Rewrite the stars

Таня посмотрела на него из-под полуоткрытых век. Гарри осторожно положил её на кровать. Над верхней губой девушки выступили бусины пота. Руки немного тряслись. Она откинула голову назад и прикусила губу. Гарри опустился в кресло рядом с кроватью. Он наблюдал за тем, как её глаза беспорядочно бегают по комнате, как руки гладят её тело. Его самого уже зудило от бесконечных почесываний. Поттер опустил взгляд на стол, заваленный бумагами и вытащил какую-то книгу. Бездумно открыл её на случайной странице и пытался читать. Ему чисто физически было сложно смотреть за гуляющими по её телу ладошками. Гроттер притихла, перевернулась на бок, закрыла глаза и глубоко задышала. Гарри посмотрел на нее. Руки девушка положила под голову, ноги прижала к животу. Таня свернулась в клубочек и сморщилась. Наверняка ей было неприятно. Безумно неприятно. Гарри не представлял, как можно ей помочь. Таня провела ладонью по руке. Её тело горело как будто её жарили заживо. Засунули в разогретую печь, завернули в фольгу. Все тело просто желало, чтобы к нему прикасались. Гроттер итак кажется к каждой клеточке дотронулась. Но было невыносимо. Спина намокла. Таня резко села, скинула ноги с кровати. — Мне надо в душ, - произнесла она слишком низким голосом. Она забежала в свою ванную и захлопнула дверь с грохотом. Гроттер оперлась на раковину руками и посмотрела на себя в зеркало. Зрачки слишком расширены, так что перед глазами все плывет. Она отчаянно помотала головой. Это все дурацкий, сюрреалистичный сон. Это начинало ей надоедать. Пульсация усиливалась. Она только научилась слегка её укрощать. Удар за ударом. Сердце буквально разрывалось. Она открыла холодную воду. Это должно было помочь спрятаться от этого жара, хотя бы на секунду прекрастить ей мучения. Её руки все еще непроизвольно поглаживали живот сквозь ткань черной огромной рубашки. Она скинула одежду, белье, встала под леденящие струи. Это было чудесно в совокупности с поглаживаниями, она будто прямиком из ада очутилась в раю. Пульсация не прекращалась. Она так устала от нее. Зачем, к чему она появилась в её теле? У всех ли так, а она просто всю свою жизнь была бесчувственной скотиной, которая не слышала своего же сердца, не говоря уж о чужих. Неожиданно для себя, когда она уже выключала воду, она услышала его. Обычно она чувствовала что-то необычное, когда люди касались нее. Она будто ощущала не только их оболочку, а как бы странно это не звучала касалась души. Слышала стук сердца, дыхание, в моменты с сильными эмоциями могла рассмотреть и чувства. Но сейчас она не коснулась, просто знала, что он сидит в соседней комнате, с каким ритмом стучит его сердце, чувствовала оправданную напряженность. Гроттер испугалась. Она не знала, что может так. Наверное, это зелье только обострило все её чувства. Она вытерлась полотенцем, надела белье и непроизвольно взглянула на свое тело в зеркале. Таня все еще была слишком костлявой по собственному мнению. Коснувшись ложбинки между грудей указательным пальцем, она провела линию до пупка. Шрамы до сих пор не стали привычными ей. Она все еще каждый раз надеялась, что в один день они испарятся, но это была детская наивная мечта, а эти чертовы полосы, покрывающие её живот, были серой реальностью. Таня потянулась к своей рубашке и осторожно уже менее трясущимися пальцами стала застегивать пуговицы. Потом схватила джинсы. Она посмотрела на себя. Низ живота уже ныл. Она погладила себя по рукам. Жар вернулся, будто бы она не простояла пять минут под холодным душем. Её руки снова загуляли по телу. Обводя бока, живот, касаясь груди, она издала хриплый выдох. Девушка поймала себя на мысли что ей элементарно мало этого. Она открыла дверь. Гарри сидел в кресле, так же как она его и оставила. Он посмотрел на нее и раскрыл рот от удивления. Таня подумала, что сейчас совершает возможно самую огромную ошибку в своей жизни, беря в расчет вступление в Гвардию. Она кинула джинсы на кровать, облизнула нижнюю губу и замерла. Может все удастся переиграть. Может просто упасть в обморок. Но живот уже скручивался в узел. Кожа