Башня

* * * Хогвартс, кабинет директора * * * — Дамблдор, послушайте меня, это обсуждать не никакого смысла, все уже решено,— покачал головой Сириус, отодвигая чашку с чаем в сторону. Заходящий на третий круг разговор начал его раздражать, как и Дамблдор, желающий влезть в его жизнь. — Гарри уже согласился на титул Наследника Блэков, и на Йольские дни мы все окончательно подтвердим у гоблинов и на Совете Лордов. И я не понимаю, что тут можно обсуждать! — Но, Сириус, как ты не понимаешь,— покачал головой Альбус.— Это слишком опасно! — И чем же?— Блэк насмешливо вскинул брови.— Тем, что его больше не смогут судить в обход меня? Или тем, что он больше никогда не вернется к тем отвратительным магглам? — Сириус! Уж от тебя я не ожидал подобного пренебрежения! Неужели и ты пойдешь по стопам своей семьи?— Укоряюще протянул Дамблдор, посмотрев на Блэка поверх очков. — Не перевирайте мои слова, Дамблдор,— поморщился Блэк.— Далеко не все магглы — ублюдки, но эти Дурсли... О, их я по-другому назвать не могу. И, поверьте, сделаю все, чтобы щеночек к ним не вернулся. Хватит ему на этот год... потрясений. — Ты же знаешь, что я не прихоти ради его туда отправлял,— Альбус сжал кулаки. Все уходило из-под контроля, и, даже если он ожидал подобного разговора, сдержать бушующие в глубине души ярость и отчаяние было безумно сложно.— Защита крови — ты же понимаешь, как это важно! — Щит, питающийся от магглов? Да что там за сила,— фыркнул Блэк.— Нет, я нисколько не предубежден, но настоящая Защита крови накладывается магом с родовым древом длинной с Астрономическую Башню на дом его предков! А то, что создала Лили... Нет, она все же была невероятной ведьмой! Не знал бы точно, никогда бы не поверил, что подобное возможно! Создать Родовую Защиту крови без длинного хвоста высокомерных предков! Вот это, Дамблдор, и есть символ Нового Времени. Так вот, несмотря на все это, ее защита вряд ли сильно отличается от Фиделлиуса на Гриммо. — На Тисовой к нему не может приблизиться никто из магов с желанием ему навредить,— поджал губы Альбус, честно говоря не слишком уверенный, что после года отсутствия у Дурслей, защита вообще сможет восстановиться.— А на Гриммо собирается Орден... Не то, чтобы я там кому-то не доверяю... Дамблдор старался успокоиться. Ему было просто необходимо отдалить Гарри от Сириуса. Ведь, несмотря на то, что тот был гриффиндорцем, аврором и членом Ордена Феникса, нельзя было отрицать, что в нем текла гнилая кровь Блэков. И, после безрассудного— хоть и очень полезного — призыва Адской Гончей, поведение Сириуса претерпело некоторые изменения. Он стал спокойнее, расчетливее и увереннее в себе, все больше походя на своего отца, Ориона Блэка. И это не могло не беспокоить Альбуса. Гарри Поттер, герой Пророчества и единственная надежда на победу, и так слишком сильно изменился после плена у Риддла, чтобы рисковать оставить его под опекой Сириуса, в доме потомственных темных магов. Что может статься с его магией под влиянием проклятых стен особняка Блэков? Что станет с его разумом и, что важнее всего, не вернет ли силу заклятье Вассалитета, наложенного на все древние темные Рода Салазаром Слизерином? Да и, учитывая очарованность( Альбус предпочитал думать именно так) Гарри Риддлом, не стоило ему жить с тем, кто предпочел Чувства Долгу. Дамблдор старался не думать, что будет, если Гарри пойдет по стопам Сириуса, и решит бросить Орден ради собственного, по сути, эгоизма. Нет, Дамблдор не может этого допустить. — Орден? А вам не кажется, директор, что пора перевести его куда-то в более безопасное место? — Как ты сказал, Гриммо по Фиделлиусом,— Альбус искренне надеялся, что хоть так сможет не упустить возможность приглядывать как за самим Блэком, так и за его любовником. Они оба были слишком близки к Гарри, чтобы их игнорировать. — Дом Грюма был не хуже защищен,— мрачнр вымолвил Сириус, вспоминая жуткое зрелище.