Сказка о царе Салтане. Уверены?

Наступило утро, сегодня суббота, поэтому наша компания собиралась и дальше гулять. Я проснулась с непонятным чувством. Мне все время казалось, что Данила всю ночь не слезал с меня, а если учесть, что я еще не была с парнем, то очень странное ощущение. Девчонки были тоже странно тихими. Кое-кто из парней, кто был в моем сне тоже посматривали на меня с каким-то вожделением, что ли. А зам вообще не отходил, то слегка коснется, то как бы невзначай прижмет, то рукой погладит. Я от него уже шарахалась. Девчонки удивленно на нас косились. На двух машинах парни съездили на ближайший рынок, который был в соседнем селе (км около десяти), купили опять мяса, молока, домашнего хлеба, зелень-овощи-фрукты из ближайших огородов в том селе, тоже пошли на ура. Сварили молодой картошки, пожарили мяса. Поели, потом пошли на речку. Там, когда купались, Данила поднырнул и ущипнул за сосок, меня аж подбросило. - Тихо, моя хорошая, я просто проверил, мне показалось, что ты такая чувствительная, особенно, если тебя поласкать так, - он опять слегка ущипнул, только не через ткань, а пробрался снизу под лиф купальника и прямо за кожу. Это было так сильно для меня, в смысле ощущений. О, у меня прям скрутило внизу живота и ноги перестали держать. Чувствую, тону. А этот гад прижал меня к себе и в бикини полез, мне казалось, что его пальцы просто живут отдельной жизнью, они были гибкими и он пробрался в самое мое сокровенное место. Это было и приятно, и стыдно, и ... я не знаю как выразить. Хотелось одновременно спрятаться и в то же время готова на глазах у всех отдаваться, пусть смотрят. Но еще больше мне хотелось прибить этого гада. Странные ощущения, это все дурацкий сон. Надеюсь больше мне такого не присниться, а то боюсь, что меня скоро будут хотеть все самцы нашей фирмы. Нет, мне такого счастья не надо, я еще хочу замуж выйти и иметь детей от любимого мужа. Но Данила не стал меня больше мучить, он что-то для себя вынес из всего этого, заодно и меня вытащил на берег, а девчонкам сказал, что спас меня, а то чуть не утонула. И кто меня почти утопил? Потом мы загорали, опять купались и опять загорали. Так было хорошо, я даже разомлела. Не заметила, как и заснула. Там ступа с Бабою Ягой Идёт, бредёт сама собой. А что ей делать? Ведь старушка. Иль может бегать за избушкой? Пробежка ночью по полям И тихо утром по лесам? Но это сказочка другая, Там ... в общем это не про нас Продолжим нынче наш рассказ. *** Ветер на море гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На раздутых парусах. Корабельщики дивятся, На кораблике толпятся, На знакомом острову Чудо видят наяву: Город новый златоглавый, Пристань с крепкою заставой - Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят. Пристают к заставе гости Князь Гвидон зовет их в гости, Их он кормит и поит И ответ держать велит: "Чем вы, гости, торг ведете И куда теперь плывете?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет, Торговали соболями, Чорнобурьши лисами; А теперь нам вышел срок, Едем прямо на восток, Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана..." Князь им вымолвил тогда: "Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; От меня ему поклон". Гости в путь, а князь Гвидон С берега душой печальной Провожает бег их дальный; Глядь - поверх текучих вод Лебедь белая плывет. "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?" - Говорит она ему. Князь печально отвечает: "Грусть-тоска меня съедает, Одолела молодца: Видеть я б хотел отца". Лебедь князю: "Вот в чем горе! Ну послушай: хочешь в море Полететь за кораблем? Будь же, князь, ты комаром". И крылами замахала, Воду с шумом расплескала И обрызгала его С головы до ног всего. Тут он в точку уменьшился, Комаром оборотился, Полетел и запищал, Судно на море догнал, Потихоньку опустился На корабль - и в щель забился. Ветер весело шумит, Судно весело бежит Мимо острова Буяна, К царству славного Салтана, И желанная