***
— Сегодня уже пятница, — с довольной рожей тянет Ваня и берет со стола бутылку пива. Дима кидает на него слегка недоумевающий взгляд. — Так, точно, капитан очевидность, — смеётся друг. Мы сидим на квартире. Макс ушёл на кухню, говоря по телефону, но мы собственно и здесь слышим его ссору с Натой. Они постоянно срутся, но всё равно мирятся. — Даже не верится, что уже прошла неделя с отчетного концерта, — продолжает издеваться он. Дима хмыкает. — А что прямым текстом не сказать, да? Ваня, смеясь, пожимает плечами, я знаю, что ему нравится это занятие. Я кидаю недовольный взгляд на Верстовского. Я в курсе, что сегодня последний день спора. Но мне нечем ему ответить, она не дала мне, но и категоричного «нет» не заявила. Я знаю… чувствую, что она тянется ко мне, боится, останавливает себя, но тянется. Она забавная. — Бедненький, — с мнимым состраданием этот ушлепок похлопывает меня по плечу. — Я дам тебе ещё два дня, в счёт тех что ты пахал на студии. Вот это щедрость. Приподнимаю брови, нахера мне его поблажки и подачки?! — Нахуя они мне? — самое время спрятаться за агрессией. Но я уверен в своих силах. И вчера на балконе… … бесконечно податливая в моих руках… …сладкие губы… …волосы пахнущие карамелью… … разгоряченное тело в моих ладонях… — На кого хоть спорили-то? — Димас знает всю суть спора; он знает собственно всё, кроме имени той, что является предметом спора. — Ева, — беззвучно выдыхаю я. И Дима в секундном замешательстве. Он смеется, но как-то странно. Кажется, в его глазах скользит сожаление. — Тих, Максу только не говори, а то тогда меня отымеет он, — скользко усмехаюсь. — Ты еблан, Кир, серьезно, — хмыкает Дима, запивая разговор пивом. — Что ты там опять натворил? — смеясь, спрашивает Макс, слишком довольный, вроде только что разругался с девушкой же, нет разве? — А у него это врожденное, — посмеивается Ваня, ухмыляясь. — Да идите вы, — отставляю я бутылку. Макс качает головой. — Ты обещал показать нам своё новое творение, ради которого ночь торчал на студии. Я поднимаю взгляд на Диму. На самом деле на студии я провел всего пару часов, подчищая трек, и всё теперь идеально. — Позже, — набираю номер Лёхи, и, поднявшись, выхожу в коридор. — Братан, — приветствую этого придурка. — Не знаешь, Ева отдала свой пригласительный подруге? — А что, хочешь перехватить? — смеется в трубку Лёшик. — Вроде да, но Эльке идти не с кем, а меня она с собой брать не хочет. Сейчас скину её номер, позвони… А вообще зачем оно тебе? — Да так, — отмахиваюсь. Пройти по одному пригласительному с подругой Евы?! Ну, что, желтуха, лови новость. Главное не подавитесь. — Миша же это тот еблан, который пытался поймать тебя летом? Чисто уточняю. Ищу повод. — Он самый, сука, — в голосе друга прорезается металл. Мы кажется даже кого-то тогда забирали от этого ублюдка. Не особо помню ту ночь. Но девушка явно была важна Лёхе. — Вот и присмотрю за ней. Кидай мне номер Эли вашей… И спустя пять минут уже договариваюсь с лучшей подружкой Евы. Свадьба — чудесный момент, главное его не проебать.***
«…Фиолетовое небо поднимало сердце, Возвращая в те дни, где мы… Фиолетовое небо с запахом света, Сотни километров. Я знал, где ты… Я знал, где ты…»
