принцесска

Понять то, какое волнение полыхает адским пламенем в груди, когда почти всё тело дрожит, лицо горит, а внутренний голос кричит о том, что нахуй всё это сдалось, смогут те, кто хоть раз переходил в новую школу. И Дима не был исключением, поэтому шёл прямо по картам в телефоне, так и не запомнив с перового раза, где именно находится эта школа, сжимая костяшки пальцев от переживаний, покусывая пухлые губы и просто проклиная этот день. Стоило остаться дома и соврать матери, что у него что-нибудь болит. Нет, нельзя сказать, что Фадеев был асоциален или не любил новые знакомства, но он знал, что после того места, где учился ранее, здесь к этим людям будет привыкнуть сложнее. Сейчас он в новом городе, в новой школе, и никого не знает здесь. Почему-то в горле застряло мерзкое ощущение, что всё пойдёт по пизде, и оно, точно разбитое и съеденное им стекло, царапало стенки горла. Он обязательно что-нибудь не то ляпнет или сделает, обратив на себя ненужное ему внимание. Он не хотел тут выделяться. В город семья Фадеевых переехала по банальной причине — смена работы отца. Никто не стал спрашивать парня, хочет ли он сюда, ведь жить в этой дыре самому Диме точно не хотелось. Он до десятого класса жил в Питере — культурная столица. Дорогая гимназия, друзья, знающие, за что и почему они так дороги родителям, что им можно дать всё, чего бы не пожелала душа. Но, увы, компания Фадеева-старшего потерпела провал, акции упали, насколько понял сам Дима. Не осталось выхода, кроме как продать квартиру в центре Питера и переехать в родной город отца, в район, где он вырос, в маленькую двухкомнатную квартирку недалеко от местной школы. Теперь Константин Иванович Фадеев работал в простом офисе в городе Самара, а его жена, мать Димы, Инна Олеговна Фадеева, была простой домохозяйкой. Не выходила толком из дома, как только приехала нашла новых подруг, с которыми можно было многое обсудить, и просто была рада простой жизни в спокойном городе. Фадееву же всё это было неприятно до спазмов в желудке и постоянном чувстве тошноты. До сильной, но беспомощной и бессмысленной злобы, с которой он каждое утро открывал глаза, видя не свою комнату, а "коробочку" с потрёпанными обоями, ковром на стене как в советском союзе. Он переворачивался на кровати и слышал, как она мерзко скрипела, точно издеваясь и насмехаясь над ним. Дима спокойно мог бы остаться в Питере, с тёткой, ему семнадцать, он может сам себя обеспечивать, ему необходимо было остаться там, где он вырос, там, где его друзья и привычный образ жизни. Но родители категорически его не слышали, притащив сюда, в эту дыру. И Дима Фадеев всё-таки нашёл эту школу, перешёл её порог, и вроде даже остался жив. С тем же отвратительным настроением, но светлым ожиданием, что скоро он вернётся домой и запрётся в своей "коробке", больше из неё не выходя никогда, парень пережил первую половину учебного дня. Его не было на первое сентября, не захотел наотрез идти, поэтому сегодня, второго числа, пришлось со всеми знакомиться. Пускай и не было до него никому дела. Кажется, людям здесь было вообще на все срать. Серые, пустые лица, незаинтересованные взгляды, грубость. Здание было таким же, как и те, кто в нём учился. Никаких светлых оттенков, штукатурка сыпалась со стен и потолка, а перила на лестницах было страшно трогать, вот-вот всё развалится к чертям. Нельзя сказать, что день прошёл идеально, но действительно было неплохо. Его никто не потревожил, и никто не заметил. Всё по плану. Парень узнал несколько вроде адекватных ребят из класса, узнал, что тут и по чём, однако, видимо, какой-то ебанцы избежать было нельзя. Это случилось после седьмого урока во дворе школы, когда Дима на большой перемене вышел подышать воздухом и перекурить, в конце концов, просто побыть в тишине и полистать ленту вконтакте. Он был приятно удивлён, что охраннику тут всё равно, что выходит и заходит. Парень только-только сжал обветренными губами сигарету и достал зажигалку, и всё было было хорошо, если бы к нему не доебались. — Эй, модник, — послышался грубый голос с заметной хрипотцой, адресовано, конечно, было Фадееву, но тот и не заметил, что пацан обращается к нему. — Что глухой что ли? К Диме подошёл паренёк гоповатого вида, а его пухлые губы сжимали сигарету, идентично Фадееву. Руки же были в карманах, а таз как-то выпирал немного вперёд, словно тот специально пытался вести себя настолько по-идиотски. Фадеев оглядел парня с его выбритой башки до грязных, изношенных кед, приподнял брови, и совершенно не понял, что этому придурку от него надо. Создалось ощущение, будто Дима попал в сериал "Реальные пацаны", хотя терпеть его не мог. Он