Тодороки.

Энджи хмурым взглядом смотрел в стену. Юичи чувствовал напряжение отца. Старатель всё ещё был раздражён и немного зол. — Откуда Шото может знать о Лемиллионе? — недоверчиво спросил Энджи. — Как бы… Думаю, что Шото знает о Всемогущем от самой Изуку, — нервно облизнул губы Юичи, боясь, что отец может выйти из себя. — В таком случае Изуку и могла рассказать ему о том, что они сёстры. А мне лишь она сказала, что у них с Мирио один отец. Энджи нахмурился. Если Изуку доверила такую информацию Шото, с которым они изначально не ладили, то это лишь означало, что они смогли найти общий язык. Рэйден в курсе? Старателю казалось, что единственный, с кем больше всего и лучше всех общалась его жена, был именно его второй сын. И это было неожиданностью, что с Шото она вдруг стала настолько откровенной. Но учитывая, что она переживала и так часто навещала его в больнице, то они действительно смогли поладить. Хотя он и не заметил между ними какого-то изменившегося отношения, когда Шото вернулся из больницы. Хотя, если Изуку была занята переживаниями о сестре, то ей действительно не было ни до кого дела. — Если Мирио дочь Всемогущего… то как ты это пропустил? — Энджи смотрит хмурым взглядом на сына. Юичи ожидал этого вопроса. — Мне с трудом удалось узнать о связи Всемогущего с Мидорией-сан и я не был уверен до теста ДНКа, что это правда. К тому же, я не мог подумать, что у него есть ещё один ребёнок. Возможно, если бы я искал более внимательно… Энджи лишь кивнул. Ситуация резко поменялась. — Так даже лучше, — кивнул Старатель. — Займись приготовлениями, Юичи. — Но ведь никто не утверждал, что Рэйден отец ре… — Это уже не важно, — резко оборвал его Энджи. — Ты видел Рэйдена? Он впервые мне перечил и не стал слушаться. Видя его настойчивость и упрямство, мы знаем, что уже он решил. Так что занимайся приготовлениями. Яги лишится двоих дочерей. И узнай, нет ли у него там третьего ребёнка? Юичи лишь устало выдохнул, но тут же поспешил выполнить распоряжение отца.

***

Изуку металась из угла в угол, наугад набирая последние цифры номера и вновь попадая не туда. Шото сидел на кровати и внимательным взглядом наблюдал за мечущейся девушкой. Внутри него бурлили очень неприятные и скверные чувства. При мысли о том, что Изуку может оказаться беременной от его отца, ему стало дурно. Он сперва растерялся, словно не понял, что именно имел ввиду отец, а потом его обуяла злость. Как часто она спит с ним? Как часто вынуждена выполнять супружеские обязанности? Нравится ли ей? Шото резко качнул головой, пытаясь отогнать гадкие мысли. Его отец касался её, видел каждый сантиметр её тела. Стонет ли Изуку под ним? Чёрт! Пламя полыхнуло само, прокатилось по руке, но к счастью не сильное, не тронуло одежду, лишь на краткий миг вспыхнуло на пальцах. Но Изуку этого не заметила, в который раз извиняясь за то, что не туда попала. — Уже поздно, — его голос показался грубее даже ему самому. — Прошло столько времени, Рэйден уже с ней встретился. Изуку резко замерла, напрягаясь и взволнованно смотря на Шото, словно он мог что-то сделать в этой ситуации. Но он не мог, даже если бы и хотел. — Это ведь из-за меня, — её голос пропитан чувством вины. — Она так переживает из-за этого, Шото. Она же мне доверилась и рассказала всё по секрету. А я, выходит, предала её доверие. Она же возненавидит меня после этого! Шото, у меня никогда не было ни братьев, ни сестёр и я не хочу терять Мирио, я… Он резко поднялся, через пару шагов оказался перед ней и заключил в крепкие объятия. Изуку всхлипнула, вцепившись в него, но плакать не стала. Шото нервно выдохнул, закрыв глаза и носом зарываясь в её волосы. — Она не будет тебя ненавидеть, — твёрдо говорит Шото. — Возможно, обидится. Но не более того. — Прости, я слишком нагло себя веду, — Изуку смутилась их близости и захотела отстраниться. Но