покрывалась потом. Ей нужно было это, иначе она просто-напросто сойдет с ума от этих мук. Рубашка была слишком велика ей, поэтому прикрывала все почти по середину бедра. И Гарри вдруг подумал, что она могла быть покороче. Гроттер была через чур привлекательна: немного намокшие волосы, раскрасневшиеся щеки, и потемневшие зеленые глаза. Теперь они были изумрудные, как два драгоценных камня. Она сделала пару несмелых шагом к нему. Её голова наклонилась в сторону, и она прищурилась, рассматривая его. Гарри положил книгу на колени, откинулся на спинку кресла, наблюдая за ней. Девушка подошла совсем близко. Он чувствовал, как от неё несло жаром. Таня приземлилась к нему на колени. У Гарри чуть сердце в пятки не укатилось. Её ноги обхватили его бедра. Она обхватила ладошками его шею и потянулась губами к его уху. — Мне нужны твои прикосновения…- прошептала она настолько сладко, что каждый кто здесь бы мог присутствовать, умер от сахарного диабета. Гроттер взяла его ладонь и положила к себе на талию. Гарри посмотрел на свою руку и сжал её, второй он распорядился сам и сжал второй её бок. Её губы изогнулись в улыбке. Парень перевел взгляд на её лицо, приоткрыв губы. Они блестели. Таня вздрогнула когда его руки двинулись выше по ее талии, к ребрам. Гарри потянулся к её губам, но она повернула голову так, что он прикоснулся ртом только к ее шее. Но это было еще лучше. Эти прикосновения сводили её с ума. Его губы прошлись дорожкой по её от самого уха к ключице. Эти места вспыхнули. Гроттер проводила руками по его шее, описывала узоры на животе. Прикусив мочку его уха, она ощутила, как он приподнял её рубашку. — Можно? – она задрожала от его шепота, около её уха. — Да, - ответила Таня. Его шершавая ладонь притронулась к её животу, покрытому шрамами. Таня зажмурила глаза, но Поттер провел по ним пальцами осторожно, выжидая реакцию девушки. Она зарылась в его волосы лицом и часто задышала. Она итак была все горячая, мокрая, так еще и он масла подливал, осталось поджарить. Гроттер издала звук, сорвавшийся на стон. Гарри уже не помнил себя. Она присела удобнее к нему на бедра, закусывая губу. Его рука осторожно поползла выше, огибая ребра, пересчитывая их. Он нащупал тонкую кружевную ткань. Девушка заерзала на нем. У Гарри снесло буквально крышу от её телодвижений. Гроттер сжала футболку у него на животе. Каждое его движение отдавалось колебаниями у нее под кожей. Таня чувствовала импульсы, это впервые было невыносимо приятно. Она так желала большего. Его руки спустились ей на бедра, он приподнял её, потирая. Она распахнула рот, облизнула губы, прикусила их, застонала. Гарри затуманило голову. Он оттянул ворот её рубашки и прикоснулся к её ключицам. Гроттер двинула бедрами вперед. Снова и снова. Её ресницы дрожали. Она впилась ногтями ему в плечи. Он ощутил как она двинулась и изогнула спину, хватая ртом воздух. В этот момент она была удивительна. Гарри приобнял её. Таня упала к нему в объятия. Она прикусила кожу на его шее. Парень поднял её на руки. Она была легкая как перышко. Он уложил её на кровать. Таня смотрела на него из-под опущенных ресниц и внезапно улыбнулась. Девушка неловко перевернулась на бок. Поттер следил за ней и погладил по руке. Она придержала его за запястье и потянула к себе. Гарри поддался, да и не мог по-другому, и лег рядышком. Он почувствовал, как она сживает его ладонь своей разгоряченной. Как она постепенно ослабила хватку и видимо, заснула. Поттер удостоверился, что она уснула, когда засопела носом, и кинулся в ванную. *** Таня проснулась, потому что что-то бухнуло внизу. Она застонала и схватилась за голову. Перекатилась на другой бок. — Гарри-и-и…- протянула она. — Не угадала, - сказал кто-то. Таня резко раскрыла глаза и села. Голову пронзили иглы боли. Мышцы на животе заныли. Вуд сидела у изголовья её кровати в позе лотоса. Гроттер зажмурилась, массируя пальцами виски. — Вуд, я дура, - произнесла девушка. Оливер кивнул. — Полная дура! — Тебя осенило? – спросил тот, протягивая ей бутылку с зельем. Таня пригубила его и вытерла губы тыльной стороной ладони. — Боже, Вуд, что