрезал воздух будто острый кинжал. — Джису, — знакомый голос вывел меня из оцепенения, и перед собой я увидела господина Чона, который, засунув руки в карманы деловых штанов, оценивающе смотрел на меня. — Не ожидал увидеть тебя здесь. — Не волнуйтесь, я оставила вашего сына, — я с отвращением посмотрела на него. — Как вы и хотели! Я развернулась, чтобы уйти и подождать маму у входа, но меня остановила мужская рука, схватившая за предплечье. — Постой, — нарочито медленно сказал он и убрал выпавшую прядь волос за ухо. — Мы не с того начали, Джису. Я не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание. — Я никогда не пойму человека, который лишает своего сына счастья! — проговорила я прямо в лицо мужчине. — Мне жаль тебя, Джису, — он усмехнулся, сверкнув дорогими часами. — Ты такая наивная и доверчивая девочка! Ты думаешь, что Чонгуку нужна твоя любовь? Ты? Музыка? Я знаю, что нужно моему сыну, и это точно не ты. — Что бы вы делали, если бы Чонгук уехал с матерью? — Тебя это не касается, — раздражённо ответил он, скользнув по мне холодным взглядом. — Вы никогда не любили его, и ваши действия это не проявление заботы, нет, — я усмехнулась, посмотрев в его глаза. — Это собственная выгода! — А ты смелая, — он с брезгливостью посмотрел на меня, но, через секунду, заглянув за мою спину, улыбнулся. — Здравствуйте! — Здравствуйте, господин Чон, — я услышала родной голос и обернулась, увидев маму, которая солнечно улыбалась своему начальнику. — У вас прекрасная дочь, — он фальшиво улыбнулся и посмотрел мне в глаза, гипнотизируя меня. — Красавица, как и её мама. — Ой, — мама махнула рукой и попыталась спрятать стремительно краснеющие щеки, — скажете тоже! Не шутите так. — А кто шутит? — мужчина улыбнулся, но эта улыбка была лишена чувств. — Вы действительно красива. — Вы смущаете меня, — она уже не могла скрыть румянец на щеках. — Простите, — он поклонился, взглянув на неё исподлобья, — но я должен был сказать это! — Спасибо, — прошептала мама, приложив руки к щекам. — Вам не нужно меня благодарить, — ответил он, но, взглянув на часы, вздохнул. — Мне пора идти, простите меня. Я с отвращением посмотрела на отдаляющуюся спину и фыркнула. Этот театр был разыгран для моей мамы. Но зачем? Что он хотел добиться этим? Показать моей маме, какой он прекрасный и добрый, хотя на деле он жестокий и бесчувственный чурбан. Она мечтательно вздохнула, когда уверенная фигура скрылась за дверью кабинета. — Мам?! — вскрикнула я, легонько ударив её по плечу, чтобы она перестала думать об этом мужчине. — Что это только что было?! — Что? — спросила она, приложив руки к щекам. — Ты только что флиртовала о своим начальником? — возмущенно спросила я, пытаясь поймать стыдливый взгляд. — Серьёзно? Он отец моего бывшего парня! — Джису, — она с упреком посмотрела на меня. — Я взрослая женщина, и вообще, он просто сделал мне комплимент! Я же не собираюсь выходить за него замуж! — Пожалуйста, не доверяй ему, — сказала я, сжав её запястье. — Почему? — она взволнованно посмотрела на меня. — Он что-то сделал тебе? — Нет, — соврала я, но сильнее прижалась к родному телу. — Просто он твой начальник и его социальное положение сильно отличается от нашего. — Нет ничего постыдного в том, что мы бедные, Джису, — она заправила прядь волос за ухо, и этот жест таил в себе всю любовь и заботу. — Важно то, какой ты человек! — Да, — согласилась я и улыбнулась. — Ты самый добрый, милый, трудолюбивый и заботливый человек! И я люблю тебя больше всех на свете! — Даже больше музыки? — спросила она, сузив глаза. — Даже больше музыки. — Не волнуйся, — она обняла меня и поцеловала в висок, — я любила твоего отца больше всех, и до сих пор сильно люблю его. Мы сразу пошли в наше любимое кафе, где готовят самый вкусный кофе в Пусане. Я любила посещать его, потому что сквозь большие окна было видно всю улицу, по которой ездили дорогие автомобили, торопливо ходили люди, переходили с места на место рынки. На этими