Чем мы являемся

Брюс почувствовал член Кларка. Грубо и явно прижался к его входу, тяжелый влажный и безошибочно пропитавший смазкой трусы. Он мог наклониться, понял Брюс. Он мог наклониться, оттянуть влажную, пропитавшуюся смазкой ткань нижнего белья, и в этот момент они будут трахаться. Кларк был достаточно твердый, Брюс был достаточно влажным, они уже делали это, в этом процессе не было бы ничего другого. Это было бы так легко, так просто, и Кларк был в нем и… вот и все. Кларк был бы в нем первый раз. Ни драмы, ни разговоров, просто… альфа и омега. Теперь Кларк напрягся, глядя на него, его член толкался между половинками его задницы и сильно прижимался к его входу, настойчиво заставляя против воли Брюса раскрываться и получать блуждающие волны удовольствия, проходящие сквозь его тело. Его внутренности отчаянно скрутило вокруг пустоты внутри, почти болезненной, которая все более и более распространялась по телу. Чем больше альфа стимулировал его, тем сильнее Брюс источал феромоны и тем сильнее прижимался, горячее тело, твердые мышцы и партнер. Альфа, партнер, член, узел, тяжелый, горячий, крепкий, сильный, безопасный… Кларк. Кларк напротив него, Кларк, хватающий тело Брюса, Кларк целует край лица влажными обжигающими губами, которые пахнут только альфой. Это, когда Брюс поймал их, не потребовало ничего другого. Кроме Кларка. Его собственный неповторимый, чуждый, закручивающийся и рождающийся на слюне гормон, так восхитительно захватывающийся, как сам человек. Он отталкивался от него назад, прежде чем понял, что делает. Лодыжки перекрестил за спиной альфы, в позвоночнике выгибался дугой, а язык проникал в рот — входя, выходя, входя — как будто трахал эту восхитительную влажную пещеру. Кларк застонал в ответ, схватился за его бедра и прижался к нему сильнее, срочно сдирая с него кусок ткани, заключенный в ней член оставил влажное пятно на трусах Брюса, оскорбленный и сгруппировавшийся к мокрой дырке его задницы. Боже. Он так быстро и крепко вбивался в него, что это было чудом, что он не трахал его. Трахал сквозь хрупкую ткань одежды, член, неподатливый, как плоть Кларка и, прежде всего, оставался таким же твердым, как у Брюса. Настолько жаркие, такие влажные и такие твердые, что их части тела терлись и издавали непристойные звуки. Но они не… этого было недостаточно… этого не было… Брюс разорвал поцелуй с задушенным криком, когда по телу пробежала волна, пульсирующая глубоко внутри него, принося новую вспышку к пяткам, между ног и отправляя еще больше крови в его стоящий член. Кларк поперхнулся, поцеловал Брюса в щеки, подбородок, нос, рот, лоб и куда-нибудь еще, куда мог добраться. Мокрые безумные поцелуи, случайно упавшие на него, как капли дождя. Приятно… пока не перешли на шею. Рука Брюса поднялась как змея, пальцы запустились в волосы Кларка и сжали их. Он жестко отдернул его голову от горла, пока шея не изогнулась, шею прикрыл, Кларк принял покорное положение, даже когда лежал на Брюсе. — Не там, — грубый голос. — Извини, — прохрипел Кларк, сжимая бедра. — Я не собирался… Я просто хотел тебя поцеловать… — он сглотнул слюну с гормонами, блестящую на губах. — Извини. Брюс протянул голову к себе и снова впился в губы. Скрежет зубов друг об друга, языка и губ. Голодный, открытый и полный этого опьяняющего альфа-гормона, который заставлял его внутренности отчаянно сжиматься. Кларк продолжил движение. Быстро, неистово и… блять. Вскоре Брюс стал постанывать в их соединенные губы, глухие стоны отрицания, в отчаянии и без удовлетворения. Кларк откинулся назад и посмотрел на него