Гарри Поттер и Червяк-Убийца из Внешнего Космоса

Малфой и на четвертый год обучения оставался типичным Малфоем. К уроку зельеварения он с помощью товарищей по факультету организовал демонстрацию значков, призывающих поддерживать единственного «истинного» чемпиона – Драко. Вторая версия надписи заявляла о том, что Поттер имеет проблемы с личной гигиеной. Каин на всякий случай уточнил данный вопрос у Грейнджер (та была очень удивлена вопросом), после чего перестал обращать внимание на малолетних придурков. Куцых знаний Поттера было критически недостаточно, чтобы сварить что-нибудь, кроме помоев, но точные инструкции Гермионы оказались бесценны. Снейп даже обошелся без оскорблений в адрес своего самого нелюбимого ученика, когда проходил мимо его парты. «Ну и кто из нас дурак, Гарри?» - риторически поинтересовался Ангел у своего соседа по голове. Поттер обиженно промолчал. Увы, но чужаку сегодня было не суждено сварить первое хорошее волшебное зелье в своей жизни. В класс заглянул какой-то младшекурсник, принявшийся рассказывать Снейпу о том, что именно сейчас Гарри крайне важно куда-то идти и фотографироваться. - Криви, мое присутствие обязательно? – сухо поинтересовался Ангел, выудив нужную фамилию из памяти Поттера. Под его недовольным взглядом школьник слегка сник, но пробормотал, что Бэгмен настаивал на его обязательном присутствии. К тому моменту, когда мальчики выходили из класса, вулкан Снейп уже успел взорваться и теперь исходил лавовыми потоками, поскольку выяснилось, что и Малфою придется участвовать в фотосессии, пожертвовав учебным процессом. Оставалось лишь надеяться, что зельевар не станет срывать дурное настроение на Гермионе, хотя в подобные чудеса не верили ни Каин, ни Гарри. Криви, фонтанируя радостью за товарища по факультету и игнорируя ненавидящие взгляды Малфоя, проводил их до нужного помещения и отправился по своим делам. Драко, будучи чистокровным наследником аристократической семьи, бесцеремонно распахнул дверь и ввалился внутрь. Ангел последовал за ним, ради приличия постучав по косяку. Там их дожидались три «нормальных» чемпиона, Бэгмен, а также незнакомая дама, чей спектр-запах заставил Каина поморщиться от омерзения и позавидовать людям, ограниченным пятью органами чувств. Седрик и Флёр о чем-то мило беседовали, Крам флегматично стоял в стороне от них и размышлял о вечном. Чуть поодаль возился со своей камерой приглашенный фотограф, успевая при этом взглядом раздевать Делакур. Каин не смог понять логики действий француженки, пытавшейся приворожить любую половозрелую особь мужского пола, оказавшуюся рядом. «Или дура, или шлюха… - мрачно скривился чужак. – Ну… или не может отключить эту способность. Тогда я могу ей только посочувствовать. Нет, Гарри, быть объектом сексуальных желаний всех и каждого - это довольно погано. Поверь моему опыту. К счастью, у меня эта опция по умолчанию не активна, иначе нас бы с тобой уже изнасиловали. Причем не только девчонки. Ты как относишься к перспективе быть изнасилованным Снейпом?» После данной фразы человеческий детеныш признал мудрость высшей формы жизни и замолчал. Надолго. Малфой тем временем привлек внимание Бэгмена, радостно поприветствовавшего двух юных участников Турнира и принявшегося разъяснить суть ожидающей их процедуры. Каин, еще пару недель назад изучивший свод правил от корки до корки, равнодушно кивал и поддакивал в нужные моменты. Ровно до тех пор, пока в разговор не вступила та самая дама со специфическим спектр-запахом, некая Рита Скитер из «Ежедневного пророка». - Не могла бы я немного поговорить с Гарри, пока не начали? - спросило гуманоидное существо у Бэгмена, взглядом разделывая «Поттера» на маленькие и вкусные кусочки. – Интервью с самим Мальчиком-Который-Выжил, знаешь ли… чтобы добавить красок? - Ну конечно! - воскликнул Бэгмен. - То есть… если Гарри не возражает… - Возражаю, - отчеканил Каин, который в данный момент размышлял над тем, удастся ли ему незаметно размазать Скитер по ближайшей стене. К сожалению, даже с учетом помощи Делакур, отвлекающей на себя лишнее внимание, шансы были невелики. - О, как это мило, - прощебетала Рита, хищно оскалившись. – Не смущайся, Гарри, всего пара вопросов… - Я не смущаюсь, я отказываюсь, - процедил Ангел, оценив впечатляющую силу воли журналистки. Большинство нормальных людей, получив такой заряд неприязни, уже выбежали бы из помещения в слезах или резали бы себе вены, причитая о тщетности бытия. Он нехотя признал, что маги в этом плане на голову превосходят своих неодаренных собратьев. Похоже, Скитер все же не обладала абсолютным иммунитетом, поскольку ее улыбка потускнела, а затем она резко переключила свое внимание на Малфоя. Блондин, тихо исходивший злобой по поводу оказываемого его сопернику внимания, немедленно согласился дать ей самое подробное и развернутое интервью. Парочка быстро удалилась из помещения. «М-м… Старовата она для подробных и развернутых-то, - скептически отметил Каин. – Впрочем, Драко неопытен, поэтому и сам долго не продержится» «Я не хочу этого представлять даже в мыслях!» - безапелляционно заявил Гарри. «Я тоже, - согласился чужак. – Но ты в курсе, что они оба забрались то ли в какой-то чулан, то ли в кладовку? Полумрак, жаркое дыхание другого человека, вздымающаяся грудь, громкое биение сердца… Кхм. Да, они могут столкнуться с кислородным голоданием» «Это не смешно!» «А кто смеется? – Каин скривился. – Можешь пока лучше подумать о том, каким потоком бреда эта образина разродится в следующем выпуске своей