я наделала?! Что я творила? – она схватилась за голову. — Боже мой! – сердце заныло. Она чувствовала жуткую жажду. Горло пересохло, она чуть ли не задыхаясь. — Мерлин, что случилось? – спросил Вуд. Таня положила голову ему на плечо и часто задышала. — Что такое? Тише. — Как я буду в глаза ему смотреть теперь? – бормотала она. Оливер придержал её за плечи. — Кому? — Гарри, - кивнула Таня. — Боже, Древнир! Я вообще больше из комнаты не выйду,- она вскочила с кровати и кинулась к графину с водой, смочить горло. — Таблеточку бы, - она схватила и таблетку и проглотила её. Голова просто хотела разорваться. — Что произошло там у вас? – Таня выдохнула и посмотрела на него осуждающе. Она сейчас не в подходящей ситуации, чтобы осуждать. — Вы поссорились? Подрались? Переспали? – Таня сморщилась на последнем слове. — О, Мерлин! Гроттерша! — Ничего из этого, - отрезала она. Оливер смерил её вопросительным взглядом. — Может быть… последнее, но!- она взмахнула рукой, предотвращая его высказывания. — Не до конца. — Такое бывает не до конца? – спросил парень. Таня зажмурилась. — Ты с каждым днем удивляешь меня все больше и больше… Таня выдохнула и покосилась на окно. Было облачно. Гроттерше почему-то захотелось поплакать. Наверное гормоны шалят. Она села на кресло, потом как ошпаренная и перепрыгнула на кровать. Вуд понаблюдал за ней и засмеялся. — Это не смешно! Он мой ученик! Ты понимаешь, что я натворила? Что. Я. Сделала! – она била его подушкой по плечу. — Понравилось хоть? – спросил Оливер. Таня остановилась и уставилась на него. — Понравилось. – ответила она и на лице заиграла предательская улыбка. Она упала на кровать и накрылась одеялом. Хотелось провалиться сквозь землю вспоминая, то что она вытворяла вчера и почему-то от воспоминаний вся покрылась мурашками и живот начало тянуть. Она вынырнула из-под одеяла и посмотрел на Вуда. Тот сверлили её взглядом. Гроттер покраснела. — Осудишь меня? — Вовсе нет, просто если это ничего не значит, значит и он должен был понять, - сказал друг, отпивая из её бутылки с зельем. Для здоровых оно действует на манер кофеина, бодрит. — В том то и дело, что это очень много для меня значит, - сказала Таня и сжала в кулаках одеяло. — Слишком много. — Хм, значит тебе придется с этим жить, - предположил он. — Я не советчик в таких делах, спроси лучше Джордана… — Если я ему расскажу он засмеёт меня и скажет, что нужно было доводить до конца, потому что он знает, как я отношусь к Поттеру… — А как ты к нему относишься? – сощурил Вуд глаза. — Втюрилась, значит?- она кинула в него подушку. Опять эта дурацкая защитная реакция. — Не втюрилась, он просто милый,- объяснила она. — Ты покраснела, значит не только милый,- заметил Оливер. Таня сконфузилась. Конечно, не только милый! Замечательный, самый лучший, красивый, талантливый. Такой как надо. Такой правильный и благородный. И глаза красивые. — Пошли завтракать… — Не пойду, он может быть там… — И что ты его всю жизнь теперь будешь избегать? — Буду, мне стыдно, дико стыдно!- простонала она. — Как я посмотрю ему в глаза, после этого, так мало того… Я его учитель, а я… — Он еще не проснулся, пойдем скорее поедим и опять запрешься в своей комнате и не будешь появляться на свет божий… — Не проснулся, говоришь? – она подпрыгнула к шифоньеру, натянула лосины, переодела футболку, отчего Вуд поморщился. — Что? Тела женского не разу не видел? – съёрничала девушка. Оливер закатил глаза. — Погнали, кто последний, тот протухший помидор! – крикнула она и рванула в коридор. Вуд фыркнул и бросился за ней. Они пробежали коридор, скатились по перилам вниз. Там были только Спиннет и Белл, так как Анджелина и Джордж высыпались в своей комнате. Джордан капал девушкам на мозг результатами очередного мачта по квиддичу. Алиссия и Кэти вымывали тарелки со вчерашнего дня. — Вот, они точно не честно дали штрафно, ну типа, пропустили тридцать очков! Вы можете себе представить? Тридцать!- восклицал Ли. — Не льсти им, они не только из-за штрафного столько пропустили, а потому что у них вратарь дырка!