Тодороки.

Изуку немного паниковала. Шото взял её с собой в торговый центр. И Изуку очень боялась, что это может выглядеть подозрительно. Шото объяснился перед Фуюми тем, что мачеха поможет ему выбрать подарок к свадьбе брата, так как он в этом ничего не понимал, а сестра была очень сильно занята на работе. Даже Энджи не был против. — Я так редко бываю в городе, — Изуку жалась к Шото, то и дело касаясь его плеча своим и чувствовала себя неуютно. — Мне кажется, я начинаю отвыкать от шумной толпы и вообще от общения с людьми. — Твоя социальная изолированность действительно плохо на тебя влияет, — согласился Тодороки. — Ты стала какой-то пугливой. — Я не пугливая! — возмутилась Изуку. — Просто я отвыкла и это немного утомляет. — Или ты стесняешься, думая о том, что это походит на свидание? — Но ведь это не свидание. Да и я никогда не была на свиданиях… Они замолчали, разгуливая вдоль витрин. Тодороки больше была увлечена рассматриванием всех возможных подарков, а Шото… он был слишком занят собственными мыслями. — У меня тоже никогда не было свиданий, — Изуку вздрогнула, оборачиваясь к будущему герою. Она уже и забыла о том, что говорила об этом. Стало неловко. — Ты ведь не..? — Давай, это будет нашим свиданием, — Шото смотрел ей прямо в глаза. — Мы сходим в кино и пообедаем в кафе. Что там ещё нужно делать на свиданиях? Изуку почувствовала, как жар приливает к щекам, а сердце забилось в груди. Свидание с Шото! У неё действительно будет первое свидание? И с тем, кого она любит! — Да, — тут же спешно закивала Изуку, не сумев подавить улыбку. — Я хочу свидание с тобой. И ей захотелось рассмеяться, потому что на щеках Шото появился еле заметный румянец, и он отвёл взгляд в сторону. — Кино? — неуверенно спросил Тодороки. — Да, будет неплохо начать с него, — согласилась Изуку. — Я лет сто не была в кинотеатре. И они потратили совсем немного времени на то, чтобы выбрать фильм. Изуку не могла вспомнить не то, чтобы жанр, название! Они просто сидели в тёмном прохладном кинозале, где-то в середине. Вокруг было людно, но они могли держать друг друга за руки, и Тодороки позволил своей голове оказаться на плече Изуку. Сердце трепетало от волнения. Изуку поглаживала пальцы Шото. В этот момент не хотелось говорить, и плевать было на кино. Они были вдвоём, принадлежали друг другу. Здесь не было Старателя, братьев и сестры, проблем и вечных споров. Они просто были в толпе и были никому не интересны. Только друг другу. И это было так волшебно, что в кинотеатре хотелось оставаться до конца своих дней. А Шото ещё умудрился задремать на её плече! После они шли к кафе, неловко держась за руки. Изуку казалось, что на них пялились, но ей было всё равно. Рука Тодороки придавала уверенности и сил. Здесь их не касались домашние разборки. Здесь можно было забыться. В кафе оказалось немного неуютно. Было не так уж и шумно, но это уже воспринималось как-то более интимно. Они друг напротив друга, разделяют общую трапезу. Даже сидеть рядом в кинозале было не так неловко. Разговор почему-то тоже не клеился и они большую часть времени молчали. — Свидания – это неловко, — признался Шото. — Наверное, мы не созданы для них, — тут же согласилась Изуку. — Это так… не знаю, лишнее всё. — Мы бы могли посидеть у меня в комнате и поболтать. — Да, — тут же подхватила Изуку. — Тут слишком много… — …людей, — закончил за неё Тодороки. — Это сковывает. — Совершенно согласна! Они словно все смотрят и осуждают. — Прости, дурацкая была идея со свиданием, — виновато говорит Тодороки, прикрывая глаза. — Я думал, что нам обоим понравится. — Ты совершенно не виноват! — тут же возражает Изуку. — Может быть, нас сковывают те условности, в которых мы находимся? Будь я студенткой полицейской академии и ты студентом ЮЭй, то это действительно было… нормально? — Да, всё усложняет факт того, что ты жена моего отца. И они молчат. Это оказалось очень провальной идеей. Потому что начинало казаться, что все на них пялятся и все знают о их скрытой связи. Что в одно мгновение это может раскрыться и тогда будет такой скандал! Что даже страшно представить себе в действительности, в какую бурю это может выльется. — Что там со свадьбой? — Шото решил сменить тему разговора. — Почти всё готово, — Тодороки сделала маленький глоток горячего чая. — Остались небольшие мелочи. — Думаешь, наши отцы смогут ничего не испортить? — Я не знаю, — Изуку покачала головой. — Мне кажется, что Энджи-сан будет держать меня рядом, чтобы позлить моего отца. Я не хочу конфликта между ними. — Разве это не возможность для тебя поговорить со своим отцом? — Я боюсь этого… — Ты ведь хочешь, — напомнил Шото. Изуку кивнула. Да, она искала в себе мужество для разговора с Всемогущим. Она была готова дать ему шанс. Конечно, для этого придется говорить с Энджи-саном, потому