— Но ему это не помогло. — Но... — Никаких "но", Дамблдор,— покачал головой Блэк.— Я не готов рисковать жизнями Гарри и Рема, так что прошу вас перенести собрания Ордена в Хогвартс. Это же самое безопасное место в Англии? Да и вам не придется уходить из школы. — Ладно, отложим этот вопрос,— махнул рукой Альбус и натянуто улыбнулся, стараясь проигнорировать раздражение от откровенно насмешливого тона Блэка.— Но, Сириус, я прошу тебя отложить вопрос об окончательном усыновлении Гарри хотя бы до его шестнадцатилетия! — Нет, Дамблдор,— жестко отрезал анимаг, как никогда похожий на своего отца.— Больше я ждать не буду. Гарри достаточно настрадался, и имеет право на семью. Как и мы с Ремом. — Сириус, услышь меня, я же не говорю, что ты не сможешь этого сделать! Я просто прошу немного подождать. Ты же не можешь не понимать, что после... плена,— Дамблдор высказал свой последний аргумент.— Гарри нестабилен... — Это только подтверждает мою правоту!— Буквально крикнул Сириус.— Щеночку нужна семья, тепло и забота, а не ваши на него планы! — Волдеморт не отпускает то, что считает своим, Сириус, как ты не понимаешь! Он сделает все, чтобы снова забрать себе своего любовника! — Не смейте так называть Гарри! — Раз ты не понимаешь намеков, буду говорить прямо, Сириус! Риддл, как бы ты не пытался об этом не думать, спал с Гарри, занимался с ним сексом, и мы ничего с этим уже сделать не можем. Для Волдеморта Гарри — это его собственность, и он сделает все, чтобы его вернуть себе, доказать, что у него все под контролем! А Гарри… Гарри слишком наивен и, да, Сириус, одинок и несчастен, чтобы противостоять его обаянию. Я не знаю никого, способного сравниться с Риддлом в коварстве! Даже Геллерт был куда более прямолинеен! Любое его слово, любое касание тьмы, может прорасти в душе Гарри ядовитым плющем, окончательно извратив его душу! Мы не можем позволить, чтобы он однажды решил, что его устраивает место в постели Волде... — Замолчите, директор,— Альбус непроизвольно вздрогнул, услышав тихий голос Сириуса, и обернулся. Блэк вскочил со своего места, и злоба, исходящая от его напряженной фигуры, буквально клубилась вокруг, сливаясь с потемневшей магией Сириуса. Черная тень, клубящаяся за его плечами извивалась как живая. Директор передернул плечами от омерзения. — Ты все-таки не справился с наследием семьи,— покачал головой Дамблдор, поправляя очки.— Блэк... — Замолчите. И не смейте, слышите, не смейте так говорить о Гарри. Сыне Джея. Лили. Моем сыне. Спокойный голос и короткие рваные фразы выдавали лишь часть бушующих внутри Сириуса чувств. Дамблдор, этот мастер словесных уловок, ударил в самое больное — в мысли, которые одолевали и самого Сириуса. Он знал, как обаятелен может быть Риддл. Он не раз видел его дома, видел, как поддался его речам Рег, как его боготворила Бэлла... И Сириус мог представить, как этот хитрый маг подчиняет себе волю и чувства Гарри. Блэк мог бы возненавидеть эти мысли, но... — Он мой щеночек,— впервые говоря об этом открыто, впервые не обманывая себя, Сириус ощущал, как к нему возвращается часть былой свободы, той, что была растоптана смертями, потерями и годами в Азкабане.— И я приму любое его решение. Захочет быть с... Ним, я смирюсь. И повторяю, это не касается вас, это дело нашей семьи. — Но, Сириус, ты уверен, что это будет его решение? Гарри так молод, им так легко манипулировать! А Риддл всегда был мастером в таких вещах,— Дамблдор все еще не терял надежды достучаться до разума Блэка. Альбус не желал идти на крайние меры.— Он может просто заставить Гарри! И, к слову, не забывай о возможном Вассалитете! Даже если он всего лишь Наследник, тень долга Рода может добраться и до него! Ты же сам толкаешь его в бездну! — Это. Наше. Дело. — Мерлин! Это никогда не было "вашим" делом! Гарри — наша единственная надежда на победу, только он... — Хватит! Хватит этого бреда! Гарри — ребенок, Дамблдор, просто ребенок! Хватит прикрываться детьми, просто высуньте голову из задницы и сами займитесь Волдемортом! И знаете,— Сириус по-собачьи оскалился, пригнув голову.