окнами бурлила жизнь, за которой я любила наблюдать. — Как дела в академии? — спросила мама, отпив немного из чашки. — Отлично, — подала плечами я, откусив немного от шоколадного печенья. — Правда теперь учитель по фортепиано нагружает меня очень сильно из-за отъезда Чонгука. Она меня уже готовит к следующему конкурсу, — я улыбнулась. — А ты и рада, — с упреком сказала она и цокнула, — не жалеешь себя совсем! — А для чего я поступила туда? Я готова работать день и ночь, чтобы добиться своей мечты! — Не упусти своё счастье, работая, — ласково проговорила она, погладив мою руку. — Успех успехом, но потом, когда ты уже добьёшься своего, ты оглянешься и поймешь, что рядом с тобой никого нет. — Со мной рядом был Чонгук, — ответила я, прикрыв глаза, — и теперь мне больно. Она мягко улыбнулась и протянулась через стол, чтобы прикоснуться к моей щеке и провести по ней большим пальцем. Я так сильно люблю этот жест, в котором она вмещает всю свою любовь и заботу. — Не нужно опускать руки из-за одной неудачи, — она спрятала за ухо выбившуюся прядь. — Ты не должна останавливаться на нём. Ты должна отпустить его, чтобы пойти дальше. — Но я так сильно скучаю по нему, мама, — прошептала я, и глаза неприятно защипало. — Я знаю, Джису, но мы должны научиться отпускать тех, кто от нас ушёл, ведь, постоянно оглядываясь назад, дальше не двинешься. — Я понимаю, — я кивнула. Слишком сложно было выкинуть его из головы, ведь он был невероятно красивым, талантливым и милым. Я закрыла глаза, чтобы не думать о нем, но в темноте появился знакомый силуэт с такими знакомыми чертами любимого лица.***
С момента отъезда Чонгука прошло пять месяцев. За это время многое изменилось. Я отлично выступила на конкурсе, став лауреатом второй степени, и получила за это премиальную стипендию. Теперь я была одним из кандидатов на специальную увеличенную стипендию за заслуги перед академией. Маму повысили в должности, и теперь она была не просто офисным работником, а главным бухгалтером. За это время у неё появился кто-то, но она упорно умалчивала о его личности, и мне стоило только догадываться о том, кто это мог быть. Теперь мама около часа стояла у шкафа, подбирая одежду, которая бы выгодно подчеркивала её фигуру, около сорока минут тратила на макияж, чтобы подчеркнуть карие глаза и пухлые губы. Теперь, приходя на работу, я встречала уверенную в себе женщину, которая была похожа на цветущую розу, освещённую тёплой любовью. Приходя к ней, я пыталась выяснить, кто же всё-таки был тем мужчиной, что заставил мою маму так измениться. Но в итоге я уходила ни с чем. — Мам, как зовут твоего поклонника? — спросила я, когда мы шли домой. Был уже вечер, и многие здания включили вывески, которые освещали дорогу. — С чего ты взяла, что у меня появился поклонник? — спросила она, отвернувшись от меня. Когда она нервничала, она старалась отворачиваться, чтобы избегать темы разговора. — Вот не надо сейчас отворачиваться от меня! — возмутилась я, встав перед ней и перегородив дорогу. — Кайся! Кто он? Кем работает? Сколько лет? — Джису, — она улыбнулась и покраснела, — не смущай меня! Я обязательно познакомлю вас, но это произойдёт чуть позже! — Так значит кто-то всё-таки есть? — спросила я, сощурив глаза. — Ох, ну Джису! Юнги вновь расстался со своей возлюбленной, потому что девушка была недовольна тем, что музыке он уделял больше времени, чем ей. Долгая борьба закончилась тем, что Юнги решил разорвать отношения с ней. Мне было безумно жаль его, ведь он всего себя посвящает музыке, не оставляя времени для любви. Холодный снаружи, он очень милый и чувственный внутри. Он в самых простых вещах находит что-то прекрасное, то, что заставляет людей восхищаться им. — Почему бы тебе не познакомится с кем-то? — спросила я, когда мы сидели в кабинете и смотрели на ту скамейку. — Чтобы было как в этот раз? — он устало повернул ко мне голову и посмотрел мне в глаза. — Нет, спасибо. — Не все же девушки такие! — запротестовала