страна Вот уж издали видна. Вот на берег вышли гости; Царь Салтан зовет их в гости, И за ними во дворец Полетел наш удалец. Видит: весь сияя в злате, Царь Салтан сидит в палате На престоле и в венце С грустной думой на лице; (А комар глядит, не слышит, Царь сквозь зубы, князь не дышит. Сладкая ... моя ... голубка ... Ах улыбка ... просто шутка.) А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Около царя сидят И в глаза ему глядят. Царь Салтан гостей сажает За свой стол и вопрошает: "Ой вы, гости-господа, Долго ль ездили? куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет; За морем житье на худо, В свете ж вот какое чудо: В море остров был крутой, Не привальный, не жилой; Он лежал пустой равниной; Рос на нем дубок единый; А теперь стоит на нем Новый город со дворцом, С златоглавыми церквами, С теремами и садами, А сидит в нем князь Гвидон; Он прислал тебе поклон". Царь Салтан дивится чуду; Молвит он: "Коль жив я буду, Чудный остров навещу, У Гвидона погощу". А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Не хотят его пустить Чудный остров навестить. "Уж диковинка, ну право,- Подмигнув другим лукаво, Повариха говорит,- Город у моря стоит! Знайте, вот что не безделка: Ель в лесу, под елью белка, Белка песенки поет И орешки все грызет, А орешки не простые, Все скорлупки золотые, Ядра - чистый изумруд; Вот что чудом-то зовут". Чуду царь Салтан дивится, А комар-то злится, злится - И впился комар как раз Тетке прямо в правый глаз. Повариха побледнела, Обмерла и окривела. Слуги, сватья и сестра С криком ловят комара. "Распроклятая ты мошка! Мы тебя!.." А Он в окошко Да спокойно в свой удел Через море полетел. Снова князь у моря ходит, С синя моря глаз не сводит; Глядь - поверх текучих вод Лебедь белая плывет. "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ж ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?" - Говорит она ему. Князь Гвидон ей отвечает: "Грусть-тоска меня съедает; Чудо чудное завесть Мне б хотелось. Где-то есть Ель в лесу, под елью белка; Диво, право, не безделка - Белка песенки поет Да орешки все грызет, А орешки не простые, Все скорлупки золотые, Ядра - чистый изумруд; Но, быть может, люди врут". Князю лебедь отвечает: "Свет о белке правду бает; Это чудо знаю я; Полно, князь, душа моя, Не печалься; рад я службу Оказать тебе я в дружбу". С ободренною душой Князь пошел себе домой; Лишь ступил на двор широкий - Что ж? под елкою высокой, Видит, белочка при всех Золотой грызет орех, Изумрудец вынимает, А скорлупку собирает, Кучки равные кладет, И с присвисточкой поет При честном при всем народе: Во саду ли, в огороде. Изумился князь Гвидон. "Ну, спасибо,- молвил он,- Ай да лебедь - дай ей боже, Что и мне, веселье то же". Князь для белочки потом Выстроил хрустальный дом. Караул к нему приставил И притом дьяка заставил Строгий счет орехам весть. Князю прибыль, белке честь. (Мать свою сводил не раз; Показал ей свой указ. Белка песенку лопочет Над орехами хлопочет. Рассказал, чего сам хочет Ядра будут собираться, А скорлупки расплавляться. По монетам чтоб отчет Строгий золоту учет.) Тут меня кто-то разбудил, оказалось, что я уже у себя в кровати (у Наташки). А это ко мне Полечка пробралась, да и заснула вместе со мной. Теперь же проснулась егоза и пытается стянуть меня с кровати. Я с ней немного почудила, слегка пощекотала, ох и заразительно смеются детишки. Мы посмеялись, а потом пошли умываться и кушать. Должны же нас таких маленьких кормить? Поля с самым серьезным видом громко поинтересовалась, а когда будут кормить самых маленьких, самых слабеньких? Ну что, мы всех повеселили, нас с удовольствием накормили и мы даже помогли Любаше. Та собирала ягоды на варенье, а Поля в животик, как и я. Люба была счастлива, сегодня я обеспечила ей отдых, А то ее доска такая непоседа, что не возможно отойти. А мне и не сложно, ведь все равно не целый день была с ребенком. Мы и варенье помогли варить (Поля и я), а потом опять были шашлыки, песни и сон, как и вчера. Правда я уже боялась, и что удивительно, в нашей компании появился директор, он что-то там притащил для угощения, но я этого не видела. Что-то сон буквально тянул в кровать. А стоило только коснуться подушки и ... Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там ... А здесь в лукошках Игрушки разны для детей. Для нас сейчас начнется снова Рассказ о деве молодой. Канва плетется, как основа. А ты послушай и постой. *** Ветер по морю гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На поднятых парусах Мимо острова крутого, Мимо города большого: Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят. Пристают к заставе гости; Князь Гвидон зовет их в гости, Их и кормит и поит И ответ держать велит: "Чем вы, гости, торг ведете И куда теперь плывете?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет, Торговали мы конями, Все донскими жеребцами, А теперь нам вышел срок - И лежит нам путь далек: Мимо острова Буяна В царство славного Салтана..." Говорит им князь тогда: "Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; Да скажите: князь Гвидон Шлет царю-де свой поклон". Гости князю поклонились, Вышли вон и в путь пустились. К морю князь - а лебедь там Уж гуляет по волнам. Молит князь: душа-де просит, Так и тянет и уносит... Вот опять она его Вмиг обрызгала всего: В муху князь оборотился, Полетел и опустился Между моря и небес На корабль - и в щель залез. Ветер весело шумит, Судно весело бежит Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана - И желанная страна Вот уж издали видна; Вот на берег вышли гости; Царь Салтан зовет их в гости, И за ними во дворец Полетел наш удалец. Видит: весь сияя в злате, Царь Салтан сидит в палате На престоле и в венце, С грустной думой на лице. (Ну еще бы царь не думал? Он про женку вспоминал От того и не желал Больше видеть девок разных Завлекающих и красных. Ведь такая вот жена У него была одна. Вспоминая жарки ночки: Ее ручки, ее ножки, Грудки, попку, щечки, губки. Заглянуть бы вновь под юбки. В разных позах, сверху, снизу. И оргазм уже так близок. В лентах связана, раскрыта. (Развлеченья все забыты.) Пред зеркАлом горяча сильно билася крича.) А ткачиха с Бабарихой Да с кривою поварихой Около царя сидят. Злыми жабами глядят. Царь Салтан гостей сажает За свой стол и вопрошает: "Ой вы, гости-господа, Долго ль ездили? куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет; За морем житье не худо; В свете ж вот какое чудо: Остров на море лежит, Град на острове стоит С златоглавыми церквами, С теремами да садами; Ель растет перед дворцом, А под ней хрустальный дом; Белка там живет ручная, Да затейница какая! Белка песенки поет Да орешки все грызет, А орешки не простые, Все скорлупки золотые, Ядра - чистый изумруд; Слуги белку стерегут, Служат ей прислугой разной - И приставлен дьяк приказный Строгий счет орехам весть; Отдает ей войско честь; Из скорлупок льют монету Да пускают в ход по свету; Девки сыплют изумруд В кладовые, да под спуд; Все в том острове богаты, Изоб нет, везде палаты; А сидит в нем князь Гвидон; Он прислал тебе поклон". Царь Салтан дивится чуду. "Если только жив я буду, Чудный остров навещу, У Гвидона погощу". А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Не хотят его пустить Чудный остров навестить. Усмехнувшись исподтиха, Говорит царю ткачиха: "Что тут дивного? ну, вот! Белка камушки грызет, Мечет золото и в груды Загребает изумруды; Этим нас не удивишь, Правду ль, нет ли говоришь. В свете есть иное диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Разольется в шумном беге, И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор, С ними дядька Черномор. Это диво, так уж диво, Можно молвить справедливо!" Гости умные молчат, Спорить с нею не хотят. Диву царь Салтан дивится, А Гвидон-то злится, злится... Зажужжал он и как раз Тетке сел на левый глаз, И ткачиха побледнела: "Ай!" - и тут же окривела; Все кричат: "Лови, лови, Да