Тодороки.

Изуку теснее прижимает телефон к уху. — Тебе точно уже лучше? — взволнованно спрашивает Тодороки. — Да, ты слишком сильно волнуешься, — звучит очень даже бодро голос матери. — На самом деле я уже дома и навожу порядок. И я рада, что ты позвонила, Изуку. Тодороки нервно кусает губы. Она вся извелась накануне свадьбы сестры. И услышать голос матери и, наконец, помириться с ней, хотя бы попытаться – это было просто необходимо. — Мы поговорим потом как-нибудь о папе? — робко спрашивает Изуку и понимает, как неоднозначно это звучит. О каком отце она хочет поговорить? О биологическом или о том, кто воспитывал её? Об обоих? — Конечно, моя милая, — взволнованно отзывает Инко. — Я не буду больше от тебя ничего скрывать. И Тодороки чувствует неловкость, потому что не может выдавить из себя ни один вопрос. Потому что все ответы будут ещё более неловкими. — Тогда при встрече, — тут же идёт на попятную Изуку. — Да, конечно, — соглашается Мидория. И Тодороки понимает, что она взволнована, потому что не может заставить себя говорить о том, о чём хотела. Она не имеет понятия о том, как это вообще будет звучать и какое впечатление окажет на мать. Изуку думает слишком долго, поэтому Мидория начинает говорить первой. — Как Энджи-сан? — спрашивает Инко. — Он нормально к тебе относится? Изуку тяжело выдыхает. Потому что вот он, корень всех бед и главная причина, из-за которой Тодороки позвонила матери. — Хорошо, — нехотя отзывается Изуку. — Правда, хорошо, слишком хорошо, подозрительно хорошо. — Что ты имеешь в виду? — Мидория растеряна. Тодороки нервно кусает губы. Потому что ей кажется, что её слова будут звучать очень дико. После всего того, что сделал Старатель, его отношение к ней сейчас – это немного пугало и вводило в ступор, заставляло чувствовать себя виноватой перед самой собой и перед Шото, сомневаться практически во всём. В ней даже начала прорезаться вина перед мужем! — Он делает странные хорошие вещи, — неуверенно говорит Изуку. — Он относится ко мне будто иначе, не ругается, не выплёскивает на меня злость. Он… он словно смотрит за тем, чтобы мне было хорошо. Инко молчит несколько минут. — Вот оно как, — Мидория явно не до конца понимает всю ситуацию. — Разве это плохо, что он стал относиться к тебе лучше? Изуку скрипнула зубами. Мама не понимала! Да и откуда ей понять?! Тодороки было проще испытывать к мужу негативные чувства, но когда он начинал так к ней относиться, всё старое блекло на новом фоне этого хорошего. И уже себя Изуку считала дрянью за измены, за обманы. Откуда это вообще появилось в ней? Он ведь бил её ремнём, взял силой в первую брачную ночь, принуждал к супружескому долгу, давил, пугал, обжог ей ногу… как всё это могло уходить на задний план? То, что не должно было забываться и что ненавистью должно было проникнуть в сердце! — Ладно, не важно, — Тодороки решила сменить тему разговора. — Энджи-сан в большей степени заинтересован свадьбой сына. — О, свадьбой Мирио, — тут же оживилась Инко. — Тошинори немного переживает по этому поводу. — Естественно, ведь они… Стой, кто такой Тошинори? Подожди, Всемогущий?! Ты общаешься со Всемогущим?! — После нападения он стал интересоваться моими делами, — неловко отозвалась Мидория. — Мам! — возмущённо воскликнула Изуку. — Ну а что? Мы знакомы со школьных времён, к тому же в какой-то момент встречались и у нас есть общий ребёнок. Почему нам не начать общаться? — Ты серьёзно? — Изуку была ошеломлена. — А как же папа? — Мы разведены, — напомнила Мидория. — Если ты про Хисаши, конечно. И мы просто общаемся, Изуку. Тошинори о многом сожалеет. К примеру о том, что не знал о тебе раньше. И… это всё очень сложно, я понимаю, говорить о подобном по телефону не лучший вариант. — Ладно, не по телефону, — согласилась Изуку. — И Тошинори пригласил меня на свадьбу дочери. — Мам! — возмущённо воскликнула Тодороки. — Ваше общение переходит границы «простого». — Изуку, это всего лишь приглашение на торжество. К тому же я хотела увидеться с тобой, да и посмотреть на невесту. Тошинори явно понадобится моя поддержка. — Ладно, я поняла, — Тодороки действительно не хотела спорить. — Извини, но мне пора, поговорим потом. — Хорошо, — согласилась Инко. — Я буду ждать твоего звонка. Изуку раздумывает секунду прежде, чем направиться в кабинет мужа. Если он не ушёл, то она должна была спросить его о самом важном. И лучше всего сейчас, пока она настроена на разговор. Немного притормозив возле дверей кабинета Старателя, она постучала и дёрнула ручку. Дверь открылась. Тодороки нервно сглотнула и осторожно заглянула в кабинет. Энджи стоял возле своего стола, собирая документы. Его взгляд был направлен на жену. — Изуку? — вопросительно спросил Тодороки. Изуку глубоко вдохнула и выдохнула, полностью войдя в комнату и закрыв за собой дверь. Сейчас или никогда. — Я не