Башня

* * * Азкабан * * * Младший помощник начальника тюрьмы Алекс Доуренс с самого утра чувствовал, что что-то приближается. Странности были во всем — в поведении дементоров, которые всей стаей поднялись с нижних уровней — мистер Эйтон даже подумывал послать запрос в аврорат, но твари не нападали, и вообще старались держаться подальше от людей; кроме того, даже погода, казалось, ожидала неприятностей, расцвечивая горизонт зарницами далеких молний. Да и холодный воздух, врывающийся в трещины старого замка, холодил фигуру Алекса. А уж что творилось на уровне Пожирателей… Хотя там уже пару месяцев творилось Мордред знает что…Они заметно ожили, начали активно общаться, как будто бы сбросили все прожитые в этой тюрьме годы, но сегодня….О, сегодня они, напротив, молчали, провожая своих стражей напряженными, злыми взглядами. И Алекс жаждал только одного — убраться с этого уровня подальше, а лучше, учитывая странные предчувствия и неплохую оценку по Прорицаниям, вообще — подальше из Азкабана. — Господин директор,— вежливо обратился маг к мрачному старику с полностью седыми редкими волосами.— Можно я сегодня уйду пораньше? — Ну,— потянул Эйтон, сверля молодого волшебника пристальным взглядом маленьких крысиных глаз.— Наверное, можешь. Сегодня у меня здесь будет парочка стажеров из аврората… А что случилось, Алекс? — Неважно себя чувствую, директор,— напряженно выдавил Алекс. Дрожь в его руках уже была заметна и окружающим, что только играло на руку магу. Мужчине показалось, что то, что пугает его, все ближе и ближе, догоняет, дышит в затылок. Время уходило. — Ну, хорошо,— поморщился Эйтон, отмахиваясь от сильно побледневшего сотрудника. Получив согласие начальника, Алекс поспешил прочь, так быстро, словно бы за ним по пятам мчатся оборотни. Он не видел ничего, просто мчался, надеясь успеть до начала грозы, до начала того ужаса, что надвигался на Азкабан. И именно поэтому он и не заметил высокую фигуру в длинной черной мантии и белой маске. Алекс Доуренс умер мгновенно, а через его упавшее тело невозмутимо перешагнул Александр Гринграсс. — Люциус,— кивнул маг своему старому приятелю, брезгливо осматривающему грязный пол. — На тебе семейство Лестрейнж, а я пройду направо. Руквуд сказал, что там Ленгдон-младший и мой непутевый племянник. Малфой только кивнул и исчез в полумраке коридора. * * * Больничное Крыло Хогвартса * * * «Красиво, не правда ли?»— голос темного мага, возникший в голове Гарри, был спокойным, наполненным чувством собственного превосходства. Перед «взглядом» сознания Поттера появилась громада Азкабана. Темное небо, наполненное клубящимися тучами, и серебристые стены замка. Сам Лорд, похоже, стоял в десятке шагов от входа, а под ногами мага сверкала зеленоватыми искрами сложная Звезда. Несколько серых теней скользили в отдалении, охраняя хозяина от любых неприятностей. «Жутко»— мрачно подумал Гарри, мысленно передергиваясь. Он уже не пытался закрываться от сознания Волдеморта, за несколько дней в Больничном Крыле мальчик осознал, что это полностью бесполезно. Было ли этому причиной наличие на нем ожерелья шумеров, или то, что он — крестраж, Гарри не знал, но уже твердо осознал, что щиты Хогвартса здесь не помогут. Правда, можно было бы сказать об этом директору Дамблдору, но Гарри не был уверен, что, во-первых, готов ему доверить свою голову, а во-вторых, что вообще хочет избавиться от ежедневных разговоров с Темным лордом. «А где остальные твои Пожиратели?»— уныло уточнил Поттер. «А ты как думаешь, малыш? Достают моих самых верных последователей из этого Ада!» «Главный магглоненавистник всея Британии знает презренную маггловскую религию?»