просто не мог представить, как можно жить так, как в этом сериале. И лишь месяц назад осознал, что такова действительно реальность, которую Фадеев не видел - мешала серебряная ложка в жопе. — Ты мне? — спросил бесстрастно Дима, когда тот подошёл совсем близко, и просто продолжил курить. Пацан же сверлил его странным, изучающим взглядом, но последующий оскал не значил ничего хорошего. Дима знает про таких "гопников", и в Питере их жопой жуй, но Фадеев жил совсем в другом районе... — Ты мне? — передразнил парень, усмехаясь, — Нет, блять, Бродскому. Разрешите доебаться. Дима непонимающе нахмурился и убрал телефон в карман, вопросительно взглянув на парня. А тот знает, кто это такой? Чутьё Фадеева никогда не подводит, и сейчас оно кричало: молчи, Дима, в тряпочку, эти люди неадекватные. — Чего тебе? — спросил хмуро, понимая, что хорошо это не закончится, он не знает, что делать, когда на тебя смотрит компашка ебанутых подростков, когда впереди них, видимо, самый отбитый. Парень напротив усмехнулся, взял свою неподожжённую сигарету в руки и убрал за выпирающие слегка уши. После же большим пальцем провел по своей нижней губе, осматривая Диму с ног до головы, а затем закусил губу, по которой прошёлся его палец, и вновь сверкнул улыбкой, повернулся на секунду назад, глядя на свою компашку, таких же странных, как и он. Чёрт, выглядело всё уж слишком странно... — Слыхали? Что мне нужно? — опять повернулся к Диме, смотря надменно, с насмешкой. — Ты знаешь кто я, пацан? Послышались усмешки и свист из компании, а к горлу Фадеева подошёл ком. Он выбросил сигарету в урну рядом, понимая, что руки ему могут понадобиться. Дима словно стоял перед стаей гиен. Что им нужно? Деньги? Избить от скуки? просто делать нечего? Непонятно... Дима был, наверное, на пол головы выше этого придурка, но почему-то стал не хило волноваться. Конечно, если что, он умел махаться кулаками, но в драку, тем более в первый же день в школе, лезть не хотелось, да и не любитель он всего этого дерьма, так что хорошо, что Фадеев умел быстро бегать, это был действительно хороший навык. Сзади ещё мудаков штук шесть, а он всего один, так что рефлекс решил действовать как-то сам, и тот вот уже решил бежать, но и не пробежал Фадеев и три метра, как его догнали, развернули резко за руку, а после послышалось ядовитое «Ай-я-й, да ты у нас трус». И тут же Дима падает на землю, смачно получив по лицу кулаком. Резкая боль ударила в нос, а кровь тут же полилась из ноздрей, капая на руки и белую футболку; Дима, зажмурившись, схватился за нос, чувствуя, как алые струйки текут по губам, попадая в рот с металлическим привкусом. Парень ненавидел убегать, и сам себя за это пристыдил, однако чувство самосохранения оказалось сильнее. Пускай и зря. Последний раз его били в лет четырнадцать, поэтому он довольно давно не чувствовал себя таким беззащитным и просто раздавленным, как букашка. Жалкий. — Далеко побежал? — ударивший сел на корточки возле парня, ухмыляясь, довольный своей проделкой. Доебаться до того, кто слабее, вот и всё. — Иди нахуй, еблан, — прошипел Дима, взглянув злым взглядом в голубые глаза, и почему-то он не смог оторвать взгляд. Просто… был не в силах… Что-то было в этих задорных, больших глазах. Такое отвратительное, что хотел сблевать. — Еблан? — послышался смех, который задел и черкнул спичкой обиды в Фадееве, и тот поджал губы. — Сейчас посмотрим, кто тут останется ебланом, — и вновь хотел ударить, как его остановил знакомый для Димы голос. — Какого хуя, Макс?! Это был новый одноклассник Димы, рядом с которым сегодня пустовало место, вот и пришлось туда сесть. Но парень оказался вроде как адекватным и даже забавным. Сейчас ничего забавного не было, и от "неплохого" дня не осталось ничего. Диму едва не избили в первый же его день, а он выставил себя при всех трусом. Класс. — Отъебись от пацана. Доебался, блять, — тут же второй знакомый голос, уже более хриплый. Второй одноклассник.о. Фадеев поднял на них взгляд, чувствуя, как от падения у него жжёт бок и руки. Приземлился прям на асфальт, стерев себе кожу. Конечно, это были те самые чуваки, с которыми он нашёл много общего за несколько часов. Игорь Лавров и Стас Конченков, вечно ходящие вместе друзья. — Какие люди, — встал на ноги Макс, засунув руки в карманы. — Пришли спасать вашу новую подружку? — Сейчас бы до новичков доёбываться. Уебись отсюда, пока хуже не стало, — грозно сказал Игорь, встав, словно скала, перед Максимом. Лавров был под два метра ростом, при этом крупный, собака, поэтому связываться с ним было похоже на самоубийство. Конченков тем временем подошёл к Диме и протянул свою руку, помогая тому встать, тихо