Псих

— Да сядь ты уже, сколько можно бегать по комнате? — поинтересовался Джин, уставший наблюдать за перемещением доктора Нишикидо. — Попроси лучше у Казуи успокоительное, оно тебе необходимо, а то скоро пеленать тебя будем. — Как ты можешь быть таким хладнокровным? От них очень долго нет никаких известий. Что-то случилось, я это чувствую. — Ре, если бы с ними что-то случилось, Томохиса уже приступом брал бы тюрьму. А так он спокойно работает в своем кабинете. А тебя, между прочим, ждут клиенты. Ты должен взять себя в руки и начать в конце концов работать. Сколько Казуя будет это делать вместо тебя? Я между прочим хочу хоть изредка видеть его не валящимся с ног. — Да я понимаю, что клиника сейчас полностью на докторе Каменаши, но я не могу сосредоточиться ни на чем другом, не зная, что сейчас происходит с Татсуей. — Ты не доверяешь Томохисе? — Ему я доверяю, но совершенно не доверяю Таккизаве. — Ему доверяет Юя, а это многого стоит, — произнес Аканиши, протягивая Ре кофе. — Выпей кофе и… Договорить он не успел, в комнату вошел Томохиса. — Что-то стало известно? — подбежал к нему Ре. — Парни вышли на связь, — ответил тот. — В субботу все это закончится. — Йя ха! — воскликнул Джин, радуясь, что с освобождением Уэды доктор Каменаши будет в его полном распоряжении. — Ты уверен, что Татсуя не пострадает? — волновался Нишикидо. — У Тсубасы все под контролем. Ты можешь готовиться встречать своего психа. От радости, что скоро все закончится, Ре даже не обиделся, что Томохиса назвал Уэду психом. Время пролетело незаметно, как для тех, кто находился в тюрьме, так и для тех, кто ожидал парней на свободе. — Юя, если со мной сегодня что-нибудь случится, передай Ре, что я ценю все, что он пытался для меня сделать. Я благодарен ему, что он поверил в мою невиновность. — Вот только не надо, ладно? Ты выйдешь отсюда и сам все ему расскажешь, — ответил Тегоши. Клацнул замок, и дверь камеры открылась. — Готов? Выходи… Нагасе отошел в сторону, пропуская вперед Уэду, но тот внезапно остановился. — Тегоши идет со мной, он будет мне помогать. Мы это обговаривали с Кимурой саном. Нагасе ничего об этом не знал, но решил, что пусть лучше этот заключенный ему помогает, чем он сам. — Хорошо, пусть и он выходит. Расстояние между вами два метра. Двигайтесь. Парни петляли по коридорам, двери то открывались перед ними, то закрывались. Их вывели на улицу и повели в сторону какого-то здания, откуда доносился шум. Возле здания их ожидала мисс Кондо и охрана. — Какие люди? — улыбнулась она. — Я так рада увидеть тебя здесь. Не поверишь, в знак нашей былой дружбы я организовала для тебя все по высшему разряду. Идем со мной, я покажу тебе комнату, где ты будешь подготавливаться к поединку. А ты можешь быть свободным, — отмахнулась она от Нагасе, и тот передал парней ей. Сам же направился в гараж, где договорился встретиться с Кимурой. Уэда дернулся от звука ее голоса. Юя удержал его. — Не нервничай, бог ей судья. — Что вы там шепчетесь мальчики? Парни ей не ответили. Они прошли в комнату, где Уэда смог переодеться и приготовиться к бою. Через час за ними пришли и проводили к рингу. Кондо не соврала. Здесь действительно было все организовано по высшему разряду. Ринг находился в центре, освещенный софитами, а вокруг него были столики и кресла, в которых сидели великие мира сего. Между столиками сновали девушки в коротеньких юбочках, разнося напитки. Букмекеры принимали последние ставки. — У тебя все готово? — в последний раз поинтересовался Китагава у Кимуры. — Надеюсь, соперник Уэды действительно силен, и мы получим сегодня хорошие деньги. — Не переживайте так, Уэда сегодня проиграет, — ответил Кимура, вспоминая соперника Уэды. - Вы же знаете, что премьер-министр не допустит, чтобы Уэда выиграл. Он сам лично подбирал ему соперника. — Тогда сделай ставку на него, — произнес Китагава и передал в руки Такуи небольшой чемоданчик. Закрой его в сейфе до конца боя. — Так и сделаю, — произнес Кимура, мысленно улыбаясь. Свою ставку он сейчас держал в руках. Он ликовал, ему не нужно было придумывать никакого повода, чтобы покинуть Китагаву. Забрав чемоданчик, он, вместо кабинета, сразу направился в сторону гаража, где его уже ждал