Запретная связь

Он стал для нее чем-то вроде наркотика, поняла Гермиона, глядя в горящие алые глаза с необычными узкими зрачками. Почему она возвращалась вновь и вновь, зная, что ничто из того, что она могла ему сказать, не способно ни на йоту изменить его планы; зная, что он до сих пор был одержим тем глупым пророчеством, несмотря на все ее разумные доводы против бессмысленного предсказания Трелони; зная, что от нее ожидают, чтобы она разделась сразу по прибытии. И все же она стояла сейчас, нагая, перед его темной, угрожающей фигурой, слегка запрокинув голову назад, чтобы не прерывать зрительного контакта. Он никогда не позволял ей отводить взгляд, где бы они ни находились. И она никогда не могла предугадать, куда он призовет ее в следующий раз. Сейчас это было неизвестное ей место, напоминающее гимнастический зал. Ее взгляд быстро обежал огромные зеркала на стенах, цветные гимнастические маты на полу и пятна крови, расплывшиеся практически повсюду. Несмотря на то, что она явно появилась на месте совершенного преступления, она, как и всегда, разделась, практически механически — вибрация Темной метки внутри ее сексуального средоточия боролась с позывом исторгнуть содержимое желудка и бежать без оглядки. Ей не удалось избежать контакта одежды с останками, и кровь замарала брошенную на пол одежду. Ее ступни тоже оказались в крови, скользя и лишая ее равновесия. Она чуть не упала, а запах… Тошнотворный запах захлестнул ее. Но когда она уже была готова аппарировать прочь, его магия окутала ее, заставляя покачнуться от нарастающего желания, забирая боязнь и отвращение. Он быстро приблизился; его черный плащ колыхался, составляя неотъемлемую его часть. — Ты промываешь мне мозги, — хрипло прошептала она. Ей всегда было крайне сложно сохранять трезвость рассудка, когда он вторгался в ее личное пространство. Его безгубый рот едва заметно изогнулся, и краткий всполох в глазах выдал его удовлетворение. Она не заметила бы его еще несколько месяцев назад. Ведь было так сложно читать что-либо на столь нечеловеческом и чуждом этому миру лице. Отсутствующий нос, узкие прорези ноздрей, голубые венки, видимые под практически прозрачной, без единого изъяна кожей, отсутствие волосяного покрова и алый взгляд — все это отвлекало от чтения эмоций. Уже не упоминая о том, что он являлся мастером по сокрытию своих чувств. И все же она заставляла себя обращать внимание на малейшие признаки и сейчас хорошо расшифровывала истинное значение за многочисленными масками игрока в покер. — И все же ты раз за разом возвращаешься, — проговорил он низким, мягким шепотом, каким обращался лишь к ней одной. — А как может быть иначе, если ты практикуешь на мне внушение? — отбила выпад Гермиона, наслаждаясь скольжением шелковой одежды, вызванным легким сквозняком по ее голым ногам. — Так умна, — прошептал он, гладя ее лоб, прежде чем запустить пальцы в ее кудри. И, как и всегда в таких случаях, ее волосы распушились от магических разрядов, пробегающих между ними. Гермионе хотелось бы, чтобы ее пряди не привлекали его настолько, потому что после игр Лорда гриве на ее голове требовались долгие дни для возвращения в их обычное состояние. — Такая сильная, — продолжил между тем Лорд, резко усиливая зажим на ее волосах. Она почувствовала слабость в коленях, и дрожь, вызванная далеко не холодом, пробежала по ее позвоночнику. Где бы они ни находились, будь то внутри помещения или на воздухе, Лорд всегда поддерживал сумасшедшее тепло. Возможно, причина крылась в его измененном и напоминающем змеиное теле, и он нуждался в высокой температуре, чтобы нормально функционировать. — И всегда так много размышлений обо мне, — выдохнул он ей в ушко, — не могу не задаться вопросом о твоих мотивах. Его язык медленно скользил по ее горлу, а затем она почувствовала, как он прикусил ее ушко. Поиграв с ним, Волдеморт подул на него, а затем отстранился, и их глаза встретились. — Ты знаешь обо мне все, не исключая моих мотивов, — ответила Гермиона. — Я обнажена перед тобой во всех смыслах: и тело, и разум. Ты заклеймил меня так, что я никогда не смогу освободиться от твоей власти надо мной. И все же ты до сих пор ставишь под сомнение мою верность тебе. Это… обидно. — Разве? Волдеморт запрокинул безволосую голову назад, и недобрый огонек промелькнул в его глазах, а его рука обвилась вокруг горла Гермионы, несильно сжав, чтобы затем опуститься ниже и помассировать ее груди. Соски уже были напряжены и жаждали внимания еще до того, как он даже притронулся к ним. — Мы