я. — Большинство! Я цокнула и зарылась в его тёмные волосы ладонью. Неделю назад Юнги решил кардинально сменить образ и покрасился в чёрный. Теперь его светлая кожа, почти прозрачная, контрастировала с тёмным цветом волос. Парень стал похож на фарфоровую куклу. Чёрные ресницы отбрасывали тень на молочную кожу, тонкие розовые губы растягивались в сахарной улыбке, на ушах висели длинные серьги с цветными камнями. Тэхён и Юна вышли на новый уровень отношений, познакомив своих родителей друг с другом. Подруга боялась, что родители Тэхёна не очень хорошо отнесутся к её родителям, но, вопреки её страхам, они даже подружились. Теперь родители Юны стали чаще намекать своей дочери на то, что её парень будет прекрасным зятем и замечательным отцом. — Представляешь, она теперь постоянно намекает мне на свадьбу! — возмущенно вскрикнула Юна, когда мы стояли на перемене. — Значит, она полюбила Тэхёна, — ответила я, качнув головой. — Вот если он так ей нравится, то пусть сама за него замуж и выходит! — фыркнула Юна, скрестив руки на груди и надув щёки. Я была рада, что у подруги всё хорошо. От Чонгука вестей не было. Мне стоило теперь только догадываться, как он живёт там и чем занимается. Я уже прекратила таить в душе надежду услышать его голос, увидеть его, почувствовать его прикосновения. Я отпустила его, полностью окунувшись в отрабатывание навыков. Закрывая глаза, я видела смутный силуэт с крепкими плечами, сильными бёдрами и изящными изгибами. Со временем боль притупилась, но шрамы на сердце ныли, напоминая о прошедших событиях каждую секунду. Я продолжала уверенно идти вперёд, не останавливаясь. Теперь я установила новую цель — поступление в известную консерваторию в Германии. Я хочу посвятить музыке всю свою жизнь, ведь она помогает мне справляться с проблемами, помогает сделать верный выбор, приводит меня в восторг. Теперь я медленно выбиралась из болота под названием «любовь», в котором тонула на протяжении нескольких месяцев. Несомненно, меня утягивало вновь, призывая вспоминать забытый образ, ощущать мелкую дрожь от пережитых чувств. Мне было действительно сложно, ведь я добровольно вошла в это болото, отдавшись ему до последнего. Теперь я хваталась за каждую соломинку, будь то музыка или друзья, и медленно выбиралась на сушу. Было очень сложно, потому что силён соблазн оглянуться назад.***
Я сидела в комнате и читала книгу, которую мне порекомендовал учитель по литературе. Я полностью утонула в ней, не заметив даже, когда на улице поднялся ветер и начался дождь. Я оторвалась от неё, заложив закладку в нужные страницы, и перевела взгляд на окно, за которым бушевал ветер и мелкие капли дождя смачивали сухую землю. Прозрачные слёзы стекали по стеклу, оставляя после себя мокрые дорожки. На улице было так холодно и сыро, что я невольно покрылась мурашками. Сквозь серое небо пробивался лучик солнца, придавая каплям волшебное свечение. Кажется, небо плакало от счастья, и я плакала вместе с ним. Я закрыла глаза, чтобы воссоздать родной образ, вспомнить знакомую фигуру, увидеть такие родные, глубокие и изумительные карие глаза, пересчитать снова каждую родинку на чужом теле, прикоснуться с мягкой коже, прижаться губами к чужим покусанным. Боль разъедала меня, но я испытывала неимоверное удовольствие от этого. Я так долго терпела её, что, кажется, уже полюбила её, привыкла к ней. Теперь я самовольно отдавалась этому чувству, позволяла ему контролировать меня. — Джису, — я вздрогнула, когда кровать прогнулась под весом чужого тела. Меня обняли со спины, и мне на плечи упали рыжие волосы. — Грустишь? Погода сегодня отвратная. — Согласна, — кивнула головой я, прижавшись своей щекой к щеке соседки. — Паршивая. — Как будто небо грустит о чём-то, — вздохнула она. — Или о ком-то. — Вы расстались с Чонгуком, — прозвучало больше как утверждение, нежели вопрос. — Возможно, — шепнула я, посмотрев в окно, за которым бушевал ветер. — Что произошло? — Просто мы