газетенки. Впрочем, советую не забивать голову ерундой. У тебя ведь тоже никаких идей как улучшить стабильность пространственного прокола во время первой фазы?» «Тебя вообще ничего кроме аппарации не волнует?» «Еще меня волнует секс, - честно признал Ангел. – И в этом виноват ты и твои гормоны. Решай, на чем мне сосредоточиться: на аппарации или на попытках совратить Диггори?.. А что Гермиона? Ее тут нет, а Седрик есть... Вот и ладно, тогда расслабимся и думаем об аппарации» Их общие размышления о парадоксах n-мерных пространств (Каин признал, что n-мерные пространства парадоксальны, Гарри спросил, что такое «n-мерные») были прерваны прибытием директора Дамблдора, возглавлявшего группу из остальных судей. Помимо уже знакомых лиц Гарри помог опознать знаменитого изготовителя волшебных палочек Олливандера. Последний человек был ему абсолютно незнаком – темнокожий, высокий и широкоплечий. - …и исключили любые возможности для побега, - спокойным глубоким голосом произнес он, обращаясь к Каркарову. – Безопасность остальных участников будет обеспечена по высшему разряду. - Мистер Шэклболт, - директор Дурмштранга выглядел осунувшимся и усталым, - я все еще не считаю, что вы относитесь к этому со всей серьезностью. Вы готовы позволить опасной преступнице находиться рядом с невинными детьми! - Это не мое решение, поверьте, - лысая голова качнулась, а карие глаза внимательно уставились на щуплую фигурку Каина-Поттера. – Визенгамот не согласился с предложением мадам Боунс. ДМП исполняет законы, а не переписывает их. - Господа, - прервал их беседу Дамблдор, - мне кажется, у нас не хватает одного Чемпиона, - он вопросительно посмотрел на Ангела. - Тут была журналистка, мисс Скитер, она сказала, что возьмет у него короткое интервью для газеты, - радостно улыбнулся тот, не собираясь упускать шанса сдать Драко со всеми потрохами. - О, Рита… - тихо проговорил старый волшебник, разворачиваясь и отправляясь вызволять наследника рода Малфоев из лап представительницы второй древнейшей профессии. Судя по тону, Дамблдор был прекрасно осведомлен о том, что собой представляет репортерша. К тому моменту, как он вернулся, все остальные уже успели занять свои места. Судьи устроились за сдвинутыми вместе и накрытыми бархатом тремя столами, прочие расселись на стульях, выставленных вдоль стен. «Знаешь, Гарри, судя по кислым рожам Малфоя и Скитер, они прекрасно поладили. Как думаешь, когда свадьба?» «Буэ-э… Она же страшная, как… как эти твои другие Ангелы!» «Малфою других вариантов и не светит. В смысле, других, кроме Скитер. Мои сородичи его даже раздавить побрезгуют» Кстати, Каин обнаружил еще одного обладателя странных умений, помимо Делакур. Им был мистер Олливандер, являвшийся полным антиподом француженки. Если та всеми силами убеждала окружающих, что является идеальным сексуальным партнером, то пожилой волшебник отводил от себя взгляды настолько мастерски, что даже Ангел пару раз забывал о его существовании. «Черт возьми, парни из Второго отдела его на руках бы носили с такой способностью…» Дальше Чемпионов начали вызывать по одному к судейскому столу, а Олливандер стал демонстрировать всем желающим (и не желающим) высокое искусство троллинга. У Делакур палочка оказалась хорошей, но легковозбудимой. Каин еще смог удержать нейтральное выражение лица, но вот со стороны Малфоя донеслось тихое фырканье. Диггори располагал «приятно упругим» инструментом, за которым он тщательно ухаживал. Палочка Крама была неправильного производителя, но к толщине и к твердости претензий не было. Сердцевина оружия Драко совпадала с Диггори – волос единорога. Она также оказалась «разумно упругой», но слегка короче. Настал черед позора Поттера. Каин с невозмутимым выражением на лице подошел к судьям и протянул резонатор АТ-поля, попутно размышляя о том, как приятно было бы выдавить некоторым из присутствующих глаза и запихать в их же глотки. И о гниющих трупах. Об искореженных полыхающих бронемашинах, чьи экипажи отчаянно вопили, сгорая заживо. - Простите? – он доброжелательно улыбнулся, осознав, что пропустил реплику Олливандера. Несомненно, очень остроумную реплику. Даже гениальную. - Все в полном порядке, - повторил пожилой мастер. – Да, у нас осталась последняя. Мистер Шэклболт? Тот молча протянул ему продолговатый футляр. Открыв его, Олливандер извлек наружу волшебную палочку и принялся внимательно изучать. - Двенадцать дюймов и три четверти… прочная и жесткая, совсем не изменилась… грецкий орех… сердечная жила дракона… - шевельнув пальцами, он материализовал на столе угрожающе зашипевшую змею, после чего тут же развеял опасное создание. – Она долго была без дела, но готова к испытанию. «И вот про кого он сейчас говорил, а, Гарри?» «Ты сошел с ума, если действительно собираешься помочь ей потом сбежать!» «Во-первых, она может и не победить в Турнире. Во-вторых, если эта страна не сможет справиться с одной-единственной Лестрейндж, то они заслуживают всего того, что она с ними сотворит. В-третьих… Гарри, она полтора десятка лет провела в компании дементоров и все еще верна своим идеалам. Меня не заботит количество трупов на ее счету, но такая лояльность достойна восхищения. В-четвертых, я сошел с ума и мне наплевать на последствия. Знаешь, я буду долго ржать, если в ходе соревнования Лестрейндж исхитрится заавадить того же Каркарова. Ты видел, как его колотило от одного лишь вида волшебной палочки?» «Он же директор школы! Как можно быть таким трусом?» «Ну, Дамблдор сражался с Темными Лордами. Максим обладает природной