Нагасе, а через час — самолет и новая жизнь с любимым человеком, правда, за пределами Родины. Уэда в сопровождении Юи направился к рингу. Со всех сторон послышался свист. Взойдя на ринг, он прикрыл глаза от яркого света софитов. — Как только погаснет свет, ложись на ринг, — шепнул ему на ухо Юя, — и ничего не бойся, я рядом. В этот самый момент на ринг вышел соперник Уэды, на две головы выше него, у которого, казалось, кулак был больше головы Татсуи. Юя скривился, понимая, что его друзья начнут операцию только тогда, когда будут уверены, что никто не сможет покинуть помещение. А за это время Уэда может получить серьезные повреждения. — Держись, парень, тебе нужно всего лишь продержаться первый раунд. Но он понимал, что сделать это очень сложно, ибо разница весовых категорий была слишком велика. Опротестовать это не было никакой возможности, ибо бои были без правил. Судья пригласил соперников подойти друг к другу и по свистку начал поединок. Легкий Уэда выбрал тактику выматывания противника, понимая, что, если этот детина попадет ему в голову, то сотрясение — это самое малое, что ему грозит. Тогда он уже наверняка станет клиентом доктора Нишикидо. Джеб противника прошелся по касательной, но у Татсуи зашумело в ушах. Он умудрился увернуться от удара слева, стукнув противника в левый бок. Но этот удар для того был все равно, что укус комара и только вызвал смех среди зрителей. Прошло больше положенных трех минут раунда, а свистка рефери так и не было. Уэда уходил от ударов противника и уже изрядно устал, ему требовался отдых. Он и не заметил, как пропустил свинг, в результате чего у него потемнело в глазах, и он упал на ринг. В этот самый момент в зале потух свет, и раздалась команда: «Не двигаться, всем оставаться на своих местах. Вы арестованы». Все пришло в движение… — Татсуя, ты меня слышишь? — Юя подскочил к Уэде, приподнимая его голову от пола. — Уже все закончилось. Мы можем идти домой. — Ну, не так сразу. Вначале он должен дать показания, — произнес подошедший Тсубаса. — Тсу, ему нужна помощь, ты же видишь. Я обещаю, он даст все нужные тебе показания. — Со мной все в порядке, — произнес Уэда. — Ну, если не считать звона в ушах. — Тебя не тошнит? Посмотри сюда, сколько видишь пальцев? — поинтересовался Тсу, оттопырив перед лицом парня два пальца. Уэда засмеялся. — Нет, не тошнит, и я вижу два пальца. — Значит здоров. Идти сможешь? Тебе нужно переодеться. Юя помог Уэде подняться. Накинул на его плечи чью-то куртку и медленно повел к выходу. Двери тюрьмы закрылись за их спинами, и Уэда вдохнул воздух свободы. Те несколько недель, которые ему довелось провести в тюрьме, навсегда останутся в его памяти. Ему предстояло заново начать свою жизнь. Юя положил свою руку на плечо парня и подтолкнул его в сторону машины, возле которой его поджидал доктор Нишикидо. — Иди, тебя ждут. Успокой его, а то он всех довел до нервного срыва из-за тебя. Сам же подошел к другой машине, где его заключил в свои объятия Томохиса. Уэда подошел к ожидавшему его Ре. Потемневшее лицо, красные глаза и впалые щеки — это то, что увидел Татсуя. — Док, ты неважно выглядишь, — улыбаясь, произнес Татсуя. — Кто бы говорил. Ты себя видел? — Но ты же меня полечишь? — Боюсь, это не моя специализация. Но я постараюсь помочь забыть весь этот кошмар, через который тебе пришлось пройти. — Ты же лечишь только психов, а с меня сняли все обвинения. — Но я не давал еще заключения, и ты до сих пор мой клиент. — Ты хочешь сказать, что я все-таки псих? — Ты мой… Псих. Уэда осторожно, чтобы не разбудить Ре, встал с кровати и прошел в гостиную, где включил телевизор. По всем каналам передавали интервью судьи Хидеаки Таккизавы, который кратко сообщил общественности о том, что в деле о подпольных боях, которое он вел несколько лет, можно поставить точку. Виновники арестованы и предстанут перед судом. Уэда с грустью посмотрел на мелькнувшее на экране лицо Азуми. Судья прав, нужно поставить точку в старой жизни. У него теперь новая жизнь, и он готов провести ее с доктором Нишикидо, ради которого он готов вечно оставаться Психом, лишь бы доктор не отказывался от терапии, которую он проводит исключительно по ночам и только для единственного клиента.