- воззразил Вуд. — Вовсе нет! Хандсон просто шикарен в этой позиции! – сказал ему Джордан. — Смеешься, он в этом сезоне признан худшим вратарем! Он пропустил слишком много мячей, чувак! — Не правда, это Эддисон худший… — Понеслось, - пропела Алисия. — Так, Гроттерша! Не перехватывай, тебе надо нормально питаться! Особенно после этого странного зелья… — Я возьму его на анализ, к вечеру сообщу результаты! – сказала Белл, оттирая кетчуп от тарелки. Таня благодарно кивнула и открыла холодильник. В нем была выделена специальная полка для бутылок с её зельем, она взяла одну и упаковку йогурта. Таня развернулась и наткнулась на лохматую рыжую макушку Рона, а за ней и чернильно-черную шевелюру Поттера. Динг, донг, забилось сердце. — Вуд, нам надо работать, - она вытянула его из спора за шкирку и потащила за собой в кабинет. Гарри поглядел на нее, но она не смогла ответить. — Мне нравится твоя техника игнорирования, - заметил Оливер, когда они шагали по лестнице вверх. Таня фыркнула и опустила глаза. *** Гарри сидел за Гриффиндорским столом. Рон читал огромный учебник, а Гермиона кусала тост. Кажется, из-за скорых экзаменов они поменялись местами. Сам он только что пялился на преподавательский стол, за которым без Гроттер было слишком пусто. Она должна была выйти на работу в ближайшие дни. Его однокурсники уже предвкушали настолько веселое расписание, что можно кинуться сразу на съедение гигантскому кальмару. Поттер доел свою яичницу и решил перед самыми уроками забежать в библиотеку. Он встал со скамьи и двинулся к выходу. Уже второй день ему везде мерещилась её рыжая шевелюра. Он снова и снова представлял, что было между ними. Это было мечтой, неожиданно ставшей реальностью. Она снова и снова удивляла его. Какой она была волшебной в его объятиях. Волнующейся, запыхавшейся, мокрой, но это было сказочно, ничего лучше он в своей жизни не чувствовал. Поэтому когда он в очередной раз по дороге в библиотеку вспоминал её расслабленное лицо, прогнувшееся тело, он не обращал не на кого внимания. Его схватили за запястье и утянули в какой-то класс. — Что…?- начал он, но когда Таня отпустила его руку, он резко замолчал. — Здравствуйте, профессор…- она не поднимала на него глаза. — Привет, - произнесла она. — Я хотела поговорить, вообще-то, - их зеленые глаза встретились. — О том, что было,- он вопросительно посмотрел на нее. — И хотела извиниться, я не хотела доставлять тебе неудобств, - она прикусила губу. Вот это было зря, потому что его взгляд теперь был прикован только к её губам. — Что вы… — И спасибо, ты мне так помог, я у тебя в долгу…- призналась она. Гарри видел, как тяжело ей произносить эти слова. Она вообще хоть когда-нибудь в обычных обстоятельствах проявляет слабость? — Не стоит. — Стоит, ты правда выручил меня тогда, хоть и таким способом, - она улыбнулась и перевела взгляд на пыльные парты. Гарри наблюдал за ней с нескрываемым интересом. Они постояли в тишине, пока Таня не стала нервно бить ногой по полу. — Я пойду, - вызвался Гарри. — Хорошего дня, профессор. Она улыбнулась. Хотя её глаза оставались печальными. — И тебе, - он развернулся и когда был уже у самой двери, вдруг затормозил. Гроттер вздрогнула. — И насчет долга, профессор, вы все отдали уже той ночью, до сикля… Таня вспыхнула, её щеки залились краской, но покинувший ее Поттер не видел этого, и того, что она закрыла лицо руками и рассмеялась. Гарри весь день светился как лампочка. Гермиона и Рон даже удивились такому поднятому настроению. Но ему просто было хорошо, и почему-то он давно не был так весел. Гроттер все еще не выходила на работу, но даже лучше, пусть она будет так далеко и одновременно так близко, а все из-за неё же самой. *** Таня стояла на самом краю крыши. Ветер обдувал её со всех сторон, развивал волосы со всех сторон. Гроттер рассекла ладонь воздух, взмахнула ей и сконцентрировалась на ней. Гроттер сделала еще один шаг, ближе к краю, от чего даже дышать стало легче. Она была легка, просто еще один шаг, и она взлетит. Ей стало бы так легко, одного шага достаточно для решения проблем. Никакой боли, никаких шрамов и никакого пульса. Но она