дави ее, дави... Вот ужо! постой немножко, Погоди..." А князь в окошко, Да спокойно в свой удел Через море прилетел. Князь у синя моря ходит, С синя моря глаз не сводит; Глядь - поверх текучих вод Лебедь белая плывет. "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?" - Говорит она ему. Князь Гвидон ей отвечает: "Грусть-тоска меня съедает - Диво б дивное хотел Перенесть я в мой удел". - "А какое ж это диво?" - "Где-то вздуется бурливо Окиян, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Расплеснется в шумном беге, И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы молодые, Великаны удалые, Все равны, как на подбор, С ними дядька Черномор". Князю лебедь отвечает: "Вот что, князь, тебя смущает? Не тужи, душа моя, Это чудо знаю я. Эти витязи морские Мне ведь братья все родные. Не печалься же, ступай, В гости братцев поджидай". Князь пошел, забывши горе, Сел на башню, и на море Стал глядеть он; море вдруг Всколыхалося вокруг, Расплескалось в шумном беге И оставило на бреге Тридцать три богатыря; В чешуе, как жар горя, Идут витязи четами, И, блистая сединами, Дядька впереди идет И ко граду их ведет. С башни князь Гвидон сбегает, Дорогих гостей встречает; Второпях народ бежит; Дядька князю говорит: "Лебедь нас к тебе послал И наказом наказал Славный город твой хранить И дозором обходить. Мы отныне ежеденно Вместе будем непременно У высоких стен твоих Выходить из вод морских, Так увидимся мы вскоре, А теперь пора нам в море; Тяжек воздух нам земли". Все потом домой ушли. (Я в окно тогда глядела Шум стоял, а мне хотелось Разузнать чего и как. Разглядела ... да, красиво Молвить можно справедливо Парни все там хороши Для души и ... для "души". Только жаль, что великаны. Но ведь знаю, не забавы Ради, будут приходить И вокруг они ходить. Честь по чести, для охраны. Старший будет разводить Нас убогих сторожить. Я теперь уже довольна, Все ж была я осторожна. Я к тому, что град явился; А потом еще и нас Привечали в тот же час. Странно это, но ведь сказка Ко своей идет развязке. Вот женю скорей сынка Бугая, не паренька. И свалю быстрей отсюда, Может все и позабуду? Что-то сын меня смущает Вон, по взгляду, он желает; (Это я уж поняла Чтобы я ему дала.) А зачем мне это надо? Для него же не услада Брать родную мать свою? (Мне же кажется - даю.) Любит он гулять на воле; Отведет меня и к морю Обязательно пойдем. Там, на склоне мы сидем В даль глядим и говорим. Я про мужа вспоминаю, И Гвидона просвещаю Об отце, какой он есть. Что хороший, может весть Нам подать ему? Ведь знаю Что случилось, сознаю. Правда, сердце тут решает, Иногда оно мешает. В нашем деле быть подставе, Но ведь мы не на заставе. Кто там письма проверял, Кто заверил, кто решал? В эти древни времена Есть на свете племена. Мы ж живем еще цивильно Пища даже вся обильна. Это я к тому веду, Что не чувствую беду; Все должно решиться миром А потом и добрым пиром; Я домой хочу скорей К милой мамочки своей. Надоела эта сказка, Ощущаю себя ... вязко Словно муха во меду, С головой во хмелю. Что попалась слишком глупо Развели ушь как-то тупо. В этой сказке, я не знала. Столько секса, столько срама. Все кого-то полюбовно (Сцены больше как альковны) Целой группою берут А потом и всех ебут. Может просто в доме этом Все задействаны сюжетом; С сексом только не понятно (Иногда оно занятно). Я не знаю как другим, Ну а мне бы со своим разобраться не мешает. Только парни вот смущают. Но продолжим сей рассказ Автор больше не указ.) Ветер по морю гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На поднятых парусах Мимо острова крутого, Мимо города большого; Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят. Пристают к заставе гости; Князь Гвидон зовет их в гости, Их и кормит, и поит, И ответ держать велит: "Чем вы, гости, торг ведете? И куда теперь плывете?