— слегка насмешливо протянул Гарри, с интересом присматриваясь к Струпьяру, скользящему около темного мага. Этого егеря Поттер видел на Собрании, и серый волчище Фенрир особенно рекомендовал этого мага Волдеморту. Похоже, он, вместе с одним из птенцов Цепеша, стал личной охраной великого мага.— «Даже Рита Скиттер такого не придумает!» «Дерзишь, Гааарри?»— протянул Волдеморт, посылая через кольцо волны жара. Гарри вздрогнул — это было настолько похоже на прикосновение, как будто темный маг был не в тысячах миль от него, а прямо здесь, на мягких простынях, прикасаясь своими серебристыми ладонями к плечам и груди юноши.— «А вообще-то, в качестве попыток хоть немного добавить тебе знаний, Ад — один из темных миров, соседствующих с нашим измерением. Я там был пару раз…» «Не удивительно»,— мрачно буркнул Поттер. –«Вам там самое место». Вспышка боли пронзила голову парня. «Поверь, малыш, я могу проучить тебя, даже находясь вдали!»— Волдеморт даже не старался скрывать сарказм. — «А для информации — я был и в Эдеме. О, а вот и Люциус!» Словно жуткие тени, из дверей Азкабана выходили Пожиратели Смерти, аккуратно поддерживая за талию истощенных узников. Темный лорд удовлетворенно оскалился, доставая из кармана тяжелые серебряные часы на толстой серебряной цепочке. Часы показывали десять минут восьмого, а значит, эта мысль ясно проскользнула в совмещенном сознании, до того, как Звезда станет нестабильной, осталось чуть больше сорока минут. — Мой Лорд,— Люциус Малфой, держащий свояченицу на руках, немного растерялся, понимая, что с такой ношей не сможет приклонить колено перед будущим монархом. Темный лорд раздраженно махнул рукой, намекая, что в условно военном времени можно пренебречь некоторыми правилами. — Что тебе, Люциус? Вы забрали всех? — Да, мой Лорд. — Тогда пора возвращаться. Надеюсь, что ты приютишь родственников в своем особняке? Слизерин-мэнор не слишком здоровое место для больных… * * * Замок рода Слизеринов * * * Аппарация прошла как-то по-особенному незаметно — раз, и Билл, в сопровождении лорда Анри, оказался в небольшом каменном дворике неизвестного замка. Двух сухопарых мужчин в черных свободных мантиях окружали высокие серые стены, покрытые темным мхом и лишайником, а в тенях двигались тела огромных змей. Младший Делакур ощутимо вздрогнул от мерзости — уж слишком неприятно было смотреть на копошащуюся гору змеиных тел, следящую за незнакомцами тысячами горящих глаз. Белокурый старик на это только скривился — несмотря на то, что он считал первого отпрыска Уизли вполне достойным магом, его сдержанность еще оставляла желать лучшего. — Я, надеюсь, что ты помнишь, как стоит себя вести, Биллиус,— мрачно говорит Анри, оправляя несуществующие складки на шелковой мантии.— Лорд Томас Слизерин, владыка Волдеморт, куда менее терпелив, чем я...С чего бы это? Старею, что ли? Делакуры медленно подошли к порогу. Там, у самых дверей стоял молодой худощавый мужчина, облокачиваясь на каменную арку и перелистывая желтые листы древнего манускрипта. Услышав тихие шаги, он поднял свои темные глаза на мужчин, и, оскалившись, произнес: — Лорд Андре, юный Наследник Делакуров,— прошипел он, пряча книгу в темную сумку, к которой была пристегнута белая маска Пожирателя. Биллу потребовались все его душевные силы, чтобы не вздрогнуть от вновь пришедшей мысли, что сегодня он тоже присоединится к этому жуткому ордену.— Мой повелитель ждет вас в главном Зале мэнора. — Ты проведешь моего внука, Барти?— уточнил старик, приостановив сопровождающего их мага, опустив ладонь на его плечо. «Так это Барти Крауч»,— Билл едва заметно кивнул своим мыслям, лорд Андре рассказывал ему об этом мужчине, входящем в состав десятка Черных Лож Европы. На нем все еще виднелись следы долгого пребывания в Азкабане и под Империо родного отца, но Крауч-младший явно шел на поправку.