***
Шестилетний Фрэнк, с которым Генри пару раз играл на детской площадке, сломал ногу и его родители приняли решение оставить мальчика на неделю под наблюдением. Разумеется, оба сорванца были в восторге от перспективы практически круглосуточных игр. Хотя дети были малоподвижны ввиду перенесённых травм, это не помешало найти уйму развлечений, иногда довольно шумных. Мама Фрэнка, Эшли, была беременна вторым ребёнком, причём у неё был явно большой срок, она не могла постоянно быть с сыном и вскоре после того, как устроила Фрэнка, отправилась домой, оставив Эмму в палате, которая по уровню шума больше напоминала аэродром. Генри всегда был очень коммуникабельным ребёнком и быстро заводил новых друзей, когда они гуляли в парках, например, или на подготовительных курсах к школе. Но Эмма не так часто присутствовала при его играх с другими детьми и сейчас понимала, что не зря. Когда детей в радиусе пяти метров больше двух, они превращались в маленьких монстриков. Она даже малодушно подумывала оставить их под присмотром медсестёр и поехать в квартиру Мэри-Маргарет, как дверь в палату уверенно открылась и в неё влетела весёлая Эшли с довольно объемной сумкой. — Как у вас дела? Не скучаете? — обратилась она по большей части к мальчикам. — Куда уж там, — пробурчала Эмма. — Я привезла некоторые игрушки Фрэнка, в основном, настольные игры, я думаю, лучше их отвлечь, пока они не надумали пытаться бегать. Это может быть опасно как для них, так и для состояния больницы, — улыбнулась она. Действительно, эта дамочка знала толк в детских развлечениях. Оба пацана с радостью раскладывали какие-то карточки и фишечки, Эмма не особо понимала, в чем была суть, главное, что Генри понимал и был вполне увлечён процессом. Казалось, обстановка в палате становится комфортной, но она ошибалась. Эшли решила остаться побеседовать с новой знакомой. А ввиду её положения, интересовала девушку только одна тема: беременность и роды. То, от чего Эмма привыкла ловко уклоняться при прогулках с новорожденным Генри. Почему-то все её знакомые мамы с колясками считали своим долгом спросить, сколько недель длилась беременность, сколько часов роды, как она рожала, где, почему отказалась от грудного вскармливания. Черт. Она ненавидела эти разговоры всеми фибрами души, потому что приходилось много врать. Последние пару лет желающих обсудить процесс деторождения практически не встречалось и, казалось, что этот этап позади, ведь даже когда она беседовала с родителями будущих одноклассников Генри, они говорили об успеваемости детей, а не об их появлении на свет. К счастью, за первые три года жизни сына, у Эммы набрался универсальный список ответов на любые вопросы деликатного характера. Тем более, Эшли больше рассказывала о своём состоянии, сравнивая свои две беременности между собой и так же для сравнения, задавая вопросы Эмме. Единственное, что могло напугать девушку — это приближение обеденного перерыва, а значит, Реджина могла заехать в любой момент. Это не точно, но вероятность была. А разговаривать на подобные темы в присутствии, мать её, Реджины, было бы слишком неловко. Тем более, это наверняка причинит ей боль. Даже при одной мысли об этом, Эмма почувствовала, как покраснели её уши. Нет, этого не должно произойти. Нужно прекращать это безумие. — Эшли, я совсем забыла о том, что обещала привезти Мэри-Маргарет пару книг из дома, ей они понадобятся как раз после обеда, останешься с мальчиками? — О, конечно, не переживай, — она махнула рукой и откинулась на стул, — Если тебе не трудно, захвати апельсинов. С девочкой так хочется вкусных фруктов, с Фрэнком было наоборот, я так налегала на форель… Эмма уже не стала слушать продолжение. Она кивнула в знак того, что услышала просьбу об апельсинах и пулей вылетела за дверь. Генри под присмотром, в хорошем настроении и вполне может обойтись без неё несколько часов. Первым делом девушка поняла, что дико проголодалась и отправилась в кафе. Неплохо было бы ещё и поговорить с Руби, нехорошо, что у той копится злость. Официантка стояла за стойкой в ожидании посетителей, обеденный перерыв начался пару минут назад и вот-вот соберётся очередь из желающих пообедать. Эмма