Сколько же здесь людей? На венчании было куда меньше, оно и понятно. Нервно прикрываю глаза. Мы с Мишей сидим на заднем сидении его дорогущей тачки, сегодня он с водителем. Он блуждает взглядом по моему телу. Наверное, это должно быть приятно. Когда на тебя смотрят с таким восхищением и вожделением. Но вместо этого по венам растекается противное отвращение и раздражение. Хочется поскорее увидеть Элю или, на худой конец, Олю. К слову, Элька так и не сказала, с кем она идет… — Ты такая красивая, — кажется, он не собирался это говорить. Случайность, несдержанность, ошибка. Я поднимаю на него взгляд. Его ранит моё безразличие? — Спасибо, — я киваю и стараюсь как можно искреннее улыбаться. Выходит плохо. Дрожь по телу. Устремляю свой взгляд в окно. Мне нужен Лёша. Мой друг, мой брат и эта глупая ссора с ним… Я же всё понимаю, всё, черт возьми. Но я вспылила, и это моя ошибка. На подъезде к огромному коттеджу с не менее огромной территорией у каждой машины проверяют пригласительные и, кажется, паспорта. Миша ничего не подает, просто опускает свое стекло, и авто тут же пропускают. Это Князев — ничего удивительного. Уже через две минуты он открывает мою дверцу, и я аккуратно ступаю на ковровую дорожку. Предусмотрительно. На самом деле дорожки сада насыпные, и на каблуках здесь было бы жутко неудобно. Князев не спускает с меня восхищенного взгляда. И любая другая бы этим наслаждалась, потому что он богат, известен и красив. Я не любая. Хочется отвернуться, скрыться, чтобы он не касался меня ни руками, ни взглядом. Чтобы никогда больше не появлялся в поле моего зрения, где-то в моем окружении. Я боюсь его. Я почти его ненавижу. Гости внимательно рассматривают меня, как только мы входим в просторное крытое помещение. Множество глаз и внимания, и Миша купается в этом внимании, он им доволен, мне неуютно, мне хочется спрятаться. Мне хочется объятий Незборецкого. Судорожный вздох, как только я ловлю эту мысль за хвост. А потом бессильно её отпускаю, я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется к нему. Меня тянет. Но это всё абсурд. Изо дня в день я повторяю себе, что единственное, чего он может хотеть от меня — это секс. Никаких чувств, никаких обязательств. Это с какой-то стороны самый оптимальный вариант. Но он губителен для меня. Я же пропаду. Я уже пропадаю. Там на балконе, в квартире Лёши. Это было нечто нереальное, невесомое, такое простое и казалось бы понятное. Просто нас было только двое. Невесомость полета, тягучее желание перестать держаться, и его ладони на моей коже. Я прикрываю глаза. Рядом все тот же Князев, слащаво улыбающийся. Он здоровается с каждым первым, я погрязаю в своих мыслях, тону в своем омуте и никак не могу выплыть наружу. Пока не чувствую взгляд. Сначала поворачиваюсь в сторону Миши, здороваясь с кем-то из его знакомых. А затем слегка оборачиваюсь в сторону наблюдающих за мной глаз. Кирилл. Я едва успеваю взять себя в руки, до того, как его имя сорвется с моих губ. Парень внимательно наблюдает за мной, рассматривает меня. Кожей чувствую его восхищение, ему нравится. И это нравится мне. Мне хочется к нему. Какая же я глупая.***
«…Это небо прекрасное, Прямо для нас с тобой дышит, Наполняя красками мысли, Чем дальше убегаю я, тем она ближе…»
Она нереальная. И за ней наблюдает сейчас добрая половина мужской части зала. Девушки нервно тянут на себе своих мужчин, тогда как некоторые из них готовы шею свернуть, лишь бы не отрывать взгляд от Евы. Кажется, она вполне могла бы затмить сегодня даже невесту. И чертов ублюдок Князев светится рядом с ней как новогодняя елка, ебаный прожектор, и все это видят. А её платье… Она идеальна… она шикарна и в нем, и без него. И я поддаюсь общему восхищению, провожая её взглядом. Блестящее платье, оно слегка переливается перламутром в мягком освещении террасы. Платье длиной всего едва ли до колен, а ниже спускается какое-то невесомое светлое марево, со стороны кажется, что это и вовсе подсвеченный воздух. Ебаный Хогвартс, бля. И ко всему прочему платье с открытой спиной, и Князев пользуется этим фактом не упуская момента облапать её. А я просто стою и пялюсь на оголенную спину, непроизвольно сжимаю руки в кулаки, когда до меня доходит мысль, что на девушке нет лифчика. — Салфеточку дать?! — смеется рядом Эля. И я бы и рад был отвернуться от легкого стана Евы и завести небольшую шутейную перепалку с её лучшей подругой, но не в силах. К тому же лопатки девушки невесомо шевелятся в вырезе платья, и она поворачивается, глядя прямо на меня.***
