Розовый сахар

      Пятницу, обещавшую быть ещё пять минут назад тихой и спокойной, рвало на части от криков Джесс. Я сидела в гостиной перед телевизором и старательно делала вид, что слушаю выкрученные на максимум новости. У меня это успешно получалось на протяжении минут семи, но когда голос Джесс достиг отметки, опасно близкой к ультразвуку, я забеспокоилась по поводу окон в нашей квартире, поэтому оторвала свое тело от дивана и направилась в комнату узнавать причину криков, от которых скоро стены пойдут трещинами.       – Ты чего? – я облокотилась лениво о дверной косяк и посмотрела на сестру. Крики сразу стихли, и она гневно развернулась ко мне, вся покрытая красными пятнами от злости.       – Ким! – на фальцете начала сестричка, – Нахера оставлять краски открытыми?       – Ну, – я пожала плечами, – я хотела вернуться и продолжить работать, но кое-кто чересчур громкий помешал мне это сделать.       – Так это я ещё и виновата?! – Джесс всплеснула руками.       – В чем? – я нахмурилась, – Что-то случилось?       – Да! – продолжила вещать сестра на повышенных тонах, – Случилось!       С этими словами она отошла в сторону и указала пальцем на ковёр, постеленный рядом с моей кроватью. Приглядевшись, я увидела пятно ярко-красного цвета, красующееся на ворсистой поверхности.       – Один вопрос? – моё лицо стало напоминать кирпич по эмоциональности, – что ты забыла у моего стола?       – Я просто хотела посмотреть, что ты там такое яркое рисуешь! – сестра надула губы.       Я закатила глаза, моля кого-нибудь остановить меня от насилия. Этот ковёр я выбирала специально перед переездом в нашем городе с Джеки и Сэм. Бежевого, совсем несвойственного мне цвета, с толстым ворсом, приятно щекочащим ноги. Девчонки настояли на этом цвете, аргументируя тем, что мои воспоминания должны остаться только самыми светлыми, поэтому ковёр должен соответствовать им в цветовой гамме. Поначалу мне показалось это нелепым, но, постелив ковёр и посидев на нем некоторое время, я поняла, насколько они были правы в тот день, и разревелась от осознания, сколько же километров сейчас разделяет нас. Я редко позволяю себе плакать, но в тот момент почувствовала, что это просто мне необходимо. Сестра тактично вышла из комнаты, зная мою нелюбовь к утешениям. Она сама испытывала не меньший стресс и почти каждую ночь нет-нет, да и всхлипывала в подушку. Да, мы предполагали, что такое может с нами произойти, но одно дело – осознавать, а другое – испытывать на собственной шкуре.       Сейчас же, смотря на ковёр, который был мне очень дорог, я просто не знала, какие слова нужны, чтобы выразить моё состояние души. Злость? Слабовато. Ярость? Уже лучше.       – Джесс... – кажется, я зарычала, – Просто, как?       – Я не специально, честно, – поникла сестра и пошла к своей кровати, где уселась и ссутулилась, боясь получить по башке.       Шумно вздохнув, я прошла к столу и принялась складывать краски в коробку, закручивая их как можно сильнее. Теперь, после этого случая, я уж точно буду закрывать тюбики и убирать в коробку от греха подальше. А ещё лучше - забирать с собой, а то мало ли, за пять минут раскрутятся и выльются в красивую картинку на ковре. Красивую для других, а для меня ужасную и выводящую из себя.       – Давай разруливай, – не отрываясь от очень увлекательного занятия, бросила я.       – Каким образом? – послышалось за спиной, – я тебе что, уборщица, чтобы разбираться во всех этих пятновыводителях?       – Так! – кажется, тюбик жалобно скрипнул в моих руках, – Ты подошла без спроса к моей картине, к моему столу, уронила мои краски на мой же ковёр, а расхлебывать, значится, мне?       – А что мне сделать? – сестра чувствовала свою вину и от этого искала пятый угол в комнате, в то время как я наступала на неё своим внезапно прорезавшимся голосом.       – Идёшь и берёшь самый ядерный пятновыводитель, какой есть здесь! – я оперлась о стол и смерила её взглядом, – Нет такого – шуруй в магазин. И только попробуй мне возникнуть!       