Запретная связь

Волдеморт тихо шагал по пустому миру. Вся планета стала его владением, его трофеем. Десятилетия террора и смертей привели его к этому дню. К тишине. Благословенная тишина, которая будет длиться вечно. Больше никакой глупой болтовни, никаких тупых вопросов, никаких провалов бездарных неумех, слишком бестолковых, чтобы выполнить даже простейшие из порученных им заданий. Он победил. Он — последний живой человек на Земле и останется таковым навеки. Окружающая его местность, однако, разочаровывала. Здешний лес явно спроектировали магглы; расстояния между деревьями были чересчур точными, неестественно одинаковыми. Он люто ненавидел все, что было связано с магглами. Лорд Волдеморт запрокинул голову назад; его узкие змеиные ноздри расширились, когда он втянул чистый, пьянящий воздух. Он медленно поднял кисти рук над лысым теменем, фокусируя магию. Встряхнув запястьем, он призвал волшебную палочку — и поднял ее вверх, направляя в небо. Свистящий шепот слов сорвался с его практически отсутствующих губ. Парселтанг. На мгновение волшебница с копной пышных волос, прятавшаяся за деревом, замерла, с силой сжав пальцами волшебную палочку. Внутренности словно зашевелились; во рту пересохло. Еще ни разу она не подбиралась к Волдеморту так близко. Именно сейчас нужно прицелиться и покончить с ним. В тайне от Волдеморта Гермиона уже успела избавиться от его последнего хоркрукса. Ей сыграло на руку то, что Темный Лорд перестал охранять его, решив, что все живое на планете умерло. Ничего не мешало направить палочку прямо на врага. Два слова — и все закончится. Победа будет за ней. Сегодня. Гермиона моргнула; кожу покалывали странные звуки свистящего языка, словно оборачивающиеся вокруг ее тела. Свет вырвался из белой волшебной палочки Волдеморта и ударил в небо. Не в силах удержаться, она подняла взгляд и посмотрела ввысь. Давным-давно, еще в детстве ей довелось посетить вместе с родителями Швецию и увидеть там северное сияние. Сейчас в небесах расцветало похожее зрелище. От насыщенности цветов перехватывало дух, они внушали благоговение. Красота зрелища не поддавалась описанию. Еще никогда небо не казалось настолько блистательным. Гермиона не могла оторвать от него глаз; очарованная небывалым волшебством. И именно это стало причиной того, что она не заметила, как изменилась местность. Деревья исчезли в ярко-синем потоке в вышине. Губы Гермионы изгибались в восхищенной улыбке, пока она наблюдала за вспышкой бирюзовых оттенков, — а тем временем вокруг, прямо под ее ногами, быстро вырастала трава. Розовая спираль пронзила чудесное марево, и в это же время ее окружили заросли кустарника. Затем вспыхнул оранжевый свет, рождая могучие деревья. Гермиона опустила волшебную палочку, украдкой облизывая губы. Никогда еще небо не было столь впечатляющим. Никогда еще она не чувствовала себя подобным образом. Спокойно. Умиротворенно. Мышцы ведьмы расслабились; волшебная палочка выпала из пальцев, упав в траву без единого звука. Цвета и оттенки, заполнившие ее зрение, теперь было невозможно сосчитать. Впервые за очень долгое время Гермиона ощущала настоящее счастье. Радость. Вожделение. Она покачнулась, чувствуя внутри обжигающее желание удивительной силы. По-паучьи тонкий палец скользнул по ее шее, вызывая мурашки. Сильная рука обхватила основание шеи, беспощадно сжимая ее позвоночник. Наконечник волшебной палочки уперся в горло, и Гермиона резко сбросила наваждение, встречаясь изумленным взглядом со взором красных глаз. Только сейчас она поняла, что не может пошевелить ничем, кроме головы. — Ну-ка, что тут у нас? — поддразнил Волдеморт. — Я-то полагал, что очистил всю планету от скверны. — Тогда ты забыл про себя, — огрызнулась Гермиона, понимая, что это конец. Маг ощерился и склонился ближе к ее лицу — так близко, что она могла бы сосчитать синие линии вен, бегущие под его практически прозрачной кожей. — Как ты спаслась от моего заклятия Полного Уничтожения? — высокий холодный голос прозвучал не громче шепота. Гермиона фыркнула. — Прямо-таки «Полного»? Его было так легко нейтрализовать, — поддела она, радуясь возможности ранить его непомерно раздутое самомнение. Пусть даже ей не удастся нанести ему больше никаких ран этой ночью. Уголок его рта изогнулся вверх. — Если это было так просто, почему же ты осталась одна, девчонка? — Кто сказал, что я осталась одна? — попробовала схитрить Гермиона. Теперь весь его рот расплылся в кривой устрашающей усмешке. Волдеморт провел наконечником волшебной палочки по линии ее челюсти и вверх по щеке, пока не остановился в центре лба. Гермиона сглотнула, не в силах подавить захлестывающую панику. — Подобные сказки могли бы обмануть более слабых волшебников, но я — Лорд Волдеморт и не отношусь к… толпе твоих старых добрых… дураков из «Ордена», Гермиона Джин Грейнджер, — победно объявил маг своим свистящим голосом. Она проиграла. Абсолютное, безнадежное поражение. Это было чудовищное ощущение. — Как. Тебе. Удалось. Спастись? Перед внутренним взором Гермионы замелькали образы прошлого. Болезненные, мучительные воспоминания. Чудесные, согревающие сердце воспоминания. Все, что она совершила. Все, чего добилась. Это были не просто расплывчатые картины — она словно пережила все события заново. Противоречивые эмоции следовали друг за другом слишком быстро, выпивая остатки энергии. Когда Волдеморт закончил считывать ее память, даже его заклинание не смогло удержать ее на ногах, и она рухнула в его объятия. Его запах захватил ее обоняние — восхитительное сочетание мужских ароматов. Гермиона закрыла глаза, вдыхая этот запах полной грудью, наслаждаясь им. Она слишком устала, чтобы презирать себя за это. Затем она почувствовала, как его руки сменили положение, подхватили ее под спину и колени, — Волдеморт поднял ее на руки! Ее веки затрепетали; помутневшее зрение отметило, как его узкие змеиные зрачки в задумчивости сузились еще сильнее, превратившись в тончайшие линии. Что он делает? Почему он до сих пор не убил ее? Ему следовало уничтожить Гермиону сразу же, как только увидел. Он поступал так со всеми. Он поступил так со всеми. Ее измученное тело медленно проваливалось во тьму, в блаженное забытье. Последнее, что она расслышала, хотя, вероятно, она просто вообразила себе эти слова, было: — Ты — не все, мисс Грейнджер.