«…Мысли по сторонам, И мы с ними не играемся. Те пути расставания, кому надо — пусть сами справляются…»
Чувствую, как земля качнулась под ногами. Нужно немедленно отвернуться, заставить себя вникнуть в короткие разговоры с гостями. Боже, Ева, просто прекрати это! Пожалуйста, прекрати! Но я не могу, просто не могу, мне кажется, я умру, если отведу сейчас взгляд, если потеряю его среди толпы. Я хватаюсь за его взгляд как за последнюю соломинку, снова. У него такие нереальные глаза. Князев поворачивает ко мне голову, замечая мое почти что отсутствие. Пытается тоже найти взглядом объект моего внимания. И находит. Правда рядом с этим объектом стоит Эля, и это облегчает мне сейчас жизнь. — И кто же там такой интересный, милая?! — тихий ласковый шепот, он легко приобнимает меня за талию притягивая к себе, заставляя сфокусировать все внимание на нем. И я смотрю в его глаза, старательно топя любую эмоцию, что может меня выдать. — Хочу подойти к подруге, — отвечаю я. Миша кивает, Эля действительно стоит там. — Хорошо, только возвращайся, — это шутка сейчас?! Он разрешил? Снова подавляю любые негативные эмоции, улыбаюсь и позволяю ему запечатлеть на моей щеке легкий поцелуй. А затем мягко, аккуратно, как будто бы вовсе не пытаюсь сбежать, направляюсь к Эле и её спутнику. Почему они сегодня вместе? Что это? Ревность внутри меня? Но я не успеваю обдумать это. Меня опережает та самая Рита. Так вот почему она казалась мне знакомой! Это подруга невесты. Меня передергивает. Незборецкий обнимает её, тепло улыбаясь ей, целует и заводит неспешный разговор. Подходить к ним совсем теперь не хочется. Зато в поле зрения появляется Оля. И я направляюсь к ней, куда делся её спутник непонятно, откуда он вообще взялся тоже, знаете ли, спорный вопрос… — Евушка, — Оля с удовольствием окидывает меня взглядом. — Я уже говорила, насколько ты шикарна в этом платье? — Хах, — я останавливаю себя, чтобы не закрыть лицо руками. Легкий румянец тут же играет на щеках, я стесняюсь комплиментов, наверное, потому что не особо сильно люблю свою внешность. — Ты еще великолепнее, зайка. Отвечаю я ей. Оля и правда красивая. Она одна из тех, чья красота очевидная, своего рода куколка, особенно теперь, когда покрасила волосы в блонд. Девушка тепло мне улыбается и перекатывает в руках бокал с шампанским. — Ев, — Оля кидает взгляд мне за спину, поджимает губы и, наконец, спрашивает. — Что здесь делает T-fest? И почему с Элей? Я усмехаюсь. Знала бы я ответ. — Ему, наверное, тоже нужно было сюда попасть, ради Риты, например, — я чуть поворачиваюсь, становясь боком и пару секунд наблюдаю за компанией. Эля довольно неплохо смотрится в их обществе, но довольно быстро его покидает. А молодой парень цепляется за талию этой… кхм, Риты, и кажется вполне доволен жизнью. Тогда для чего весь этот цирк, зачем столько времени тратить на меня? К чему оно всё, если у него есть готовый вариант? — Риты? Пф-ф, если ему нравятся такие шлюхи, то видимо я точно в пролете, — хмурится Оля. Точно, она же тоже пыталась забраться к нему в штаны. Я покачиваю головой. Мне плевать. Плевать на все, кроме того что так больно скребется внутри, раздирая глотку и легкие. Это боль? Или это