глазами цвета ледника. Брюс увидел, что вопрос формируется на губах Кларка. Видел голодный, почти мучительный, настроенный на инстинкты альфы, когда он начал говорить. Попросил убрать между нами препятствие в виде кусков ткани. Могу я? Когда он сделал это, член Кларка тяжело припал к входу Брюса, и он издал задушенный звук. — Достаточно! Это… ах! Слезай! Кларк исчез в одно мгновение. Холодный воздух был болезненным для его напряженного влажного члена и пропитанной ткани, что резко впивалась между ног. Брюс сел, дрожа и чувствуя, как дразнит это трение до чреватого края*. Используемый. Он позволил Кларку залезть на него, надавить на него и держать его как альфа омегу. Кларк не думал о нем меньше, чем просто об омеге, Брюс знал это. Этот человек снова и снова доказывал это, как внутри спальни, так и вне. Но все же жалкое чувство грозило вернуться, кривая его часть, которая говорила ему, что он действует так, как действует цель, одержимый. Он не должен… он хотел… это было жалко… это было хорошо… Кларк посмотрел на него, прочитал, что-то в его глазах и встал на колени. Он припал сначала на одно колено, а затем на другое, сложил руки за спиной и откинул голову назад, открывая шею с веной на ней. Кларк знал, что Брюсу это надо иногда, знал, что после этого Брюсу было легче доверять, если ему готовы показать, что он главный, что он контролирует все, что они делают. Он знал, что это помогало ему и, поэтому, не колебался. Похоже было, что ему не очень нравится то, что говорило общество, или это было одним из способов унизить членов семьи. Кларк сделал это для Брюса, чтобы он чувствовал себя сильным, в безопасности и безопасности в сексе. В команде. Брюс знал, что делает. Знал, что это действие Кларка лишь способ успокоить его. Но это не мешало Брюсу работать. Самый сильный альфа на коленях перед ним, со взъерошенными волосами, слегка колыхающимися при каждом рваном вздохе, и член, прикрытый бельем, большой, толстый, и, поэтому, с мокрым пятном от смазки, и Брюс мог видеть очертания головки сквозь мокрую тонкую белую ткань. — Бля… — прохрипел Брюс, взгляд пересекся с влажным и блестящим от пота прессом на мгновение остановившись на блестящих влажных губах, а затем опустился, чтобы еще раз взглянуть на огромный член, натягивающий ткань трусов. Все это было перед ним, чтобы он взял и использовал так, как пожелает. Он дрожал. Дрожал точно так же, как Кларк, пульс бился в вене на шее, яйца настолько тяжелые, что болели, а внутри пульсировало — сердито — вокруг раскрытого колечка мышц внутри. Кларк, как правило, делал это с ним, возбуждал с резко контрастирующей интенсивностью, но дополнял странную покорную сексуальность. В последние несколько месяцев он, казалось, соблазнил Брюса, даже не имея такого умысла, мокрые губы сверкали в приветливой улыбке среди репортеров, чужих тлеющих голубых глаз, появляющихся в углу очков во время интервью, и тело странное в своей простой симметрии, как только Брюс снял с них громоздкие официальные костюмы. Брюс сидел на собственном пятне из смазки, не обращая внимания на напряженный член, пока он не вздохнул и не выпустил это без заминки или затруднения. Когда Брюс снова мог себя контролировать, он заговорил: — Кларк. Мужчина медленно опустил голову, чтобы посмотреть на него. Кишки Брюса изогнулись в спазме, когда он увидел выражение лица Кларка. Он не выглядел так, как ожидал Брюс, не сердитый или унылый, или даже без неистового желания, но странно… любящий. Брюс резко отвернулся. — Когда у тебя последний раз был альфа? — мягко спросил Кларк. Брюс