— Томас попросил меня посмотреть на место появления Гончих. Барти ощутимо оскалился, услышав, как патриарх клана Делакуров назвал его повелителя. Старик никогда не утруждал себя вне собраний прозвищем друга, что невообразимо раздражало Крауча, возносящего Темного Лорда на божественный пьедестал. — Не урони честь нашего рода, Биллиус! — Я уже сделал свой выбор,— склонил голову Разрушитель проклятий, и темно-медные пряди длинных волос упали на побледневшее лицо. Магу явно не хотелось оставаться одному, ведь куда уверенней он чувствовал себя, зная, что за спиной стоит дед Флер, отрезая пути к отступлению. Но, по-видимому, мудрый старик вполне осознавал свою власть над мужчиной и желал, чтобы тот склонился перед троном Темного Лорда самостоятельно.— И я не отступлю. Лорд Андре криво усмехнулся. А затем, коротко и достаточно насмешливо попрощавшись со скривившимся Краучем, отправился по мрачным коридорам Слизерин-мэнора, оставив Билла наедине со всеми сомнениями и страхами. Ведь именно сейчас он окончательно предает вырастившую его семью. Нет, в кармане мантии мага лежат порт-ключ, который мгновенно вернет бывшего Уизли в Охотничий домик в Провансе, где Билла ожидает беременная супруга, но...Решения патриарха в роду Делакуров не принято даже обсуждать, не то, что отказывать в их исполнении. А Билл отныне ответственен не только за себя, и он не желает делать свою любимую женщину парией не только в свете, но и в семье. Его родители приучили его, что для семьи нужно делать по-настоящему все. И сейчас его семьей являются Флер и их не рожденный ребенок. Тем временем двое магов подошли к внушительным дверям, окованным медными полосами. Барти, аккуратно приоткрыл ее и прошел внутрь. Билл поспешил за ним. Зал был заполнен магами — самым цветом аристократии Англии и сопредельных стран — более пятидесяти волшебников вполголоса разговаривали в полумраке. Крауч-младший практически мгновенно растворился в этой толпе, и Разрушитель остался один. Пожиратели провожали его недовольными взглядами — все-таки многие помнят его как наследника «предателей крови» Уизли, а не наследника рода Делакуров. Разве что семьи Малфоев и Паркинсонов практически приветственно кивнули молодому магу, так как присутствовали на их с Флер свадьбе. — Рад нашей встрече, — раздался поразительно знакомый голос в мерном шуме Зала. — Это я должен вам пенять, Перси,— засмеялся маленького роста мужчина с темно-каштановыми волосами. Его собеседника загораживала резная колонна, но Биллу не надо было видеть мага, что бы понять, кто там стоит его брат. Много ли в Англии Перси, встречающихся с дочерью рода Кристалл? А дядя прелестной Пенелопы тем временем продолжил: — Вы совсем нас позабыли, молодой человек! — Обещаю исправиться, лорд Вильгорд,— засмеялся парень.— Ваша супруга пригласила нас на ежегодный Осенний Бал, и в этот раз даже смерть не станет мне помехой! — А вот этого не надо,— отмахнулся Кристалл.— В нашем особняке итак призраков больше, чем живых! Так что, мистер Уизли, разрешаю вам не являться на Бал в случае преждевременной кончины. — А вот 'мистером Уизли' ему осталось быть едва ли полмесяца, Вильгорд,— протянул лорд Малфой, подходя к беседующим. Билл, уже успевший подобраться к разговаривающим практически вплотную, наконец-то увидел брата. Перси выглядел прекрасно. Билл запомнил его как худого, лохматого парня с огромными серыми глазами, вечно чем-то недовольного и озабоченного. Теперь же перед взглядом Билла был высокий, худощавый, но не производящий впечатления болезненности, мужчина с аристократически бледной кожей, глубокими спокойными глазами, в шикарной мантии. — Что это значит, Люциус?