сопротивляемостью магии. Каркаров же обычный администратор. И вообще, есть трусость, а есть разумная осторожность. Может, он и хорошо умеет драться на дуэли, зато Лестрейндж хорошо умеет убивать людей» «И если ты ей поможешь, то она продолжит убивать!» «И что с того? Люди умирают все время, это ваша натура. Не беспокойся, даже Волдеморт никогда не додумается отправить на тот свет три миллиарда невинных людей. А стоит мне намекнуть ему про Институт и сопутствующие структуры, как тот им устроит такое, что живые и впрямь мертвым позавидуют» «Но он убил моих родителей!» «Жаль, что не моих братишек с сестричками за компанию» «Ты монстр!» «А ты – троечник, который даже со школьной программой справиться не может. Волдеморт с тобой сделает то же, что и я с любым надоедливым человеком – размажет по ближайшей стене. Тебя, с твоим убогим репертуаром заклятий, даже Малфой в честном бою уделать может. Младший Малфой. Молчи уже, позорище всея Англии» На этой не особо позитивной ноте Каин отключил ментальную связь, поскольку остальные присутствующие уже две минуты безрезультатно пытались соорудить икебану из пяти Чемпионов и пяти судей. Тоскливо вздохнув, Ангел обратился к единственному адекватному взрослому, незаметно веселившемуся над Скитер, в очередной раз ругающейся с фотографом. - Профессор Дамблдор, может быть сделать так? – он начал показывать. – Делакур ставим в центре, справа Крам и я. Налево от нее Диггори и Малфой. Мадам Максим во втором ряду. Направо – вы и мистер Крауч. Налево – мистер Каркаров и мистер Бэгмен. Старый волшебник пару мгновений рассматривал нахального школьника, а потом добродушно улыбнулся. - Все слышали Гарри? – поинтересовался он. – Давайте так и встанем. Авторитета победителя Гриндевальда оказалось достаточно, чтобы пресечь все возражения. Даже Скитер, порывавшаяся выставить Каина в самом центре, была вынуждена смириться с неудачей. После завершения мучений детей отпустили на ужин, где Гарри устроился рядом с Гермионой, кратко пересказав ей причину своего отсутствия, а заодно узнав об итогах пропущенного зельеварения (они были предсказуемо печальными) и переписав задание на следующий урок со Снейпом. По возвращении в общую спальню четверокурсников он наткнулся на Рона. - Тебе сова, - резко произнес рыжий, показав на подушку Гарри, где нагло устроился пернатый почтальон. - Благодарю, - вежливо кивнул Ангел, прекрасно понимая, что подобное отношение бесит Уизли еще сильнее. Рон, исполнив свой долг Капитана Очевидности, вышел из комнаты, не оглядываясь. Ангел приблизился к кровати и смерил птицу недобрым взглядом. - Еще раз сядешь на мою постель, выпотрошу. Медленно, - пообещал он филину. Тот немедленно проникся и попытался улететь. - Стоять. Сидеть. Письмо. Ждать. Бояться, - последовательно командовал Ангел, потом прочитал сообщение, отправленное Сириусом Блэком и содержащее приглашение побеседовать 22 ноября в час ночи в гостиной. Никакой причины уклоняться от разговора с крестным Поттера он не видел, а потому написал о своем согласии и прикрепил ответ к ноге птицы. Получив разрешение лететь, она стартовала с максимальной скоростью, явно стремясь как можно быстрее убраться от чужака подальше. Если бы амбарный филин мог не только понимать человеческую речь, но и разговаривать, то сейчас бы в самых нелицеприятных выражениях описал сумасшедших магов, приютивших в замке жуткое чудовище, маскирующееся под человека. Мало Дамблдору было дементоров в прошлом году! *** В последующие две недели Каин продолжал пытаться победить три года поттеровского пренебрежения учебой, гулял с Гермионой (оказалось, с ней можно было разговаривать не только об уроках) и старался поменьше выделяться. К счастью, прочие Чемпионы с успехом помогали оттягивать внимание на себя. Крам это делал с видимым нежеланием, а Лестрейндж стремительно становилась фигурой столь же легендарной и пугающей, как и ее не до конца покойный босс. Ангел даже однажды в шутку поинтересовался у других учеников, как скоро они догадаются о том, что ее фамилию нельзя произносить без последствий – мучительных, кровавых и иногда растягивающихся на целые дни и даже недели. После этого, правда, пришлось извиняться перед Гермионой, которая, к сожалению, не оценила юмора. Единственная оставшаяся подруга Гарри Поттера в эти дни тоже пострадала по вине Турнира. Рита Скитер разродилась эпичным опусом про жизнь и мучения пяти Чемпионов, щедро пройдясь по Мальчику-Который-Зазнался-И-Не-Дает-Интервью. В частности, Гермиона была назначена его девушкой. Каин не собирался жаловаться на данное заявление или оспаривать его – он не был идиотом, но вот Грейнджер этому не обрадовалась. Еще хуже было то, что некоторые представители Слизерина посчитали своим долгом отыграться на магглорожденной. - НЕОТРАЗИМО ХОРОШЕНЬКАЯ? Это она-то? - взвизгнула Паркинсон, размахивая злосчастным выпуском «Ежедневного пророка». - Это с чем же она сравнивала, с бурундуком, что ли? - Не обращай внимания, - Гермиона старалась притворяться спокойной, вскинув голову и словно не слыша хихиканья слизеринок. - Просто не обращай внимания, Гарри. Ангел сочувственно посмотрел на свою спутницу и коллегу по исследованиям теории аппарации. Несомненно, возможности четверокурсника Гарри Поттера, упивающегося своими обидами, но не пытающегося всерьез изменить ситуацию (или хотя бы понять, почему над ним потешаются), были недостаточны для адекватного ответа на такое поведение. А вот у чужака, управляющего его телом, таких проблем не имелось. Равно как и моральных