На заре огня.

             Стало холодно, не представляю, что будет ещё дальше, и крылья совсем непривыкшие, всё-таки не такая уж и лёгкая работа — сильно выматывает физически. Как жаль, что у меня нет ничего теплее летнего платья. В нашей стране просто нет зимы, только лето, всегда тепло, и светит солнце, поэтому и тёплой одежды совсем не шьют. Как я уже хочу вернуться. По расчётам, я скоро буду на месте ближнего лагеря. Скоро начали виднеться вдали самые ближние из высоких флагов. Наше знамя, перекрещённые белые крылья. Они серебрились от морозного солнца, и знамена развивались от свежего ветра. Я приземлилась на землю (если так можно её назвать) перед палаткой с самым высоким флагом — скорее всего, она главная. Мои ноги неожиданно подкосились, и я почти упала. Это объяснимо — последствия долгого полёта, ноги отвыкли от хождения по земле. Здесь совсем не было женщин, на войну берут только мужчин, я, как мне объяснили, первая девушка на войне. Воины в блестящих доспехах проходили мимо и с удивлением оглядывались, смотря на меня. Я вам что, произведение искусства, чтобы так смотреть на меня? Пока я осматривалась, ко мне подошёл мужчина в обмундировании лет 35-40, держа шлем в левой руке. Оглядев меня с ног до головы и обратно, и убедившись, что я девушка, он вошёл в палатку и позвал меня рукой. Добродушно и с улыбкой он сел за стол, приглашая сделать тоже самое и указал рукой на место напротив. Сев, я достала бумагу, ради которой меня, собственно, и послали.       — Лилия, посланник от света, — сказала я, протягивая свёрнутую бумагу.       — Ты не представляешь как мы ждали этого письма… Ты, это, молодец. Напротив лагеря — костёр, иди, погрейся, а я приду позже… — он еле подбирал слова, выглядел уставшим, и я не стала мешать, вышла и направилась по совету полководца. У костра уже сидели несколько человек, их беседа была очень оживлённой, и на меня они не обратили ни малейшего внимания, нечасто им выдаётся возможность высказаться. Сзади раздался громкий голос, как гром средь белого дня:       — Какими судьбами у нас девушка? — и его обладатель накинул мне на плечи плащ. — Заблудилась? — и тут все взгляды пали на меня. «Ну вот, попала», — метнулась мысль.       — Я гонец света, — сказала я робким голосом, на какой только была способна. Те переглянулись, кивнули и продолжили разговаривать. Обладатель голоса, подобного грому, сел рядом, скрестив ноги. Кто-то принёс мне поесть, я почти согрелась. Как же хорошо быть единственной девушкой в коллективе… Тебе и плащ, и еду принесли…        Пошёл снег, и в это время вышел из укрытия главнокомандующий, уже готовый протянуть мне ответное послание в виде свитка с той же печатью. Я успела подумать только: «Неужели мне опять нужно лететь?..», как вдруг снег стал серым. Я посмотрела одновременно со всеми вверх, там он ещё чернее… Главный встал, выпрямился, на ходу повернулся и, смяв лист, зашёл быстрым шагом обратно. Кто мне объяснит, что это все значит?       — Пепел… — прошептал кто-то из присутствующих. Все вразнобой встали и побежали кто куда. Один подбежал к огромному рогу, и прозвучал долгий, низкий звук. Вдалеке глухо послышался второй. Один страж сунул мне в руки письмо и крикнул «Лети!». Уже позади кричали люди, отдавались команды, я летела как можно скорее. Неужели началось?.. А снег всё шёл, но чем дальше я улетала, тем чище он был.        