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет; Торговали мы булатом, Чистым серебром и златом, И теперь нам вышел срок; А лежит нам путь далек, Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана". Говорит им князь тогда: "Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану. Да скажите ж: князь Гвидон Шлет-де свой царю поклон". Гости князю поклонились, Вышли вон и в путь пустились. К морю князь, а лебедь там Уж гуляет по волнам. Князь опять: душа-де просит... Так и тянет и уносит... И опять она его Вмиг обрызгала всего. Тут он очень уменьшился, Шмелем князь оборотился, Полетел и зажужжал; Судно на море догнал, Потихоньку опустился На корму - и в щель забился. Ветер весело шумит, Судно весело бежит Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана, И желанная страна Вот уж издали видна. Вот на берег вышли гости. Царь Салтан зовет их в гости, И за ними во дворец Полетел наш удалец. Видит, весь сияя в злате, Царь Салтан сидит в палате На престоле и в венце, С грустной думой на лице. А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Около царя сидят - Четырьмя все три глядят. Царь Салтан гостей сажает За свой стол и вопрошает: "Ой вы, гости-господа, Долго ль ездили? куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет; За морем житье не худо; В свете ж вот какое чудо: Остров на море лежит, Град на острове стоит, Каждый день идет там диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Расплеснется в скором беге - И останутся на бреге Тридцать три богатыря, В чешуе златой горя, Все красавцы молодые, Великаны удалые, Все равны, как на подбор; Старый дядька Черномор С ними из моря выходит И попарно их выводит, Чтобы остров тот хранить И дозором обходить - И той стражи нет надежней, Ни храбрее, ни прилежней. А сидит там князь Гвидон; Он прислал тебе поклон". Царь Салтан дивится чуду. "Коли жив я только буду, Чудный остров навещу И у князя погощу". Повариха и ткачиха Ни гугу - но Бабариха, Усмехнувшись, говорит: "Кто нас этим удивит? Люди из моря выходят И себе дозором бродят! Правду ль бают или лгут, Дива я не вижу тут. В свете есть такие ль дива? Вот идет молва правдива: За морем царевна есть, Что не можно глаз отвесть: Днем свет божий затмевает, Ночью землю освещает, Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит. А сама-то величава, Выступает, будто пава; А как речь-то говорит, Словно реченька журчит. Молвить можно справедливо. Это диво, так уж диво". Гости умные молчат: Спорить с бабой не хотят. Чуду царь Салтан дивится - А царевич хоть и злится, Но жалеет он очей Старой бабушки своей: Он над ней жужжит, кружится - Прямо на нос к ней садится, Нос ужалил богатырь: На носу вскочил волдырь. И опять пошла тревога: "Помогите, ради бога! Караул! лови, лови, Да дави его, дави... Вот ужо! пожди немножко, Погоди!.." А шмель в окошко, Да спокойно в свой удел Через море полетел. Князь у синя моря ходит, С синя моря глаз не сводит; Глядь - поверх текучих вод Лебедь белая плывет. "Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ж ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?" - Говорит она ему. Князь Гвидон ей отвечает: "Грусть-тоска меня съедает: Люди женятся; гляжу, Не женат лишь я хожу". - "А кого же на примете Ты имеешь?" - "Да на свете, Говорят, царевна есть, Что не можно глаз отвесть. Днем свет божий затмевает, Ночью землю освещает - Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит. А сама-то величава, Выступает, будто пава; Сладку речь-то говорит, Будто реченька журчит. Только, полно, правда ль это?" Князь со страхом ждет ответа. Лебедь белая молчит И, подумав, говорит: "Да! такая есть девица. Но жена не рукавица: С белой ручки не стряхнешь Да за пояс не заткнешь. Услужу тебе советом - Слушай: обо всем об этом Пораздумай ты путем, Не раскаяться б потом". Князь пред нею стал божиться, Что пора ему жениться, Что об этом обо всем Передумал он путем; Что готов душою страстной За царевною прекрасной Он пешком идти отсель Хоть за тридевять земель. Лебедь тут, вздохнув глубоко, Молвила: "Зачем далеко? Знай, близка судьба твоя, Ведь царевна