так душит ревность? — Надо будет потом у неё спросить. — У Эли? Спроси, — отвечаю я ей, мило улыбаюсь. — Я вернусь к Мише. Добавляю я, и Оля согласно кивает. — Да-да, конечно, — девушка медлит с секунду. — Я рада, если у него с тобой… У вас! Если у вас все наладится, он сегодня совсем другой, такой добрый и мягкий рядом с тобой… Я закусываю нижнюю губу. Боги, Оля, если бы ты только знала, какое он на самом деле чудовище и ни одна маска дружелюбия не скроет истины, потому что из-под этой маски гнилью тянет за километр. — Милая, — Князев встречает меня теплыми объятиями. Гости рассаживаются за столы. Я снова ищу глазами столик, за которым сидит Эля. Но ловлю себя на мысли, что ищу блондинистые французские косички. Рядом с ним Рита. А я позволяю Мише обнять меня за талию.***
«…И эти листья на земле, Сотни линий на руке. Я вижу силуэт в воде, Но только до утра…»
Рита весь вечер вьется рядом, я понятия не имею, с кем она сюда пришла. Но спустя получаса бредовых разговоров, она между делом упоминает информацию, что дает мне ответ на вопрос. Она сегодня подружка невесты. Интересно-о, невеста такая же шлюха как и её подружка? Из алкоголя выбираю сегодня виски, но растягиваю пару стаканов почти на весь вечер. Не хочу напиваться. Подруга Евы оказалась довольно интересной особой, которая скрашивала наитупейшие диалоги с Ри. Последняя начинала уже напрягать, потому что лично мне жутко хотелось к Еве. Она просто волшебная, невероятная, и я… просто дико хотел к ней, с ней, в неё… — Кирюш, — сладкий голос Риты. — Я одна, и ты тоже… Девушка укладывает свою руку мне на плечо и медленно ведет её вниз. Я скидываю её руку с себя до того, как она доберется до желаемого. — Неужели у тебя кто-то появился? — Да, вторая жена и пятеро детей, — отмахиваюсь я от нее и обращаю все свое внимание на ведущего. Но раз от раза я продолжаю искать глазами Еву, находить, заставлять себя смотреть на ведущего и так по кругу. Так проходит ещё один скучный час, все это общество мне жутко претит. Но еще более мне претит Князев, чертов ушлепок так вальяжно лапающий Еву, целующий. И она-то, черт возьми, не останавливает его! Позволяет ему касаться её! Да блять пойдите потрахайтесь ещё! Рита тащит меня танцевать, но за последний час она настолько мне настоебала, что я готов материть просто всех и вся. Послать её не получится, она устроит скандал, а мне сейчас он не нужен. Вновь стряхиваю её руки с себя, и чувствую как закипает кровь, когда Князев на глазах у всех тянет Еву на себя, обнимает, что-то шепчет на ухо. Умело играет на публику, перенимая всеобщее внимание. Если она только малейшим образом выразит протест, я просто разобью ему ебало об асфальт, я уже готов это сделать чисто для профилактики. Но зачем? Мне всего лишь нужно её трахнуть, затащить к себе в койку, отыметь и закончить уже с этим. Отправить Ванечку подальше отсюда и наслаждаться жизнью. Позволяю Рите поцеловать меня, прижаться ко мне, а после и вовсе все-таки утащить к танцующим парам, в числе которых также оказывается и Князев с Евой.***
«…Фиолетовое небо, до утра нас нет. Ты почти раздета, детка. Фиолетовое небо, страсти от эффекта. Радость по телу. Я знал, где ты. Я знал, где ты…»
Я чувствую себя здесь жутко некомфортно. Но как говорят специалисты, чтобы быть счастливой, зону комфорта нужно как раз-таки покидать. По-моему, они ошибаются. Чем дальше я от зоны комфорта, тем все более негативные эмоции поглощают меня. Мне правда интересно, неужели Князев не замечает моего отношения?! Ему оно нравится?! Нравится эта холодность, сдержанность, натянутая формальность, будто оно всё вот для галочки и дай мне волю меня бы тут не было. Уж точно не с ним. Но его, кажется, все устраивает или это только маска. Толика жалости скользит внутрь змейкой. Миша аккуратно придерживает меня за руку, а потом переплетает наши пальцы. Я хочу дернуться, запретить ему, оградить от себя. Мне неприятно! И я снова ругаю в себе маленького обидчивого ребенка, который раз за разом толкает на ошибки ради того, чтобы позлить важных людей, показать им насколько ты***
