Башня

* * * Азкабан * * * — Бэлль, дорогая, что с тобой?— голос Рудольфуса звучал тихо, но твердо. Их с супругой камеры были разделены стеной, но в ней было довольно большое округлое окно, зарешеченное кривыми железными прутьями, давало достаточно места для общения. — Все в порядке, любимый,— протянула Беллатрисса, обхватывая своими длинными, исхудавшими пальцами ладонь Лестренжа.— Просто… Разве ты не чувствуешь? Темные, практически черные глаза женщины в полумраке камеры, казалось, слегка светились голубоватым, мертвенным блэковским огнем, а это значило, что к ней возвращается магия. Магия, иссушенная годами пребывания в этой дыре на самом краю бездны, из которой рождаются дементоры. — Не чувствую что, Белль? — Этот запах…такой пряный, такой сладкий… Рудольфус втянул воздух, но ничего кроме затхлого духа прелой соломы и мокрого камня, не почувствовал. — Он здесь, мой милый,— полубезумно прошептала его супруга, растягивая полные губы в кривоватой, полубезумной улыбке.— Он пришел за нами. * * * Оливковая гостиная Лонгботтом-мэнора * * * — Так значит герой Пророчества снова в Хогвартсе,— с изрядной долей облегчения протянула Августа, откидываясь на спинку готического кресла. Северус Снейп, уже не впервый раз приглашенный на эти странные собрания, только криво усмехнулся — он лучше всех знал, почему столько скрытой радости доставило женщине донесение Грюма о том, что два сумасшедших Мародера смогли вытащить Поттера из Слизерин-мэнора. Ведь его появление давало старой аристократке достаточно времени для маневра по удалению из планов Дамблдора собственного внука. — Ну, этого стоило ожидать,— хмыкнула МакГонагалл, втягивая запах великолепного мятного чая, подаваемого в оливковой гостиной этим вечером. Профессор трансфигурации не слишком любила чай с коньяком, истинным ценителем которого была леди Лонгботтом, так что на столе оливковой гостиной всегда стояли два чайника с обычными травяными чаями для нее и Николаса Фламеля, которому нельзя было пить алкоголь после приема его волшебного эликсира вечной жизни.— Сириус никогда бы не сдался! А учитывая ум Люпина… Снейп презрительно фыркнул, ясно показывая собственное отношение к исключительно теоретической разумности оборотня. — Перестань, Северус,— устало махнула она рукой.— Хватит лелеять детские обиды! Пора уже повзрослеть! Он достойный маг, и совсем не его вина, что он однажды попался бешеному Грейбеку! — Я отношусь к нему так, как он того заслуживает, Минерва,— буквально прошипел зельевар, пристально следя за ходом партии Флитвик-Слизнорт. Ругаться ему абсолютно не хотелось — Метка на руке пульсировала все сильнее и сильнее, а уж адская боль, пронзившая его пару дней назад, когда два блохастых приятеля притащили в школу Поттера, явно показала степень ярости Темного лорда. С того момента Метка не успокаивалась, постоянно посылая ноющую боль в предплечье — Лорд явно вот-вот собирался призывать последователей. Так он изредка делал во время прошлой Войны, давая своим слугам время на то, чтобы обезопасить свой уход — боль должна медленно увеличиваться, Метка начнет пульсировать, а затем вспышка острой боли, и Вызов. Снейп уже сообщил об этом директору — и тот с нетерпением ожидал свежих новостей из стана Пожирателей. — Ты предвзят,— начала было МакГонагалл, когда ее прервал Грюм, с силой опустив ладонь на столешницу темного дуба: — Хватит ругаться, коллеги,— с легкой издевкой протянул Грюм, привлекая к себе внимание праздного собрания.— Мы все-таки не за этим здесь собрались, а затем, чтобы хоть как-то скоординировать наши общие действия! Лорд уже начал восстанавливать былую мощь, вот-вот пойдет штурмом на Азкабан, а у Альбуса снова в руках его маленький герой! А мы просто распиваем чаи да собачимся друг с другом! От старого аврора буквально пыхало яростью — он явно чувствовал, что вся ситуация уходит из-под контроля, и это его здорово раздражало. Кроме всего прочего он буквально разрывался между Орденом Феникса и этими сборищами. Он все еще чувствовал себя предателем — несмотря на то, что уже давно считал, что Альбус заигрался в Бога, он все еще уважал его, как (своего?) учителя. — А где этот, как его, приятель Волдеморта?