принципов, запрещающих причинять вред самкам, способным принести потомство. Паркинсон принадлежала к иному биологическому виду, а потому Каин аккуратно потянулся своей душой и легонько надавил на границу слизеринки, деформируя ее. С точки зрения окружающих девочка просто неожиданно побледнела, скрючилась и рухнула на пол, после чего изрыгнула содержимое своего желудка. Разумеется, профессор Снейп снял с него баллы и влепил отработку, не слушая никаких оправданий. Разумеется, далее последовала душеспасительная беседа с директором на тему подставления другой щеки. Разумеется, Гермиона официально осудила применение насилия к другим ученикам. Каин сослался на случайный всплеск стихийной магии и общее стрессовое состоянии, вызванное приближением первого испытания. Снейп за попытку соврать снял еще пять баллов. Дамблдор провел дополнительную развернутую беседу на тему того, что при защите друзей очень важно не перейти черту между светом и тьмой. На этом месте Каин искренне задумался, поскольку начал искать эту черту у себя. Удовлетворенный выражением лица подростка, старый маг вряд ли мог предположить, что Ангел после долгих поисков так и не смог найти у себя ничего похожего, заключив, что он на сто процентов состоит из Господнего света и продолжает оставаться жизнерадостным кровожадным монстром. Гермиона в итоге перестала обижаться, заявив, что ей не Паркинсон жалко, а самого Гарри. Каин уверил ее, что не позволит другим безнаказанно оскорблять свою лучшую (и единственную) подругу, а ради этого не жалко ни баллов, ни отработок. Строго говоря, у Ангела складывалось впечатление, что еще пара таких инцидентов, и ему можно будет перестать пытать Гарри на тему того, как ухаживать за девушками. Тот все равно пока не мог предложить ничего путного. Единственное, что омрачало настроение Гермионы – продолжающийся саботаж со стороны Рона, но Каин не собирался тратить время на утешение задетого самолюбия рыжего гриффиндорца. Он был готов скорее извиниться перед Малфоем, которому по вине Ангела предстояло совсем скоро участвовать в Турнире вместе с известной террористкой и просто ценительницей хорошей музыки Беллатрикс Лестрейндж. Ее Каин навещал по выходным, сообщая свежие сплетни про будущих соперников и поддразнивая маггловскими песнями. Чистокровная ведьма вела себя на редкость благоразумно и не жаловалась на ужасные певческие таланты Поттера. В конце концов, дементоры во время визитов к ее блоку камер не приближались, а ради этого можно и потерпеть. Впрочем, не исключено, что Беллатрикс просто не подозревала, что слушает именно маггловские мелодии. Большую часть времени женщина пребывала в собственной реальности, обзывая Каина «ненастоящим мальчиком». Зелья и регулярное общение с Ангелом помогли выправить ситуацию, и теперь она превращалась из подавленной, полубезумной калеки в опасную и целеустремленную ведьму, намеревающуюся напомнить всей Англии о последователях Волдеморта. *** За неделю до первого задания администрация Хогвартса разрешила всем ученикам, начиная с третьего курса, посетить прилегающую деревушку Хогсмид. Каин не разделял всеобщего энтузиазма по поводу возможности несколько часов слоняться по крошечному поселению в компании громко вопящих детей, но констатировал, что полное отсутствие прогресса по аппарации требует небольшой разрядки. Если Гермиона сорвется, то она всего лишь перестанет с ним разговаривать на пару дней. Если сорвется Каин, то девочку придется искать в загробном мире. На последнем общем занятии они и так чуть не поругались, когда Грейнджер попыталась убедить его подождать до старших курсов, аргументировав это тем, что у мальчика недостаточно сил для практических занятий. Каин едва успел сдержаться, чтобы не продемонстрировать ей наглядно, сколь велики его энергорезервы. Состояние, когда волшебникам с легкостью удавалось нечто недоступное для Ангела, его изрядно бесило. А ведь еще приходилось изображать из себя недалекого подростка-интроверта, зацикленного на квиддиче и послушно дрейфующего по течению в ожидании очередной попытки его прикончить. - Может, заглянем в Три Метлы? – предложила Гермиона, пока они шли по грунтовой дороге, ведущей к деревне. - Без проблем, - согласился Каин, у которого действительно не было ни предпочтений, ни планов. Инцидент с Паркинсон имел одно приятное последствие – слизеринцы принялись распускать слухи о том, что Поттер окончательно свихнулся и готов проклясть каждого, кто посмеет косо на него посмотреть. Главным оратором выступал Малфой, надеявшийся этим разрушить репутацию своего соперника. Ангел миролюбиво улыбался, добродушно молчал и не отрицал ни одного обвинения. От старого образа крикливого невротика, прячущегося за авторитетом Дамблдора, он собирался избавиться как можно скорее, а Драко лишь помогал. Но лучшей рекламой Нового и Улучшенного Поттера служила бедняжка Панси, шарахавшаяся от него, как от огня. Редкая вещь у чистокровных – развитый инстинкт самосохранения. Девочка, отдохнувшая неделю в больничном крыле, решила больше не искушать судьбу и не нарываться на новые проблемы. Каин понимал причину этого поведения, также как и обеспокоенность Дамблдора. Большинство травм в Хогвартсе было либо чисто физическими, с чем магия легко боролась, либо относились к давно известному списку заклинаний. С точки зрения окружающих волшебников Паркинсон пострадала от неизвестного мощного темного проклятия, а очевидного виновника нельзя было привлечь к ответственности по причине того, что стихийные выбросы не поддавались контролю. Иными