«…Ее синими, желтыми, красными Ты так хотела украсить мир. Плевать на все, пока нас прет. Плевать, куда нас занесет…»
Мне в край надоедает Яскевич, и когда мне удается сплавить эту неугомонную барышню на какого-то её давнего знакомого, чувствую нереальное облегчение. А еще мне до чертиков надоела физиономия Князева. Раздражающая сволочь, ему стоит въебать за одного только Лёху, потом за ту девушку, что мы у него забрали…и за Еву. Князев умеет понтоваться, пока большинство пар жмутся друг к другу, он легко играет со своей партнершей, ему нравится выделяться. Что ж, прости, но на сегодня она моя. Мне не составляет труда оказаться рядом и перехватить её ладонь. Девушка вздрагивает, но не не отталкивает, не отнимает руки. Впрочем тоже самое она позволяла и этому клоуну. — Ты же не против, если я украду тебя?! — игриво улыбаясь, я обращаюсь исключительно к Еве. И плевать, что будет. Я просто хочу увезти её отсюда. — Против! — вмешивается Князев, ух, какой же он злой, хотя все ещё не спускает маски. Я кидаю на него насмешливый взгляд и снова смотрю на Еву, мне нужен её ответ. Черные глаза девушки внимательно всматриваются в мои, и я падаю в темную пропасть. — Пожалуйста, — тихий шепот, я читаю скорее по губам, чем слышу её голос. Князев пытается её остановить, когда она выбирается из его хватки. Да бля, отвали, просто уйди в сторону и не мешай. Я тяну девушку на себя, и её пальцы выскользают из ладоней Мишеньки. Она кивает и делает шаг ко мне. — Поверь, дурочка, теперь тебя ничто не спасет. Звучит как угроза. Девушка сильнее сжимает мою руку, но в целом не подает виду, что это её напугало. Князев делает шаг к нам, понижая голос настолько, чтобы лишние люди не слышали разыгравшейся сцены. — А ты, мелкий ушлепок, — он тыкает пальцем в меня. — Можешь копать себе яму, жить тебе осталось недолго. И резко разворачиваясь, уходит. Ой-ой-ой, прямо коленки подгибаются от страха. Но причин не верить ему нет, я помню лето и испуганного Лёху (это первый и последний раз, когда я видел Лёшу в таком ужасе). — Зачем? — девушка смотрит на меня. Я снова тяну её на себя, укладывая руки на её талии, все-таки мы в центре танцующих, которых кажется не волновало произошедшее. — Он же… Князев просто так не бросается словами… Это что, волнение за меня? Хмыкаю и, улыбаясь, обнажая оскал. — Пусть только попробует, — беззаботно отвечаю я. И девушка мотает головой. — Дурак, — смеется она и укладывает голову мне на плечо. Теперь мы так нереально близко. Вскоре музыка смолкает, и пары снова растекаются за столы, а мы направляемся в сад. Малая попутно предупреждает Элю, что мы уходим, но её подружка и так видела эту сцену. Вдалеке тлеет закат, я закуриваю самокрутку, и мы медленно идем по дорожкам. — Уверен, тебе сегодня это говорили сто раз, — выдыхаю я дым и аккуратно переплетаю наши пальцы. — Ты обворожительная и просто нереальная… Девушка останавливается, так что замираю и я. Она на каблуках, и мы почти что одного роста, всего-то сантиметр-два. Она чуть склоняет голову на бок, наверное, решая отвечать или нет. А потом вместо слов тянется к моим губам. Она не просто обворожительная, она слишком… слишком!***