— в конце концов, спросил Аластор, смущенно глядя на высокомерную хозяйку, смотрящую на него с высоко вздернутой правой бровью. Старик не слишком любил вращаться в свете, так что периодически чувствовал себя полной деревенщиной перед этой женщиной. — Лорд Делакур написал мне, что отныне он выбрал сторону, и поэтому больше не будет присутствовать на наших встречах,— слегка печально протянула Августа Лонгботтом. Она много ставила на этого аристократа, так что половина ее задумок пошла прахом.— Видимо, он был удовлетворен последующими встречами с Волдемортом, а значит… — А значит,— продолжил фразу волшебницы Флитвик, только что поставивший блестящий мат старому зельевару, недовольно поджимающего полные губы..— Что Франция в лучшем случае — в нейтралитете, а в худшем — на стороне Пожирателей. А учитывая родственные связи Малфоев — то и Испания с Германией не далеко от нее уйдут. — А Альбус не хочет искать союзников вне Британии,— поджала губы Минерва, качая головой.— Я уже не раз говорила, что пока не стало слишком поздно надо заручиться поддержкой ЕМША и Ватикана, но он ничего не хочет слышать… — Может, нам следует продвинуться в этом направлении?— спросил Фламель, пожимая плечами.— У меня есть множество знакомых среди иерархов высокого посвящения в Ватикане. Я могу поговорить с ними — маги-апостолы всегда будут рады послать пару десятков отцов-истребителей на помощь в борьбе с Тьмой. — А я подниму свои связи в Высокой Палате Конгресса ЕМША. Помнится, несколько американцев не раз предлагали мне брак, после гибели моего дорого мужа. Ладно, с этим все. Но, Минерва, ты последишь за Поттером?— вскинула бровь Августа, что-то просчитывая в голове.— Мы должны понять, насколько мальчика изменил плен. Он сейчас— очень важный камушек и от того, на чьи весы он упадет зависит очень многое… Не дай Мерлин на чашу Тьмы. Все вздрогнули. Это было бы всеобщее поражение. * * * Больничное крыло Хогвартса * * * — А я видела новую преподавательницу по Защите,— радостно щебетала Гермиона, сидевшая на соседней кровати вместе с Роном, покачивая ногами, обутыми в изящные туфельки на каблуке. Поттер впервые увидел на ней подобную обувь — раньше гриффиндорка предпочитала более удобные модели. Это о чем-то говорило, но вот о чем? Он умудрился очень много пропустить в жизни друзей… Но, по мнению Гарри, было бы намного лучше, если бы при этом Гермиона выглядела хоть немного более отдохнувшей — темно-фиолетовые круги под заплаканными глазами и исхудавшее лицо не добавляло его подруге привлекательности. — Даже двух! — Двух?— удивился Гарри, с удовольствием откусывая шоколадную лягушку — у Волдеморта он был лишен этой маленькой ароматной радости, так что его счастье, что друзья притащили ему немало шоколада и фруктов. — Директор решил перестраховаться? Так сказать «Проклятье на двоих»? — Не знаю,— протянул Уизли, поправляя изрядно отросшие рыжие пряди. Еще пару сантиметров и он вполне сможет завязывать хвостик а-ля-Билл. Правда об этом Рону лучше не говорить — об отречении старшего сына миссис Уизли рассказала Поттеру еще вчера, когда укладывала на соседние кровати Сириуса и Ремуса, истощенных месяцами поисков, чтобы он, по незнанию, не разбередил едва-едва подзатянувшуюся рану на душе друга. Гарри помнил разговоры в Запертой Башне, так что эта новость не стала для него неожиданной — Лорд часто рассказывал о своем старом друге, так что характер француза он понимал неплохо. Но он не мог осуждать Наследника Делакуров, так как и сам не раз шел на сделку с совестью и памятью о родителях. Да и Флер того стоила, как-то смущенно подумал Гарри, слегка виновато покосившись на бледного друга. После плена в Слизерин-мэноре он на многое смотрел совсем иначе, чем еще в прошлом году. А Рон тем временем продолжал: — Мы, по сути, четко видели только одного из них — мистера Пибоди, и он, кажется, американец,— Гермиона согласно кивнула, поправляя тонкую цепочку на шее, на которой, как показалось Поттеру, мелькнуло тонкое кольцо.— Он будет ассистентом некой «профессора Долорес Амбридж»! — Она, судя по разговорам других взрослых,— добавила Грэйнджер.