подумала, что пришла очень вовремя. — Привет, Руби, — поздоровалась она с нерешительной улыбкой. — Чего тебе? — злобно спросила официантка, окинув девушку волчьим взглядом. — Пришла поговорить. И пообедать, — уже холоднее произнесла Эмма. — Разговаривать с тобой не о чем, а убийц кафе не обслуживает, — она бросила тряпку, которой вытирала бокалы, на стойку и удалилась в подсобку. Черт с ним, пусть злится, но поговорить нужно. Эмма знала, куда ведёт дверь, за которой скрылась Руби и, недолго думая, последовала за ней. — Я хочу, чтобы ты меня выслушала, — вздохнула блондинка, стоя на заднем дворе кафе. Руби достала сигарету и, закурив, села на лавочку. — Я не хочу тебя слушать. Он не был плохим человеком. У него были недостатки, но он не стал бы ни на кого нападать. Я знаю это. — Всё когда-то случается впервые, — Эмма чувствовала себя омерзительно. Она не может спорить с Руби, но и правду ей говорить ни в коем случае нельзя. — Я слышала, ты много времени проводишь с мэром? Уж не с её ли подачи ты это сделала? И не для этого ли ты приехала сюда? — Боже, что ты говоришь то? Ты себя послушай! — Ты лучше за своими словами следи. А особенно за действиями. — Подожди, дай мне объяснить… — Я не хочу тебя слушать, — официантка поднялась на ноги и подошла к двери, — У меня сейчас много работы, поэтому иди куда шла, а здесь тебе больше нечего делать, — с этими словами Руби закрыла за собой дверь, ведущую в кафе. Что ж, обед не задался. Обойдя кафе с другой стороны, Эмма села в свой жук и порылась в бардачке. Найдя большой сникерс, который, скорее всего, забыл там Генри, девушка с радостью его развернула и начала есть. Всё же это лучше, чем ничего. К тому же в городе наверняка есть магазин. Можно будет покупать еду там, в конце концов, и что-то готовить самой. К черту Руби. Да, она имела все основания злиться, но после того, что рассказала Реджина, отношение к официантке несколько поменялось. Поэтому Эмма решила больше не посещать кафе, чтобы не портить себе же настроение. Тем более, еда там не сравнится с её любимой бургерной в Бостоне, всего в паре кварталов от дома… Господи, как же она скучала.***
Время показало, что Эмма сильно ошибалась по поводу того, что сможет легко справиться без кафе. Основную часть её рациона составляли шоколадки и чипсы из автомата больницы, фрукты, которые они с Эшли по очереди покупали для детей, печеньки и овсянка в доме Мэри-Маргарет, а так же то, что Генри отказывался доедать из больничного питания. То есть практически все последние четыре дня она была голодна. Сидя в палате с детьми, Эмма увлечённо играла на планшете в гонки, мальчики тем временем пытались собрать из лего какой-то пароход. Ещё вчера на утреннем обходе, когда Генри делали перевязку, доктор Вейл сообщил, что мальчику вполне можно вставать, ходить намного больше, чем раньше, но, разумеется, под присмотром, иначе есть риск, что могут разойтись швы и, вероятно, это продлит срок его пребывания в больнице. Тем более, может снова понадобиться переливание. Благо, теперь она может обратиться к Реджине в любой момент и не нужно так переживать из-за сложностей поиска донора. Ох, Реджина… Эмма подозревала, что-то, что она испытывает, называется «соскучилась». Раньше подобное она ощущала, только когда долго не видела Генри. Но в отличие от моментов разлук с маленьким сыном, с Реджиной она могла созваниваться и переписываться, чем вполне активно пользовалась. Чаще всего разговаривали они поздним вечером, когда было покончено со всеми мэрскими делами. Всё их общение сводилось просто к поочередному перечислению того, что они делали за день. Эмма находила это невероятно милым. Раньше ей казалось, что так могут разговаривать только люди, которые друг без друга вообще не могут. Например, как Маршалл и Лили из «Как я встретил вашу маму». Они, когда не виделись целый день, вечером по телефону перечисляли, что съели за день. О, черт, опять все сводится к еде… Реджина обещала, что если у неё останется время, она заглянет в обеденный перерыв. Хотя, сомнительно, только вчера в город прибыл новый шериф и нужно долго вводить его в курс дел. Почему-то управление решило не назначать кого-то из местных, а