О том, как Грелль отдыхал, а новый Кира пахал.

      Токка тихо, но беспокойно посапывала на своей скрипящей и дико неудобной кушеточке. Бедняжка не могла уснуть до глубокой ночи, то и дело бегая по поручениям Гробовщика, чтобы получить хоть сколько-нибудь денег на еду. До папок с личными делами людей, что должны умереть в ближайшую неделю, Токка так и не добралась. Она никак не могла осознать всей серьезности событий, что с ней происходят.       Рюук, хоть и делает вид, что злится на Токку, тем не менее, заинтересован происходящим. «Мало того, что она в прошлом и даже, можно сказать, в рабстве у Грелля, но выбраться отсюда до сих пор планирует, так ещё и отомстить жнецу хочет всей душой. Как же это интересно!», — думал про девушку Рюук, сидя рядом с ней и наблюдая, как она спит, то и дело хмуря свое личико. «Кошмары снятся», — подумал жнец и укрыл её одеялом, чтобы та не мерзла.

POV Токка Раудао

***       Кто рано встаёт, тому Бог подает…       Для меня эта пословица была достаточно загадочна, поскольку я никогда не могла понять её. Чего нам подает Бог? И, знаете, на двадцатом году своей жизни, именно в это дождливое, хмурое утро, я всё-таки поняла, чего этот парень подает нам. Работу! Да-да, именно работу. Чтобы разлепив ранним утром свои липкие, не отошедшие ото сна веки, понять и собраться с мыслью: «Ох, ё моё, а мне ведь на работу сегодня!». И мы, позабыв сладкие и нежные объятья сна, соскакиваем с кровати с молниеносной скоростью, чтобы умыться, попытаться привести своё гнездо на голове в приличное состояние, перехватить малюсенький бутерброд, впопыхах запив его водой из-под крана и умчаться на работу, чтобы пахать, пахать и пахать, как бессмертный пони, что не знает усталости и голода. Да-да, именно так всё и происходит ранним утром. И согласитесь, ведь хорошо, что Бог нам даёт хоть что-то. Дают - значит бери. И не важно, работа это, тяжелые испытания на жизненном пути или миллион фунтов стерлингов…       Яркий луч, что каким-то чудом преодолел тучи и щелочку в моей занавеске не нашел другого места, где разместиться, как на моем глазу. Ну, нет, такими темпами я непременно ослепну. Я вскочила с кушетки и чуть не рухнула с неё. Держался и не рассыпался этот предмет мебели лишь на честном слове и моих молитвах.       Я протерла глаза и никак не ожидала увидеть Грелля, что так нагло и издевательски улыбаясь, стоит передо мной с целой кипой папок. — И тебе того же, — буркнула я божеству, приблизительно догадываясь, о чём он сейчас думает.       Грелль не предал особого значения моим словам и лишь слегка улыбнулся, а затем кинул случайный взгляд на столик, где по-прежнему возвышалась черная куча папок и нервно вздохнул. — Уже сегодня вся работа должна быть сделана, ты должна это понимать, — капризно нахмурясь, сказал жнец. — Я не спорю, — тихо согласилась я, — но я должна что-то есть, чтобы не протянуть ноги. Я весь вчерашний день работала, чтобы хоть что-то заработать себе на еду. Если бы ты мне дал немного денег на первое время, чтобы элементарно устроиться здесь, я бы сделала всю работу ещё вчера, — с холодным и рассудительным спокойствием говорила я.       Рюук всё это время стоял около столика и молчал. Он лишь с интересом слушал нас и периодически проскальзывал мутным взглядом по моей тетради смерти. — Итог один, Токка, ты должна сделать всё сегодня, — махнул аккуратной и ухоженной ручкой жнец, поправил ей свои пятигранные очки. Такому маникюру даже я невольно завидовать начала. — Да сделаю я, сделаю. Что вы все такие циничные? Мне приходится выбирать из двух зол меньшее: или умереть от когтистых рук голода, если не буду работать на Гробовщика, или от рук твоих, если не буду работать на тебя. Я человек и мне требуется пища и уход, чтобы не умереть. Это вы божества бессмертные и всемогущие, — начала вскипать я, уперев руки в боки. — Она права, Грелль, — взял свое слово Рюук, что всё это время читал папочки со стола с делами людей, — Ты забыл о потребностях людей. А в нашем уговоре было это обговорено. Токка не должна умереть от твоей халатности, — он захлопнул папку и встал со стула.       