оба знаем, что ты здесь со мной на самом деле не ради меня. — Как будто ты здесь лишь для меня, — с сарказмом усмехнулась Грейнджер. — О, я вполне определенно здесь именно из-за тебя, Гермиона, — прошептал он, и ее имя соскользнуло с его языка, подобно ласке, и обвилось вокруг, словно змея. На мгновение это заставило ее потерять контроль, и ее зрачки на краткий миг расширились, а тело прошила дрожь, прежде чем она снова вернула самообладание. Она приоткрыла рот, и его рука с силой схватила подбородок, останавливая ее готовые сорваться с губ отрицания. Напряжение между ними нарастало, и он медленно провел большим пальцем по ее припухлым губам, прежде чем втолкнуть его внутрь. Их глаза были прикованы друг к другу, когда она посасывала и облизывала его большой, а затем и другие, попавшие в горячий и влажный плен ее рта, пальцы. — Ты пришла ко мне, — пробормотал он, обводя изгибы ее тела тыльной стороной руки, и, когда он достиг места, к которому она больше всего мечтала, чтобы он притронулся, продолжил: — чтобы спасти своего драгоценного друга от его неизбежной участи. — Легкая улыбка искривила его губы, когда девушка пошире раздвинула ноги, предоставляя ему доступ. — От судьбы, которую ты поможешь свершить. Впрочем, сейчас ты все еще хочешь, чтобы я пощадил его, не правда ли, моя маленькая грязнокровка? — внезапно выплюнул он, и его лицо исказила отвратительная, полная ненависти гримаса. Перед ее взором замелькали вспышки, колени вдруг подогнулись, и она вцепилась в мантию Лорда, падая на него. И она совершенно не способна была думать, когда, задав свой вопрос, Волдеморт коснулся ее снизу в лобковой области. И это соединение с темной меткой прошило ее насквозь, послав тысячу покалываний по всему телу и непередаваемо усилив желание, чтобы он обладал ею. — Отвечай, — прошипел он, за волосы поднимая ее на ноги. Испытывая легкое головокружение, Гермиона уже собиралась ответить, но в ловкие пальцы Лорда уже скользнули между ее складок и погладили чувствительный бугорок. Это ударило ее словно разрядом тока, послав серию вспышек удовольствия в самое ее естество, и она смогла издать лишь протяжный стон. — Чего ты хочешь? — мягко спросил он, щекоча теплым дыханием чувствительную, влажную кожу ее горла. В ответ она вздрогнула, толпа мурашек рассыпалась по коже, в то время как ее разум сам по себе сосредоточился на обжигающем желании, которое с каждым вздохом становилось все трудней и трудней игнорировать. Внезапно отвратительный, удушающий запах крови и плоти вернулся, и она моргнула. «Не здесь, только не среди всех этих тел…» Он ввел в ее лоно один палец и прокрутил его, гладя внутренние стенки, в то же время потирая ее клитор большим пальцем. Она мгновенно сжалась вокруг него, желая… нуждаясь в большем, и от этого забывая о зловонии. — Прошу… — Пожалуйста, что?.. — подначил он ее, углубляя проникновение пальца и прикасаясь к Темной метке. Это было похоже на взрыв, и громкий крик экстаза сорвался с ее губ, в то время как пальцы судорожно сжимали мантию Волдеморта. Но благословенное ощущение ускользнуло слишком быстро, ее бедра качнулись за его рукой, без слов моля о большем, но он отказал ей в наслаждении, которого она так жаждала. Наслаждения, которое было настолько всеобъемлющим, что даже если бы весь мир вокруг рушился, она не обратила бы ни малейшего внимания. — Пожалуйста, пожалуйста, — отчаянно молила она. — Чего ты хочешь, грязнокровка? — Прошу тебя, пожалуйста. — И, замечая неудовольствие, промелькнувшее на его змеевидном лице, быстро добавила: — Пожалуйста, трахни меня, мой Лорд. Красные глаза быстро пробежались по ее лицу. Кажется, увиденное удовлетворило его, потому что он накрыл ее рот своим, вторгаясь языком внутрь. Его поцелуи возносили ее на небеса, это было парение на верху самой высокой тучки. Стоило ему начать, и она мечтала, чтобы поцелуи не заканчивались никогда. Словно бы ее тело нуждалось в нем, чтобы продолжать функционировать, как будто его поцелуи затрагивали все ее органы чувств. Она чувствовала это вплоть до кончиков пальцев, когда его язык жадно исследовал ее рот, когда он плотно прижимал ее к своему телу, и она дышала воздухом, побывавшим в его легких. Ее реснички трепетали. Только в эти минуты Волдеморт разрешал ей забыться, не требовал постоянного напряжения внимания. Ее ноги ослабли и подкосились, и Лорд помог ей опуститься на пол. Гермиона на автомате развела ноги, раскрываясь для него, уже не обращая внимания и не задумываясь о причинах того, что матрас под ней мокрый и