Предисловие
29 августа 2017 г. в 23:16
— Боже, Найл, прекрати это! Со мной все в полном порядке, это просто небольшой обморок. Доктор сказал, что это переутомление, я не умираю, друг! — казалось, Найл меня не слышал, потому что продолжал причитать о том, что обморок это всего лишь первый симптом, а что, если это повторится вновь, и бла-бла-бла… Его накрывала истерика, и он уже представлял самый печальный исход моей жизни.
— Доктор Пейн, вы не могли бы сказать этому идиоту, что все нормально? — я прикрыл трубку рукой, из которой доносились всхлипы ирландца, и протянул телефон симпатичному молодому доктору, что оживленно строчил в своем планшете мои показания. Он понимающе усмехнулся, но все же принял аппарат.
— Добрый день молодой человек, я доктор вашего друга, меня зовут Лиам Пейн. Да, мне тоже очень приятно с вами познакомиться. Нет, вашему другу не угрожает смертельная опасность, боже милостивый, ему всего 26! — доктор хохотнул в трубку на истеричные вопли Найла о том, что я совсем не берегу себя. — Конечно, ваши беспокойства оправданы, и мы сделаем все возможное, чтобы поправить его здоровье. Полежит недельку у нас, попьет витамины и как новенький будет… А сейчас мне нужно идти, работа. — Не дожидаясь ответа, он повесил трубку и отдал мне телефон.
— Ну что ж, мистер Стайлс, ваш обморок вызван переутомлением и истощением организма, в связи с чем мы предлагаем вам стационарное лечение в нашей клинике. У нас созданы все необходимые условия для пациентов, так что отдыхайте, набирайтесь сил, а уж мы позаботимся о вас. — все с той же легкой улыбкой доктор вышел, прикрыв за собой дверь отдельной палаты, в которой я был вынужден поселиться на всю следующую неделю.
Я уныло смотрел на капельницу с физраствором, прозрачные капли падали в ритме с моими грустными мыслями: вложить столько сил в проект, вынашивать его, не спать ночами, забить на личную жизнь — и вместо маячившей на горизонте награды получить довольную рожу соперника, подписывающего контракт, и, вдобавок, еще и упасть в обморок. Как будто и так моя бедная гордость не была растерзана, а ее остатки не вытерты об ковер дорогими ботинками от Гуччи.
Я никогда не давал себе слабины и гордился тем, что каждый удар судьбы воспринимал стойко, следуя девизу «что не убивает нас, делает нас сильнее». С упорством рабочей пчелы тащился вверх по лестнице, на вершине которой золотыми буквами сияло «топ-менеджер». Но чем больше усилий я вкладывал в свое безбедное будущее, тем сильнее судьба отбрасывала меня назад. Нет, пожаловаться на нынешнее состояние дел я не могу: зарекомендовав себя в строительном бизнесе ответственным и исполнительным молодым человеком, я сменил работу в нескольких крупных фирмах и обосновался в «Мидвэй» — быстро растущей фирме-застройщику, что бралась за самые неординарные постройки. Состояние моего банковского счета было удовлетворительным: я приобрел квартиру в Нью-Йорке (небольшую студию в огромном небоскребе), купил не новый, но все же первый свой, автомобиль, старался помогать матери и сестре. Но ощущение того, что я застрял в болоте, в последнее время все чаще настигало меня, когда мой мозг был настолько перегружен, что вместо того, чтобы сразу уснуть, он подкидывал мне картины холодной кровати и одинаковых серых дней на всю оставшуюся жизнь.
Новый проект, из-за которого я оказался на больничной койке, сулил неслыханный успех — разработать план нового здания, которое бы уместило в себя бизнес-центр и огромный торговый комплекс — гудящий человеческий улей, шаг в будущее, простой в использовании, но такой эффективный — оказался полным фиаско. Удайся мне воплотить его в жизнь, я бы стал партнером «Мидвэй» и стал держателем 10 процентов акций компании, что обеспечило бы мне стабильный доход до конца жизни, даже если бы я решил уйти из компании. Но я, варившийся в этом бизнесе вот уже пять лет, не учел одного, а именно того, что не я один ищу места под солнцем, и молодой архитектор, недавний выпускник колледжа, обошел меня так играючи легко, что впору было рвать волосы на голове. Я не мог вымолвить ни слова, пока смотрел, как он подписывал договор тонким золотым пером, время замерло, а в сгустившейся тишине я слышал грохот моих разрушенных надежд. Я шел до своего кабинета как во сне, но взявшись за ручку двери, я почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног и перепуганный голос моей секретарши Глории, что звонила в 911, гремел для меня как «реквием по мечте».
Вам может показаться, что я чувствовал себя абсолютно уничтоженным, чистый выжженный холст, и я могу с полной уверенностью сказать, что так оно и было… Пока после разговора с Найлом и моим доктором, я не столкнулся с этими голубыми глазами, что были необычайно теплыми, несмотря на все бесконечные сравнения поэтов о том, что они холодны, как лед.