сказал: «Тебе в мед. кабинет надо», на что Фадеев лишь ответил «Да ладно, ничего». Макс ещё раз встретился взглядом с Димой, и криво улыбнулся. Дима уже возненавидел его всем сердцем. Мерзкий уёбок. — Ещё встретимся, принцесска. Зубы заскрипели от злости, а нос заболел ещё больше. Желание ударить мудака выросло, но парень остался на месте, смотря, как тот уходит со своей компанией, смеясь и что-то активно обсуждая. — С первым днём в школе, братан, — сказал Игорь, поднимая с земли рюкзак Фадеева. — Тебе не стоит пока попадаться на глаза таким, как этот ушлёпок. Дима взял рюкзак, негромко поблагодарил, но всё ещё смотрел в след голубоглазому. Кровь не переставала идти из носа, и парень только сейчас заметил, сколько внимания стоящих на улице учеников они привлекли. Дьявол, всё должно было быть наоборот. *** — Кто он? Этот… мудак, — спросил Фадеев, когда он, Стас и Игорь уже направлялись на последний урок, при этом парень старался вытереть нос от крови влажными салфетками. — Макс Голышев. Его все обычно зовут Богомолом. Типа держит в страхе весь район и всё в этом роде. На самом деле простой дрочливый уебан, которому делать нечего, — пояснил Игорь, доедая свой пирожок, купленный в столовке. — Но он положил глаз на тебя, бро, так что держись от него подальше, — усмехнулся, и не сильно дал кулаком по его плечу, ускоряя шаг в класс. Дима вряд ли понял точный смысл сказанного Лавровым, но ему это всё равно не понравилось, и он только тяжело вздохнул. И почему именно он? За то, как выделялся шмотками, прической и видом? Или от того, что просто новенький? Охуительно началась учебная неделя в новой школе. Домой Фадеев пришёл с разбитым носом и футболкой, которая была заляпана в крови. От него, наверняка, несло табаком, ведь выкинул он сегодня много, и никакие антисептик с жвачкой не смоги бы перебить запах. Парня встретила мама и тут же ахуела, а после решила его отчитать, что надо быть осторожней и не связываться с кем попало. Нет, про своё поражение Дима, конечно, не рассказал, видимо, мать сама поняла, что до её сына доебалась местная гопота. Ведь Димочка её единственный и горячо любимый сынок, она чувствует всё, но Димочка лишь огрызнулся и ушёл в комнату, не желая ужинать. Он ненавидел себя, когда повышал голос на маму, но ещё больше ему было обидно за себя. За то, что они поместили его в эту убогую школу, где теперь ему вряд ли будет также хорошо, как кога-то. За то, что они забрали у него всё, с чем он рос. Вечером уроки давались парню сложно, и, пускай он всегда учился успешно, то сейчас просто забил на домашку. Голубые глаза не вылезали из головы, заставляя думать только о себе. Весь вечером ему слишком хотелось ответить тому парню, ударить, но больше всего хотелось больше его никогда не видеть. Исчезнуть. Дима чувствовал, что всё сегодняшней перепалкой не кончится. Дима вдохнул холодного воздуха, стоя на балконе, наблюдая за ночным городом. Семья Фадеевых поселилась в странном районе. Не сказать, что в самом убогом, но и не спокойном. Парень достал пачку сигарет, вытащил одну сигарету и обернулся, проверив, не открыта ли дверь в комнате, дабы его не увидела мать. Закурил, отравляя организм никотином, но ,бля, он успокаивал, помогал пережить день за днём. Дым вышел из парня колечками, а после растворились на фоне ночного неба. И опять, опять, опять, пока сигарета не закончилась, а окурок не полетел вниз с балкона. Запах табака - отвратителен, но когда он даёт в голову и уносит хоть на пять минут далеко отсюда, то становилось плевать. Лишь когда Дима уже собирался уйти с балкона, дабы не мёрзнуть, его сердце вдруг пропустило удар. Он смотрел вниз и точно знал, что видел сейчас того самого Максима. Фадеев нахмурился и тут же присел, спрятавшись на полу балкона, за оградой, точно испугавшийся, что его поймают за проказой, ребёнок. Он выглянул, наблюдая, как Голышев и девушка, что была с ним, остановились у подъезда соседнего дома, они поцеловались, девушка хихикнула и ушла в парадную, а Макс же глубоко вздохнул, словно с облегчением, и закурил, оставшись на месте. Фадееву почему-то стало интересно, и он не ушёл, наблюдая за придурком, который чуть не сломал ему нос сегодня перед всей школой. Блондинка, с которой шёл Богомол, вернулась через минут пять. Довольно улыбаясь, обняла парня, что-то шепча ему на ухо, и вот они уже вместе идут в дом. Исчезли в дверях парадной, а Дима же вздохнул с облегчением, но злость от свежих воспоминаний и всё ещё болезненных ощущений в носу вернулась. Прекрасно, теперь ему, вероятно, придётся видеть придурка не только в школе. Но, просто постаравшись забив на это, парень лениво пошёл делать домашку.