отправить своего. В городском совете это спровоцировало волнения, но с решением спорить было бесполезно. Эмма молилась всем богам, чтобы на обед дали рыбу и Генри съест лишь гарнир, а остальное оставит ей. Вообще безумно хотелось чего-то мясного, даже не просто чего-то, а хороший, горячий стейк. Ладно, черт с ним, хотя бы бургер. На мгновение промелькнула мысль, что до ближайшего города всего пара часов, там наверняка можно хорошо поесть, а почему бы, собственно, не махнуть туда сразу после обеда, когда придёт Эшли? Кстати, она должна была появится с минуты на минуту, может быть принесёт чего-то сытного. Хотя бы бананов. — Всем привет, — раздался радостный голос, — Как ваши дела? — Хорошо, мам! Смотри какая труба большая у парохода! — Привет, мы строим Титаник, который не утонет, — заявил Генри, не отвлекаясь от дела. — Я прикинула, что яблок и персиков, которые ты покупала вчера, ещё достаточно, поэтому сегодня я взяла киви и бананы, — вот это удача, подумала Эмма. Значит она вполне сможет насытиться до… Наверное, до того как спустится вниз к опостылевшим автоматам. Ну или всё-таки махнуть в турне по окрестностям? Эшли затеяла вязание, пока сидела с детьми, она говорила, что не хочет терять времени даром, потому что потом будет совсем не до этого. Тут нельзя было не согласиться, Эмма слишком хорошо помнила первые три месяца жизни Генри. Периодически будущая мама рассказывала что-то не касающееся материнства и детства, например, про своего мужа автомеханика, который постоянно пропадал на работе, ей было безумно одиноко. Про свою унылую работу в прачечной, хотя дома ещё более скучно и она даже тоскует по возможности заниматься хоть чем-то полезным. В один из вечером Эшли призналась, что слышала историю про нападение шерифа и ей было жутко, а так же, что вопреки тому, что болтают в городе, она считает что Эмма действительно защищала себя и это было допустимой самообороной, а смерть шерифа — скорее несчастным случаем. В целом, Эшли была вполне приятной девушкой, но её однотипные разговоры зачастую утомляли. Обед прошёл, дети наелись, Генри оставил немного салата и овощного супа, но это лучше, чем ничего. Что ж, пока не поздно, нужно предупредить Эшли и отправиться поесть. Иначе можно свихнуться. Стук в дверь не дал ей сказать ни слова. Перерыв закончен, кто это может быть? Может быть всё-таки… — Реджина, привет! — Генри бросил конструктор и побежал к вошедшей женщине. — Привет, дорогой, как ты себя чувствуешь? Тебе разве можно бегать? — Можно немножко совсем, как раньше не разрешили ещё, — грустно ответил он, пока Реджина перебирала его волосы. — Скоро сможешь, не переживай, — она ещё раз приобняла мальчика, — Привет, Эмма, — тепло улыбнулась брюнетка, — Мисс Бойд, Фрэнк, добрый день, — кивнула она соседям по палате. — Здравствуйте, мадам мэр, — мальчик даже попытался встать с гипсом, но безуспешно. — Сиди, ты что, нельзя тревожить ногу, — Реджина махнула рукой, чтобы Фрэнк оставил попытки, — Я думаю, что у детей нет особой диеты, поэтому я принесла мясной пирог, я только что испекла его, во время обеда, и вот, — она достала из картонного пакета большую коробку, от которой пахло так вкусно, что у Эммы закружилась голова. — Большое спасибо, мадам мэр, — улыбнулась Эшли, — Я схожу, посмотрю, что можно взять из напитков. — Тебе помочь? — спросила Эмма. Вопрос ей дался с огромным трудом, потому что вот здесь, в этой палате, была Реджина и горячий мясной пирог, но не помочь беременной девушке было бы верхом свинства. — Нет, я справлюсь, — отмахнулась она и покинула палату. Несмотря на то, что Генри вполне основательно пообедал, он крутился возле Реджины, пока та нарезала большой пирог на кусочки. Эмме казалось, что еще немного и она взорвется от предвкушения. Она буквально не отводила взгляд от угощения и это не укрылось от внимания брюнетки. — Дорогая, такое впечатление, что ты не ела с последней нашей встречи, — усмехнулась та. — У меня тоже такое впечатление, — невесело ответила Эмма. — Что ж, Генри, давай отдадим вот этот первый, самый большой кусок твоей маме, что скажешь? — Хорошо, — сказал мальчик, забирая из рук Реджины тарелку, и понёс её матери, — Мам, держи. Когда