Видимо, из моих глаз и правда полетели молнии, ибо сестра подорвалась с места и, бубня недовольно что-то себе под нос, скрылась за дверью. Я же, раздраженно потерев переносицу, отложила коробку с красками поближе к центру стола, после чего взяла в руки холст с незаконченным рисунком. На меня своими большими, красочными бутонами поглядывали маки. Эх, ребята, ближайшую неделю я буду не в настроении вас закончить. Зажевав верхнюю губу, я, склонившись, аккуратно поставила картину между кроватью и стеной, благо, расстояние позволяло мне не заляпать ни обои, ни деревянную поверхность ножек. После чего выпрямилась и тяжело плюхнулась на кровать. Пружины жалобно скрипнули под моей совсем не женственной тушкой, и я сжала руки в кулаки, царапая ногтями нежную кожу ладошек. Дикая смесь обиды и злобы бурлила во мне, требуя вырваться наружу, но я не хотела ничего крушить, ломать, а тем более, выплескивать это на кого-то. Зная себя, я наговорю сгоряча таких гадостей, что потом лет пять себя точно не прощу. Оно мне надо? Правильно, нет.       Вскочив с кровати, я подбежала к магнитоле. Рассудив, что унять эмоции мне помогут мои подобия танцев, я достала кассету и запустила её в пластиковый рот моего друга. После чего комнату оглушило началом песни группы Sex Pistols. О, да, так намного лучше. Под дребезжащий голос солиста я стала прыгать по всей комнате, дергаясь и извиваясь под звуки, которые нормальный человек вряд ли бы назвал музыкой. А мне нравилось, и точка. Мои волосы растрепались и теперь рассыпались по футболке, отросшая челка облепила раскрасневшееся лицо, но мне было все равно. Я отдалась рваному ритму, погружая тело в странный алгоритм движений, выпуская наружу эмоции. Для меня музыка - лучшее успокоительное и лекарство. Не удержавшись, я начала фальцетом подпевать, срываясь на крики и подвывая. Резинка уже давно не держала волосы на макушке, и я сняла её, повесила на руку и продолжила прыгать по всей комнате, периодами врезаясь то в шкаф, то в стол, то в дверной косяк. Даже ногой о батарею приложилась, для полного комплекта.       Когда комната начала под ритм песни покачиваться перед глазами, я остановилась, чтобы перевести дыхание. Заправив волосы за ухо, я оперлась о шкаф, делая глубокие вдохи. Горло словно обожгло раскаленным воздухом, хотя, на самом деле, в комнате едва ли можно было назвать температуру в 20 градусов. Я хрипло хихикнула и шумно втянула воздух, зажмурившись. Лицо горело от прилившей к нему крови, сейчас я, уверена, как нельзя была похожа на розовенького поросенка. Поэтому, собрав на голове небрежный пучок, я направилась в сторону ванной.       Мой путь лежал мимо входной двери, ибо ванная располагалась рядом с кухней. Наверно, раньше такую планировку делали под людей с, в прямом смысле, прямой кишкой. Поел – и на белый трон. Забавно, но нифига не правдоподобно. Так вот, о чем это я. Как только я поравнялась с входной дверью, та внезапно распахнулась и впустила мою сестру, которая в последний момент затормозила и таким образом избежала столкновения со мной. Мои брови слегка приподнялись, и я повернула голову в её сторону.       – Э... Что с твоим видом? – наверно, красное лицо, растрепанные волосы и прилипшая к телу одежда взволновала Джесс, и она уже успела представить, как я в порыве гнева разрываю её любимую кофту на маленькие клочки.       – Пар выпускала, – видя, как выщипанные брови сестры медленно поползли наверх, я поспешила добавить, – не волнуйся, твоя одежда и вещи целы.       – Честно, от сердца отлегло, – Джессика даже прижала руку к груди.       – Так что там с пятновыводителем? – я нахмурилась, не наблюдая в руках сестры никакой ёмкости. Выглядела она слегка потрепанной, но это можно было списать на то, как быстро она рванула в сторону выхода, опасаясь моего гнева.       – Я нашла Лизу, но она посоветовала обратиться с этой проблемой к её сыну. Я и пошла к... Нему, – её так сильно передернуло, что одна из лямок майки соскользнула ей на плечо. И снова этот пренебрежительный тон.       – И снова этот тон по отношению к человеку, которого ты даже не знаешь, – я тяжело вздохнула.       – Мне хватает одного взгляда на него, чтобы понять, что он за человек, – бросила Джесс.       – С каких пор это ты стала такой проницательной? – я прищурилась, ибо этот разговор мне совершенно не нравился.       – Не начинай, а? – она скептически изогнула бровь, – Как сама его увидишь – во всем убедишься.       – К твоему сведению и счастью и к моему разочарованию, пока что все наши встречи заканчивались тем, что я не видела его лица, – я потерла переносицу и направилась дальше в ванную.       – У тебя будет сегодня возможность восполнить такую "утрату", – прилетело мне, прежде чем я закрыла дверь. Задумчиво уставившись на деревянную поверхность, я фыркнула и прошла к раковине, чтобы взглянуть на себя.       Да уж, лохматое, красное, совсем непривлекательное существо уставилось на меня. Набрав в руки холодной воды, я ополоснула лицо, остужая его и придавая коже привычную бледность с лёгким розовым оттенком. Веснушки, щедро усыпавшие моё лицо, сразу стали заметнее. Улыбнувшись себе, я позволила на минутку полюбоваться собой. Честно, в себе я одинаково люблю всё, моя самооценка никогда не хромала и никуда не опускалась, поэтому мне сложно понять тех девушек, которые страдают от своих комплексов. Меня очень часто унижали и пытались втоптать в грязь, но я отнеслась к этому всему крайне спокойно, пофигистично, что ли. До сих пор удивляюсь, как у меня хватило терпения (или наглости?) перетерпеть все дерьмо, обрушившееся на девочек в средней школе. У нас даже была из параллельного одна девушка, которая в итоге от постоянного унижения и избиения вскрылась дома. Её спасли и откачали, но с тех пор она ходила серой тенью по школе, разом поумерив пыл задир и как бы напоминая своим присутствием, что смерть-то, оказывается, не такая уж и далекая штука. А ещё многим девушкам её присутствие напоминало о том, что нужно любить себя и ни в коем случае не давать себя в обиду, поддаваться на провокации и унижения.       Вынырнув из воспоминаний, я быстренько расчесала волосы и завязала их в высокий конский хвост, после чего максимально расправила слипшиеся пряди челки. Мне решительно не хотелось сегодня мыть голову, у меня тяжёлые волосы, потом у меня болит после душа шея и голова. Вздохнув, я помахала своему отражение рукой и вышла из ванной.       Сестричка сменила кассету, и теперь по квартире разливались композиции группы Heaven 17. Джесс обожала смазливых мальчиков прямиком из 70-х, и эта группа доставляла ей эстетическое удовольствие. Вот будет прикол, когда она доберется до одной композиции и обнаружит, что я переписала её на более жёсткий лад.       Хмыкнув, я вынырнула из ванной комнаты как раз в тот момент, когда послышался щелчок двери, а затем приглашение сестры зайти в нашу комнату. Подняв глаза, я увидела давно интересующую меня длинную шевелюру. Мои ладони разом вспотели, накатило откуда ни возьмись волнение. Всего несколько мгновений - и я смогу увидеть Джессиного одноклассника, лучшего друга Салли – Ларри Джонсона. Но почему я так волнуюсь? Закрыв глаза, я сжала руки в кулаки и медленно досчитала до пятнадцати. После чего, глубоко вздохнув и придав лицу самое безразличное выражение, направилась в комнату.       Я остановилась у самого проема, став наблюдать за тем, как Джессика увлеченно объясняет ситуацию. О да, наверно, парню было определённо интересно слушать о том, как моя сестричка уронила масляные краски на ковёр в попытках рассмотреть картину получше. Он стоял ко мне спиной, засунув руки в карманы и слегка склонив голову. Я стала тихонько его рассматривать, но тут Джесс заметила меня.       – О, Ким, ты как раз вовремя! – девушка увлеченно взмахнула руками и попала одной из них по... погодите-ка, я же специально оставила коробку как можно дальше от края!       Коробка от удара упала на бок, и из неё покатились тюбики краски. Один за другим, они весело попадали на ковёр, зарываясь в его мягкий ворс. В этот момент я просто была благодарна за то, что вся краска была закрыта, иначе бы кто-то точно лишился своих волос прямо сейчас.       – Ой... – протянула блондинка, сжавшись в комочек и глядя в нашу сторону. Глубоко вздохнув, я прошла внутрь комнаты и сложила руки на груди, оценивая взглядом ситуацию.       – Тебе повезло, что они были закрытыми, – сзади меня послышался голос молодого человека. По моей коже побежали мурашки, ибо это был ещё не до конца сломавшийся, но уже ставший низким, с хрипотцой, голос.       