этот - я". Тут она, взмахнув крылами, Полетела над волнами И на берег с высоты Опустилася в кусты, Встрепенулась, отряхнулась И царевной обернулась: Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит; А сама-то величава, Выступает, будто пава; А как речь-то говорит, Словно реченька журчит. Князь царевну обнимает, К белой груди прижимает И ведет ее скорей К милой матушке своей. Князь ей в ноги, умоляя: " Государыня-родная! Выбрал я жену себе, Дочь послушную тебе. Просим оба разрешенья, Твоего благословенья: Ты детей благослови Жить в совете и любви". Над главою их покорной Мать с иконой чудотворной Слезы льет и говорит: "Бог вас, дети, наградит". Князь не долго собирался, На царевне обвенчался; Стали жить да поживать, Да приплода поджидать. Только тут такое дело Оказалось это тело У царевны, не сынка. Стало легче мне слегка. Та царевна - андрогин, Он нормальный гражданин. Есть от женщины вагина Грудь - как яблок половина. От мужчины член достался Он от женщин возбуждался. Почему-то на меня Реагировал не зря. Если тронуть - удлинялся Возбужденно поднимался. Только он родить не может Волшебство здесь не поможет. Матки нет в том организме Сын же полон оптимизма. Что задумал этот гад. Получил как будто клад. После свадьбы вместе пили И за матушкой следили. Как же рад, я счастлив стал И Совет бояр отстал. Оказалось, что Алим Видел нас и сам дрочил. Он давно хотел к нам в долю Только матушкину волю Подавлял всегда я сам А теперь все по часам. Здесь уж магия возмется Радость счастьем обернется. Ведь она моложе нас Реагирует тот час. Стоит только прикоснуться На балконе нам столкнуться Как сама не замечая (Но а я ведь отмечаю) Жарко дышит, губки лижет И становится поближе Крепче льнет, глаза блестят Все инстинкты прям вопят. Я когда ее беру, возбуждаюсь и деру. Перед зеркалом сижу и в стекло я то гляжу. Ее юркий язычок пробегает по стволу возбуждает, я давлю. Мы играем в это долго, к зеркалу поставлю попой И смотрю, как влажной станет и видение покажет Как работает язык, что творит, что говорит. Он облизывает быстро и головку и яйцо И от этого виденья сперма льется на лицо Мы с моим теперь уж мужем Вместе трудимся, не тужим Ведь царевной не назвать Хоть по виду не понять. Есть сестрица у него Стерва, полное дерьмо. Парня в лебедь обратила И наказам объявила, Что таким он остается До того, как кто возьмется В "жены" паренька забрать Лишь тогда ему отдать Сможет эта дрянь награду. Его душу, ту усладу Что должна быть у него, Чтобы мог найти того. Кто во век с ним остается Добровольно отдается. Парня видят все уродом А ведь тот красив и родом Да из царских из кровей (Это мне уже видней.) Ту сестрицу знает свет Хуже бабы в мире нет. Шамаханская царица Мне своячница, девица Хоть красива, рядом с ней, с милой матушкой моей, Даже рядом не стояла И меня не возбуждала. А была, как все те девки, Что другану подгонял Чтобы трахал, чтобы спал. Откупаться от таких даже проще. Злато им, застит все и душу метит Камнями и властью бредит. Но оставим мы ее Не душа, а воронье. Мы теперь решали с мужем Как, когда и где мы будем Нашу девочку любить И к себе приворожить. Ведь по уровню она Мне не мать, скорей жена. Мой Алим решил, что вместе, Это правда, рад что честен; Сможем деву приучить Жить с двумя и обслужить Нас в любое время суток. В этом деле нету шуток. Секс - серьезная игра С сотворения вела Свой неторопливый бег Через столько вех и лет. И сегодня мы вдвоем К моей матушке идем. Брали вместе, в обе дырки Как же сладко, как же зыбко. После сразу подлечили. В общем вместе так и жили. Мой Алим вначале траха Колданет и сразу к паху. Любит он потрогать там Подготовить все, а сам В позу нужную поставит Поглядит, кой-где поправит Член погладит, в попу вставит На меня пред тем насадит. Темп всегда сам задает И берет ее, берет. Я же должен сидеть тихо, Это сладостно. И лихо Он умеет управлять. И умеет удивлять. Я ж пред зеркалом люблю. Шире ножки раздвигаю В лоно пальчики