Сказка о царе Салтане. Уверены?

Я со страху резко проснулась. У меня от этого сна тряслись руки, сердце бухало где-то в горле, голова стала болеть. Что бы отвлечься от такого "эротишного кино", пошла в кухню, попить воды. Что интересно, я встретила там Данилу, зама нашего директора (что-то я его вечером не заметила). Он был лет на пять или шесть старше нас с подружками. Его взгляд меня как-то стал нервировать. Уж очень на котяру нашего похож, тот всегда такими глазами на кошек смотрит, перед тем, как оприходовать их. А этот-то чего? Я же самая незаметная, серая мышь. Да у него с директором такие девочки, что даже и не знаю, чего им надо. Там и грудь, ноги от шеи, ухоженные, запакованы в такие тряпки, что я со своей зарплатой только на колготки могу разориться. А про все остальное и думать не могу. Хоть и не из бедной семьи, но мои родители не могли себе позволить так меня одевать, да и не нужно мне этого. Попив воды я сбежала к нам в комнату еще поспать, скоро вставать. И опять ... Царь кощей над златом чахнет. Русский дух ... Да, Русью пахнет. Так что, чао, бай, покеда. О царице здесь беседа. *** В синем небе звезды блещут, В синем море волны хлещут; Туча по небу идет, Бочка по морю плывет. Словно горькая вдовица, Плачет, бьется в ней царица; И растет ребенок там Не по дням, а по часам. День прошел - царица вопит... (А чего хотите вы? Живы, счастливы, вольны? Так уж извините нравы. А не сладкие забавы. Сыну грудь уже не нада. Только выпала засада Есть ему другова нече Кормом он не обеспечен. Я и так уже не знаю, Как же мужа я желаю. Сын сосет, я ж немогу Выгибает всю в дугу.) А дитя волну торопит: "Ты, волна моя, волна? Ты гульлива и вольна; Плещешь ты, куда захочешь, Ты морские камни точишь, Топишь берег ты земли, Подымаешь корабли - Не губи ты нашу душу: Выплесни ты нас на сушу!" И послушалась волна: Тут же на берег она Бочку вынесла легонько И отхлынула тихонько. Мать с младенцем спасена; Землю чувствует она. (Это где младенец милый? Это ж лоб здоровый сына. Я и так боюсь его, Вот сыночка моего. Или трахнет меня в бочке, Или на ближайшей кочке.) Но из бочки кто их вынет? Бог неужто их покинет? Сын на ножки поднялся, В дно головкой уперся, Понатужился немножко: "Как бы здесь на двор окошко Нам проделать?" - молвил он, Вышиб дно и вышел вон. (Только в сказках все одеты В жизни ж были мы раздеты Нет не полностью голы Но тряпицы все ж малы.) На Тарзана сын похож А лицом с Данилой схож. Я ж моложе, как же так? Он же может так и этак. Это что же, мой сынок? Вроде там не сосунок. Я глаза лишь опустила И со страхом обратила Взор на пах его, а там Достает его он сам. Гордо реет член у сына Очень длинный (прямо львиный) Тряпочки, что прикрывала Больше нет, ее сорвало. Испугалася царица Все же не мужик, девица. А вот этот вот сынок Хвать ее и поволок. Ну не в бочке же он будет Брать ее. Он приголубит, Он погладил не спеша, Как же попка хороша. А царица в тот же миг На его такой каприз Тех видений не снесла И в глубокий сон ушла. А царевич, лоб здоровый, Он для секса был готовый Вот сейчас, вот в этот миг, Благо день сегодня тих, Тряпки снял с нее совсем Всю довольно оглядел. На себя облокотил И на член свой насадил. Мать и сын теперь на воле; Смотрит сын, в широком поле Холм. Море синее кругом, Дуб зеленый над холмом. Сын подумал: добрый ужин Был бы нам, однако, нужен. Только трахну неспеша Больно попа хороша. Стоны слышны словно хрипы (Там такие габариты) Он на береге ебет Раз за разом все берет. И не видит как из вод Их подсматривает тот, Кто там водится, живет, Образ водяной ведет. Сорвало все тормоза. Опустил Гвидон глаза, Смотрит сверху он на груди Те подскакивают, крутят, И соски хоть не велики Но торчат так, словно пики. Молоко по ним бежит Внутри лоно все дрожит. Крик над берегом несется Страсти полон, отдается В небе, в море-окияне К новой страсти призывая. Лишь сосков коснулись губы Прикусили слегка зубы, Как спешит она сама (словно власть над ней дана) Насадиться посильнее, Чтобы стать еще роднее. Ноги выше подняла и за талью обняла. И Гвидон со всею страстью Метит деву своей властью. Это видит коршун в небе это видит в море лебедь Это маги-чародеи. Не поделят вишь злодеи Нашу деву меж собой. Между ними идет бой. А Гвидон довольный сексом Огляделся. С этим местом Повезло конечно им Что под деревом лежим. После ломит дуба сук. И в тугой сгибает лук, Со креста снурок шелковый Натянул на лук дубовый, Тонку тросточку сломил, Стрелкой легкой завострил И пошел на край долины У моря искать дичины. Ну не матушку сосать? Надо что-нибудь поймать. К морю лишь подходит он, Вот и слышит будто стон... Видно, на море не тихо: Смотрит - видит дело лихо: Бьется лебедь средь зыбей, Коршун носится над ней; Та бедняжка так и плещет, Воду вкруг мутит и хлещет... Тот уж когти распустил, Кюв кровавый навострил... Но как раз стрела запела - В шею коршуна задела - Коршун в море кровь пролил. Лук царевич опустил; Смотрит: коршун в море тонет И не птичьим криком стонет, Лебедь около плывет, Злого коршуна клюет, Гибель близкую торопит, Бьет крылом и в море топит - И царевичу потом Молвит русским языком: "Ты царевич, мой спаситель, Мой могучий избавитель, Не тужи, что за меня Есть не будешь ты три дня, Что стрела пропала в море; Это горе - все не горе. Отплачу тебе добром, Сослужу тебе потом: Ты не лебедь ведь избавил, Юношу в живых оставил; Ты не коршуна убил, Чародея подстрелил. Ввек тебя я не забуду: Ты найдешь меня повсюду, А теперь ты воротись, Не горюй и спать ложись". (И чего мне огорчатся Мамка есть, есть молоко Это ей вот не легко.) Улетела лебедь-птица, А царевич и царица, Целый день проведши так, Лечь решились натощак. (Парень груди мял, сосал Молоко он получал. Заодно она лежала Ноги разведя давала Очень сильно он сосал Вот поэтому ебал) Вот открыл царевич очи; Отрясая грезы ночи И дивясь, перед собой Видит город он большой, Стены с частыми зубцами, И за белыми стенами Блещут маковки церквей И святых монастырей. Он скорей царицу будит; Та как ахнет!.. "То ли будет? - Говорит он,- вижу я: Лебедь тешится моя". (Рядом с ними были тряпки Обувь, только что не тапки Все путем, штаны, рубаха. Для нее же сарафан, Чтоб прикрыть весь этот срам.) Мать и сын идут ко граду. Лишь ступили за ограду, Оглушительный трезвон Поднялся со всех сторон: К ним народ навстречу валит, Хор церковный бога хвалит; В колымагах золотых Пышный двор встречает их; Все их громко величают, И царевича венчают Княжей шапкой, и главой Возглашают над собой; И среди своей столицы, С разрешения царицы, В тот же день стал княжить он И нарекся: князь Гвидон.