— Теперь я только уверился, что стоит поторопиться. Я больше не позволю вам играться с жизнью Гарри! Хватит! Я скорее увезу его на другой край света, чем позволю использовать, как разменную фигуру! Прокричав последнюю фразу, Сириус развернулся на каблуках и вылетел из кабинета Дамблдора, оглушительно хлопнув дверью. Альбус еще пару секунд сидел в тишине, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. А потом, осознав произошедшее, в изнеможении опустил голову на руки. Тело старика сотрясала дрожь. Сириус не оставил ему выхода. Дело превыше всего. Он не хотел так поступать. Но Гарри — их единственная надежда на победу, и Альбус не может допустить, чтобы Сириус не только спрятал его за стенами Гриммо, но и убедил, что сможет принять его чувства к проклятому Риддлу. Альбус медленно притянул к себе пергамент и начал писать. Буквы складывались в слова, слова в предложения, и вот он уже готов уничтожить Сириуса Блэка, принести еще одного мага в жертву Великой Цели, и он сделал это, вложив в конверт клочок бумаги с надписью "Площадь Гриммо, 12". Анонимное письмо отправилось к Кингсли, а тот уже был подробно проинструктирован по своим дальнейшим действиям. К Боунс оно попадет не позже этого вечера. А еще одно отправилось прямиком к Фаджу. Дамблдор ничего не мог пустить на самотек. Больше — нет. * * * Большой Зал * * * Сегодня на завтраке было тихо. Так тихо не было даже тогда, когда в газетах появилось сообщение о побеге. Даже за столом Слизерина, где, как казалось, должны злорадствовать, царила напряженная тишина. На первой странице "Пророка" красовался некролог Аластора Грюма. Жуткие колдаграфии Метки, развалин дома... Но вот мрачные строки, рассказывающие о последних минутах жизни старого аврора, казалось, были наполнены не столько сочувствием, сколько наслаждением смакования смерти на потребу публике. Это было мерзко. И это было настоящим началом войны. Пусть Министерство говорит, что хочет, но маги с малейшим наличием интеллекта уже понимали, что Метка в небе и чудовищное убийство бывшего Главного Аврора — это предупреждение Волдеморта Англии. "Я вернулся". — Это ужасное убийство, совершенное группой сумасшедших, верящих в возвращение Волдеморта,— пищала Амбридж, выражавшая здесь официальную точку зрения Министерства.— Будет раскрыто в самые кратчайшие сроки, ведь оно находится под контролем самого Министра! Рон едва сдержал смех. — Так и вижу Фаджа, доказывающего Сами-Знаете-Кому, что его нет,— прошептал он на ухо Гарри. — Рон! — А что, Гермиона? Уже и пошутить нельзя? — Ну не об этом же! Гарри отбросил в сторону газету. Снова смотреть на лицо Грозного Глаза ему совсем не хотелось. Он насмотрелся на него прошлой ночью. Он почти ничего не знал о Грюме, кроме того, что рассказал Дамблдор, представляя "его" в прошлом году... и того, что он убил невесту Волдеморта. Ирэн Дэлакур. При мысли об этой женщине, в груди у Гарри стало на мгновение пусто и холодно, но отвращение от того, что вытворяла с попавшим в западню Аластором Грюмом Бэллатрисса, пересилило это странное чувство, которое не хотелось называть "ревностью". А вот жалости практически не было. Он видел как некоторые девочки тайком вытирают слезы, и не понимал — они же почти не знали его... Или это он сам стал таким черствым? Гарри даже на тело мертвого Рабастана смотрел с большей жалостью... Было ли это отзвуком чувств Лорда? Или он просто больше знал о Пожирателях, каждый вечер погружаясь в бытовые заботы Волдеморта, следя за тем как возрождается из пепла его Орден? Проще ненавидеть зло, чьего лица ты никогда не видел... — Вот ублюдки! Хоть бы им всем сдохнуть,— скривился Рон.