Такое впечатление, будто я их глупенький хомячок, которого хлебом не корми, а дай-ка что-нибудь с собой сделать или на худой конец помереть. Недооценивают они силу человеческой жизни. «Умереть от твоей халатности», ну надо же! Ну да ладно, от их мнительности на этот счет мне только полюс. Хотя, если я не поем сегодня, то точно помру… — Ладно, ладно, я принесу ей немного денег, — отмахнулся Грелль и выгрузил новую партию папок на пол, рядом со столом.       К Эльбрусу добавился ещё один горный хребет. Успеть бы сделать всё! — Это до которого числа сделать? — заинтересованно спросила я, не вставая с кушетки.       Грелль призадумался на несколько секунд. — В идеале, до послезавтра. Но затягивать не советую, ибо завтра будет не меньше, а сроки могут уменьшиться, — спокойно ответил Грелль.       Хм, я предполагаю, что Грелль побаивается Рюука, раз первый так резко потеплел ко мне при его первом замечании. — Так, на сегодня всё, завтра принесу ещё. Будь осторожна, удачи, — подмигнул Грелль и вышел с чердака. — И денег прихватить не забудь! — крикнула вслед я, — Кушать-то хочется, — уже более тише.       Ответом же мне была звонкая тишина. — Он принесёт! — с надеждой во взгляде кивнула я, улыбнувшись, хотя за улыбкой скрывался страх и усталость.       Рюук рассмеялся. — Ты его хотя бы уважаешь? Я уже про большее и спросить боюсь, — спросил он озадаченно. — Нет, Рюук. Как я могу уважать того, кто нравственно опустился ниже меня. Это божество подпортило мне жизнь просто потому, что он захотел отпуск. Рюук, это смешно. Ты сам-то понял, что спросил? — насмешливо спросила я, хотя внутри полыхала злость, — и вообще, мне работать надо. До открытия агентства два часа, нужно успеть сделать хотя бы часть работы, — вздохнула я и отправилась к маленькому окошечку, чтобы раздвинуть занавески. Подойдя к окну, я вдруг обнаружила маленькую кучку с одеждой. Моей одеждой. Именно в этом я была, когда меня треснули по голове и переместили сюда. Я подобрала с пола кремовую рубашку, жакет и брюки цвета хаки, черные ботинки на шнуровке. — Кто раскидал мою одежду? — пробубнила я, аккуратно складывая мятую рубашку.       Рюук глухо почесал затылок и хмыкнул. Меня вдруг осенило: — Вы ведь переодевали меня? — с нарастающей злостью спросила я, хотя и ежикам было понятно, что да! — Это Гробовщик придумал! Чтобы ты сразу привыкла к данной эпохе. Благодари его за платье и туфли, — сразу открестился Рюук и даже сказал последние слова так, будто я тут в ноги падать Гробовщику должна за неудобное, но красивое платье и такие же туфли! В таком только хоронить, а не по улицам Лондона ходить!       Ещё вчера я случайно запачкала платье маслом, когда пекла печенье. Переодеться сейчас было кстати, иначе платье не застирать, ходить-то не в чем… Было. — Отвернись, я переоденусь, — кинула я Рюуку и начала стягивать с себя платье. Но развязать корсет оказалось нелегко.       Скажем так, без помощи жнеца я расслабить его не смогла, ровным счетом, как и снять. Когда я вновь переоделась в свою повседневную одежду, то сразу поняла, что дышать стало сразу легче. Но не это обстоятельство было так приятно для меня. Я смогу застирать платье. — Ты как пацаненок в этой одежде, — хмыкнул Рюук, — Ты и в платье-то на ребенка похожа, а в этом так вообще парень пятнадцати лет, — продолжил хихикать Рюук.       