–Я Ларри.
После этого знакомства, после этого взгляда, тёплый голос, согревающая улыбка. Тогда и пошел первый росток.Красная Камелия — любовь.
Тогда, я даже не знал, на сколько опасны мои чувства. Настолько они хрупки и беззащитны. Боль, с каждым прикосновением к цветку, или попытки сорвать его. Боль с каждой его улыбкой. Боль доставляет его прикосновения ко мне. Но я улыбаюсь. Хоть и под протезом, но Ларри знает, когда я улыбаюсь. Я влюбился в парня? Нет. Моя первая мысль на счет этого была: «по мне растут цветы?». Первым цветком была алая Камелия. Она расцвела под правым глазом. Радовало то, что она была размером с глазное яблоко. Но с каждой нашей встречей, каждым его добрым взглядом на меня, даже исходящий дым сигарет от него заставляет таять и всё больше расцветать цветку у меня на лице. Я его любил. Любил и был готов вырастить целую клумбу у себя на лице, даже если для этого придётся носить протез. Это смешанное чувство вместо с приятной щекотливостью в сердце и болью, когда он прикасается ко мне, когда он смотрит на меня. Я не мазохист, но такую боль могу терпеть всегда, лишь бы он касался и смотрел на меня вечно. Наблюдая за тем, как он рисует. Я прямо чувствую это, моя кожа на правой щеке стягивается и разрывается давая цветку возможность расцвести больше. Мусорная урна в ванной комнате уже полна в высохших лепестков, которые я срываю каждое утро, не позволяя Камелии разрастись по всей щеке. Эти изящные руки, тонкие пальцы, что едва держат кисть, будто позволяя ей парить. Эти нежные, осторожные, будто первый раз прикосновения кисти к белому полотну. Он настолько аккуратен, что мне остается лишь завидовать этому куску ткани. Я боюсь потерять его. Боюсь остаться в одиночестве, принимая роль теплицы в жизни.–Это моя крепость одиночества.
Черт. Черт-черт-черт! Вдоль челюсти начали распускаться мягкие лепестки Ослинника*. Это из-за мыслей. Я загоняю себя в угол. Ночами не сплю, днями не в себе. Мне страшно. Я поначалу не придавал цветнику значение, но сейчас меня это будоражит. Я болен. Болен по большей части неизлечимой болезнью. Как же я мог это проигнорировать?! У меня уже неделя бессонница, я не сплю. Очень больно касаться их, я пытаюсь рывком вырвать всё не оставив ничего, но все мои попытки тщетны. Отца нет круглосуточно. Это позволяет мне свободно ходить без протеза и не бояться валяющих лепестков в разных местах квартиры. Недавно нашел желтый лепесток в верхнем шкафу на кухне возле пачки хлопьев, кажется Ослинника, но как он туда попал? Я стараюсь убрать все лепестки до недолгого появления папы, но застать его так и не получилось.–Ты в последнее время сам не свой.
Ларри. Он беспокоится и заботится обо мне. Вновь эти прикосновения, улыбка и взволнованный взгляд с частичкой страха. И правда. Я выгляжу хреново. Проросла Трехцветная фиалка*, вместе с ней пышный Гибискус*. Эти цветы из хороших побуждений, но боль такая же, как и вредителей. Ослинник ослаб, отрывая пару лепестков я наконец избавился от него, он с корнем опал с моей щеки. Наконец я спал спокойно. Наконец я вообще сплю! Теперь я могу нормально проводить время с Ларри. Почему я делаю себе больно? Я не хочу терять его. Он начал что-то подозревать. Лепестки начали иногда сами опадать и я постоянно находил их у себя в кармане или на одежде.***
– Сал, тебе кто-нибудь нравится? – Если я выращиваю целый цветник чувств для этого человека, то да. – Это типа метафора? Круто.