— Убийцы! — Ну, ради справедливости, стоит сказать, что авроры тоже убивали... — Иди ты, Гермиона, с такой справедливостью! Она никому не нужна! Еще скажи, что Пожиратели не виноваты и вообще их жалеть надо! Да, Гарри? — Знаешь,— Голова у Поттера ужасно раскалывалась. А отзвуки недавних мыслей все не хотели отпускать его.— В чем-то Герми права... — Тебе с утра бладжером не прилетало? — Нет, я не про это... Просто, многие из них и вправду ни в чем не виноваты, кроме желания добиться правды,— пробормотал Гарри, надеясь, что все слишком заняты своими тарелками, чтобы подслушивать. — Правды? — Их,— выделил это слово Поттер.— Их правды. Которая, с их точки зрения, самая лучшая и правильная. Та, что приведет Великобританию к величию... На миг перед внутренним взором Гарри промелькнуло воспоминание — лорд Волдеморт, стоящий у окна Запертой Башни. Величественный, харизматичный, слегка высокомерный и уверенный в собственной правоте. Слушая его тогда нельзя было хоть на секунду не задуматься, что именно его — "их"— правда истинна. — Нельзя осуждать кого-то за верность,— выдохнул он.— Верность идее или... личности. Я могу не принимать их методов, но... Поттер передернул плечами. Рон смотрел на него с какой-то странной смесью брезгливости и непонимания, как тогда, когда он похвалил Крауча, но даже это не могло отвлечь Гарри от размышлений. Раньше он бы только порадовался — как Рон — смерти Пожирателей. А сейчас? "Что, легче ненавидеть того, кого ты не знаешь?"— раздался саркастичный голос в голове Поттера.— " Чье имя для тебя — пустой звук, чья жизнь для тебя — непрочитанная книга? Думаю, все именно так". Гарри взял со стола кубок и глотнул тыквенного сока, стараясь успокоить резко забившееся сердце. Лорд всегда приходил не вовремя — или наоборот, слишком, вовремя. Но Волдеморт был прав. Гарри столько знал о Пожирателях, что они перестали быть просто картонными фигурами злодеев, они стали людьми. Он слышал, как травит байки Фенрир, притащив на Собрание самодельный кальвадос, как ворчит вечно всем недовольный Розье. Теперь он знает, как нежно влюблен в свою супругу Рудольфус, он видел как Руквуд, практически как Гермиона, зачитавшись, может врезаться в стену...Он даже узнал, что отец Теодора Нотта — однокурсника со Слизерина — работает в Министерстве и пишет потрясающие стихи, что его дед — вечно всем недовольный старик с куцей козлиной бородкой и старым шрамом через все лицо, постоянно грозящий, что лишит Тео наследства, если тот срочно не женится. А еще он знал, что Бэллатрисса обожает детей — и вовсе не на обед, как посмеялся бы Рон, да и он сам еще полгода назад. А Мальсибер и Малфой фанатично играют в покер, передавая друг другу один и тот же старинный браслет как символ чьей-либо победы. Он не раз видел, как за своим супругом, не боясь гнева Лорда, всегда готовая принять наказание за дерзость, приходила Элоиза Паркинсон, и он не мог не уважать ее практически гриффиндорскую смелость. Десятки лиц. Десятки судеб. Пожиратели Смерти стали людьми. "Это и был твой план, Волдеморт?"— Обратился к своему невидимому собеседнику Гарри, искривляя губы в насмешливой улыбке понимания. — "Ты решил, что, узнав твоих слуг поближе, я не смогу против них сражаться?" "И разве я прогадал? Причем, заметь, я ни разу не соврал",— голос Лорда лился как патока. — " Все, что ты видел — правда". Гарри еле слышно засмеялся. Ему было все равно, что все сидящие за столом будут смотреть на него с едва заметной опаской, а Розовая Жаба снимет с десяток баллов. В этот миг, слушая насмешливые речи расчетливого и хитрого мага, он просто до дрожи в коленях хотел снова ощутить на себе его прикосновения. Чтобы губы Лорда оставляли на нем свои следы, чтобы наутро все его тело охватывала легкая боль от растянутых мышц, и чтобы он мог видеть его лицо и слушать очередные слегка самовлюбленные речи Лорда вживую. Началась война. Пожиратели нападают на магов. Он, по мордредову Пророчеству — герой Света. Мир катится в бездну... А он не может перестать думать об алых глазах Лорда. Ну, разве это не смешно? * * * Площать Гриммо, 12 * * * — Так вот он какой, особняк Блэков,— протянул Долиш, смотря на появившийся между двумя соседними дом. Его темные стены гордо расправились, раздвигая чистенькие стены маггловских домов. — Мрачноватенький какой-то. И как тут кто-то вообще жить мог? Вот уж, действительно, совсем не странно, что здесь всегда рождались только темные! — Так, дай бумажку, я тоже хочу на него посмотреть!