Это похоронное агентство — геопатогенная зона какая-то! Тут всех так и тянет смеяться над обычными вещами. Хотя, возможно сказывается тот факт, что Рюук обрел себе работенку и бесплатный цирк, где я являюсь главным клоуном, причем не только для него… — Вообще-то, мне двадцать, — буркнула я, взглянув на свое отражение в окне, — Просто мой папа японец. Был, — оправдала свой маленький рост я и тут же съежилась от дурных мыслей. — Ты ведь сирота. Что случилось с твоими родителями? Отец у тебя, кажется, японским послом был, а мать англичанка, обычная переводчица с японского. Грелль читал твою личную папку, когда воровал её из архива жнецов, но он мне рассказал не всё… — начал с интересом Рюук и даже демонстративно лег на кровать, в излюбленной позе Айседоры Дункан. — Рюук, я что, умру скоро? — с испугом спросила я и даже выронила из рук туфельку. Рюук рассмеялся и перевернулся на спину, не глядя на меня. Он довольно сощурился и так и оставил на лице эту физиономию. — Нет, Токка. Ты когда-нибудь обязательно умрешь, таков закон жизни человека, что исполняется обязательно и неизбежно, но вот жизнь твоя кончится не сейчас. Дело в том, что у каждого человека есть такая папка, где записывается вся его жизненная история, как в современных паспортах: жизненное положение, место проживания, работа, самые важные события в жизни, и так далее. Такая папка заводится при рождении человека и утилизируется при его смерти. По этой папке жнецы могут посмотреть данные, и в особом случае эта папка может спасти жизнь человеку, если они сочтут тебя достойной, чтобы избежать смерти. Также по этой папке они могут управлять человеком, если имеют специальную для этого закладку. Но такие случаи крайне редки и единичны, ровно как и избежание смерти, то бишь «особый случай». Грелль же украл твою папку, чтобы переместить в этот век, а также, чтобы ты и твоя душа не числились в базе данных английских жнецов. Для перемещения ему понадобилась закладка, чтобы он смог вписать твое перемещение сюда… Ты знаешь, еще при твоем рождении то и дело возникала путаница с твоей папкой, поскольку ты полукровка. Жнецы японского и английского отделения долго спорили: кому ты достанешься. Как итог, твоя папка осталась в английском отделении, поскольку ты родилась в пригороде Лондона. Но именно поэтому искать её в случае пропажи не станут. Попросту сбросят ответственность на японских жнецов, — сказал Рюук и вновь повернулся ко мне лицом и ехидно улыбнулся, ожидая моей реакции.       Я на секунду задумалась и присела на стульчик, подперев кулаком голову. — То есть, мне нужно добыть свою папку и отыскать какого-нибудь жнеца с закладкой, чтобы он переместил меня обратно? — слегка не поняла я и склонила голову на бок, — интересно, где Грелль хранит мою папку? Добыв её, я на половину приближусь к возвращению домой… — начала рассуждать вслух я. — Токка, тебе работать надо. Ночью подумаешь! — хрипло отвлек от моих мыслей Рюук, ухмыльнувшись.       Я молча кивнула и раздвинула занавески. Совсем про них забыла, пока другими делами занималась!       Когда столик осветили слабые солнечные лучи, я села за него. Мне нужно экономить свечи и при этом не испортить зрение. У меня их всего три.       Свечки мне дал Гробовщик на первое время. Думаю, что хватит на несколько недель, а там я разберусь с нехваткой денег. Надеюсь, что не наживу новых проблем. — Ты диктуешь имя и обстоятельства смерти, а я пишу, — кинула несколько папок Рюуку я и, обмакнув перо в чернилах, выжидающе уставилась на жнеца. — Если ты будешь давать мне раз в неделю яблоко, то помогу, — выдвинул ответные требования страшила, слегка подумав.       Рюук откинулся на спинку второго стула и приоткрыл папку, глядя на маленькую фотографию человека, которому посвящена эта страшная папка. — А при чем тут яблоки? — слегка опешила и даже привстала со стула, ожидая услышать что-то ну совсем необычное. — Токка, яблоки для японских богов смерти, как наркотик. Эти спелые, сладкие и сочные фрукты — единственное, что мы можем есть из человеческой еды. Когда я долго не ем яблоки, то встаю с ног на голову и даже иногда трясусь от желания скушать хоть один прекрасный плод. Это ощущение очень похоже на ломку человеческих наркоманов, — закатив глаза к потолку, с каким-то даже благоговением говорил Рюук.       