Всё, что я смогла услышать за долю секунды до случившегося — это быстрый оглушительный свист, а потом свой собственный крик. Я начала падать. Стрела пронзила правое крыло и оно безжизненно опустилось, вся надежда оставалась на правое. Я изо всех сил махала им, и падение замедлилось, наконец я смогла приземлиться. Как же сильно жжёт рану, крыло, пробитое насквозь стрелой, было всё в крови, она течет не прекращая, капает на белые проблески снега на земле и расплывается алыми пятнами. К стреле был примотан изорванный свёрток подобия бумаги. Открыв его, я еле смогла разобрать послание с третьего раза. Как я поняла, там говориться о объявлении войны, чтобы мы сдавались. Сдаться? Да никогда… Я попыталась встать, но вновь упала, всё, что я помню, это резкий запах пыли, крови, боль в голове… Я мутно помню некоторые детали, обрывки, перед тем, как я потеряла сознание: крики, железные сапоги и — темнота…       Очнувшись, я не поняла, где нахожусь, сыро, холодно. Сейчас я заметила, что сижу на соломе. Вспоминая произошедшие события, я поняла, что нахожусь в плену. И что теперь делать? Взмыть вверх не получилось, я забыла, что крыло ранено, и от боли вскрикнула. Испугавшись своего же голоса, разнесшегося несколько раз по темнице, я вздрогнула, надеясь, что меня никто не услышит. А та стрела с посланием наверняка была направлена не на меня, а в лагерь… Крик оказался достаточно громким, чтобы его услышали. За дверью послышались приглушённые шаги, и перебирание ещё чего-то по стене. Когда этот кто-то остановился за дверью, пошло недолгое шёрканье по ней, и дверь открылась. Хорошо видно высокий и широкоплечий мужской силуэт, он кажется абсолютно чёрным из-за света за его спиной, у него бычьи, огромные рога и острые крылья. Под это описание подходит только одно существо — Демон. Тот начал приближаться в мою сторону. Всё похолодело внутри, ноги почти отнялись, так страшно мне не было никогда. Ах да, точно, я в Аду… Значит, меня сочли за грешника, и этот Изверг пришёл терзать мою душу? Только он странно себя ведёт… Идёт около стенки, перебирая руками, он что, слепой?.. Он подошёл ближе и вышел на тусклый свет, льющийся неровными потоками из окна за моей спиной.        — А-а-а! — закричала я от ужаса! У него нет глаз! И вместо них застывшая кровь и чернота. Никак не реагируя на мой крик, он подходил ближе, ближе… Осталось примерно 10 шагов, как того вдруг отшатнуло назад, он в удивлении поднял брови, и опустил взгляд на мою шею. Точно, мой крест, я же крещена… Храбрость возродилась вновь, поднявшись на ноги, я сняла крест и протянула на вытянутой руке. Демон схватился за место, где предпологаемо должна была быть душа у людей, скорчился, как от боли. Он шутит или серьёзно не может подойти? Опираясь на стену, он отдышался и спросил хриплым и низким голосом:        — Настолько светла, что Бог охраняет?..       Он облокотился о стену напротив меня и осел на пол. Он сидел и смотрел на меня, хотя я точно не могу сказать, глаз ведь нет… Жутко смотреть на него, он как мёртвый, не двигается, не дышит, не смотрит…        — Брось крест и подойди сама, иначе я буду здесь сидеть, пока ты не умрёшь своей смертью.       Если он бессмертен, значит, у него знатная кровь. Так же у ангелов: кто из королевской семьи — бессмертен.        Прошёл час или два, но Демон даже не сдвинулся, он просто заснул. Может, подойти ближе? Мне просто интересно рассмотреть его крылья. Я уже не понимаю, что делаю, просто иду к нему, оставив крест. Это странно, но как будто я давно с ним не виделась и хочу обнять его… Такого чувства у меня не было даже к «Друзьям». Может, смириться, признать, что не убегу, не взлечу, не пройду и быстрее закончить свою жизнь?.. Подойти, сесть рядом…        Что? Я даже не заметила, как сделала задуманное, но пошевелиться было страшно, вдруг очнется? Да, он по-любому проснётся. Всё происходящее стало казаться сном… Спящий Демон обнял меня ответно.       Теперь остаётся только гадать, что будет со мной, когда он проснётся…