— Вильгорд удивленно вскинул брови. — Ах, я все забываю, что вы больше не работаете в Министерстве,— кивнул лорд Малфой.— Перси уже две недели как ждет решения Визенгамота и Совета Лордов о присвоении ему титула лорда Прюэтта. — Это был прекрасный вариант,— пожал плечами Перси.— Теперь, когда Билл вошел в род Делакуров, а наследником Уизли стал мой старший брат Чарли, я вполне могу получить этот титул — магической силы мне вполне хватит для ритуала. А уж при вашей поддержке, дорогие лорды... Рыжеволосый маг иронически усмехнулся, а затем, подняв глаза, встретился взглядами со старшим братом. Тонкие, большие губы мага расползлись в приветственной улыбке. Когда Биллиус Артур Делакур вставал на колени перед троном Темного Лорда он был уже совершенно спокоен. * * * Больничное Крыло Хогвартса * * * — А Рем, представляешь,— радостно заявил Сириус, развалившись на кровати крестника.— Говорит, что беспокоился обо мне куда меньше, когда я сидел в Азкабане, чем теперь, когда я скоро окажусь оправданным! Гарри с удовольствием смотрел на крестного, радуясь, что все теперь нормально. «Так вот куда делся Хвост, а то я уж начал подозревать Нагини». Ну, почти. — Пробежать голым по Министерству — это самое безопасное из его списка «Что я сделаю, оказавшись свободным»,— криво усмехнувшись, заявил Люпин, присаживаясь на краешек кровати, у ног мальчика. — Ну, должен же я высказать свой протест судебному произволу?!— своим прекрасным, лающим смехом рассмеялся Блэк, начиная щекотать Поттера. Поттер радостно засмеялся, отвлекаясь от достаточно забавной перепалки Темного Лорда и его фамильяра. Хитрая змеюка уже успела выторговать себе пару баранов и оборотня на выбор, и останавливаться явно не собиралась. — Гарри?— внезапно тихо произнес Сириус, отодвигаясь от крестника. Поттер, придя в себя, осмотрелся и осознал, что, пока он катался по кровати, с него свалилась пижамная куртка и обнажилось наборное ожерелье со змеями и три длинных шрама. Два из них остались от Секо, брошенных Волдемортом в один из первых дней в Запретной Башне, а один — после особенно «страстного» укуса темного мага. Поттер сильно покраснел и, завернулся в одеяло, скрывая за белой тканью свое тело. -Ты не хочешь с нами поговорить?— продолжил анимаг, отмахиваясь от заглянувшей за ширму мадам Помфри. Женщина всегда старалась быть неподалеку, вдруг ее единственному пациенту понадобится помощь, да и за истощенным Сириусом, буквально поселившимся на соседней койке, нужен был постоянный присмотр. — И о чем я, по вашему мнению, должен с вами говорить?— произнес он, старательно успокаиваясь. Гарри и сам хотел бы обсудить свои чувства и ненормальность привязанности к Темному Лорду, но с кем? Кто сможет воспринять это спокойно? Все его друзья, а тем более Сириус, все они ненавидят Волдеморта, и Поттер ощущал ужас от одной только мысли о том, что они узнают, как все было в Запретной Башне по-настоящему... — Гарри,— тихо произнес Люпин, присаживаясь на колени у кровати подростка, чтобы взглянуть в опущенное лицо Поттера.— Мы были в Министерстве, мы слушали отчеты Поппи... Мы все уже знаем. — Все?— истерически хмыкнул Гарри, вспоминая жар магии и прикосновений Волдеморта, свою практически физическую боль от его отсутствия рядом. — Многое,— спокойно продолжил оборотень, скрывая за опущенными веками золотую ярость.— Не надо держать это...эту...эту боль в себе! Мы, поверь, маленький, не станем тебя ни судить, ни порицать! — Мы просто хотим тебе помочь, щеночек,— произнес Сириус, утыкаясь носом в лохматую макушку крестника.