он не отпустил, прижал сильнее. — Не смей говорить про какие-то дурацкие ошибки и что нам нельзя, — сразу предупредил Шото. — Я не хочу слышать о том, что тебе со мной плохо. Я… слишком во всём этом погряз. Не смей бросать меня прямо сейчас. — Но чем дальше, тем хуже, — она упёрлась руками ему в грудь. — Нам от этого будет больнее потом, Шото. Мы молодые и наделаем глупостей. Я жена твое… — Мне плевать, — его голос, против воли, просто прогремел у неё над ухом, а затем Шото медленно вдохнул и выдохнул, успокаиваясь: — Если ты ничего ко мне не чувствуешь, уходи прямо сейчас. У меня, по крайней мере, будет причина, чтобы ненавидеть тебя. Шото сам резко отшатнулся, опускаясь на край кровати, упираясь локтями в колени, широко ставя ноги и пряча лицо в ладонях. Ему достаточно будет и звука закрывшейся двери. Лишь бы не видеть её спину. Мысль о беременности Изуку была обжигающей, болезненной. И если она хочет это прекратить, то пусть сама же и ставит точку. А Изуку немела, всё внутри сворачивалось и рвалось. Уйти? Как она может уйти, если ноги не слушаются? Она посмотрела на дверь. Там спасение, там здравый смысл, все её идеалы и ценности. Она ведь замужем! Брак строится на верности и уважении, но… Мать Шото не была счастлива в браке, она боялась и ненавидела своего мужа, он пошатнул её рассудок и отлучил от детей. Имел ли он право делать это с ней? Её мать всегда любила своего мужа и во всём его поддерживала. У них были уют и комфорт, все были счастливы, но в молодости Инко позволила чувствам взять верх над разумом. К чему это пришло сейчас? Развод и ссора с дочерью. А она… она всегда мечтала о семье, о любящем муже, о мужчине, с которым она будет счастлива, о желанных детях и… Изуку точно не выбирала то, что имела сейчас. У неё был муж и в ближайшем будущем появятся дети. Не настолько желанные, как от любимого мужчины, но её дети. И вот он Шото, от которого мурашки по коже и сбивается дыхание, к которому хочется быть ближе, с которым хочется шагнуть в бездну. Если она это сделает, то чем лучше собственной матери? Оступиться хотя бы раз по велению сердца… хотя бы раз в жизни побыть счастливой. Хоть раз почувствовать радость от близости с мужчиной. Как она может уйти, когда Шото может дать ей всё то, что не может дать её муж? Сердце болезненно сжималось, саднило и просто изнывало от того, что приходилось выбирать. Здравый разум или глупое сердце? Она так слаба перед ним. Если бы Шото её оттолкнул, указал на дверь, выгнал, то Изуку смогла бы его отпустить. Но когда он сам так слаб, когда нуждается в ней. Шото вздрогнул, почувствовав её пальцы на своих ладонях и послушно убрал руки, поднимая голову. — Потом будет очень больно, Шото, — по её щекам текут слёзы, — если мы сделаем что-то непозволительное, то позже, когда мы одумаемся, для нас ведь будет очень больно. Мы не сможем быть вместе всегда, ты станешь героем, у тебя появится свой путь. В твоём будущем нет меня. Если мы с тобой… Шото рвано выдыхает, обхватывает за талию и сажает себе на колени, лбом утыкаясь в плечо. — Даже если будет и больно, — хрипло отзывается Шото. — Это будет потом. Сейчас я не смогу без… — Нет, — Тодороки обхватывает его лицо и приподнимает голову, чтобы смотреть в глаза, — мы не будем говорить о наших чувствах. Никогда. Я согласна на всё, Шото, потому что ты… стал неожиданно важным для меня. Но мы будем осторожны. В первую очередь, я жена твоего отца. Если тебя это не устраивает… — Изуку, — сердце в груди останавливается, потому что Шото впервые называет её по имени и она губами ловит его горячее дыхание, внизу живота ощущается лёгкое щекотание и она ёрзает на его коленях. Поцелуй неосторожный, больше спешный и слегка грубый. Изуку недовольно стонет, когда они болезненно стукаются зубами, языки встречаются в хаотичном танце и Изуку дрожит всем телом, стараясь