красный. Одним движением кисти заставив свою одежду исчезнуть, он навис над ней, присаживаясь на корточки между ее разведенных коленей и упирая руку рядом с ее головой. Его кожа практически светилась в люминисцентном освещении зала, и Гермиона восхищенно заскользила по сильному телу Лорда, останавливаясь на члене, который все более затвердевал от ее внимания. Она облизнула губы. — Посмотри на меня. Она неохотно оторвалась от его мужской плоти, и ее взгляд заскользил вверх по его подтянутому животу, безволосой груди, шее, обманчиво безгубому рту и плоскому носу, пока их глаза не встретились. Этот взор жег ее, одновременно замораживая и лишая подвижности. Она попала в его плен, все затопил безграничный алый цвет. Даже на периферии ее зрения на полу был разлит красный, осознала она, когда Лорд зачерпнул что-то алое с пола. — Всегда было любопытно, как это на тебе будет смотреться, — не громче шепота произнес он, размазывая холодную липкую субстанцию по ее лицу. Дрожь пробежала вниз по позвоночнику, когда Гермиона на мгновение осознала, чем именно являлась эта субстанция. Но затем ее приподняли и она простонала, омытая его магией, завернутая в его силу, словно в кокон. Каждый миллиметр ее кожи покалывал в предвкушении его прикосновений. Его красные глаза неотрывно глядели на нее, следя за тем, как там, где он скользил пальцами по телу девушки, остаются кровавые линии. Он медленно гладил ее лоб, щеку, скулу, скользнул пальцами по горлу и груди… А затем начал мять ее грудь, Гермиона не сдержала вздоха, стоило его пальцам сжаться на соске. — Так подходит, — мягко прошипел Волдеморт, в очередной раз окуная пальцы в лужицу крови и размазывая жидкость по ее животу. — Так красиво. Его рука спустилась вниз, и он раздвинул ее интимные складочки, чтобы добраться до заветного бугорка и потереть его большим пальцем. Напряжение в теле девушки все нарастало, ее лицо исказила гримаса боли и удовольствия, а ее загнанное дыхание громко звучало в пустом зале. Когда она, не контролируя себя, прокусила губу, Лорд застонал и наконец-то заполнил ее собой изнутри, одновременно вторгаясь в ее рот языком. Когда член Волдеморта задел Темную метку внутри нее, мир для Гермионы Грейнджер просто взорвался. Оргазм всепоглощающей волной захлестнул ее, все, кроме бесконечного сверкающего белизной удовольствия, исчезло, оставив лишь несколько красных точек в середине. Ее руки, пошарив по залитому кровью полу, обняли Лорда за плечи, ее голова моталась из стороны в сторону, превращаю копну волос в пропитанную кровью массу. Приглушенные стоны экстаза срывались с ее губ, чтобы сразу же быть пойманными жадным ртом Лорда, когда он мощными толчками наполнял ее до самого основания, удерживая на пике. Этой ночью он раз за разом доводил ее до края, и постепенно ей стало абсолютно не важно, что ее с головы до пят покрывала человеческая кровь. Лишь когда она в десятый раз хрипло выкрикнула его имя, он наконец заполнил ее своим семенем и отстранился, оставляя измятую лежать на полу. Полностью обессиленную. Несмотря на то, что ее сознание ускользало, у Гермионы все же получилось сохранить зрительный контакт — то, что он всегда от нее требовал. Волдеморт равнодушно поглядел вниз и одним движением палочки очистил себя. Его одежда словно бы соткалась из дыма вокруг него, окутав его, будто вторая кожа. Зрение Гермионы расплывалось. — Мой Лорд, — прошептала она. — Тише, — приказал он, гладя ее лоб в почти любовном жесте. — Спи, моя маленькая грязнокровка. Спи, смотри сны и будь моей все больше, с каждым совершаемым тобой во мраке шагом. Её ресницы затрепетали. Она не собиралась спать. Ей нужно было что-то сказать ему. Она хотела попросить… его… пожалуйста… пощадить Га… Её голова упала на бок, а мышцы расслабились, когда ее сознание начало проваливаться в темноту. Она уже не почувствовала холодного поцелуя, который Лорд запечатлел на её лбу. — Скоро ты убьешь его для меня, — удовлетворенно прошептал Лорд. Затем он отстранился и, с ухмылкой бросив на её запятнанное кровью тело прощальный взгляд, аппарировал. Единственное, что беспокоило ее на следующее утро, когда она очнулась, был холод. Вздрагивая, не поднимаясь с колен, она собрала свою одежду, сжала палочку и накинула на себя согревающие чары. Затем она, сделав над собой титаническое усилие, поднялась, оделась и применила очищающую магию к одежде. А после, не оборачиваясь и не глядя на сцену массового убийства, где гимнастические маты представляли собой пародию островков мира в военной зоне, вышла прочь.