подумал, стоит ли отвечать шуткой или ложью, затем… медленно, жестко. — Шесть лет назад. Длинная пауза. — Нам не надо делать то, что ты не хочешь. — Я знаю, — сердито. Кларк ничего не сказал. Не двигался. Этот человек снова посетил Готэм. Он с большей вероятностью отслеживал преступников в городе, а репортер следовал за историями, которые привели его сюда. Обычно Брюс игнорировал вторжение на свою территорию. Пусть он вспыхнет своим запахом на краю крыши или за вышибалами, если он в настроении, командует ему в течении пятнадцати минут в ванной или бэтмобил. Это была их небольшая игра в кошки-мышки, разыгранная на полях их жизней. Краткий момент совместного удовольствия. Иногда, только иногда, он позволял поднять ставки и охотиться весь обратный путь до гостиничного номера. Как сегодня вечером. Брюс повернулся к нему лицом. Медленно он потянулся к паху и стянул нижнее белье. Его член свободно качнулся, твердый влажный и покрытый венами. Это было безопасно, и теперь, когда он бросил бы Кларка с другими, он чувствовал себя более уверенно, перенаправляя его вниз. Что-то они делали прежде. Что-то легче. Кларк двинулся вперед с размытой сверхскоростью, все еще стоя между коленями Брюса и с жадностью облизывая его. Брюс хмыкнул, давая разрешение. Кларк взял в рот без колебаний, бездумно игнорируя человеческое табу, чтобы альфа не смел делать это с омегой. Красиво, как всегда, простое освобождение. Губы Кларка всегда были горячими и влажными, язык прошелся по нижней стороне, и горло сжимало возбужденную головку. Жестко, быстро и грязно… Так как знал — Брюсу понравится. Насколько он был уверен, что не продержится долго. Особенно глядя на сильнейшего альфу на коленях, сложившего за спиной руки, безропотно принимающего его, как будто это единственная цель его существования, как будто Брюс был его Богом. Оргазм Брюса был почти болезненным. Его ноющие яйца стремительно пустели, и член дернулся вперед, чтобы излиться в горло Кларка. Тот сглотнул. — Боже, ты так чертовски хорош, — прохрипел Брюс. Он позволил своему члену выскользнуть изо рта и втянул Кларка в поцелуй, с усмешкой. Брюс проник пальцами под нижнее белье и стянул мокрую тряпку. Кларк помог ему стянуть с себя и отбросил в сторону. — Ты хочешь?.. — с надеждой. Брюс кивнул, откинулся на кровать и, не сказав ни слова, притянул колени к груди. Ему потребовались месяцы, чтобы почувствовать себя достаточно уверенным в их связи, чтобы Кларк стимулировал его анально. Сначала он только терся о бедра, живот и пах Кларка. Через некоторое время он позволил Кларку коснуться себя, но не проникнуть. Это быстро провалилось под пристальным взглядом, которым смотрел на него Кларк. После этого выпал шанс попробовать что-то еще. Кларк схватил Брюса за бедра и подтащил его вперед, чтобы прижаться ртом к мокрому отверстию между ног. Волна удовольствия, что прошла сквозь Брюса, была сильной как удар. Кларк пробовал его, лизал и сжимал его бедра, когда Брюс извивался от его действий. — Е-ебать! Голодный стон. Горячее дыхание опалило его ноющий вход. — Ты понятия не имеешь, что нравишься мне. — Черт, что… — Чертовски красивый… — Давай! Кларк повиновался. Он массировал его анус, высасывал из него капли смазки, надавил на тугой пучок мышц и, когда Брюс дернул бедрами вперед, проник в него, проталкиваясь языком в горячую трепещущую плоть, в часть предназначенную для сцепки с узлом альфы. Копье сырого удовольствия подпрыгнуло вверх по позвоночнику Брюса. — К-кларк! Криптонец и не думал уменьшать напор. Провел языком вокруг сжатых мышц, подразнил чувствительную