— А мы этого не сможем, если ты нам не расскажешь все…Поппи говорит, что тебе станет намного легче, когда ты выговоришься… Сириус ничего не заметил, а вот острый взгляд Ремуса охватил странный взгляд Гарри, брошенный в никуда. И это его беспокоило. Сириус хотел верить, что его щеночек прошел через этот ад, но остался таким же, как и был, а вот оборотень знает, как сгибаются под обстоятельства, как отравляет души вынужденное смиренье. Вот и Гарри хлебнул из этой горькой чаши достаточно бедствий. — Вы ничего не знаете,— хрипло сказал Гарри, непроизвольно прикасаясь к камням странного артефакта, снять которое не смог и директор Дамблдор.— И не поймете. И это даже хорошо. — Ну почему, почему это хорошо?— Сириус обхватывает парня за плечи, заставляя крестника посмотреть ему в глаза. Мужчина бледен, ему по-настоящему страшно от спокойствия Поттера. И, если бы он не был уверен в том, что его щеночек никогда не сможет простить убийцу Джеймса, он бы решил, что тьма слишком сильно отметилась в Поттере, отравив не только магию, но и душу парня.— Мы не сможем тебя помочь, если не узнаем, что тебя беспокоит! Ведь и я, и Лунатик, мы оба хотим тебе помочь! На губах юноши появилась широкая улыбка, а сам он тихо произнес: — Давайте просто забудем, а? Я не хочу об этом говорить, а вы, я уверен, не захотите этого знать. В глазах юноши была такая боль и надежда, что сердце оборотня вздрогнуло от ужаса. Он начинал догадываться, что за три месяца в плену у Темного Лорда между двумя врагами произошло что-то крайне странное, невозможное и страшное... И Люпин вполне понимал, что, произнесенное вслух, оно окончательно изменит все, а ни он, ни, тем более Сириус, пока не готовы. Да, помрачнел оборотень, не понимая (или не желая понимать) ворчания Волка внутри, для этого слишком рано. И поэтому Ремус аккуратно прикасается к плечу Блэка, а широкой ладонью закрывая рот любовнику, не давая тому продолжать разговор. Сириус изумленно поднял взгляд наверх и, встретившись синими глазами с текучим золотом оборотня, понял невысказанную просьбу и устало улыбнулся. — Ладно, забудем,— взлохматил маг отросшие волосы парня.— Но знай... Сириус крайне серьезно взглянул в лицо крестника. — Знай, мы всегда рядом. И, поверь, щеночек,— и Гарри, и Ремус вздрогнули, чувствуя, что анимаг тоже о чем-то догадывается.— Поверь, мы...я приму все. Гарри, ты и Ремус — это все, что осталось у меня, вы — мой мир и я сделаю для вас все. Действительно все. Это прозвучало как клятва, жутко и тяжело. — Я сначала разберусь сам, хорошо?— передернувшись словно от холода, сказал Гарри, радуясь, что больше не слышит мыслей Волдеморта. Он не хотел бы, что бы ехидство мужчины испортило то тепло, что растеклось по его телу от слов крестного. Он не один. — Я пожду,— кивнул Блэк, обнимая парня. А затем, переглянувшись хитрым взглядом с Лунатиком, прошептал на ухо Гарри.— Знаешь что, Сохатик, у меня сохранились несколько записей Чар... Ты, кажется, жаловался на сыночка Люци? * * * Запертая Башня * * * Лорд Волдеморт смотрел в темно-фиолетовую мглу за окнами Запертой Башни, туда, где над острыми пиками елей вставала Луна. Над лесом летел тихий волчий вой — близилось полнолуние, и стая Сивого уже предчувствовала превращение и охоту. Темный Лорд, Томас Марволо Слизерин, как его представляли зарубежным монархам, и сам не знал, зачем каждый вечер приходит в эту пустую башню, зачем перетащил документы в уютную гостиную из кабинета. Точнее не так — он знал, прекрасно знал, но не желал принимать, что игра в "отношения" с Поттером зашла настолько далеко. Ему было намного проще, когда парень был рядом, запертый в этой идеальной клетке — тогда можно было не думать, кем он стал для него. Ведь Волдеморт вполне отдает себе отчет, что даже по дорогой украденной собственности не так сильно печалятся, что его ярость и злоба чересчур сильны... — Это все из-за того, что он мой крестраж,— бормочет темный маг.— Только из-за этого!