прижаться плотнее. Она не знает, поняли ли они друг друга, если толком и не объяснились, но после больницы Изуку мало просто поцелуев. Руки Шото задирают кофту, осторожно оглаживая спину, проходясь по заживающим ранкам. Тодороки тоже не выдерживает, тянет его кофту, вместе с футболкой вверх, разрывая поцелуй, чтобы снять одежду и отбросить её в сторону. Изуку неловко скользит руками по его плечам, опускаясь на грудь, всё ещё не веря, что вот так может касаться его кожи. Она наклоняется, оставляя неловкие поцелуи на плече Шото, оглаживая его лопатки, опускаясь ниже. Изуку никогда не касалась мужа, но от прикосновения к телу Шото её просто ведёт. Шото спешно помогает и ей избавиться от одежды, неловко и неумело расстёгивает бюстгальтер, бросая его куда-то в ноги и отстраняется, рассматривая её грудь. Изуку неловко краснеет, отворачиваясь, не видя яркого румянца на щеках Шото. Она лишь сдавленно выдыхает, закрывая глаза, когда подрагивающие пальцы касаются её груди, почти невесомо рисуют узоры. Изуку лишь глупо усмехается, когда Шото накрывает ладонями её груди. Он что, проверяет, поместятся ли они в его ладонях? До глупого неловко... — Шото, — Изуку дёргается, чувствуя его губы на своей груди. Всё слишком неожиданно, горячие и влажные губы Шото прожигают её, влажный и дерзкий язык очерчивает ореол соска, заставляя дрожать и нервно впиваться в его плечи, а затем он прикусывает маленькую бусинку и Изуку громко и пошло стонет, выгибаясь, как от электрического разряда, чувствуя, что внизу уже вся влажная. Неужели так сильно можно кого-то хотеть? Тодороки отрывается от её груди, его глаза блестят, а на губах какая-то странная и незнакомая улыбка. Он притягивает её к себе, вовлекая в поцелуй и руками продолжая ласкать груди, всё ещё не веря, что может вот так её касаться, ловить сбивчивое дыхание. Изуку толкает его в грудь и Шото послушно ложится на кровать, прикрывая глаза, когда Изуку оглаживает его живот и наклоняется, неловкими и несмелыми поцелуями, от шеи, опускается вниз, неспешно и слишком медленно, прихватывает зубами впадинку пупка. Шото дёргается, когда её рука накрывает его пах. Изуку нервно сглатывает, приподнимаясь, чувствуя твёрдый член под пальцами и жутко краснеет. Несмотря на то, что сексуальный опыт у неё всё же был, она ни разу не дотрагивалась до мужского полового органа. Шото кажется, что он чувствует её пальцы даже сквозь одежду. Внизу живота всё тяжелеет и он мутным взглядом скользит по потолку. Дыхание сбивчивое, нервное. Изуку открывает рот, собираясь что-то сказать, но они оба напрягаются, услышав стук в дверь. — Шото, ты не занят? И этот голос принадлежит Юичи. Изуку и Шото взволнованно переглядываются. Они просто мгновенно вскакивают на ноги, стараясь быть бесшумными. Шото спешно натягивает футболку и кофту, пока Изуку мучается с бюстгальтером, но застёжку никак не получается застегнуть. Они смотрят друг на друга, тяжело дышащие, красные и растрёпанные. Их внешний вид о многом говорит. Если Юичи увидит их вместе, то сразу поймёт, что тут между ними было. Шото просто хватает Изуку за локоть, наспех собирает её одежду и быстро тянет за собой. Изуку даже не успевает возмутиться, когда её запихивают в шкаф и она лишь по стеночке съезжает вниз, прижимая к груди собственную одежду. Шото одними губами извиняется и закрывает дверь. Изуку лишь жмурится, стараясь дышать тише и слышит, как Шото открывает дверь и говорит слегка болезненным голосом, что плохо себя чувствует, извиняясь за заминку. Юичи тут же верит, видя необычное состояние брата и интересуется, не стоит ли вызвать врача. И когда Шото отказывается, то Юичи всё же утаскивает младшего брата по каким-то очень важным делам. А Изуку лишь облегчённо выдыхает, всё ещё чувствуя дрожь в теле и не ушедший страх, но пока ещё не спешит вылезать из чужого шкафа.