***
Как только мы оказываемся внутри огромного коттеджа, принадлежащего Адилю, я иду на поиски алко. Я прекрасно знаю, что мне нельзя. Смешивать эти таблетки с алкоголем — наихудшая идея из тех, что когда-либо появлялись в моей голове, но что поделать. В очередной раз плюю на инстинкт самосохранения и здравый смысл и нахожу поскорее бутылку виски. Нет, я не алкоголичка, и да, я знаю, что женский алкоголизм не лечится. — Принцесса, — хриплый, срывающийся голос Адиля настигает меня у барной стойки. — Пить в одиночестве это очень плохо, я ведь уже говорил? — Угу, «ты же не алкоголичка», — передразниваю его голос, у меня весьма дурно это получается, и молодой человек рядом смеется. Рада, что ему весело, мне — ни капельки. — Пошли, не пей это дерьмо, — он забирает у меня из рук только-только открытую бутылку и заставляет подняться. — Да ладно, нормальное алко! — возмущаюсь я. Казах качает головой и легко пробирается через толпу. Точнее он просто проходит через нее, как ледокол, а я иду рядом — он не тащит меня за собой, и я не плетусь сзади — именно рядом. — У тебя испортился вкус за последнюю неделю? — поворачивает он ко мне голову. Да! У меня определенно испортился вкус раз уж из всех я выбрала самого большого мудака. — Ой, всё, — надуваю губы в знак недовольства. Адиля это только смешит. — Пришли, — усмехается он и опускается на центральный диванчик, так что мне приходится сесть рядом. Что ж, я вовсе не против компании Ади на сегодня. — Держи. Он наливает мне вина. Не время показывать себя джентльменом, Ади, ой не время. И потому я забираю из его рук стакан с виски, предназначавшийся ему. — Бессовестная, — я в подтверждение его слов киваю и отпиваю обжигающий напиток. Внутри становится тепло и легко. Рэпер наливает в наши стаканы еще виски и втягивает меня в разговор. Скрип хороший друг, определенно хороший.***
— Тебе бы жениться, — задумчиво проговариваю я. Мы с Ади стоим на балконе второго этажа, он курит, а я сижу на холодных перилах спиной к неизвестности и потягиваю виски. — Мне? — он клочковато смеется и частями выпускает густой дым. — На ком?! — А разве мало вокруг тебя девушек? — искренне удивляюсь я. — Неужели среди них нет достойной?! — Достойная сейчас сидит и тянет виски из моего стакана, но я её не достоин, к тому же на подругах не женятся и не тянут в постель, — он всё ещё посмеивается, но взгляд его серьезен. — А кроме того я окончательно и бесповоротно влюблен в музыку, и это единственная женщина в моей жизни, жаль правительство не одобрит подобный брак. Теперь мы смеемся вдвоем, но как-то грустно. Я знаю насколько привычен ему его образ жизни, насколько ему приелся этот образ и насколько хорошо он изучил шлюх рядом с собой. От таких привычек начинает воротить, ты просто перестаешь видеть в девушках женщин, только шкур, а значит и отношение к ним соответствующее. На самом деле он ещё больший романтик, чем я. И я надеюсь, что в его жизни однажды появится женщина достойная того трепетного отношения, которое он выражает к дамам в треках, восхищая и возводя их почти в божество. — А вот тебе точно стоит найти мужчину, в котором ты будешь уверена и на которого сможешь положиться, — он кивает на меня и глубоко затягивается. — Глупость, — поджимаю губы и придерживаюсь рукой за перила. — Да и… Где же взять такого мужчину? Если я влюбляюсь в тех, кто неизбежно заставляет меня страдать… Рэпер покачивает головой. Ади из тех людей, которые трезво оценят ситуацию, без личных эмоций и прочего, он всегда скажет всё как есть, в отличии от близких друзей, для которых будет слишком тяжело отрезвлять тебя от иллюзий. — Кажется кто-то сделал тебе больно? Где бравый рыцарь в виде твоего этого Мишеньки или Миронова? — Первый ублюдок, а у второго своих проблем по уши, — делаю глоток и чувствую, как напиток жжет гортань. — О, как, — легкая усмешка трогает его губы, и молодой человек вновь затягивается и тушит хабарик в пепельнице. — Поэтому ты какая-то не такая в последние дни? — Я такая же как и обычно, Ади, — тут же ощетиниваюсь я, для меня это определение «не такая» значит намного больше, чем вложил в него Жалелов. — Хотела бы я, как и ты, быть влюбленной в музыку… — Зачем? Принцесска, ты такая вся хрупкая и нежная, ты создана для высоких чувств, а высокие чувства — это всегда страдания. Он пожимает плечами и отбирает у меня стакан с виски, допивая последний глоток. Я сглатываю, переваривая его слова. Слышать столько тепла и поддержки от такого казалось бы сурового и вечно раздраженного Адиля как минимум странно, но я знаю, что заслужила статус его подруги.***