— Уилтерс, давний напарник Долиша, требовательно протянул руку и буквально выхватил кусок пергамента. Прочитав надпись и наконец-то увидев дом, он не мог не согласиться с вердиктом друга.— И вправду, прям убежище некроманта из старых сказок. — Мы одного и идем ловить,— хохотнул Долиш, но в этом смехе была и чуточка истерики.— Кто бы мог подумать, что недавно оправданный Сириус Блэк увлекается запрещенной магией? Интересно, что с ним будет? Казнь или пожизненное? — Ты бы лучше подумал, откуда у нас это,— Уилтерс потряс клочком пергамента.— И откуда мы знаем про некромантию? Ни я, ни артефакт... Оба аврора уставились на циферблат "часов", показывающих колебание светлой и темной магии в окружающем пространстве. Он был практически на нуле. — Как бы это была не подстава,— покачал головой Уилтерс.— Не хочу сдохнуть в этой развалюхе. — Уилтерс, Долиш,— раздался голос Кингсли из маленькой пластины, прикрепленной к виску.— Круг замкнут. Антиаппарационное поле установлено, так же как и перехватчик порталов. Не медлите, производите арест! — Простите, командир,— начал было Долиш, но Шеклбот прервал его резким окриком: — Это приказ. Выполняйте немедленно! И двум аврорам не осталось ничего кроме того как войти в дом Блэков. В прихожей было тихо. Лишь скрип половиц и шуршание занавесок, всегда сопутствующие старому магическому дому, прерывали мертвенное безмолвие. Авроры не зря назначили этот арест на самое утро — так у них оставалась надежда взять преступника сонным и не готовым к нападению. Что делать, если на их пути встанет готовый дать отпор некромант, ни один из них не знал. Вдруг скрип половиц раздался совсем близко, и, едва не подпрыгнувший от неожиданности Долиш, заметил, как в поток света, падающего из пыльного окна, вошел древний домовой эльф, что-то мрачно и почти полубезумно бормоча. — Снова кто-то бродит по дому хозяйки, наверняка мерзкие дружки молодого хозяина, хорошо хоть не эти отвратительные предатели крови! О, как жаль, что прекрасная хозяйка Вальпурга мертва, она бы навела порядок в родовом доме! Но это никому не надо, кроме старого Кричера... Надо сказать плохому сыну хозяйки, что пришли его дружки, может, он их выгонит, чтобы не пачкали своими грязными сапогами ковер хозяйки Вальпурги! Уилтерс даже успел смущенно сойти с длинноворсого ковра, прежде чем осознал смысл слов эльфа. — Он хочет сообщить Блэку,— кинул он напарнику и поспешил наверх — туда, где, по поступившей к ним информации, находилась спальня Сириуса Блэка и его любовника. Позади него привычно застучали по полу тяжелые окованные ботинки Долиша. — Сеть у тебя?— Спросил Уилтерс. — Да. Оборотень на мне. — По нему не было приказа. — Думаешь, он оставит любовника без помощи?— Усмехнулся Долиш.— Обезвреживать придется в любом случае. О, смотри-ка! Нас не обманули. Уолтерс обернулся. В руках напарника он увидел счетчик, и не без удивления заметил, что стрелка дрожала на самом краю темной половины. Значит, Сириус Блэк, бывший аврор и гриффиндорец, и вправду балуется некромантией. Что ни говори, но он предпочел бы, чтобы это оказалось ложью и чьим-то пустым доносом. — Запиши показания, сам знаешь, опечатать дом нам не дадут. — Зачем?— Поморщился Долиш.— Все равно при расследовании дела "О Запрещенной магии" используют Веритасерум! — Не стоит без надобности нарушать Протокол... — Кто вы и что здесь делаете?!— Раздался злой голос сверху.