Сразу видно, что яблоки для него — радость существования, может даже единственная. — Это не ломка у тебя, а дурь. Вы от безделья с ума сходите и не знаете, куда деться. Мне Гробовщик вчера рассказывал, что японские боги смерти становятся вымирающим видом, просто потому, что вы мрете от безделья. Вам наскучила ваша вечная работа. Именно из-за неё вы стали такими уродливыми и медлительными, — усмехнулась я, а потом, поняв, что я сказала эти слова слишком жестоко, покраснела от стыда. Нельзя так разговаривать с кем бы то ни было. Это жестоко, ведь Рюук не виноват, что он родился жнецом… — Прости за мою резкую интонацию, Рюук. Я просто никак не могу осознать случившееся. Этот психоз наступает у меня просто от безысходности. Ты очень мудрый, Рюук. Хоть ты и молчишь зачастую, однако когда скажешь что-то по делу, то твои слова — настоящее сокровище, — виновато проговорила я, — Ну да ладно, я соскочила с темы. Я обещаю, что буду стараться покупать тебе одно яблоко в неделю, если мне позволит это мой заработок. Ты же должен будешь слушать меня и помогать во всем, в чем я тебя попрошу. Договорились? — уже деловым тоном спросила я и протянула руку.       Рюук несколько озадачился. Он демонстративно встал со стула, сложив папочки, и немного походил по комнате. — Говоришь со мной, как с дружком своим… Ты невоспитанная, — заключил он, не поворачиваясь ко мне, продолжая мерить кругами чердак, — но я согласен помогать тебе. — Отлично, Рюук. Диктуй! — развернулась к столу я и схватилась за перо, — Когда запишем всех, я посмотрю на фотографии в папочках, и дело сделается. — Как скажешь. Итак, Раян Энгерсон, дата смерти…

***       Спустя два часа я спустилась с чердака абсолютно вымотанная. Рука, которой я пишу, болит до слёз, а мне еще бегать по поручениям Гробовщика до вечера, а потом разбирать оставшуюся половину первой кучи работы.       Когда я спустилась на первый этах, непосредственно в агентство, я увидела       Гробовщика, укладывающего в гроб чьё-то тело. Я подошла ближе. — Доброе утро, Гробовщик. Вам завтрак готовить? — спросила я, когда тот закончил с телом пожилого мужчины. — О, Токка встала, — с усмешкой сказал он, повернувшись ко мне, — нет, у меня с вечера осталось немного твоего печенья. Ты лучше сходи в магазин и купи то, что указано на этой бумажке, — он залез в карман и вытащил оттуда маленькую бумажку, расписанную аккуратным и красивым почерком с закорючками. Он протянул мне листочек, там были написаны адреса магазинов и то, что там следовало приобрести. Также Гробовщик протянул мне тряпичный мешочек с деньгами. — А ещё, Грелль просил передать тебе это, — сказал Гробовщик и протянул мне горсть блестящих монеток. Интересно, а на еду мне этого хватит? — Благодарю, — кивнула я и засыпала деньги в карман.       Мне так хотелось протянуть руку к лицу Гробовщика и раздвинуть пепельную челку, чтобы увидеть его глаза. Но тут я заметила шрамы на шее и руках хозяина агентства. Может, он прячет за челкой лицо просто потому, что там тоже огромный шрам? Интересный типчик… Надо будет узнать о нём побольше. Быть может, он мне поможет чем-нибудь? — Ты как мальчишка сегодня, — хихикнул Гробовщик, — Занятно. — Извините, но в платье я ещё вчера маслом запачкала. Я ведь могу его застирать и вывесить на заднем дворе, я видела там бельевую веревку? — вежливо спросила я, теребя в руках кончик списка. — Да сколько влезет стирай, заодно возьми и мою одежду из бельевой корзины в уборной.       Это пойдет в счет работы, милая, — хихикнул Гробовщик и довольно махнул рукой, — Заплачу тебе в конце недели. Так будет всегда, чтобы ты могла выбирать недели, когда не сможешь работать. У тебя ведь есть основные обязанности. А теперь иди, работай, — он ткнул меня в плечо и указал на выход.       