словами, Каин мог бы прикончить глупышку на глазах у всего Хогвартса, но имел отличные шансы избежать Азкабана. Привыкшие к собственной безнаказанности слизеринцы столкнулись с оборотной стороной медали и решили позволить решать проблему добровольцам – Малфою и его паре неандертальцев. В отсутствие упомянутой троицы Каин и Гермиона могли спокойно разгуливать по Хогсмиду, игнорируя тихий шепот за спиной. Часть учеников гуляла со значками, призывающими болеть за Драко, другие – с аналогичными, но прославляющими уже Диггори, однако в гигиене Поттера больше никто публично не сомневался. Приблизившись к «Трем Метлам», парочка наткнулась на выходившую оттуда Скитер, увлеченно обсуждавшую с фотографом выбор места для съемок. Гермиона отступила с их пути, Каин последовал ее примеру, попутно послав мысленный сигнал о том, что ничего интересного в нем нет. Он зря переживал, поскольку журналистка даже не обернулась в его сторону, пройдя практически вплотную и чуть не ударив мальчика сумочкой. - Это же была Скитер, да? – уточнила Гермиона, когда они зашли внутрь паба. - Она самая, - рассеянно отозвался Ангел, оглядывая заполненное посетителями помещение. Яблоку тут еще было где упасть, а вот у человека могли возникнуть трудности. Он ужал границу души до минимального размера, но все равно не мог избавиться от нарастающего дискомфорта. - Уф-ф, ужасная женщина! – возмущенно проговорила гриффиндорка, обходя столики и приближаясь к стойке. – Кого она вздумала слушать! Драко Малфоя! - Ты зря так обижаешься, - попытался успокоить ее чужак, попутно борясь с искушением прикончить половину посетителей и обратить выживших в паническое бегство. – Ей была нужна громкая, сенсационная статья, а не наше учебное расписание. Никаких утверждений Скитер не делала, только высказала ряд гипотез. Если хочешь на кого-то злиться – злись на читателей, которые даже не думают собственной головой, а сразу принимают любую чушь на веру. Мне кажется, если бы в «Пророке» написали, что моя попытка улучшить оценки объясняется тем, что вместо Гарри Поттера в Хогвартс проник пришелец с Марса, умеющий менять облик и пытающийся выкрасть меч Гриффиндора, то они бы и это скушали. - Это ее вовсе не оправдывает, - Грейнджер придерживалась той точки зрения, что легче злиться на конкретную журналистку, чем на человеческую глупость. - Гермиона, в маггловских газетах пишут про аллигаторов-мутантов, живущих в канализации и охотящихся на бездомных, - Каин грустно махнул рукой. – Скитер не хуже и не лучше всех прочих. Хотя… как человек она мне тоже неприятна. «Горной воды», пожалуйста. - Гарри? – девочка удивленно посмотрела на него, потом на взятый напиток. - О, - Ангел нервно улыбнулся, лихорадочно тряся разум Поттера и требуя назвать любимый напиток. – И бутылку сливочного пива. - Знаешь, я все эти годы продолжала призывать тебя быть более серьезным, но теперь готова признать свою ошибку, - игриво улыбнулась Гермиона, пробираясь к удачно освободившемуся столику. – Тебе нужно немного расслабиться. Ты и так эти недели от учебников не отрываешься. - Мне нужное многое наверстывать, - Каин пожал плечами, опуская купленные напитки на столик и устраиваясь напротив спутницы. – Даже по ЗОТИ. Вызубренные заклинания немногого стоят, если я не понимаю системы, которая за ними стоит. Но ты права, переключить мозги на что-нибудь другое тоже полезно. - Отлично, - улыбнулась девочка, доставая из кармана блокнот, - потому я как раз переключусь на что-то другое. - Гермиона, отдых!.. – напомнил ей чужак, качая головой. – Кто тут мне только что лекцию читал? - А это и не относится к учебе, - парировала гриффиндорка, открыв блокнот на странице с коротким списком из трех имен. – Как думаешь, стоит ли попробовать завербовать в Г.А.В.Н.Э. кого-нибудь из местных жителей? - Куда? – оторопел Ангел. Он сам бы поостерегся такое кому-то предлагать, а девочка отнюдь не обладала непрошибаемым (относительно) АТ-полем. - Гарри, ты все забыл? – обиженно вскинулась она. – Ты же согласился быть секретарем Ассоциации! - Я много кем был, но секретарем… - тихо пробормотал чужак, роясь в памяти мальчика. Возможно, неизвестная Ассоциация имела отношение к событиям перед его заселением в тело хронически невезучего ребенка. Те воспоминания, к сожалению, были повреждены и представляли из себя ворох обрывков. - Мы еще в сентябре создали ее, - подтвердила его подозрения собеседница. – И вы с Роном согласились стать ее членами. - Мгм, - промычал Каин, напрягая серое вещество Поттера, а также собственные клетки. – Я не вижу здесь Рона. - Он еще тогда был не слишком заинтересован, - слегка поникнув, призналась девочка. – Кроме того, вы друг с другом до сих пор не разговариваете. - Гермиона, послушай, какими ты видишь стратегические цели Ассоциации? – осторожно поинтересовался Ангел, желая раз и навсегда закрыть скользкий вопрос своего членства в конторе, занимающейся непонятно чем и состоящей аж из трех человек. - Страте… - девочка пару секунд рассматривала его, потом покачала головой. – Я не помню, чтобы хоть раз слышала это слово от тебя или Рона, если речь идет не о квиддиче. - Я так понимаю, что этот вопрос столь же важен для тебя, как для нас – квиддич, - невинно улыбнулся чужак, уклоняясь от неудобной темы «Гарри, ты сильно изменился за этот месяц». - Я надеялась, что и вы отнесетесь к этому серьезно, - призналась собеседница. - И все же, - настоял Каин, - давай сначала вместе прикинем, чего мы хотим добиться. Ну, ты и я в роли верного секретаря. После чего он выслушал удивительно сбивчивую, бессвязную и хаотичную историю о борьбе всего хорошего против всего плохого, жутких страданиях порабощенных домовых эльфов, а также свободе, равенстве и братстве. У него возникли нехорошие подозрения, что Грейнджер была потенциальной активисткой «Гринписа». - Мисс Грейнджер, я бы хотел подать заявление о бессрочном приостановлении своего членства в Г.