Адиль уходит, возвращается к друзьям, и я остаюсь одна. Здесь холодно. Все-таки осень в разгаре, октябрь тянет власть на себя. И на продуваемом семью ветрами балконе по осеннему зябко. Не хватает только дождя, но свинцовое небо вряд ли заставит себя долго ждать. Я всё также продолжаю сидеть на перилах, раскачиваясь вперед-назад, и плевать, что одно неловкое движение и выпитый алкоголь сыграет с моим равновесием злую шутку. Даже не поворачиваюсь к пластиковым дверям, когда те с едва уловимым щелчком пропускают в мое укрытие кого-то ещё. Видимо мы всегда будем встречаться на балконах, это наше место, да? Грустно усмехаюсь бредовым мыслям. Я знаю, что он замирает на пару секунд недоверчиво глядя на меня и видимо ищет ответ на вопрос: дура я или да? Находит. Ступает ко мне. И как только он снова пересекает мое личное пространство, я дергаюсь, да так, что парень едва успевает перехватить мое тельце, прежде чем я сломаю себе пару костей, упав со второго этажа. А может я бы свернула шею? Что вообще за суицидальные наклонности? — Умом тронулась? — почти что рык, почти что звериный. Я поднимаю на него безэмоциональный взгляд и наперекор здравому смыслу вновь пытаюсь вырваться из его рук, но всё тщетно. Он сильнее меня в разы, и все мои попытки для него, как кот чихнул. И потому я начинаю бороться ещё отчаяннее. Стучу своими кулачками в его грудь и вырываюсь, совершенно забывая, что все еще сижу на перилах. Блондин качает головой и перехватывает наконец мои запястья, заставляя остановиться и перестать его колотить. — Успокоилась? Новая попытка уйти. Если я не уйду — я расплачусь. Пожалуйста, отпусти меня. Но он не отпускает, наоборот, стаскивает с холодных перил и тянет в теплую комнату, пока я продолжаю отчаянную борьбу. Скорее уже даже с собой, чем с ним. Но у меня нет шансов. И как только эта мысль набатом стучит в голове, я вдруг останавливаюсь, прекращаю вообще двигаться. Ти удивляется моей такой резкой перемене, но его это, кажется, радует. Потому что сейчас так просто отпускать меня он не собирается. — Все? Перебесилась? — вкрадчиво интересуется он. Я не отзываюсь, просто стою в его объятиях и ловлю себя на мысли, что мне тепло. От него исходит такое нереальное тепло (правильнее было бы сказать жар), что я невольно запускаю заледеневшие ладони под его футболку. Чувствую, как поджимаются его мышцы под прохладой моих пальцев. Ева, остановись! Какого черта ты творишь? — Дурочка, — выдыхает он. Мы вполне уютно устроились тут посреди спальни Ади. На несколько минут нас обволакивает тишина. Жизненно необходимая, чтобы слышать только сердце и стук начинающегося дождя. — Осел… — парирую я, утыкаясь лбом ему в грудь. Умение портить моменты? Да, пожалуйста! — Ух, какое грозное оскорбление, — он снова смеется, правда на этот раз осторожно, боясь обидеть? Или спугнуть? И правильно, потому что мои ноготки тут же впиваются в его кожу. — Эй, дикая кошка, поехали домой, Скрип не одобрит если мы займемся этим прямо у него на кровати, — хорошо подмечено, только кто сказал, что я ему дам? — Пф-ф, — недовольно выбираюсь из его рук. — Никуда я с тобой не поеду… Едва ли эти слова срываются с моих уст, как я теряю почву под ногами. — Незборецкий, чертов ты мудак, немедленно отпусти меня! Слышишь?! Это уже привычка — чуть что тащить меня куда ему вздумается. Это как постоянно встречаться на балконах или в vip-ках. — И не подумаю, — хмыкает он. Мы покидаем комнату, подходя к лестнице. — Я буду кричать! — Ты уже орешь, — да он издевается. Я замолкаю, и в этот-то момент внутри что-то щелкает. Седативные и алкоголь. Браво, Ева, ты просто умничка. — Да отпусти же ты меня! Отпусти! Я не хочу, понятно?! Не трогай меня! Разумная часть меня понимает, что я действую тупо и что более важно пугаю своим поведением Незборецкого. Но я уже не могу остановиться, истерика и паника захлестывают меня. Воспоминания роем атакуют, перекидывая потерянное сознание то в июльскую ночь, в тот злосчастный туалет клуба, то снова сюда. Я неосознанно пячусь назад. Крыша едет и это последнее что я осознаю. Его напряженный, взволнованный взгляд и я окончательно теряюсь. Всё, что так долго копилось во мне прорывается наружу.ведь я подарок для тебя, но так же могу стать и ношей