кожу вокруг и снова толкнулся вперед, чтобы собрать проступившую смазку и с жадностью поглотить ее, размазав по лицу. Еще один разряд удовольствия заставляет выгнуться дугой в позвоночнике и до кончиков пальцев пробегает, словно голое электричество. — Ты?.. — Кларк отодвинулся. Брюс дернулся вперед, схватил его за волосы и притянул к себе. — Не смей, черт тебя дери, останавливаться. Анальные оргазмы всегда были куда более интенсивные, чем половые. Это был кульминационный момент, который ощущался по всему телу, удовольствие, пульсирующее глубоко внутри него, оставлявшее рот сухим и впадающее в изнурительные волны всепоглощающей, опьяняющей слабости. Он чувствовал, как растет сила движений языка Кларка, чувствовал, как отчаянно сжимает мышцы вокруг языка, и почувствовал приближающийся оргазм, уравновешенный на этом переломном моменте… и затем Кларк завибрировал. Брюс закричал, внутренности болезненно пульсировали, а бедра все еще сжимал Кларк вокруг головы. Кларк с беспечным обаянием наблюдал и, когда Брюс кончил, он подтянулся на кровать рядом с ним; на подбородке было мокрое пятно смазки, спермы и слюней богатых альфа-гормоном, привлекательный запах земли идущий от него чувствуется при каждом вздохе. Брюс потянулся, неуклюже скинул с Кларка его нижнее белье, готовое порваться от напряженного члена, и стал лениво дрочить. Кларк вздрогнул, улыбнулся, и снова посмотрел на него любящим взглядом. Он посмотрел вниз. Он не мог поощрять это. Кларк не думал, что их отношения — или как это у них можно назвать — идут в том же направлении, что и у остальных людей. Они не испытывали друг к другу тех чувств, как возможные партнеры по жизни, они не любезничали друг другом, они просто трахались. Изучение их альфа-омега динамики и выявление маловероятной блокировки их несогласованной сексуальности. Вот и все. Простое, сексуальное, выражение того, что они были среди границ длительной дружбы. Больше ничего. — Возможно, — пробормотал Брюс, — было бы лучше, если выключить свет. Кларк сделал паузу. Его улыбка сникла. — Зачем? Брюс не ответил. Не нужно. Криптонец посмотрел в сторону. — Хорошо. Размытое движение, а затем комната погрузилась во тьму. Брюс почувствовал, как под ним прогнулся матрац, когда Кларк вернулся обратно, и после этого, нащупав его член, продолжил. Так было проще. Честно. Безопасно. Никакой зрительный контакт не должен соответствовать эмоциональному состоянию. Он не хотел ранить Кларка, не хотел давать ложной надежды или создавать неверное впечатление. Он не хотел рушить их дружбу из-за этого. — Брюс?.. Он хмыкнул. Ошеломленное дыхание. — Я… мне все еще нужно это интервью. — Какое интервью? — Отгрузочные контракты. — Позже. — Я могу приехать на следующей неделе? — это был его шанс. Они постоянно будут трахаться и он попытается организовать еще одну поездку в Готэм, еще одна возможность сыграть с Брюсом в их игру. — У меня течка на следующей неделе, — просто. — Но на следующей неделе Лига Справедливости встречается с ООН. — И? — Ничего, — Кларк толкнулся в ладонь Брюса. — Я скажу, что ты не можешь прийти. — Не говори им, что у меня течка, — быстро. — Знаешь, в «Сторожевой башне» забили в базу твой цикл. Плюс все легко могут посчитать сами, начиная считать от газетных заголовков. Они поймут сами, скажу я им или нет. — Не говори им, что у меня течка, — еще раз. — Хорошо, — пауза. — Я скажу им, что ты сражаешься с гигантскими инопланетными роботами или типа того. — Гигантские инопланетные роботы? — Их не бывает в Готэме, не так ли? Я мог бы сказать, что напали наемники, но это звучит