«…И ты танцуешь одна, К черту слова, ты и так горяча. Небо фиолетовое, небо, небо, мы под небом. Фиолетовое небо, это наше небо. Небо…»
Я всегда знала, что Князев чертов мудак, а если его разозлить, то он и вовсе становится неуправляемым. И, кажется, сегодня мы с Кириллом самолично запустили машину смерти. Мне становится страшно. Я знаю, что он способен на всё и что он ни перед чем не остановится. Мы гуляем по саду. Здесь красиво, но холодно. Я не чувствую этого холода, мне слишком хорошо. Снова комплименты и снова мое смущение. Мне хочется ответить ему чем-то стоящим и совсем не тем банальным «спасибо», что служило ответом Мише. И потому я тянусь к его губам и целую. И парень сразу отвечает, притягивая меня ближе к себе, пожимая ладонями талию, улыбаясь сквозь поцелуй. — Лапочки-и, — тянет знакомый противный голос. Вместе с ним еще три человека. — Скучали? Меня передергивает. Ну нет, нет! Князев подходит ближе к нам, и его цепные песики скалятся за его спиной. — Ты готов испортить свадьбу лучшего друга? — я пытаюсь найти какой-нибудь дельный аргумент. Тот лишь смеется. — Тебе ли, киса, не знать, — он в открытую смеется. — Никита ничего не узнает, ребятки просто вывезут отсюда труп и всё. Это звучит так высокопарно, словно я смотрю какой-то тупой сериал по первому каналу. Но это реальная жизнь. — Всего один? — ехидничает Незборецкий, неправильная тактика. — Только твой, — жестче добавляет Мишенька. — Если только до этого вывезут мой, — встреваю я. Вообще от них реально сбежать, это проверено. Судьба к тому же к нам благосклонна, и кто-то выходит в сад. Потому Князев отправляет двоих ребят, свидетели ему точно не нужны. Незборецкий продолжает разжигать ссору, выводя Князева, тот становиться менее внимательным. Я, стоя чуть позади, снимаю каблуки, подхватывая туфли правой рукой. — Нет, Ева нужна мне живой, а вот ты нет, — я пропустила пару реплик, но разговор в новое русло так и не вышел. Нужно уходить отсюда, пока не вернулись те двое. Дергаю Кирилла за руку заставляя взглянуть на меня. И вытягиваю из его кармана телефон. Надеюсь, он понимает к чему я веду. Левая рука вне видимости Миши, и мне оно помогает, потому я набираю его номер, чтобы отвлечь этого придурка и соответственно его верного песика, который без приказа и пальцем не пошевельнет. И уверенно нажимаю кнопку позвонить. Как только мой сегодняшний спутник отвлекается — мы срываемся с места. Я слышу маты и ругань, крики и даже попытку бежать за нами. Но тем не менее мы беспрепятственно добираемся до парковки. Я придерживаю рукой длинное платье, когда я без каблуков оно действительно длинное, и чувствую себя нереально свободной. Мы смеемся как сумасшедшие. Холодный сентябрьский воздух рвет легкие, а мы продолжаем ржать как помешанные и держаться за руки. Но газон заканчивается, дальше асфальт и я едва ли улавливаю момент, когда снова оказываюсь на плече Кирилла. — Эй, а где традиционный протест и крики: «отпусти меня»? — смеется он. Мы почти что чувствуем себя в безопасности. — Не сегодня, — в тон ему отвечаю я, и его удивляют мои слова. Через секунду мы уже сидим в авто. На часах за полночь. Черный мерс срывается с места, и мы покидаем территорию особняка.***
«…Фиолетовое небо с запахом света, Сотни километров. Я знал, где ты. Я знал, где ты…»