Я вышла из агентства. Утренняя прохлада приятно холодила щеки. Апрель уже достаточно теплый, хотя и пасмурный. О чем я вообще говорю, это же Лондон, он всегда пасмурный!       Я пробежалась беглым взглядом по адресам в списке. Очень интересным оказалось то, что некоторые улицы в этом веке существуют и в двадцать первом в Лондоне. — Рюук, ты хорошо ориентируешься по древнему Лондону? Я просто вряд ли смогу сама отыскать магазины, расположенные по данным адресам, — я указала пальцем на первый адрес в этом списке. — Да, я покажу тебе дорогу. Просто иди за мной, — ответил спокойно Рюук и резким движением полетел вперед.       Мне пришлось проявить некоторые чудеса бега, чтобы догнать этот истребитель в чистом виде. Я только и успевала, что кричать вслед пропадающему силуэту божества: «Эй, притормози, пожалуйста!». Рюук же, только смеялся мне в ответ. Он хочет поиграть. Когда мы прибыли к нужному магазину, то я была мокрой и уставшей. — Ух, ну и скорость у тебя, — хватая ртом воздух, возмущалась я, — Рюук, умоляю, будь медленнее в следующий раз. — Токка, на тебя люди, как на умалишенную косятся. Ты забыла, что видишь меня только ты, будь содержание, молчи, — посоветовал жнец, осматривая витрину булочной, куда нам, собственно, и нужно было зайти.       Я ойкнула и уже молча кивнула. Он прав, не стоит привлекать к себе лишнее внимание.       Войдя в лавку, меня чуть не сбил с ног этот дурманный аромат свежей выпечки. Живот со мной согласился и даже высказал свое голодное «Фи», оповестив всю лавку своим урчанием. Я схватилась за живот, чтобы приглушить лишние звуки. — Купи себе хлеба, у тебя должно ещё хватить на молоко и яйца. У тебя даже должно чуть-чуть остаться. Если подкопишь, то в конце месяца сможешь купить себе абрикосовый джем, — просматривая цены в лавке, сообщил жнец, — я всё подсчитал. Бери Гробовщику из списка хлебобулочные и себе, — махнул рукой Рюук.       Я не ответила Рюуку, поскольку продавщица и так на меня как-то недобро уставилась. -Чего вылупился! Ты либо покупай, либо иди по-хорошему, — с некоторой озабоченностью окликнула меня продавщица. — Она боится, что ты беспризорник и хочешь украсть что-нибудь, — пояснил вспышку эмоций продавщицы Рюук. — Мне два багета, пару ватрушек с малиной и мятой, — зачитала список я, не забыв добавить и себе один багет. Я отсчитала монетки и положила нужную сумму женщине. — Смотри-ка, считать умеешь, — хмыкнула она, забирая пересчитанные монетки.        Ну да, плоская, как доска, но чего же теперь меня с мальчиком-то путать? Даже обидно стало. — Ещё бы, я в физмате зря что ли два года проучилась, — буркнула я себе под нос, забрав хлебобулочные. — Всего доброго, — кинула уже продавщице я и вышла из вкуснопахнущего заведения.       Остальные магазины мы прошли быстро и без происшествий. Я купила себе, помимо хлеба, ещё и яйца с молоком. Также, скрипя душой, купила жнецу яблоко. Делать нечего: божество мне сегодня очень преочень помогло. Цена у него, конечно, обнулила всю мою сегодняшнюю получку. Моя внутренняя жаба просто бесновалась и душила, но слезные просьбы Рюука и здравый смысл перевесили. Пришлось купить. Гробовщику же я также купила всё, что требовалось. Войдя в агентство через заднюю дверь, я отправилась на кухню, чтобы выложить все купленные мною продукты для хозяина агентства. Я оставила и свои продукты тут. Гробовщик выделил мне даже целую полку в его шкафчике с едой. Добрейшей души человек!       Мы довольно переглянулись с Рюуком и приступили к приготовлению обедов: для гробовщика картофельное пюре и мясной гуляш, по его просьбе; мне омлет, а Рюуку его долгожданное и сладенькое яблоко.       Этим днем я таки поела и даже смогла отдохнуть часок другой. Эльбрус мы с Рюуком разобрали полностью, а вот хребет только предстояло. Работы непочатый край, а мне ещё как-то нужно придумать план добычи моей личной папки и поиска жнеца с закладкой. Я домой хочу! И попаду туда… Надеюсь.