не очень срочно. — Тогда гигантские инопланетные роботы. — Гигантские инопланетные роботы, — подтвердил Кларк, толкнувшись в кулак. Некоторое время они лежали, и Брюс слушал дыхание Кларка. Он медленно ускорился, скользя ладонью вверх и вниз по длине члена альфы, и наконец, начал замедляться. Но он не стонал. Он не стал бы просто доводить кулаком до кульминации. Кларку надо было больше, чтобы сделать более интересные звуки, которые Брюс сможет выжать из него. С раздраженным рычанием Брюс отпустил его и сел. — Брюс? Что такое? Он развернулся, перекинул ногу через другого мужчину и оседлал его. — Боже, Брюс… — на это раз хрипло. Их яйца прижались друг к другу, члены касались друг друга, и кожа терлась об кожу. — Эй, — руки Кларк легли на бедра Брюса. — Скажи мне, что с тобой, хорошо? Он качнулся вперед, теперь их члены терлись друг об друга и провел ладонью по нижней части члена Кларка. — Что ты собираешься делать, Кент? — Я… ах… Я сделаю все, что ты хочешь. Просто скажи, что мне сделать. Брюс сделал паузу и обдумал это. — Поцелуй? Он пытался. Кларк сел, держа Брюса на коленях странным образом и подтянул его к себе. Его губы были похожи на секс. Извращенный, первобытный и совершенно идеальный. Вскоре они прижались, как две части головоломки, руки путались и языки сплетались в жарком поцелуе. Брюс сдвинулся вперед, раздвигая ноги… — Т-ты уверен? — Кларк разорвал поцелуй. Да. Нет. Да. — Черт, трахни меня, — приказал Брюс. Их губы вновь соединились, и Кларк приподнял его за бедра вверх. Второй раз за эту ночь Брюс почувствовал, как головка члена Кларка прижалась к его входу. Но на этот раз они оба были голыми. Голая кожа к голой коже. Плоть на плоти. Секс к сексу. Кларк опустил его, медленно, осторожно, насаживая на налитую кровью головку члена. Тупое вторжение, проталкивающееся все сильнее и сильнее, пока не проник внутрь сквозь сопротивление тугих мышц. Брюс чувствовал себя растянутым, чувствовал, как его мышцы сжимают теплыми тисками член Кларка, и чувствовал давление, когда тот его медленно опускал на себя. Боль. Также чувствовалась… совершенно необходимая. В тот момент, когда член Кларка задевал нервные окончания внутри него, он задавался вопросом, почему отказался от этого. Как он мог прожить всю свою жизнь, не зная, на что похоже проникновение Кларка Кента? Свежая волна раскаленной крови прокатилась по его телу, снова посылая взрыв удовольствия, когда Кларк входил полностью. Со стоном Брюс почувствовал, как его тело приспосабливается к размеру, почувствовал, как чуть сдвигаются внутренности, почувствовал дополнительную выработку смазки и движение мышц, что проталкивают член альфы глубже, через каналы и… там. Это было так же глубоко, как и раньше. До такой степени, как альфа-женщина. Но Кларк был мужчиной — с хорошим достоинством — и поэтому он проникал еще глубже. Брюс разорвал поцелуй с задушенным криком. — Все хорошо? — Кларк остановился. Он кивнул, зная, что Кларк видит в темноте, и вонзился зубами в его шею. Дальше, глубже… Его тело дрожало. Больше. Перспектива была одновременно и ужасающей, и захватывающей. Болезненно-приятной. Стимуляция и жесткое удовлетворение. Больше. Кларк вошел до конца, их тела друг напротив друга, и Брюс отстранился от шеи мужчины, чтобы вскрикнуть от сломанного мучительного удовольствия. Кларк дал ему время привыкнуть. Практика, которую он получил, когда спал с бетами. Брюс не нуждался в этом. Его тело уже было мокрым и готовым принять большой член, плотно сжимая и чувствуя его. Связываясь с мускусным, земляным запахом поцелуя Кларка. С