решили, что нам проще расстаться, — произнесла я, опустив взгляд на скрещенные руки на моей груди. — Я говорила, что он козёл! — буднично сказала Сохи, а я улыбнулась. — Это никак не связано. — Всё будет хорошо, — прошептала она, поцеловав меня в щёку. — Когда-нибудь дождь закончится, и из-за серых туч выглянет солнце, которое осветит землю и высушит её от небесных слёз, — она выдохнула и посмотрела в окно. — Всё плохое заканчивается, и тогда приходит время для чего-то хорошего. Нужно переждать грозу, чтобы увидеть солнце. — Да, мне стоит подождать, пока закончится эта гроза. В дверь постучались и мы с соседкой оглянулись, чтобы посмотреть на гостя. Сохи крикнула, что можно войти, и на пороге нашей комнаты показался Юнги с мокрыми волосами и в сырой рубашке, которая прилипла к телу. Он неловко улыбнулся и тряхнул головой. — Юнги? — спросила Сохи и удивленно посмотрела на меня. — Что ты здесь делаешь? — Я пришёл к Джису, — ответил парень, а Сохи вновь удивлённо взглянула на меня и на парня и, кивнув самой себе, вышла, прикрыв за собой дверь. — Слушай, — нарушил тишину Юнги и неловко улыбнулся, — у тебя есть сухая рубашка или футболка? — он оглядел свою мокрую одежду. — В этот раз я забыл взять зонт. — Да, сейчас. Я достала белую футболку Чонгука, которую он мне отдал и на которой ещё остался его запах. Я стирала её, чтобы стереть его, но ничего не получилось. — Спасибо, — сказал он и скрылся за дверью ванной комнаты, откуда вышел уже переодетым. — Футболка Чонгука? — Да, — кивнула я, улыбнувшись. — Да, я до сих пор чувствую этот отвратительный запах его одеколона, — он понюхал воротник и сморщил нос. — Выпендрежник. Юнги был таким домашним и мягким, что хотелось обнять его, прижаться ближе и не отпускать. — Слушай, — серьёзно начал он, сев на край моей кровати, и похлопал по ней рукой, приглашая меня присесть рядом, — нам нужно поговорить. Тон, с которым он произнёс эти слова, насторожил меня, поэтому я уже предположила, что разговор пойдёт о Чонгуке. В последнее время все часто вспоминают о нём. Я присела рядом с ним, и длинные изящные пальцы скрестились с моими, сжав руку. — Почему ты рассталась с Чонгуком? — спросил он, погладив большим пальцем кожу на моей руке, а у меня от этого жеста мурашки по телу пробежали. — Что-то произошло? Я хочу услышать правду от тебя лично. — Нет, — я пожала плечами, стараясь выглядеть более расслабленной, хотя сердце бешено стучало. — Просто мы решили, что отношения на расстоянии не для нас. — Я уже это слышал, Джису, — он с укором посмотрел на меня и сжал мою руку сильнее, потому что нервничал не меньше моего. — Будь честна со мной, пожалуйста. — Это правда, Юнги, мы не смогли бы… — Джису, — он повысил голос и посмотрел мне прямо в глаза в попытке найти в них ответ, — я хочу услышать правду! — Почему ты решил, что я не могу бросить Чонгука? — возмутилась я, несмело отводя взгляд. — Потому что ты никогда не оставишь человека, которого любишь! — крикнул он. — Почему, Джису? Ради кого ты жертвуешь? Ради чего? — Пожалуйста, Юнги, не надо, — молила, потому что раны начинали кровоточить, причиняя неприятную боль. — Джису, скажи мне! — прошептал он, придвинувшись ближе и заглянув мне в глаза. — Я смогу помочь тебе только в том случае, если ты мне всё расскажешь! — Что ты сможешь сделать, Юнги?! Ты всё равно не сможешь пойти против его отца, никто не сможет! Я больше не могла сдерживать слёз, и они покатились по щекам, болезненно обжигая кожу. Мне казалось, что я уже забыла эти чувства, перестала ощущать эту боль, но я ошибалась. Я помнила её, ощущала её, жила ею, но старалась всеми силами заглушить её. — Что сделал отец Чонгука? — тихо спросил Юнги, но я лишь отрицательно мотнула головой, и парень повторил вопрос, но уже громче. — Я спрашиваю ещё раз, что сделал отец Чонгука?! — Он заставил меня расстаться с Чонгуком! — крикнула я и заплакала от знакомой боли, которая разрывала меня на куски. Чужая рука крепче сжала мою. — А