— Ставленница Министра, так ожидать можно чего угодно. И, скорее всего, не слишком хорошего. Но все равно вряд ли найдется кто-то лучше Люпина… — Барти тоже был неплох,— пожал плечами Поттер, не замечая, как резко окаменели его друзья. Крауча-младшего он видел из окна башни Ровены, да и Волдеморт часто хвалил своего хитроумного соратника, целый год продержавшегося на месте Аластора Грюма и организовавшего похищение самого Поттера. Да и, вспоминая уроки Защиты на четвертом курсе, Пожиратель был вполне адекватен. Ну, конечно, если забыть урок о Непростительных… — Какой Барти? Ты о том мерзком Пожирателе, что вел занятия в прошлом году?— уточнил Рон, с недоумением переглядываясь с Гермионой. Ничего хорошего об этом обманщике он сказать не мог, а уж слушать хвалу от Гарри, которого эта тварь отправила прямо в руки Сами-Знаете-Кого, было и вовсе шоком. — Ну да,— кивнул Гарри, с улыбкой глядя на спавших справа Сириуса и Ремуса, напоенных мадам Помфри зельем Сна-Без-Сноведений.— Он, конечно, темный маг, но по сравнению с Локонсом так просто блестящий педагог! Рональд на это только саркастически хмыкнул, пихая Гермиону в бок, напоминая подруге о ее безумной влюбленности в блондинистого фанфарона. Та только презрительно поджала губы, становясь необыкновенно похожей на профессора МакГонагалл, и слегка покраснела — гриффиндорка постоянно смущалась, когда ей напоминали об этом позорном пятне на репутации идеальной ученицы и просто умной девочки. — Хотя ему бы скорее сами Темные Искусства преподавать, а не Защиту от них,— фыркнул Гарри, доедая последнюю лапку. В этот миг он вспоминал, как скользила по темному залу фигура наследника черных лож, как распространялась вокруг него аура магии, как искусно он творил заклятья и проклятья.— Он крайне ценный кадр у Волдеморта… Рон вздрогнул, а Гермиона слегка испуганно обхватила свои плечи. Уизли сильно напрягало спокойствие приятеля, когда он говорил о времени плена. Им, конечно, многого не говорили из того, что было известно старшим, да и подслушивать собрания получалось далеко не всегда, но они не были идиотами и вполне понимали, что ничего приятного в пребывании в резиденции самого страшного и жестокого мага последних десятилетий быть не может. А Поттер говорил о нем, как о поездке к дальним родственникам! Обычной, слегка скучной, но при этом не лишенной полезности и интереса. Гермиона говорила, что это лишь маска, защита от отвратительных воспоминаний, но Рон боялся, что здесь что-то куда более сложное. — Ты ничего не хочешь нам рассказать?— смущенно спросил он, теребя пальцами края простыни. Ему уже давно надоело, что им не сообщают чего-то важного, чего-то, что непосредственно касается его друга. Что все ходят вокруг Гарри, меряют его спокойную фигуру странными жалостливыми взглядами, мадам Помфри так вообще едва не плакала каждый раз, подходя к его кровати, а он ничего не знает и ничем не может помочь. Словно бы его вычеркнули из списка доверенных лиц. Словно бы он недостоин доверия, а ведь раньше Гарри делился с ними всем, всеми мыслями и событиями, а теперь ведет себя так, словно бы они просто расстались на каникулы, словно бы он не провел почти три месяца в плену Темного лорда. Да еще и у Гермионы появились свои дела — странные птицы, приносящие ей письма, разговоры через сквозное зеркальце, которые она почему-то тщательно скрывает, да и таинственные поездки время от времени раздражали Уизли просто до безумия. Рыжий парень посмотрел на приятеля. Длинные лохматые пряди вокруг бледного лица Гарри, слегка лихорадочно блестящие глаза и какая-то странная грусть в их глубине. Волна магии — одновременно похожей и не похожей на прежнюю магию Поттера — окатила его, а Гарри только вздрогнул и отвернулся. — А вы не хотите мне рассказать о статье?— выдавил Гарри, старательно не смотря на друзей. Парень надеялся, что они не станут тянуть из него информацию раньше, чем он сам определится в своем отношении к прошлым месяцам. Но он уже успел позабыть, какими нетерпеливыми бывают Герми и Рон. Что ж, у него тоже есть, о чем спросить. — Какой статье?— побледнев, выдохнула Гермиона, переглядываясь с Роном.