задумчивым стоном Брюс стал двигаться на нем. Это продолжалось недолго. Кларка это лишь сильнее раздразнивало и сказывалось долгое воздержание и почти полное ощущение того, что с ними происходит, вскоре заставило их обоих с остервенением двигаться. Кларк задел такие его места, о существовании которых Брюс даже не знал. Кларк двигался, раздвигая колечко мышц, отчаянно задевая набухшей шишечкой узла, Кларк трахал его. Кларк. Всплески удовольствия высасывали все, что было, в изнурительных волнах слабости и бросали обратно в грубое, незапятнанное блаженство. Вскоре Брюс стал задыхаться, давиться собственным стоном и отчаянно цеплялся за широкие плечи альфы. — У-ах-зел? С узлом? Он не мог ответить. Просто кивнул. Да, да, да. Кларк совершил еще четыре фрикции, прежде чем кончить. Альфа наполнил его всплеском горячего семени и сжал в ладонях бедра. Волна удовольствия, которая сопроводила это действие, лишила всяких сил, которые оставались в конечностях, и заставила Брюса опуститься на Кларка, подрагивая и разбрызгивая сперму по животу без дополнительного прикосновения. Кларк откинулся назад, и Брюс лег на него сверху, застонав, когда узел сдвинулся, и сперма вновь выплеснулась в него. — Это было… — задыхаясь, — ничего себе. Брюс попытался зарычать. Вышло глубоко удовлетворенное мурлыканье. Узел Кларка делал некое успокаивающее действие, горячий тяжелый и все еще посылающий по телу искры удовольствия. Как он мог забыть? Через полчаса, когда узел стал уменьшаться, он начал переваривать произошедшее. Думать о том, что это значит, разрешение Кларку быть сверху и что изменилось. Должно быть Кларк что-то увидел в его глазах, потому что он положил свою руку ему на щеку. — Эй… ты не пожалеешь об этом? — Я никогда не жалею о том, что делаю, — хрипло сказал Брюс больше себе, чем Кларку. — Я не буду. Я это планировал. И обдумывал это некоторое время. — Я знаю. Пальцем гладит живот, прямо там, где под кожей сидел новый контрацептивный имплантат. — Прекрати смотреть на меня сквозь кожу, — Брюс нахмурился. — В свою защиту могу сказать, что я просто хотел убедиться, что не навредил тебе и обнаружил, что ты вставил себе… омежью штучку. — Я не твой партнер, Кларк, — рука Брюса сжалась в кулак. — Даже если так, я мог бы сам позаботиться о себе. — Я просто делаю это, потому что ты обычно… нет. Нет, это справедливо. Я больше не буду. Член Кларка ослабил давление узла, потому что тот спал, и тонкая, горячая и липкая, струйка спермы потекла по бедрам Брюса вниз. Брюс застонал, перекатился с мужчины и шумно упал на простыни рядом. — Что касается следующей недели… — Инопланетные роботы, — сказал Кларк. — Я, наверное, мог бы попросить помощи с этим, — медленно. — Ч-что? — Кларк перестал дышать. — Обычно течка длится дня четыре, может пять, поэтому я пойму если… — …ты серьезно? — выдохнул Кларк. — Это не тест или что-то еще? — Нет. — Нет? Нет — ты не серьезно или нет — это не тест? — Это не тест, — ответил Брюс. Длинная пауза. — Я могу… если ты уверен, то есть. — Это просто секс. — Просто секс, — согласился Кларк, затаив дыхание. — Альфа и омега, — пробормотал Брюс. — Просто… то, кем мы являемся. — Кем мы являемся, — эхом отозвался альфа. — Больше ничего. — Больше ничего. А потом они поцеловались, и Брюс должен был возразить, должен был оттолкнуть, но он этого не сделал. Сказал себе, что это из-за вкуса его губ, мускусного вкуса слюны с альфа-гормоном, полностью удовлетворив, словно сытно поел или приятная усталость после тренировки. Да. Все так. Гормоны. Просто… Брюс углубил поцелуй и прижался теснее… гормоны.