А.В.Н.Э., - сухо заявил Каин, усилием воли удерживаясь от приступа оглушительного хохота. - Что? Но Гарри… - девочка осеклась. - Гермиона, мы же друзья? - Конечно! - И друзья говорят друг другу правду, даже если она не слишком красивая? - Да! – гриффиндорка явно отошла от удивления и теперь колебалась между обидой и злостью. - Тогда держи правду, - кивнул Ангел. – Недавно по Хогвартсу ходили толпы придурков, которые считали верхом остроумия носить тупые значки с надписью «Поттер – вонючка». А ты предлагаешь людям добровольно вступить в организацию с названием, которое даже я не нахожу благозвучным. Шрамоголовый, ночной горшок, тупица – я не удивляюсь богатейшей фантазии одноклассников. Мне, если честно, наплевать, что они обо мне думают. Но никто другой не запишется в эту Ассоциацию, потому что мгновенно станет предметом насмешек остального Хогвартса. Единственные возможные кандидатуры, которые мне приходят на ум – это Фред с Джорджем. Но даже они согласятся участвовать ради шутки и не более того. - Но… но… - Грейнджер прижала блокнот к груди, будто оберегая его от посягательств со стороны циничного товарища, - вы ведь тогда ничего не возражали и… если я объясню окружающим расшифровку аббревиатуры, то они обязательно поймут… - Я высказал свою точку зрения, - Каин откинулся на стуле и отпил сливочного пива. Вкус был омерзительный. Может быть, виновата была перестройка метаболизма организма Поттера. Или тот факт, что чары, использованные в напитке, разрушились еще до попадания в рот. – Дело твое, но я просто не хотел, чтобы еще над тобой начинали потешаться. Гермиона, я очень ценю твою поддержку, но еще более важно для меня то, что когда я делаю глупости, ты открыто мне об этом заявляешь. Да, мне это неприятно слышать! Да, я обижаюсь! Но в конечном счете я знаю, что всегда могу рассчитывать на твой совет. Друзья – это не люди, которые всегда во всем с тобой соглашаются. Друзья – это люди, которые бьют тебя ложкой по лбу и говорят: «Гарри, ты дурак!» И объясняют тебе, как перестать быть дураком. Девочка некоторое время смотрела на него без единого слова, и по ее спектр-запаху Каин осознал, что добился прямо противоположного эффекта. - То, есть я – дура, - очень спокойным голосом произнесла Гермиона. – С твоей точки зрения. - Ох-х… - Каин устало выдохнул и опустил голову, упершись лбом в скрещенные на столе руки. – Помнишь, я встретил некоего Тома Риддла на втором курсе? Самый лучший ученик курса, отличник, красавчик. Воплощение обаяния и интеллекта. Умнее других, никогда не ошибающийся. Когда с ним кто-то не соглашался, он сначала объяснял им их ошибки. Потом перестал обращать внимание. А в итоге просто начал убивать. - Ты… - гриффиндорка сглотнула. – Ты сравнил меня с… Волдемортом? Я… «Блин, ну почему с вами, хомо сапиенс, всегда все так сложно? Поттер, хоть ты понял, о чем я в реальности говорил?» «Ты сравнил ее с Волдемортом! Теперь она обязательно поймет, кто ты на самом деле, и все расскажет Дамблдору!» «Идиот…» Гермиона медленно поднялась из-за стола, взяла свои вещи, а потом направилась к выходу, все убыстряя шаг. У самой двери она уже почти перешла на бег. - Черт побери, - проворчал Ангел, подняв бутылку недопитого пива и прикончив его одним долгим глотком. Пусть и отвратительное на вкус, оно содержало нужную организму влагу. Да и уплаченных денег было жалко. – Почему в библиотеке Хогвартса нет инструкции по общению с девушками? Впрочем, в интернете их был миллион, а толковых я так и не нашел. Отправившись следом за сбежавшей девочкой, Ангел прошел мимо столика, за которым сидели Муди с Хагридом. Первый проводил его подозрительным взглядом, а вот второй громко поприветствовал: - Гарри! Все в порядке? Присядешь на секундочку? Каин пару мгновений взвешивал варианты. С одной стороны, следовало догнать Гермиону, пока та не нарвалась на очередного тролля. Или акромантула. Или оборотня. Или… ну, кто тут еще обитает в самой безопасной школе Англии? Стоило, правда, заметить, что на фоне Ангела вся прочая живность выглядела практически безобидной. С другой стороны, спектр-запах лесничего намекал на то, что беседа будет важной. Решив, что Грейнджер достаточно взрослая, чтобы не убегать в слезах в Запретный Лес, Каин опустился на предложенный стул. - Ты, эт’, в порядке, Гарри? – Хагрид тщетно пытался придать разговору видимость обычного, попутно косясь по сторонам. – Как уроки? - Надеюсь, что нормально, - искренне отозвался Ангел. – А как ваши питомцы? Продолжают пожирать друг друга? - Ну… да, - смущенно отозвался полувеликан. – И не уследишь даже… - Они просто воспринимают других особей своего вида как угрозу, - пояснил чужак, размышляя над тем, не являются ли крутоны его дальними родичами. – Стремятся уничтожить в целях самосохранения. Некоторые хищники обитают стаями, как волки. Другие охотятся по одиночке или парами, как тигры. Если вы рассадите крутонов по отдельным загонам, подальше друг от друга, то они должны успокоиться. Ну, теоретически. Я хочу сказать, им явно понравилось есть друг друга, так что… может, они все равно продолжат пытаться это делать. - Эх, да нет у меня возможности их по разным загоном расселить, - приуныв, признался лесничий. – Думаешь, так и будут грызть друг дружку? - Не знаю, - солгал Каин. – Но даже если и так, то в конце у нас останется самый сильный, хитрый и опасный крутон. Интересно, как скоро он начнет думать о том, что люди вполне годятся на замену своим съеденным сородичам? Хагрид, ты не мог бы сообщить, когда у нас определится победитель Турнира Тридцати Крутонов? Я тогда попрошу у профессора Снейпа какой-нибудь умеренной отравы и проболею до конца года. Просто с моим невезением твой питомец попытается сожрать меня в первую очередь. - Трусишь, Поттер? – неодобрительно зыркнул на него Муди. - Пытаюсь слегка повысить свои шансы дожить до С.