что, если действовать за его спиной, это выльется во что-то нехорошее. Одним ремнём это явно не ограничится. Домой они вернулись поздно и Шото всё же умудрился в метро украсть у неё поцелуй. Но вся радость тут же улетучилась, стоило переступить порог собственного дома, хотя называть этот дом своим всё ещё было тяжело. Изуку отправилась в комнату, чтобы переодеться, успев урвать ещё один короткий поцелуй, но в комнате, как оказалось, её ждал муж. Он сидел в кресле и читал какие-то документы. Тодороки поёжилась под его взглядом и тут же направилась к шкафу, решив переодеться в удобные штаны и футболку. — После свадьбы Рэйдена ты ляжешь в больницу, — эти слова были словно приговором. — Что? — Изуку удивлённо уставилась на мужа. — Пройдёшь курс лечения, — пояснил Энджи, — это поможет твоему зачатию. — Это не может подождать? — Одних препаратов явно недостаточно, — Старатель отложил документы. — Хотя, если ты забеременеешь до свадьбы, то ни о какой больнице уже не будет идти и речи. Изуку поджала губы. Всё это было слишком неожиданно. С чего вдруг ему отправлять её в больницу? Но ещё пугало то, что муж продолжал давить на неё с ребёнком. — Раздевайся. Изуку медленно выдохнула. Она уже привыкла к этому слову, хотя и ненавидела его. Тодороки стянула платье через голову и бросила его к ногам. Следом дело шло за нижним бельём. Она не любила быть голой перед мужем, но теперь это не смущало её как раньше. Изуку двинулась к кровати. — Нет, — остановил её Энджи. — Ко мне. Тодороки удивлённо посмотрела на мужа и нерешительно приблизилась к нему. Старатель расстегнул ширинку и освободил возбуждённый член. — Я хочу, чтобы ты была сверху. Изуку была шокирована, она непонимающе уставилась на мужа, пытаясь переварить в голове сказанные им слова. — Давай, — приказал Энджи. Тодороки нервно сглотнула и приблизилась к мужу, неловко залезая ему на колени, ухватившись за широкие плечи. — Что я должна делать? — Изуку в замешательстве смотрела в лицо мужу. — Подожди, — и его пальцы, непривычно нежно и осторожно коснулись её живота, опускаясь вниз. Тодороки дёрнулась, опуская голову и жмурясь, когда Энджи осторожно раздвинул её половые губы, а большой палец надавил на клитор. — Не надо, — Изуку задрожала, сильнее вцепившись в него и уткнувшись головой ему в плечо. Его прикосновения были такими ласковыми и приятными, что хотелось ненавидеть себя за это. Энджи впервые в жизни её возбуждал и делал что-то, что было приятно ей. — Ты совсем сухая, — пояснял Старатель, дразня её клитор, — так ведь нам обоим будет проще. Изуку хрипло выдохнула, дёрнулась вновь, но усидела, хотя ей хотелось отстраниться. Сейчас Энджи нарушал все возможные границы. Было легко ненавидеть его за то, что он был груб с ней в близость, что подчинял и подавлял. Но когда он делал ей приятно. Он словно разрушал её изнутри. — Ну вот, совсем другое дело, — сказал он, убирая руку и растирая по пальцам смазку. Тодороки ничего не могла из себя выдавить. Лишь приятное возбуждение чувствовалось в теле. — Теперь можешь начинать. Изуку никак не среагировала, тогда Энджи помог ей сесть и направил свой член ей в лоно. Изуку всхлипнула, полностью насаживаясь на член Старателя, закусывая губу, чтобы не издать посторонних звуков. Потому что сейчас не было как-то больно или дискомфортно. Было необычно, но вполне неплохо. И уж лучше бы было, как обычно. — Двигайся, — сказал Энджи, приподнимая её бёдра и вновь опуская. — Я не могу. — Изуку, — в голосе Старателя проступила строгость. Тодороки прикусила губу и постаралась делать так, как от неё хотели. Сперва медленно, но постепенно увеличивая скорость, Изуку стала приподниматься и вновь насаживаться на член мужа, чувствуя что-то приятное и щекочущее внизу живота. Она действительно пыталась ненавидеть себя, но это было неплохо и ей даже нравилось. Энджи никак её не контролировал и не ограничивал, позволяя действовать так, как она хочет сама. Ещё несколько движений и Изуку застонала, понимая, что кончила. И тут же похолодела от ужаса произошедшего. Ей впервые было хорошо в близости с мужем. Ей понравилось! Не является ли это предательством самой себя? Энджи сжал её бёдра и сам стал вбиваться в неё. Потому что он был всё ещё возбуждён и тоже хотел разрядки. — Нет, — Изуку вновь вцепилась в него, понимая, что начинает возбуждаться вновь, что его движения так приятны и так хороши, что выбивают все мысли из головы. Тодороки, всё так же держась за его плечи, откинулась назад, прогибаясь в пояснице, чувствуя, что кончит снова. И эйфория накрыла её во второй раз, за несколько секунд до того, как Энджи излился в неё. Изуку не сопротивлялась, когда муж притянул её к себе и припал к её шее жадным долгим поцелуем. Изуку пыталась восстановить дыхание и переварить произошедшее. Что сейчас вообще произошло?