вставляю Подготовлю не спеша, Нежно, влажно. Чуть дыша Насадиться ... Хороша ... Это ... страшно возбуждает К действу больше побуждает. Ну, а если кто увидит Он поможет, не обидит. Вот Алим ... мне помогает; Глазки платом повязает Груди мнет, играет с ней; В общим, ждем к себе гостей. Ветер по морю гуляет И кораблик подгоняет; Он бежит себе в волнах На раздутых парусах Мимо острова крутого, Мимо города большого; Пушки с пристани палят, Кораблю пристать велят. Пристают к заставе гости. Князь Гвидон зовет их в гости. Он их кормит, и поит, И ответ держать велит: "Чем вы, гости, торг ведете И куда теперь плывете?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет, Торговали мы недаром Неуказанным товаром; А лежит нам путь далек: Восвояси на восток, Мимо острова Буяна, В царство славного Салтана". Князь им вымолвил тогда: "Добрый путь вам, господа, По морю по Окияну К славному царю Салтану; Да напомните ему, Государю своему: К нам он в гости обещался, А доселе не собрался - Шлю ему я свой поклон". Гости в путь, а князь Гвидон Дома на сей раз остался И с женою не расстался. Ветер весело шумит, Судно весело бежит Мимо острова Буяна, К царству славного Салтана, И знакомая страна Вот уж издали видна. Вот на берег вышли гости. Царь Салтан зовет их в гости, Гости видят: во дворце Царь сидит в своем венце. А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Около царя сидят, Четырьмя все три глядят. Царь Салтан гостей сажает За свой стол и вопрошает: "Ой вы, гости-господа, Долго ль ездили? куда? Ладно ль за морем иль худо? И какое в свете чудо?" Корабельщики в ответ: "Мы объехали весь свет; За морем житье не худо, В свете ж вот какое чудо: Остров на море лежит, Град на острове стоит, С златоглавыми церквами, С теремами и садами; Ель растет перед дворцом, А под ней хрустальный дом: Белка в нем живет ручная, Да чудесница какая! Белка песенки поет Да орешки все грызет; А орешки не простые, Скорлупы-то золотые. Ядра - чистый изумруд; Белку холят, берегут. Там еще другое диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Расплеснется в скором беге, И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор - С ними дядька Черномор. И той стражи нет надежней, Ни храбрее, ни прилежней. А у князя женка есть, Что не можно глаз отвесть: Днем свет божий затмевает, Ночью землю освещает; Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит. Князь Гвидон тот город правит, Всяк его усердно славит; Он прислал тебе поклон, Да тебе пеняет он: К нам-де в гости обещался, А доселе не собрался". Тут уж царь не утерпел, Снарядить он флот велел. А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой Не хотят царя пустить Чудный остров навестить. Но Салтан им не внимает И как раз их унимает: "Что я? царь или дитя? - Говорит он не шутя.- Нынче ж еду!" - Тут он топнул, Вышел вон и дверью хлопнул. Я опять проснулась в каком-то странном состоянии. За окном было уже раннее утро, где-то часов 5. Тихо встала, сходила в туалет (он совместный душем), глянула на себя в зеркало и прибалдела. Казалось, что меня целовали всю ночь и везде. Губы были ярко красные и припухшие, на теле виднелись легкие отметины, которые сами сойдет через 20 минут. Умылась, чтобы прогнать из головы этот дурацкий сон. Я вот Пушкина очень люблю, но он же не мог писать столь порнографическую сказку? Или мог? Точно знаю, скоро она закончится, возможно сегодня все и пройдет эта белиберда, что снится уже вторую ночь. На кухню спустилась попить, предварительно прислушиваясь к звукам дома. Свет вроде не горел нигде, было тихо, если не считать легкого похрапывания, которое слышалось из комнат, где спали парни. Свет тоже не стала включать, лунного света хватало, халат посчитала сейчас лишним. Никого нет, кроме спящих, а на мне легкая шелковая пижамка, шорты и широкая маечка. Пока пила, смотрела в окно, стараясь отрешиться от воспоминаний сна. Мне же еще спать ложиться. Потом помыла стакан и ушла к нам в комнату.