О.В., - Каин обезоруживающе улыбнулся отставному аврору. – Я ж не знаю, до каких размеров эти зверюги вымахают. Я однажды видел картинку акромантула в учебнике, так у меня сразу всякое желание отправляться на Борнео пропало. - Ладно, ладно, - пробормотал Хагрид, под неопределенное хмыканье Муди. – Ну хорошо, Гарри, ты заходи как-нибудь, поболтаем еще… Про зверушек всяких… Тут он наклонился вперед, проверяя уровень пива в своей бутылке, и перешел на еле слышный шепот: - Сегодня в полночь, прямо в хижину. И плащ захвати. - Конечно, Хагрид, - Каин широко улыбнулся. – Обязательно зайду! Доброго дня, профессор Муди! К счастью, больше никто из посетителей бара к Ангелу интереса не проявил, а потому тот смог выбраться на улицу и приступить к поискам важного сотрудника научно-исследовательской группы, работающей над созданием метода гиперпространственной транспортировки материальных объектов. Смертельно обиженной на своего друга четверокурсницы Гермионы Грейнджер. Через полчаса Каин констатировал, что она и впрямь стала умнее за последние четыре года. Девочка спряталась от него в женской спальне. Конечно, Ангел мог бы терпеливо подождать, пока она перестанет дуться и встретится с ним в гостиной или во время приема пищи. Теория аппарации не могла ждать! Каин решительно направился к человеку, который обязательно придет на помощь кровожадному безумному чудовищу из мрачной космической бездны – директору Дамблдору. *** Дамблдор печально вздохнул, наблюдая за тихо плачущей перед ним девочкой. Он с большой тревогой ожидал именно этого периода в жизни Гарри и его друзей. Дети взрослели, сталкивались с новыми проблемами, их тела начинали меняться, а они сами… все еще оставались детьми. Еще и начавшие терзать Гарри в этом году страшные приступы головной боли… Сперва в начале сентября Сириус сообщил ему о том, что у мальчика активизировался шрам, обозначая близость Волдеморта. К сожалению, из-за расстояний и невысокой скорости совиной почты прошло столько времени, что Альбусу не оставалось ничего иного, как обещать более внимательно следить за любыми странными событиями вокруг Гарри. Затем случился конец сентября и второй приступ. Директор тогда был искренне испуган, что ребенок может погибнуть – мальчик разбудил своих соседей посреди ночи ужасными криками боли, после чего впал в коматозное состояние, не реагируя на попытки привести его в чувство. К счастью, Поттера успели переместить в больничное крыло под опеку мадам Помфри, когда знаменитый шрам открылся и начал сочиться темной, практически черной кровью. Дамблдор не знал, что это может означать и как он сам может помочь, а потому был вынужден бессильно наблюдать за происходящим. Ни зелья, ни лечебные заклинания не оказывали действия, разрушаемые собственной магией Гарри, будто взбунтовавшейся против него самого. В конечном счете, мальчик пришел в сознание спустя трое суток, но так и не смог объяснить случившегося, вместо этого жадно набросившись на еду и сметя две полных порции. Дамблдор склонялся к версии, что Том предпринял попытку овладеть его телом с помощью неизвестного ритуала, но добиться успеха не смог, вместо этого разрушив свой собственный хоркрукс. Во всяком случае, старый шрам от проклятия практически рассосался, да и несколько бесед с мальчиком, во время которых Альбус аккуратно расставлял словесные ловушки, рассчитанные на Тома, не дали повода для серьезного беспокойства. Самым неприятным последствием для Гарри стало то, что пострадали его воспоминания за последний месяц, но тут Дамблдор был бессилен, ограничившись беседой с Роном и Гермионой, в ходе которой он попросил их помочь товарищу догнать остальных учеников. Далее старый волшебник мог лишь надеяться на природное жизнелюбие Гарри и крепкий детский организм. Изменения в характере Поттера не остались незамеченными, но и здесь Альбус предпочел выждать, понимая, что рискует выдать желаемое (точнее, абсолютно не желаемое) за действительное. Все дети в этом возрасте становились раздражительными, вспыльчивыми и нетерпеливыми, а с учетом сложного детства самого Гарри ничего другого не стоило и ждать. Сегодня тактика Дамблдора принесла долгожданные плоды. - Гермиона, девочка моя, - он ободряюще улыбнулся, продолжая беседу, - я понимаю, как ты себя чувствуешь. Если хочешь знать, я часто сам задаю себе похожие вопросы. Страшнее всего было во время войны с Волдемортом. Прав ли я? Приемлем ли риск? Видишь ли, решения, которые я тогда был вынужден принимать, могли стоить жизни не только мне, но и множеству людей, доверявших мне. Следовавших за мной… Аластор… Кхм, профессор Муди, был одним из тех, кто никогда не стеснялся критиковать меня, сомневаться в моей мудрости и… м-м, адекватности, а также всегда был готов предложить свои решения. Я припоминаю, что он однажды на собрании назвал меня… - волшебник