если бы я этого не сделала, он бы лишил мою маму работы! А она так долго шла к этому! Я не могла так поступить с ней! Парень без слов прижал меня к себе и начал успокаивать, медленно поглаживая по волосам. Я чувствовала, как футболка намокает от моих слёз, но не могла остановиться, потому что воспоминания водопадом сыпались на меня, заставляя переживать всё с самого начала. Я сжала в кулак тонкую ткань, чтобы не разбиться совсем, чтобы не рассыпаться на миллионы осколков. Боль была такой острой, такой осязаемой, что я кричала, молила, чтобы это прекратилось. — Прости меня Джису, — шептал парень словно в бреду и покачивался, успокаивая меня. — Прости меня, моя маленькая. Тебя больше никто не обидит, я обещаю тебе! — Прошу, Юнги, — я взглянула на парня, — помоги мне избавиться от боли, умоляю! Я посмотрела на его лицо: на длинные ресницы, отбрасывающие еле заметную тень на скулах, на чёрные волосы, что контрастировали с фарфоровой кожей, на россыпь мелких родинок на щеке, на красивые глаза, в которых вращалась галактика, — и остановила взгляд на тонких губах. Сейчас парень казался каким-то нереальным, волшебным, будто он был из другого мира. В эту минуту я безумно захотела почувствовать вкус этих губ и коснулась их своими. Они были холодными и немного дрожали от холода, но это не помешало парню ответить на поцелуй. Я обвила его шею руками, прижимаясь ближе, чтобы почувствовать тепло, ощутить объятия. Но тело нельзя было обмануть, ведь оно помнило каждое касание чонгуковых пальцев, его объятия, его поцелуи. — Нет, Джису, — Юнги отстранился и крепко обнял меня, прижимая к себе ближе. — Так нельзя. Ты любишь его и потом будешь жалеть об этом. — Мне так больно, Юнги, — прошептала я, спрятав лицо в изгибе чужой шеи. — Я не могу терпеть это! — Всё образуется, Джису, — прошептал он. — Я тебе обещаю. Я кивнула, и прижалась к нему сильнее. Около двух часов мы сидели в тишине, слушая лишь звуки дождя за окном. Тишина медленно лечила мои раны, забирала болезненные воспоминания, позволяла мне прийти в себя. Я нуждалась в том, чтобы меня просто выслушали, крепко обняли и поняли. Я нуждалась в тишине и тепле, потому что моя душа замерзла, она истощилась от переживаний и боли. Позже, когда силы совсем покинули моё тело, мы легли на кровать, накрывшись одеялом и включив какую-то комедию, что шла по телевизору. Я придвинулась ближе, чтобы не замерзнуть, и обхватила его талию руками. Щёки до сих пор горели от слёз, а душа ныла от прежних воспоминаний, которые хлынули на меня ледяным потоком. Я закрыла глаза и заснула, отправившись в мир снов, где все было прекрасно и просто, где не было проблем и боли. Я вздрогнула, когда на тумбе завибрировал телефон, после которого последовало уведомление о входящих сообщениях. Я посмотрела, не проснулся ли Юнги, и вылезла из-под одеяла, чтобы проверить входящие сообщения.Неизвестный: Джису, это Чонгук. Прости, что долго не писал тебе Мне пришлось поменять номер из-за переезда, и твой номер потерялся Буквально вчера мне удалось восстановить номера с прошлой симки. Я скучал. Очень сильно. Послезавтра я приезжаю, и я бы хотел, чтобы ты меня встретила Я очень сильно люблю тебя. Прости меня Я пойму, если ты не ответишь.
Прочитав чат, я почувствовала, как слёзы потекли по щекам. Но я не понимала, это были слёзы счастья или горя, потому что внутри всё смешалось. Руки дрожали, и я не знала, что делать. Человек, которого я так долго пыталась забыть, вновь напомнил о себе, и моё сердце безумно радуется этому, стуча как заведенное, а разум отрицает это, ведь я не должна снова видеться с ним. Я ведь пожертвовала своим счастьем ради мамы. В голове всплывают слова господина Чона, и я хочу написать то, о чём твердит мне разум, но он сдаётся под натиском чувств, и пальцы набирают то, что я так долго мечтала произнести. Вы: Я тоже люблю тебя, Чонгук. Знал бы ты, как я скучала по тебе! Я буду ждать твоего самолёта.Неизвестный: Спасибо тебе До встречи