— Вы от Дамблдора?! Обернувшись, Уилтерс увидел, что это Сириус Блэк собственной персоной. Даже одетый в домашнюю мантию, небрежно накинутую поверх халата, он все равно выглядел весьма опасно. Наверное, потому что за спиной аврора истерично шипел артефакт, записывая до каких глубин мерзости смог опуститься этот когда-то достойный маг. Уилтерс прекрасно знал, что для настолько темной магии не обойтись без жертв. Человеческих жертв. — Нет, мы не от директора Дамблдора,— аврор решил не думать о странной связи председателя Визенгамота и Блэка.— Мы, мистер Блэк, по другому вопросу. Он уже почти дошел до Сириуса, когда стоящий позади оборотень, почувствовал что-то неладное и крикнул: — Сири, беги, это ловушка! Уилтерс мгновенно кинул под ноги Блэка негатор, который на несколько секунд лишил их сил. Этого вполне хватило, чтобы кинуть в сторону Сириуса еще один артефакт. Древняя испещренная рунами сетка, развернувшаяся в воздухе, превратила не успевшего прийти в себя мага в куколку, не способную пошевелиться. Но это стоило артефакту немалых сил — раздавался страшный треск и по проволоке проносились мелкие молнии высасываемой из Блэка силы. Видя это, Уилтерсу оставалось лишь молиться за здоровье Шеклбота, снабдившего их подобными артефактами. И он, упиваясь победой, едва не пропустил удар Люпина. Даже лишенный магии оборотень не собирался отдавать им любовника без боя. Он успел разорвать рукав мантии Уилтерса и практически задушить его, перехватив ворот от мантии, когда в бой, наконец-то, вступил Долиш. Тело Люпина буквально швырнуло на пол, когда его коснулось зачарованное серебро. — Какого ты там копался?— зло прохрипел Уилтерс, пиная оборотня в бок и дрожа от едва сдерживаемой ненависти к нему.— Меня чуть не загрызли! — Сегодня новолуние. — И что? Тьфу,— Уилтерс сплюнул солоноватую от крови слюну прямо на изысканный восточный ковер.— Ладно, потом разберемся. Все записал? Вот и отлично! Сириус Орион Блэк! Вы обвиняетесь в использовании запрещенной магии, ваше дело будет разбираться судом. Вы можете хранить молчание... — Ууу,— завыл все осознавший Сириус, проклиная Альбуса Дамблдора. * * * Башня факультета Гриффиндор * * * В самом темном углу спальни мальчиков едва заметно зашевелилась тень. Ее четкие формы поплыли, словно бы от горячего воздуха, и из ее глуби показалась жуткое змеящееся щупальце. Вслед за первым последовали и другие, пока в спальню не вылезло все тело Ньярлатхотепа. Демон Лэнга, навеяв крепкий сон, наполненный кошмарами, на всех присутствующих, медленно проследовал к кровати Гарри Поттера. Мальчик, так нужный его хозяевам — и Носящему Желтую Маску — беспокойно метался по кровати, но в его снах не было и следа хитрого шамбалийца. И это было прекрасно. Он был слишком умен, и мгновенно бы разгадал планы демонов. Посланник склонился над Гарри, аккуратно отодвигая щупальцем ткань пижамы, чтобы обнажить грудь юноши, на которой лежало старое ожерелье. Демон провел по нему когтем. Камень, сверкавший в самом его центре, вполне подходил для задуманного коварным Жрецом. В узком окне показался край тонкого лунного серпа, бросив на кровать ненавистные демону лучи. Даже отраженный свет огня Шамаша причинял тварям Лэнга неудобство. — Быстрее, надо сделать все как можно быстрее,— прошипел Ньярлатхотеп. Из глубин его тела показался сосуд с бурлящей внутри него темно-зеленой жидкостью. Медленно наклонив его прямо к камню, демон принялся вливать в него полуматереальную кровь Азаг-Тота, человека, уже когда-то давно впустившего на Землю легионы Лэнга. Старый изумруд, изголодавшийся по крови, довольно принял дар, связывая неразрывной нитью Поттера и Азаг-Тота, цветущий мир Земли и загнивающий мир Лэнга. Теперь, когда от самого центра демонического измерения незримая нить, пронзая все печати трижды проклятого Мардука Двухглавого Топора, доходит до плоти живого человека, отравленного силой Лэнга, одно лишь желание этого мальчика, одно лишь формальное согласие его, откроет двери вечноголодным демонам Лэнга. Последняя капля крови исчезла в глубине камня.