помедлил, вызывая из памяти точную формулировку, - старым маразматиком, не способным довести группу первокурсников до туалета. Это было довольно обидно, поверь, поскольку такие инциденты случались у меня разве что с семикурсниками. - Правда? – гриффиндорка перестала плакать и недоверчиво покосилась на него. - М-м, и один раз с шестикурсниками, - нехотя признал Дамблдор. – Но я бы не хотел углубляться в тот прискорбный инцидент. Это был по-настоящему неуловимый туалет. Сейчас я всего лишь хотел объяснить тебе, что в жизни каждого человека, особенно того, кто занимает ответственную должность или же… - он хитро улыбнулся и подмигнул, - является одной из умнейших учениц в Хогвартсе, должен быть свой Аластор. Грубый, невоспитанный хам, способный в самый неудачный момент напомнить тебе о том, что… все мы способны совершить ошибку. И, Гермиона, хоть формулировка Гарри и была далека от удачной, но он был в чем-то прав. Я знал Тома Риддла и того, в кого он потом превратился. Ни ребенком, ни взрослым он не был готов признавать своих ошибок. Он не допускал самой возможности оказаться неправым. - У него не было друзей, и он не желал их заводить, считая это слабостью, - продолжил директор, частично погрузившись в воспоминания. – Не было никого, кому он мог бы по-настоящему доверять. Том был абсолютно одинок и упивался этим, гордился. Со временем он перестал видеть в других живых, чувствующих людей. Со временем… он перестал быть человеком. - Я никогда не… - девочка громко сглотнула, - я ни при каких обстоятельствах не стану кем-то вроде этого сумасшедшего убийцы. Никогда и ни за что! Дамблдор мягко улыбнулся ей, затем покачал головой. Его не переставало забавлять, как упрямо дети продолжали верить в то, что он сидит в своем кабинете и ничего не замечает. - Гарри Поттер, сирота, помнящий своих родителей только из чужих рассказов, пришедший в Хогвартс и столкнувшийся с совершенно чужим миром. Лорд Волдеморт был этим испуганным мальчиком. - Рон Уизли, потомок древнего благородного рода, лишившегося денег и влияния, вынужденный добиваться всего самостоятельно и смотрящий за тем, как другие получают все, не прилагая никаких усилий. Лорд Волдеморт был этим завистливым мальчиком. - Гермиона Грейнджер, умная, талантливая, целеустремленная ведьма, над которой смеется мальчик по именно Драко, потому что ее родители – обычные магглы. Лорд Волдеморт был этой обиженной девочкой, желающей доказать другим их неправоту. - Альбус Дамблдор, великий волшебник, непогрешимый лидер, человек, веривший, что лучше других знает о благе людей. Лорд Волдеморт был этим самоуверенным глупцом. - Что?.. – последняя фраза окончательно выбила гриффиндорку из колеи, и теперь она беспомощно моргала глазами. Что ж, каждому безгрешному идеалу приходит время уступать место приземленной реальности. – Но вы… - Дорог во тьму множество, Гермиона, - пояснил директор. – И все они обманчиво легки, соблазняя нас тем, что мы больше всего желаем. Говоря, что платить за это придется кому угодно, но только не нам. Но все они ведут к одному итогу – мантии Темного Лорда. Аластор однажды долго высмеивал меня, когда я сказал ему, что любовь – сила ничуть не менее реальная и грозная, чем Непростительные заклятия. Боюсь, мой друг так и не понял, что я имел в виду. Любовь, конечно же, не получится залить в маггловские автомобили вместо керосина, хотя ходят слухи, что некие деятели из Департамента Тайн работают над этим. Нет, любовь помогает нам победить Темных Лордов, прячущихся в наших страхах и сомнениях. Любовь, доверие, сострадание и… прощение. - Извините, профессор, - девочка виновато потупилась. - О, это я должен извиняться, - Альбус великодушно взмахнул рукой, - за то, что рассказываю тебе всякие глупости из своего прошлого, когда тебе стоило бы наслаждаться заслуженным выходным. Дамблдор был действительно рад сегодняшней беседе. Не только подтверждению того факта, что для Гарри дружба была все еще важнее собственной гордости, но и тому, что из всех людей он обратился за помощью именно к старому директору. Оставалось лишь придумать, как наладить его отношения с Роном Уизли. Если повезет, то приободренная и наставленная на правильный путь Гермиона самостоятельно найдет решение этой проблемы. Вздохнув и откинувшись на кресле, Альбус стал размышлять о судьбе другого мальчика, втянутого в Турнир. Драко, к несчастью, до сих пор не осознал всей серьезности ситуации, явно рассчитывая на то, что связи отца выручат его и в этот раз. Лорд Малфой во время своего визита сконцентрировал наибольшие усилия не на объяснении сыну реального положения дел, а на попытках запугать или шантажировать судей Турнира. Дамблдор не знал, удалось ли ему добиться успеха с Каркаровым и Бэгменом, но даже поддержка всех пяти судей ничего не смогла бы изменить. Драко не мог отказаться от участия без потери магии, а сами испытания не могли быть сделаны безопасными. Таковы были исходные правила Турнира, и с этим было ничего не поделать. Нарцисса Малфой выбрала более реалистичный путь. Вместо того, чтобы осаждать судей, она попросила разрешения на встречу с Северусом. Те же самые правила не позволяли преподавателям оказывать прямую помощь Чемпионам, но Альбус прекрасно знал, что именно этот пункт во время прошлых Турниров нарушался практически постоянно. Благо исходная архаичная формулировка позволяла крайне широкое толкование, чем все и пользовались. В конце концов, Дамблдор сам недавно попросил Снейпа и Хагрида помочь мальчикам подготовиться к встрече с драконами.