— О чем ты? Уизли, как и Грэйнджер, прекрасно знали, что рано или поздно им придется рассказать парню о том, как объяснили его отсутствие в МагАнглии, но они не представляли, что он сам узнает об этом. — О той, где вы радостно рассказываете, как мы развлекаемся в Египте,— спокойно произнес Поттер, скрывая за опущенными веками ярость. Боль, притупленная жизнью в Запертой Башне, вновь поднялась в нем, стоило его друзьям полезть в его изломанную и запутанную жизнь. — Откуда ты знаешь? — От Лорда,— пожал плечами Гарри, с мрачным удовлетворением смотря на растерянность друзей. Пусть он прекрасно понимал, что скоро простит их обоих, но немного помучить их будет не лишним.— Он, на удивление, не скрывал от меня практически никакой информации… Правда лишь той, что могла привлечь меня на его сторону. — И ты ему поверил?— возмутился Рон. Несмотря на то, что парень чувствовал себя крайне виноватым, признаваться в этом было куда болезненнее, чем попытаться оправдатся. Да и думать, что Гарри не только спокойно разговаривал с Темным лордом, но и верил ему, было больно и обидно. Он верил змееголовому магу больше, чем им. — Он привел доказательства,— произнес Поттер, смотря поверх голов однокурсников.— Да и вы сейчас полностью это подтвердили. Гермиона устало вздохнула: — Директор сказал, что это поможет найти тебя намного быстрее, чем если вся Англия будет охвачена паникой,— она покраснела, а в уголках золотистых глаз показались прозрачные капли непролитых слез. Гермиона всхлипнула.— Мы были испуганны, мы не знали что делать… А директор Дамблдор сказал, что это необходимо! Я… Я… Прости… Она уткнулась носом в дрожащие ладони, стараясь не смотреть на друга. — Зачем ты ее мучаешь?— вспыхнул Рон.— Мы — идиоты, понимаешь? И-ди-оты! И мы не знали, что делать! — Да ладно, я не сильно обижаюсь,— испуганно подпрыгнул Гарри, привставая с постели. Он уже собирался вставать, чтобы успокоить плачущую подругу, когда в их уголок прибежала испуганная мадам Помфри. — Что здесь происходит? Вы что тут устроили!— ее круглое лицо буквально покраснело от ярости. Пожилая ведьма всегда близко к сердцу принимала дела своих подопечных.— А вы, мистер Поттер, почему встаете? Вам нужен покой! * * * Остров Азкабан * * * Темный лорд Волдеморт удовлетворенным взглядом оглядел окружающий пейзаж. Суровые, лишенные растительности скалы, буквально врезающиеся в темное, практически черное, море, низкое свинцовое небо, и высокие стены древней тюрьмы, поросшие мхом и лишайником, необыкновенно гармонично вписывались в него. Мужчина медленно снял кожаные перчатки, подбитые мехом, и обхватил кристалл, покрытый мелкими острыми выступами. Темно-зеленые грани буквально вонзились в плотную чешую рук Волдеморта, впитывая кровь и магию волшебника. Медленно он начал читать заклинание, его тонкие губы едва-едва двигались, вталкивая в холодный воздух ледяное крошево древнего языка. Под ногами мужчины начало разгораться мрачное темно-зеленое пламя, словно сияющая вода растекающаяся в форму сложной звезды. Десятки знаков заполняли практически всю поверхность круга, в которую была вписана эта звезда. Наконец, все прекратилось. — Скоро, да, скоро все начнется,— скривился Лорд, выходя из границ круга. Сейчас, что у стен Слизерин-мэнора, что в родных особняках, собираются его последователи. Лорд Малфой, Гринграсс с братьями, Розье и Паркинсон, с десяток лучших егерей Сивого и пара вампиров. У каждого из них есть особый порт-ключ, настроенный, как и межконтинентальные, на эту, только что созданную звезду. Волдеморт старался сделать так, чтобы его соратников никто не мог вычислить. Как бы не старались авроры, но после обратного переноса вычислить, кто и откуда воспользовался этим пространственным проколом, будет абсолютно невозможно. Лорд Волдеморт прикрыл глаза, сомкнул первое и второе веко, и, потянувшись к своим соратникам, призвал их к стенам Азкабана. Он уже чувствовал, как волнуется внутри этих мертвых стен магия его слуг, как двигаются сгустки тьмы, названные магами Англии «дементорами». Позади затрепетал темный дым, пропуская на этот берег два десятка Пожирателей Смерти, пришедших, чтобы забрать плоть от плоти своей. — Да начнется война, Альбус,— мрачно проговорил маг и его шепот разнесся над морем.