Пустая дорога, и мы веселые свободные. Чувствую себя маленьким ребенком, слишком легко. Не думаю, что всё это нам сойдет с рук. Мы еще получим по башке за произошедшее. Поворачиваю голову, рассматривая девушку на соседнем сидении. Она все еще слабо посмеивается, закусывает нижнюю губу и прикладывает ладонь ко лбу. Усмехаюсь и укладываю правую руку на девичье колено. Легкая дрожь, нам обоим она нравится. Ева облизывает губы, а я пытаюсь сосредоточиться на дороге. Но сам себе противоречу. Девушка посмеивается, накрывая мою руку своей, чуть сжимает и поднимается к сгибу локтя, потом к плечу… Мягкие, поступательные движения, я качаю головой и, отрываясь от дороги, тяну её на себя, целуя. Она улыбается, но отвечает, наши языки сплетаются. Машина медленно съезжает на обочину, и я перетягиваю девушку к себе, заставляя оседлать меня. От неё приятно пахнет карамелью. Ева выгибается в моих руках, а я беззастенчиво шарю руками по её телу. Я хочу её. Мозг отключается и не хочет работать. Кажется, мы слишком трезвые и слишком пьяные одновременно. Ева держится за мои плечи, а я схожу поцелуями на шею девушки. Она слишком восхитительная, моя малая. Девчонка снова закусывает губу и, в насмешку надо мной, ерзает. Податливая в моих руках, такая вся м о я. Прерывистое частое дыхание вздымает её грудь. А я не в силах оторваться от губ девушки, слишком желанная, слишком нужная сейчас. Пожалуйста. С ней, для неё, в неё… — Кири-илл, — тихий шепот, полустон. Мне сносит крышу. Я знаю, что завтра на шее, ключицах и плечах расцветут бордовым маревом мои метки, на её теле. Но не могу оторваться от её кожи. Девушка царапает мои плечи, выгибается в моих руках. Чёрт. Мимо проезжает какой-то автомобиль, так что на секунду наша полутьма озаряется ярким светом. Ева облизывает губы, тяжело сглатывает, её глаза блестят. А я просто тяну руки к ключу, завожу машину и давлю на газ. — Что ты творишь?! — она смеется и прижимается ко мне. — А если мы разобьемся?! Но никто из нас не чувствует страха. Самое шикарное ощущение эйфории. — Если ты продолжишь в том же духе, то точно разобьемся! — я смеюсь в ответ и чмокаю девушку. Треки сменяют один другой, нам остается совсем чуть-чуть до моего дома. Машину затапливает тихая мелодия моего нового творения: хотел проверить как звучит и показать ребятам. Девушка внимательно прислушивается, когда улавливает знакомые строчки, произнесенные мной на балконе. Поднимает на меня взгляд с безмолвным вопросом. — Да, — не знаю, зачем говорю это вслух. Она слегка смущается, недоумевает и целует, сначала безвинно в щеку, а затем прокладывает влажную дорожку к шее, посасывая кожу там, где исступленно бьется венка. Заполучая мой легкий стон. — Эти вещества в твоей голове говорят, что мы должны быть ближе… — шепотом протягивает она, едва ли отрываясь от своего занятия. Да, этот трек для неё. И именно он прозвучит на концерте в Red Club. Паркуюсь, и остается самое тяжелое, каким-то чудом добраться до квартиры. Девушка ухмыляется, думая о том же. Телефон вибрирует — видимо пришло смс. Но мне сейчас это не важно. Мы с огромным трудом, но таки покидаем машину и оказываемся в темноте подъезда. Теперь главное не остаться в лифте.***
Ближе к утру просыпаюсь от звонка телефона. Не смотрю на экран, принимая вызов и прикладывая трубку к уху. Ева тепло обнимает меня во сне. Ахуенная девочка, ахуенная ночь. — Да, она со мной, — это Лёха, видимо слишком сильно волнуется за подругу. — Нет, всё в норме… Потом объясним, все давай, не мешай спать, а. Лёха, смеясь, прощается и сбрасывает. Чудно. Обращаю внимание на девушку рядом. Совершенно голая и сбившееся одеяло едва ли прикрывает и половину её тела. Теперь запах карамели повсюду. Целую плечо девчонки и выбираюсь из постели, подхватывая телефон и направляясь на кухню. Друг бля, теперь спать не хочется. На телефоне висит не мало пропущенных звонков и смс, единственное из которых привлекает мое внимание. «Ты проиграл ;))»ты чище моих грязных помыслов
ты первая на зеркале, но я в разводах там