в её руках оказалась вкусная, домашняя, мясная, ароматная еда, она чуть не расплакалась от счастья. Она и подумать не могла, что даже во взрослом возрасте сможет пережить такое волнение от близости еды. Казалось, такие моменты остались в далёком прошлом. Это одновременно было неприятно, так как напомнило о тяжёлых временах, но и вызывало чувство лёгкой ностальгии, хотя это было абсурдно. — Реджина, спасибо, — пробормотала она с набитым ртом. Свой кусок она почти доела и прикидывала, настолько уместно будет попросить добавки. В общем-то детям много не надо, для Эшли остался нормальный такой кусок, а Реджина уже ела свой, почему-то совсем маленький, как у детей. Странно, она же наверняка не успела нормально пообедать. Наверное, заботится о фигуре. — Хочешь ещё? — эта женщина что, читает мысли? — Да, немного, — смущённо произнесла девушка. На этот раз Реджина сама принесла тарелку и присела на край кресла рядом с Эммой. Едва она хотела что-то сказать, в палату вернулась Эшли с большим термосом, в котором, как выяснилось, был травяной чай. Она раздобыла его на больничной кухне и была очень горда собой. Когда все вдоволь наелись, было решено уложить мальчиков спать, по режиму больницы в послеобеденное время должен был тихий час, а все необходимые осмотры и процедуры только к вечеру. Эшли тоже решила вздремнуть в палате, расположившись на свободной койке. Генри уже давно не нуждался, чтобы его укладывал кто-то из взрослых, но почему-то потянул Реджину за рукав и попросил остаться с ним, пока он засыпает. — Я посижу здесь? — нерешительно спросила она у Эммы. Женщина явно не знала, как себя вести в подобной ситуации. — Конечно, я пока зайду к доктору Вейлу, хочу узнать, когда его можно будет забирать на ночь или на выходные, — девушка собралась уходить, но заметила совсем растерянный взгляд Реджины, — В тумбочке есть пара книжек, Генри, покажешь, где мы остановились? — обратилась она к сыну, затем добавила, — Мы читаем «Котов-воителей», главное, отметь, на каком моменте закончишь, хорошо? — Понятно, спасибо, — она улыбнулась, едва заметно подмигнула в знак благодарности и потянулась в тумбочку. Ни к какому доктору Эмма идти не собиралась, она и так знала, что забрать сына домой сможет не раньше следующих выходных, а на эти придётся пацану поваляться здесь, здорово, что с Фрэнком. Вообще не хотелось нарушать больничный режим, пока Генри и так было вполне комфортно. Девушка развалилась в кресле в коридоре, сытая и довольная. Последний раз она ощущала такое умиротворение после завтрака с Реджиной. Две значимые причины её хорошего настроения были в последнее время очень тесно связаны. Дверь палаты открылась только спустя минут двадцать. — Все спят, — тихо оповестила появившаяся в коридоре брюнетка. — Спасибо, что смогла прийти, малой тебя очень ждал, — улыбнулась Эмма. — Я давно пыталась вырваться, но каждый раз что-то не позволяло, — вздохнула Реджина, садясь рядом. — Сегодня работы меньше? — Да, я специально распределила дела так, чтобы в пятницу уйти пораньше. Так что я свободна до понедельника. — Вот это да! — слишком громко для тихого часа обрадовалась Эмма, затем снизила громкость голоса, — У тебя есть какие-то планы? — Нет, совсем нет, — она поерзала в кресле, — А что? — Мы могли бы провести пару вечеров вместе, днём можно навещать Генри и вообще много времени — это так здорово, — девушка замялась, чувствуя, что перегибает палку. Нельзя так навязываться человеку. — Я пришла пригласить тебя вечером, может, посмотреть фильм и я могла бы приготовить что-нибудь… — Конечно! — То есть ты не против? — Господи, конечно я не против, сейчас, напишу только записку для Эшли, что меня не будет до завтра, ну и занесу шоколадку Сэнди, чтоб следила за пацанами потщательнее. — Ты уже знакома со всеми медсёстрами? — как-то не очень весело усмехнулась Реджина. — Я здесь почти живу уже неделю, разумеется, успела со всеми познакомиться, — ответила Эмма, задумавшись на секунду, а почему на это вообще стоит обращать внимание? — Ладно, заканчивай с делами, подождать тебя здесь или в машине? — Здесь, я быстро, — она легонько сжала плечо Реджины, прежде чем умчаться улаживать насущные вопросы.