хотела отвлекать, — Тодороки почувствовала охватившую её робость, но тут же тряхнула головой и сжала кулаки. — Но есть то, о чём я хотела с вами поговорить. — Я слушаю, — Старатель действительно был заинтересован. — Скоро свадьба Мирио и Рэйдена, — Изуку вновь почувствовала проявляющуюся слабость и просто заставила выпалить себя следующие слова на последнем дыхании: — Я хочу на свадьбе поговорить со своим отцом. И затаила дыхание, выжидающе смотря на мужа. Она попыталась быть настойчивой и твёрдой, хотя вряд ли выглядела такой в глазах мужа. И Тодороки уже заранее подбирала слова, чтобы настоять на своём. — Хорошо, — просто сказал Энджи. — Что? — Изуку не могла сдержать удивлённого восклицания. — То есть вы просто мне разрешите поговорить с вашим врагом? Вы ведь всегда были против! — Ты хочешь, чтобы я передумал? — с усмешкой спросил герой. Тодороки тут же замолчала. В душе был целый клубок противоречивых чувств, спутанных и болезненно тянувших её в разные стороны. — Что вообще происходит? — почти обессиленно спросила Изуку. — О чём ты? — Старатель собирал бумаги, которые намеревался взять с собой. — С чего вы вдруг стали таким? — злость и обида поднялись в Изуку. — Такой… добрый, великодушный, за-заботливый?! — Я ведь твой муж, — спокойно ответил Тодороки. — Каждый муж должен заботиться о своей жене. — Вы ведь что-то задумали, да? — Изуку не могла ему вот так легко поверить. — Какой-то хитроумный план, чтобы навредить Всемогущему? Хотите использовать меня в своих целях? Энджи, прихватив папку, направился к двери. — Если тебе так удобно думать, я не против. — Зачем вы это делаете? — шёпотом спросила Изуку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы Тодороки подошёл близко, нависая над ней, в который раз заставляя чувствовать себя маленькой и хрупкой перед ним. — Нет смысла пытаться превзойти Всемогущего, когда его время подходит к концу, — Энджи смотрел ей прямо в глаза. — Уже очень скоро я стану первым. — Что вы такое говорите? — хрипло выдохнула Тодороки, отступая к двери и натыкаясь на неё спиной, чувствуя на щеках слёзы. — Как это время Всемогущего придёт к концу? Вы хотите ему что-то сделать? — Я просто узнал, что он очень болен, последние несколько лет уж точно. Он продержится ровно столько, сколько сможет и выжмет из себя всё до последнего. Нет никакого смысла в борьбе с ним, когда скоро всё это станет моим. — Не может быть, — Изуку всхлипнула. — Вы обманываете меня! А ребёнок? В таком случае вам больше не нужен от меня ребёнок! — Нужен, — Тодороки осторожно стирал с её лица слёзы. — Поменялся всего лишь приоритет. Но я также хочу, чтобы ты родила мне ребёнка, ведь ты моя жена. Изуку зажмурилась, почувствовав тёплые губы на своём лбу. И это оказалось последней каплей, она ухватилась за дверную ручку и выбежала, больше не в силах оставаться с мужем наедине. Он разрушал её сильнее обычного, путал и обманывал. Возможно в его словах была часть правды, но он не мог измениться по щелчку пальцев. Он не мог внезапно стать таким! Старатель точно что-то задумал. Тодороки без раздумий кинулась в комнату Шото, без стука открывая дверь и выискивая хозяина комнаты. — Изуку? — Шото стоял возле шкафа, держа в руках футболку, полуголый. Тодороки всхлипнула и кинулась к нему, прижимаясь тесно и крепко. Шото был её последним оплотом. Он был тем, с кем она стала собой. В ком она нуждалась, кого она любила. — Что случилось? — Тодороки тут же сжал её в крепких объятиях. — Отец сделал тебе больно? — Нет, — Изуку всхлипнула. — Он... он не трогал меня. Просто обними меня и не отпускай. Тодороки сделал так, как она просила, усаживаясь с Изуку на свою кровать, продолжая прижимать к себе и гладить по волосам. Она дрожала. — Что случилось? — всё же спросил Шото. Изуку прикусила губу. Она не могла ему сказать. Пока не могла. Если мама подтвердит, если Всемогущий признает, что болен и что его время подходит к концу, если выясниться, что этот брак не имел никакого смысла и что разводом можно было бы всё исправить... Можно было бы, но Энджи ясно дал ей понять, что хочет от неё ребёнка, а значит, планирует сохранить семью с Изуку. Он отбирал у неё последнюю надежду, глупую девичью фантазию, что если не Всемогущий, то Изуку могла бы быть свободной. И могла быть с Шото. — Я так хочу почувствовать твоё тепло, — Изуку стянула кофту через голову. — Я хочу почувствовать тебя. Ты мне нужен, Шото. — У меня кончились презервативы, Изуку, — Тодороки слегка хмурился. — Плевать, — рассмеялась Изуку. — Это больше не имеет никакого значения. — Что случилось? — Шото сжал её плечи, заглядывая в глаза. — Я больше не боюсь твоего отца, — Изуку смотрела ему в глаза. — Может, я и пожалею потом. Но если бы я могла выбирать, я бы хотела, чтобы отцом моего ребёнка был ты. Тодороки ничего не сказал, притягивая к себе Изуку и целуя.