Куда простирается удача

Они нарушают тишину пустынной подземной парковки ресторана. Они нарушают не только это, но сейчас им плевать. Их губы соединяются во влажном поцелуе с легкой ноткой дорогого алкоголя. Мэттью не может ответить, что пьянит его больше: выпитое или то, как Гарри прижимается к нему всем телом, улыбаясь. Сейчас он думает только о жаре, который расползается там, где соприкасаются их тела. Они могут расплавить друг друга. Не этого ли они хотят? Гарри спотыкается, и Даддарио ловит его под локоть, тут же прислоняя к чьему-то джипу. На несколько мгновений они замирают, глядя друг на друга, и не слышно ничего, кроме прерывистого дыхания. Мэтт, залюбовавшись сияющими в свете тусклых ламп глазами, проводит пальцами по щеке Шама и, наклоняясь, смыкает губы у него на шее. Гарри дергается и притягивает ближе к себе, пытаясь не застонать в голос. Слишком много всего: чувств, эмоций, ощущений. Они трутся друг об друга, словно подростки, пытаясь урвать побольше ласки, пока Мэтт не опускается на колени и не задирает пуловер Шама, целуя того в живот, прямо на границе с джинсами, отчего его пресс непроизвольно напрягается. Пальцы Гарри вплетаются в волосы его неутомимого партнера по съемкам, пока тот расправляется с ремнем и застежкой на джинсах. Когда губы смыкаются на члене, Гарри прикусывает свои пальцы, чтобы сдержать себя. Он завороженно смотрит как Мэтт берет в рот до половины и движется назад, чувствует, как ловкий язык проходится по головке, обводит вокруг, ласкает самым кончиком. Шам давится воздухом и тянет Даддарио на себя, подаваясь ему навстречу, трахая горячий влажный рот, который вот-вот сведет его с ума. — О, боже... — шепчет Гарри, всем весом наваливаясь на машину позади себя, когда Даддарио стонет, словно смакуя изысканный десерт, насаживается ртом на его член до самой глотки, посылая волны острого наслаждения, от которого подкашиваются ноги. Кажется, что еще немного, и он кончит прямо так, от этих умелых губ, но осознает, что у Мэтта свои идеи на этот счет: выпустив член изо рта с характерным пошлым звуком, тот разворачивает его спиной к себе. Ладони ложатся на поджарые ягодицы и сжимают, мнут, пока Даддарио ведет языком от крестца ниже, по расселине до самых яиц и обратно. Разводит половинки в стороны и обводит по кругу колечко мышц ануса. Гарри хрипло стонет, кусая свою ладонь в попытке заглушить звук, и сильнее выгибается в спине, пока Мэтт покрывает поцелуями его задницу, потом снова ласкает кончиком языка, сильнее надавливая, в попытке расслабить тугие мышцы. Больше слюны, и один палец свободно входит, он ритмично двигает им, посасывая потяжелевшую мошонку и проходясь другой рукой по крепко стоящему члену Гарри. Шам уже не помнит где он, ему плевать, всё, до чего ему есть дело, — это тянущее чувство внизу живота, желание большего. Пальцев уже недостаточно, даже трёх, которыми его осторожно растягивает Мэтт. Он хочет чувствовать, хочет ощутить его в себе. — Пожалуйста, мне нужно...ах. — Возбуждение простреливает по позвоночнику, когда Мэттью попадает по простате. — Давай. Просить дважды не приходится: он слышит, как "вжикает" замок, слышит шелест упаковки и сдавленный выдох Мэтта, когда тот смазывает свой член. Он приставляет головку к разработанному входу и толкается вперед одним слитным, выверенным движением, замирает, войдя до конца. Ладони под свитером Гарри, прижимают его к груди Мэтта, пока тот двигает бедрами, размашисто трахая его, прикусывает шею и вылизывает языком, пока Шам стонет, не в силах сдерживаться: — Не... ах... останавливайся. О. Мой. Бог. — Никогда, — шепчет Даддарио на выдохе, сильнее вбиваясь в тугое, горячее, любимое тело. Он захватывает рот Гарри в поцелуй, посасывая его губы, проходясь по ним языком и ловя его стоны, которые уже не замолкают. Мэтт обхватывает истекающий смазкой член любовника, и хватает всего пары движений: Гарри изливается ему в руку, частично пачкая спермой капот. Громко стонет ему в губы, ритмично сжимаясь вокруг трахающего его члена, утягивая Мэттью за собой. Даддарио прикусывает кожу на его плече, сбивается с ритма и, хаотично двигая бедрами, кончает глубоко внутри. Гарри точно будет недоволен потом, но пока ему совершенно не до того. Они шумно дышат, соединенные в одно целое, но спустя некоторое время Мэтт отодвигается и выскальзывает из него. Гарри так и стоит опираясь на машину, слыша шорох одежды за спиной, потом чувствуя прикосновение чуть влажной тонкой ткани к своим ягодицам. — Какой предусмотрительный. — Гарри смеется, но смех переходит в тихий стон, когда Мэтт стирает потеки семени с чувствительной теперь кожи. — Кто-то же должен, — отвечает тот с улыбкой в голосе и целует Гарри в шею, едва ли не мурча. — Осталось найти мою машину. — А эта разве не твоя? — Вообще-то нет. Моя черная, а не синяя, Мэтти, пора бы запомнить. — Да тут не видно ни черта, — посмеивается Даддарио, пытаясь натянуть брюки и одновременно вытереть с машины следы своего пребывания рядом с ней. — Не то чтобы я жаловался. — Пойдем, не хочется проверять насколько далеко простирается наша удача. Гарри берет руку Мэттью в свою, подрагивающую от стихающего уже возбуждения, и ведет его прочь, даже не пытаясь сдержать счастливую улыбку.