До того, как кончится война

...Кажется, это началось не так давно. Во всяком случае, не до крушения на Алкере. Не на SR-1. Там они были… союзниками. Напарниками. Товарищами по оружию и, быть может, даже друзьями, но уж точно не больше. Он был чересчур скован турианскими традициями, она – связана уставом и тяжестью возложенной на них миссии; он был горяч, по-юношески наивен и в определенных ситуациях даже мил, однако в те времена коммандер Шепард, Шепард из Альянса систем, даже мысли не могла допустить, что турианец может показаться ей милым. Для того, чтобы разорвать этот замкнутый круг профессиональной сдержанности, ей пришлось умереть и вновь воскреснуть, а ему – потерять целый отряд и оказаться «целью номер один» для бандитов всех мастей на самой беззаконной станции в системах Терминус. Ну, а после того, как погрызенная задница Архангела была, наконец, оттащена от ворот смерти, и потрепанный, потертый, заработавший кучу свежих шрамов, но все равно до боли знакомый ей Гаррус Вакариан прочно обосновался у главной батареи обновленной «Нормандии», коммандер Шепард не без удивления отметила, что что-то… что-то чертовски сильно изменилось. Может, атмосфера? Не сказать, чтобы Гаррус стал каким-то особенно развязным, но теперь он уже, по крайней мере, не торопился вытянуться в струнку при каждом ее появлении… проклятье, да этот засранец вообще умудрялся то и дело ее динамить во время каждодневных обходов, прикрываясь своими бесконечными калибровками! – и, что самое смешное, ей почему-то было не все равно. Он был, черт побери, ее главным (и единственным) артиллеристом, поддерживающим систему «Таникса» в боеспособном состоянии, и, будь все по-прежнему, ей было бы достаточно того, что вездеход ездит, пушка стреляет, а молодой и вспыльчивый турианец не валяется с проломленной головой по причине ссоры с далеко не таким молодым, но порой еще более вспыльчивым кроганом… …однако теперь, глядя на спину Гарруса Вакариана, склонившегося над своей долбаной консолью, коммандер Шепард почему-то невыразимо остро чувствовала раздражение. Ей хотелось, чтобы он повернулся. Чтобы он хотя бы на минуту отвлекся от своих гребаных калибровок и обратил на нее свою самовлюбленную морду, похожую на плохо слепленную мозаику. Доктор Чаквас заверяла, что процесс регенерации тканей идет «удовлетворительно», что с ее точки зрения считалось высшей степенью оптимизма, да и сам Гаррус выглядел почти здоровым, если не считать ошкуренную мандибулу и высокотехнологичный бандаж на полголовы – но все же порой Шепард кажется, что ее по пятам преследует тошнотворный запах синей крови, и она даже поклялась ко всем чертям выломать терминал ИИ в своей каюте, если СУЗИ еще хоть раз что-то вякнет на тему перерасхода воды. Прибавьте к этому парочку ночных кошмаров с Вакарианом в главной роли и непреходящую нервозность при виде кое-чьей костлявой тушки, после чего залейте сверху несколькими грязными секретиками «Цербера» – и пожалуйста, мысль о том, чтобы утащить раненого турианца в свою каюту и привязать к кровати уже не кажется чересчур безумной. Ведь тогда, по крайней мере, он бы смотрел только на… …Ты. Этого. Не. Сделаешь. Это противозаконно, неэтично и… Шепард, стоять. Прием! Шепард, твою мать!.. А-а-аргх. В общем, у нее оставалось два варианта, чтобы с минимальными потерями выйти из этой щекотливой ситуации: либо послать все фантазии с участием Гарруса Вакариана в долгое эротическое путешествие, либо взять себя за шкирку и, как и полагается сильной независимой женщине, объясниться в своих чувствах перед избранником. Коммандер Шепард ожидаемо выбрала второе. Существовал, конечно, ненулевой шанс, что Гаррус окажется чуть более правильным турианцем, чем она планировала, после чего в долгое и исключительно прозаичное путешествие до ближайшего бара отправилась бы уже она сама… но, как ни странно, все обошлось. Может быть, конечно, инженеры «Цербера» постарались, выкрасив «Нормандию» психотропной красочкой, но вот в ходе неловкого разговора в главной батарее само собой выяснилось, что за время совместного путешествия на этом корабле мозги набекрень съехали не только у командующего офицера, но и у главного артиллериста, что не отшатнулся в ужасе и не перевел все в шутку (попытайся он это сделать, она бы точно напилась. Сперва размазала бы эту скотину по стенке, а потом – напилась!), но… забубнил. Гаррус Вакариан. Бывший офицер СБЦ. Главная заноза в коллективной заднице всех бандитов «Омеги». Непревзойденный калибровщик самой мощной пушки из всех известных в Пространстве Цитадели. Бубнил. Переминался с ноги на ногу. О боже, запинался. И это было… чертовски… мило. Так что да, они решили попробовать. Все-таки есть в самоубийственной миссии кое-что хорошее: когда не знаешь, будешь ли еще жив через пару недель или нет, все слова вроде «традиции» или «общественное мнение» дружным рядком вылетают в воздушный шлюз, после чего остается только позволить себе хоть немного счастья на пороге готовящегося разверзнуться Ада. Их ждало галактическое ядро и база Коллекционеров, полная первосортнейшего дерьма, которое в самом скором времени предстояло разгребать – но все же в те короткие несколько часов, что занял перелет до ретранслятора «Омега-4», они больше не были командиром и подчиненным. Была просто Шепард. Был просто Гаррус. А больше ничего и не требовалось.