не смогла бы шагнуть. Было ли в этой ее слабости что-то кроме желания чего-то или кого-то. Таня была надломлена как карандаш, грифель и дерево переломали на пополам, но одной часть еще можно писать, можно пользоваться, она сейчас чувствовала себя карандашом. Срастить её больше нельзя, но вот того что осталось достаточно для жизни. И этим карандашом можно только много нарисовать, написать, и Таня сможет. Она махнула рукой, в ночном небе появилась ярко-розовая полоса, Таня улыбнулась. Второй взмах – голубая полоса, и еще одна, и еще. На небе загорелось северное сияние. Девушка исправляла линии, делала его все более и более красивым. Оно изменялось двигалось, светилась, загоралось и гасло. Гроттер остановилась и раскинула руки в стороны. Она подставила лицо ветру, уже почти готовая поддаться ему. Люк заскрипел и в него просунулась голова с чернильно-черными волосами. Таня обернулась на неё. Гарри сел на крышу и свесил ноги в люк. — Вы же не собираетесь прыгать? – уточнил он. Таня усмехнулась уголками. — Если бы хотела – давно бы сделала это,- соврала она. Его волосы развевались на ветру. Таня пыталась не глядеть на них. — Что ты здесь делаешь? – спросила она. — Весь Хогвартс смотрит на это, - он показал на сияние в небе. — А я просто подумал… подумал узнать, откуда это, - Таня поняла, что он не отрываясь смотрит на её затылок. — Да, я никогда такого не делала, но сейчас, - она осеклась. — Сейчас все изменилось… Гарри прищурился. Таня обернулась к нему всем телом, темно-фиолетовая мантия взметнулась крылом ворона. Капюшон она не надела, тем не менее перед ним была истинная Грейс во всей своей красе. — Что именно изменилось? – спросил Гарри. Девушка обняла себя руками и посмотрела в сторону, демонстрируя ему свой профиль. — Чувства появились, какие-то странные и новые, я как будто все чувствую, - она отвернулась и сделала пару шагов к краю крыши. Она парила над ней, безусловно. Гарри даже сомневался, что она касалась подошвами сапог кирпичиков крыши. — Прямо все? — Абсолютно, - шепнула Таня. Поттер встал у нее за спиной. — Например, твой пульс, или стук сердца… — Правда? – изумился Гарри. Она посмотрела на него через плечо и кивнула. Она провела ладонью в воздухе и перед ними появилась золотистая полоса света. Гарри открыл рот. Таня взяла его за запястье, подняла его руку с волшебной палочкой. Она ощутила тепло совсем рядом. Она собралась, немного напряглась, направила всю свою энергию к нему. Он задержал дыхание и из его палочки хлынула ярко-зеленая лента. — Вы… как вы…? – Таня отпустила его руку. — Я не знаю, это все, наверное, из-за каких-то нарушений внутри меня, не знаю, может что-то обострилось, - объяснила она. Гроттер обернулась и не посмела посмотреть ему в глаза. — Но это не проходит, только усиливается… Наверное единственный – способ уметь направлять её в полезное русло. — Как вам удается сдерживаться? – спросил Гарри. — Держать все в себе – не трудное дело, - фыркнула она. —Мне жаль, мне правда невероятно жаль. Это не дает мне нормально существовать… — Иногда мне кажется, что чувство вины – индикатор нашей человечности и способности жить. Каждый день оно поглощает меня… — Позволяет совести загрызать? – дополнил Гарри. Она закивала головой. — Не надо обладать моей чувствительностью, чтобы поддаться этому чувству. Слабость не для меня, а это истинная слабость, - Таня сжала кулак и все разноцветные полосы пропали в один миг. Гарри отступил на шаг. — Неужели так важно все время оставаться сильной? — Каждый раз, когда я проявляю слабость все заканчивается плохо…- оправдалась она, ей было не понять, к чему он клонит. — И, знаешь, никому не нужна моя слабость. Гарри хотел возразить, сказать, что если быть всегда в себе, ни к чему хорошему это не приведет. Но она по-видимому так верила в свои слова, что ему не хотелось спорить с ней. — Не все так однобоко, профессор, мир не белый и черный, не стоит кидаться из крайности в крайность… Таня посмотрела на него и пожала плечами. Взмахнув волосами, она не возразила ему, просто обошла и спрыгнула в люк. Гарри остался один на краю крыши.