Да уж, если сравнивать с голосом Салли, то у них была едва уловимая, но схожая черта. Наверно, она заключалась в том, что они оба не обладали высокими, громкими голосами. Но, если голос Сала ещё сохранял ту детскость и был приятен на слух, хоть и был практически лишен эмоций, то голос Джонсона уже ушёл во "взрослый" тембр и имел "проникший" в него сарказм. Сомневаться в том, что брюнет сейчас обратился к моей сестре с сарказмом, не стоило.       – Джесс, может, я сама объясню ситуацию? – как можно миролюбивее, я обратилась к своей сестре.       – Да, лучше ты, – и она боком прошмыгнула мимо нас в гостиную.       Шумно вздохнув, я повернулась к гостю, чтобы поговорить с ним и выяснить, что уже успела наплести сестрица. Но он заговорил первым.       – Твоя сестра реально настолько тупая или просто притворяется? – обратился он ко мне, склонив голову.       Он не был огромного роста, но мне пришлось ощутимо вздернуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо.       – Я даже не знаю, какой из вариантов наименее разочаровывающий, – слегка прищурив глаза, ответила я, украдкой рассматривая его.       Он мне жуть, как напоминал латиноамериканца. Смуглая кожа, тёмные волосы, карие глаза - этот парень имел цветовую гамму, которую я особенно люблю в людях. Достаточно распространения, но от этого не менее очаровательная. Разглядывая его лицо, я заметила только-только проклюнувшуюся щетину, а также небольшой шрам над правой бровью. А ещё – небольшую родинку в форме месяца, расположившуюся прямо под внешним уголком правого глаза. У него действительно был длинный нос, но это никак не портило его внешность. А ещё тёмные мешки под глазами, говорящие о недосыпе. Его внешность была весьма обычной, но при этом интересной. Ну, ещё парень был очень худым, судя по тому, что футболка и штаны на нем висели практически, как на вешалке.       – Интересно? – он прервал меня, чуть склонив голову таким образом, что волосы частично упали ему на лицо.       – Извини, – я опустила взгляд в район его груди и увидела в круге две буквы "SF". Никогда не видела раньше нигде этих букв, интересно, что они значат? – просто вокруг тебя летает столько слухов, вот я и не смогла удержать свое любопытство.       Да уж, рубить правду-матку - это так в моем стиле.       – Ха, – услышала я хриплый смешок, – спасибо за честность.       Подняв глаза, я увидела, как Джонсон направился к моему ковру и, присев на корточки, стал собирать тюбики с краской. Опомнившись, я подскочила к нему и стала быстренько укладывать краски в коробку. Мне кажется, или мои уши горят, как светофор?       – Твоя сестра развела такую драму, будто здесь весь ковёр был залит кровью, – меланхолично проводя рукой по ворсу, промолвил Ларри.       «Да уж, это так в ее стиле».       Чуть нахмурившись, он ощупал пальцами пятно и, поднеся окрасившиеся пальцы к лицу, что-то начал бормотал про кривые руки у девчонок.       – Это можно будет вывести без вреда для ковра? – сев на корточки и обхватив руками коленки, спросила я.       – Конечно, – он встал и потянулся, – здесь ничего критичного нет, одну минуту, сейчас все будет сделано.       С этими словами он вышел из комнаты, после чего послышался щелчок входной двери. Вздохнув, я встала и, держа коробку в руках, направилась к столу. Убрав краски в ящик стола, я присела на край стула и стала ждать молодого человека. И сейчас, в комнату решила заглянуть Джесс.       – Ну что? – она вздернула бровь, уставившись на меня.       – Сказал, что сейчас вернется, – я потянулась.       – И... Как он тебе? – недоверчиво спросила сестра.       – Нормальный парень, не знаю, почему он тебе не нравится, – пожав плечами, я встала со стула и направилась на кухню. И в этот момент в дверь постучали. И со стуком по квартире разнеслась… Любимая песня Джессики, которую я так заботливо переписала! Обернувшись, я взглянула на вытянувшееся лицо сестры, которая ну никак не ожидала жесткого баса солиста на первых же строках. Сдержав смех и надув для этого щеки, я помахала ладошками перед лицом, обувая и остужая его, и направилась уже к входу в квартиру.       Я молча открыла дверь и впустила Джонсона с белой толстой бутылью в руке. Он тут же направился в комнату, где попросил Джесс распахнуть окна.       – Зачем? – сестра нерешительно прошла в сторону окна, все еще переваривая тот факт, что любимая песня была, по ее мнению, «испорчена».       – Хочешь, чтобы здесь все задохнулись? – скептически изогнув бровь, задал ей вопрос брюнет.       Поняв, что сморозила глупость, Джесс открыла окна и прошла к входу в комнату, в то время как я прошествовала внутрь и, сложив руки на груди, уставилась на спину парня. Тот же, снова присев перед ковром, открыл бутыль. По комнате разошелся крайне неприятный запах, у меня аж заслезились глаза, а Джессика и вовсе вылетела из комнаты.       – Подожди минут пятнадцать, а потом быстро смой водой, после чего промой весь ковёр, – кажется, этот запах вообще никак не ударил по носу Джонсона, он сидел со своим обычным пофигистическим выражением лица и смотрел на то, как я сдерживаю слезы.       – Х-хорошо... – нашла в себе силы выдавить я. Запах тут же проник в горло и отпечатался на языке, – Ну и гадость...       – Да уж, запах не альпийских гор. Поэтому я и попросил открыть окна, – прошёл мимо меня парень. Я развернулась и вышла за ним, провожая того до двери.       – Спасибо, – сказала я, когда он уже вышел за порог.       – Не за что, это моя работа, – не оборачиваясь, бросил он и пошёл в сторону лифта, – кстати, классное исполнение, мне нравится.       В свете ламп его длинные волосы отливали зеленью, придавая брюнету какой-то мистический облик. Я пару раз моргнула, списывая все на слезящиеся глаза, но, к тому моменту, как решила снова взглянуть на Ларри, он уже зашёл в лифт.       – Интересно... – сорвалось с моих уст, прежде чем я зашла домой, чтобы подавиться этим отвратительным запахом.                   . . .       – Ты в порядке? – этот вопрос застал меня врасплох.       Развернувшись, я увидела стоящего позади Сала, который вытряхивал грязное белье в корзину. Видимо, моё позеленевшее лицо пришлось ему не по вкусу.       – Практически, – я, наконец, вытащила заветный батончик и теперь убрала его в карман, надеясь позже улучшить им свое настроение и самочувствие.       – Ларри рассказал мне, – облокотившись о стену, промолвил Сал, – надеюсь, с ковром все в порядке?       – Он теперь, как новенький! – улыбнулась я, – Спасибо, что есть в этом мире человек, у которого руки растут из нужного места.       – Сочту это за комплимент, – я чуть ли не подпрыгнула от неожиданности, а мимо, ухмыльнувшись, прошёл Ларри. Подойдя к Фишеру, он пожал синеволосому руку. Я же пребывал в некоем смятении, ибо за десять минут эти двое смогли вывести меня из состояния равновесия.       – Ким, ты, серьёзно, не важно выглядишь, – протянул Кромсали, в его глазах мелькнуло беспокойство.       – Да я в порядке, честно, - я подняла руки, – просто надышалась этим дерьмом.       – Между прочим, весьма действенное дерьмо! – встрял Ларри. Я смерила его взглядом исподлобья, – Тебе бы на свежий воздух, может, быстрее полегчает.       – Чуть-чуть сладкого, и я снова буду в строю, – я многозначительно вздернула брови.       – Как знаешь, - пожал плечами Джонсон, – Ну что, чел, погнали?       – Ага, – Салли кинул на меня в последний раз взгляд, – давай, Ким, удачи.       – Оповести нас о своём облегчении, – ляпнул брюнет. Мы уставились с Фишером на него, и парню сделалось неловко, – Ну серьёзно, Сал за тебя переживает.       – Ларри! – кажется, если бы у парня не было протеза, то он бы воспылал, словно помидор.       – Со мной итак все в порядке, – к моим щекам прилила краска, – честно-честно.       – Давай, ещё увидимся, – Ларри помахал мне рукой и потащил куда-то впавшего в ступор от смущения Сала. Как только двери лифта за ними закрылись, я выдохнула.       Сдавленно хихикнув в кулак, я направилась к лифту. Вспомнив, что в квартире осталась Джесс, я решила поторопиться, зная, насколько чувствительна моя сестричка бывает к запахам. Не хотелось бы её откачивать, да и, тем более, с моей удачливостью я быстрее отправлю её на тот свет, чем заставлю прийти в сохранение.       Ухмыльнувшись своим невеселым мыслям, я направилась к двери квартиры, рассчитывая только на самый лучший исход, а именно – полное исчезновение запаха благодаря настежь открытым окнам.