Параллельные

      — Очешуеть… — раздался тихий голос. — Ещё больше Саске и Сакуры!       — Я только надеюсь, что они не будут притаскивать сюда все свои параллельные копии, — голос был более явным, знакомым… Орочимару?       — Почему бы и нет? — а вот это точно Наруто, да…       — Нужно же оставить какое-то разнообразие!       Прибывшие дружно замотали головами, открыли глаза и огляделись. Каменный зал с большими стрельчатыми окнами, сквозь которые проходил вкусно пахнущий ветерок. Комната была почти пуста — только фуин на стенах да небольшая тахта, на которой и расселись обсуждающие их Орочимару и Наруто. Змей примерно соответствовал своему образу в последние годы — невысокий рост, изящный овал лица, разве что волосы распущены, а не собраны в пучок. А вот Узумаки радовал глаз прядями по бокам лица, да и в целом более длинной стрижкой, весьма напоминающей таковую у Намиказе Минато. Надо сказать, ему шло гораздо больше, чем короткий ёжик волос.       — Оу… голова болит, — пожаловался параллельный… нет, теперь уже местный Саске.       — Ещё бы, девять человек со сдвигом во времени телепортировать, — отозвался Орочимару. — Иди сюда, болезный, подлечу.       — Я сам! — возмутился Кабуто и показал язык.       Змей только глаза закатил.       — Да нет, меня ещё раньше накрыло… Может быть, дело в том, что я встретился сам с собой, но, думаю, все слишком сильно фонили разными эмоциями, — Саске с явным удовольствием подставил голову под руку Кабуто. — М, хорошо…       — Кстати, о сдвиге во времени, — Джирайя чуть повёл плечами, словно укладывая на них груз поудобнее. — Две петли всё-таки тяжело держать, так что я, пожалуй, откажусь от прогулки. Лучше помедитирую немного.       — Я с тобой, — сообщил Орочи, складывая нестандартную печать и создавая клона. — Медитировать лучше всего на хвосте.       И, подхватив Джирайю под руку, словно так оно и надо, оригинал вместе с ним удалился. Задаться вопросом, что это было, гости не успели — Узумаки-здешнему надоело сдерживать энтузиазм.       — Привет, Саске! Сакура-чан! Второй я! — от желания Наруто обниматься в своё время не мог увернуться даже Копирующий ниндзя, причём в те времена Узумаки был ещё генином. А уж теперь от более взрослой и опытной версии спастись было вообще нереально. Другое дело, что Узумаки-который-Хокаге уже давно не пытался бросаться на людей в порыве обнять. — Ой, а это кто?       — А это какие-то странные ребята с шаринганами, которые очень хотят отомстить тамошнему мне за Итачи, — поделился Саске.       — Орочимару?..       — Почему если странные ребята с шаринганами, то все обязательно косятся на меня? — проворчал Змей.       — Ну… ты специалист по странным ребятам и шаринганам, — искренне улыбнулся Наруто-местный. — Может, знаешь, откуда они могли взяться?       — Это же параллельный мир. Откуда угодно. Давайте лучше дадим им выспаться и спросим самих. Кабуто, ты их усыпляющим приложил?       — Не. Это Саске. Безопасностью.       — Ох-ох-ох… Хорошо, положим их во вторую гостевую. Она запирается, так что проблем возникнуть не должно.       — Пошли, брат, тебе надо выспаться, — заявил местный Наруто, приобнимая своего двойника за плечи. — И пожрать. Местные повара готовят восхитительный рамен…       — А что это за милые девочки? — тоном заправского педофила поинтересовался Орочимару.       — Протяни к ним руки, и тебя даже Тсунаде-сенсей не соберёт, — угрожающе сообщила Сакура, обнимая Сараду за плечи и прижимая к себе. Саске-хмурый молча встал у неё за плечом, буравя саннина по-фамильному тяжёлым взглядом.       — Мам, а кто это? У него такие же глаза, как у Митсуки…       Орочимару аж озадачился. Слишком давно он не общался с новенькими, забыл, что к нему могут проявлять враждебность.       — Вы что, совсем того? Зачем мне к ним протягивать руки, если их уже есть кому защищать? Привет, меня зовут Орочимару. Я сенсей этого… этого вот, м-да… А кто такой Митсуки?       — Это мой одноклассник, — Сарада пошевелила плечами, намекая матери ослабить хватку. — Он из Ото. Немного странный, но в целом неплохой.       — Не просто из Ото, — вздохнул Наруто-который-Нанадайме. — Орочимару лично просил принять его в Академию. Сказал, что в Ото всё ещё слишком нездоровая атмосфера, а он хочет, чтобы его лучшее творение не заработало психические отклонения большие, чем он в него вложил.       — Ку-хи-хи-хи-хи, — засмеялся в ладошку Орочимару. — Ясно-понятно.       — Что, неужели ты обзавёлся детьми? — удивился Наруто-местный.       — Творением. Да ещё и лучшим. Гордись, Коноха!       — Ага, творение, может, и лучшее, но воспитывать сам ты его не рискуешь, — ехидно хмыкнул Саске. — Но было бы интересно на него посмотреть.       — Моя дочь учится в одном классе с сыном Орочимару, — вздохнула Сакура. — И твой сын, кстати, тоже. Наруто, ты предупредить не мог?       — Я же не знал, что это его сын! — возмутился Узумаки. — И вообще, что такого-то?       — Зато нападать на Коноху Орочимару точно больше не станет, — хихикнул в ладошку Наруто-местный. — Даже наоборот, защитит.       — А может, этот Митсуки как Кабуто тогда!       — Угомонитесь все, — Саске-открытый плеснул во все стороны умиротворением, снижая градус подозрительности. — Во-первых, предлагаю покормить детей и пройтись по окрестностям — убедитесь, что опасности здесь нет. Во-вторых, нужно обменяться информацией, чтобы понять, как именно и в чём различаются наши реальности и где началось расхождение. А вести разговоры о жизни будем уже потом, — Учиха благоразумно умолчал о том, что такие разговоры лучше не вести на трезвую голову. А то кто знает, как эта Сакура относится к спаиванию своего супруга и Хокаге?       — Постой, у меня один вопрос. Очень важный, — заявил вдруг местный Наруто и проникновенно продолжил: — Орочимару, а ты живородящее или яйцекладущее?       Орочимару аж остолбенел и начал медленно заливаться краской.       — Три лекции по биологии, — отрывисто ответил он. — Вне очереди.       — Ура!       — Эм… — озадаченно моргнула Сакура.       Если Наруто, задающий дурацкие вопросы, в её картину мира вполне укладывался, то Наруто, искренне радующийся лекциям от Орочимару… Орочимару, читающий эти самые лекции! В качестве наказания!       — А вы не мой отец? — с некоторым сомнением уточнила Чочо.       На этого странного мужчину она была точно непохожа, но нужно же проверить!       — А ты уверена, что он — отец? — шёпотом уточнила Сарада.       Определить пол этого загадочного Орочимару действительно было не так уж просто. Обращались к нему как к мужчине, но такому изяществу и роскошным длинным волосам позавидовала бы любая женщина. Да ещё и странный вопрос про живородящесть — как будто рожать Митсуки должен был сам Орочимару…       На самом деле, даже Наруто не хватило отваги спросить, стала ли бы баа-чан откладывать из-за него яйца.       — О, милое дитя, конечно нет. Пока, во всяком случае. Но давайте всё-таки пойдём, ознакомимся с местностью, поедим…       — Что значит — пока? — подозрительно уточнила Сарада.       — Это место… сюда часто приходят дети в поисках родителей. Сироты, дети из неблагополучных семей, просто те, кому не хватило внимания.       — В храм любви?       — В том числе и детско-родительской. И да, на территории храма не признаются связи, установленные вне его.       — Что значит — не признаются связи? — заинтересовался Наруто.       — В жизни бывают разные обстоятельства. Люди женятся из-за давления общества или по собственной глупости, а у детей вообще нет никакого выбора, у кого рождаться. Здесь — как раз то место, где можно представить, что этого всего нет, и в поле правды проверить, не зря ли всё это было. Чаще всего люди соглашаются, что выбор был верен, но теперь — без сомнений, полностью добровольно и осознанно. Тогда мы подтверждаем узы.       — Брачное агентство имени Орочимару, — прыснул Узумаки.       Сакура задумчиво прикусила губу. Она давно уже не видела друга таким расслабленным, но что влияет? Не в Орочимару же дело.       — Обхохочешься, — из голоса Саске можно было кирпичи резать, но за меч он не хватался и даже плащ чуть-чуть распахнул. — Значит, здесь невозможно соврать в принципе?       — Скорее семейная терапия, — возразил Змей. — А ещё любят не только людей, но и знания, оружие, природу… такие люди тоже находят здесь своё отдохновение. Что до лжи… это слишком сложное понятие. Разумеется, если человек захочет соврать, то он соврёт. Но если его что-то гложет, то молчать об этом будет очень сложно. На самом деле люди редко злонамеренно врут. Чаще просто считают, что сладкая ложь предпочтительнее правды.       За разговором они вышли из зала и пошли по широкому коридору. Стрельчатые арки открывали вид на сады, обсыпанные цветами, на ухоженные аллеи, деревянные скамейки и людей. Людей было много, но все они вели себя достаточно тихо.       Поворот коридора, и им открылся вид на полигон. Огромный купол, в котором вились грозовые тучи и сверкали молнии.       — Исследовательский полигон, — пояснил Орочимару. — Иногда используется для спаррингов с применением техник.       — А сейчас там кто? — заинтересовался нездешний Наруто.       — Сакура и Кисаме, — отозвался его двойник, закидывая руки за голову.       У пришлых волосы на голове встали дыбом.       — Свойства чакры исследуют, — продолжил Узумаки как ни в чём не бывало.       — Уже Суйтон? — удивился Орочимару. — Не терпится почитать!       Сакура-которая-гостья промолчала. То, что здешняя версия занималась исследованиями и это ценил даже Орочимару, было неожиданно.       — А почему Суйтон, если там гроза? — вдруг подал голос Учиха-однорукий. — Логичнее ведь использовать Райтон. Кирин тоже собирает грозовые тучи.       — Райтон уже исследован. Самое время для Стихии Воды и её переходных форм. Хотя действительно, возможно, появились какие-то новые идеи по молнии, — отозвался Орочимару. Ещё один поворот, и они оказались перед дверью. — А вот и выход в город.       Дверь распахнулась, хотя Змей к ней не прикасался ни рукой, ни чакрой. Сразу за ней — мощёная дорожка, широкая, пешеходная. По бокам вишнёвые деревья, не в цвету. Между веток протянуты верёвки, с которых свисают бумажные фонари. Был день, так что даже это не удалось оценить.       А ещё воздух… такой чистый-чистый, наполненный запахом цветов и вкусных булочек.       — Здесь здорово, — заметила Сарада, с интересом оглядываясь.       — А чипсы здесь есть? — Чочо волновали более животрепещущие вопросы, чем окружающие красоты. Воздухом-то сыт не будешь.       — Разумеется. Ближайшее кафе — во-о-он там.       — Ух ты! Здесь и правда здорово! — Акимичи подпрыгнула на месте и дёрнулась в сторону показанного кафе.       — Подожди, тебе ведь нужны деньги, — окликнула её Сакура.       — У меня есть, — отмахнулась Чочо.       Чипсы из другого мира — да это будет жемчужина её коллекции! Нужно обязательно купить побольше!       — Акимичи, что ли? — хихикнул Кабуто. — Люблю этот клан.       — А меня любишь? — подкатил к нему Наруто, обнимая за плечи.       — Приготовлю я тебе рамен, не кипишуй.       — А на двоих?       — И на двоих. Но резать сам будешь.       — Поверить не могу, нашёлся кто-то, кто затмил в твоих глазах Ичираку, — хмыкнула Сакура.       — А ты знаешь, как готовит Кабуто? — вскинулся Узумаки. — Он не просто так у Орочи-сана кухней заведовал! Он Акацки на тортики вербовать может!       — Уже не могу. Акацки кончились. Готовь я плохо, Саске бы не стал шаринганить у меня рецепты.       В сторону Учихи-местного стрельнули заинтересованные взгляды. Нет, понятно, что Саске в путешествиях должен был чем-то питаться и вряд ли у него всегда была готовая еда под рукой…. Но Саске, специально шаринганящий рецепты — это было как минимум интересно.       — Так, а где бурчание в духе: «Я просто на яды проверял»? — заинтересовался Кабуто. — Неужели всё так плохо?       — Ты сейчас кого из нас спрашиваешь? — уточнил Саске-открытый.       — Ты-то уже давно не стесняешься этого факта, — отмахнулся Якуши. — А вот твой братец…       — Подозреваю, он не палит свои умения…       Взгляды переместились на Саске-в-плаще. Тот игнорировал их с великолепным презрением кирпича обыкновенного.       — Так бы и затискал, — с сожалением признал Кабуто.       — А что мешает? — не понял Наруто-местный.       Наруто-гость с интересом уставился на двойника. Понятно, что здешний Саске совсем другой и, вероятно, обнимается без всяких проблем — но у их Саске на лбу же написано «не подходи, зашаринганю».       Хотя когда это самого Узумаки смущало, мда…       — Ему будет неприятно. Может, сразу не убьёт, но три круга параноидального ада пройдёт точно. Оно мне надо?.. Потом потискаю.       — А где Итачи?.. — вспомнил Орочимару.       — А. Нас тут опять завоёвывать решили. Видел тут войско, пока из Конохи бежал, — сообщил Наруто. — Разбирается, наверное.       — Нас — это Коноху? — нахмурилась Сакура.       — Не только. Здесь тоже «нас». В данном конкретном случае захватывать пришли Ото. На улице или внутри?       Они как раз неторопливо подошли к кафе, так что вопрос вышел несколько сбивающим.       — А мне чего никто не сказал? — озадачился Орочи.       — Обычная текучка же.       — И часто вас так захватывать пытаются?       — Не очень. Но часто приезжают различные люди, недовольные тем, что их жена/муж/сын/дочь/отец/мать сбежали от них сюда. Не всех их храм пропускает. Кто-то пытается вернуть «отобранное» силой.       — Что значит — не пропускает? — удивился Наруто. — Здесь какой-то барьер?       — Поле искренности и поле доверия. Оно не пропускает тех, кто в принципе неспособен на эти чувства. А те, кто пытаются прорваться силой… скажем так, им становится плохо.       — Это… интересная разработка, — невольно согласилась Сакура. — Она секретная? Или в Конохе сейчас тоже есть нечто подобное?       — Она не секретная, но, к сожалению, локальная. Если постараться, её можно навести в других местах — что и делается, например, во время экзамена на чунина, — но держаться она будет не больше недели. Это… достаточно тонкая техника. Чтобы она хорошо работала, нужно, чтобы как можно больше из тех, кто находится в ней, были с ней согласны и, более того, хотели её. Чем больше недовольных тем, что им не дают соврать, тем более неустойчивой становится техника.       — Жаль, — совершенно искренне вздохнула куноичи. — В госпитале такое поле не помешало бы… да и в моей клинике…       — У тебя есть собственная клиника? Здорово! — мгновенно отреагировал Саске-здешний. — А какая специализация?       — Детская психиатрия.       Здешний Наруто присвистнул.       — Вот это хорошее дело, — тут же потёр ручки Кабуто. — Можно, конечно, научить основам техники. Если сможешь приспособить…       — Полагаю, едим мы всё-таки снаружи, — решил Орочимару, присаживаясь за ближайший столик.       — Тут столько вкусов чипсов!!! — к ним подбежала ЧоЧо с огромной охапкой пакетов. — Вы просто не представляете!       — Да-да, мир, в котором у Орочимару есть брачное агентство, ценен именно чипсами, — проворчал Наруто.       — Чувак, у нас тут лучшая кухня во всём мире, — поведал Кабуто. — О, смотрите, кто идёт!       С крыши спрыгнул Итачи. Спокойный, без оружия, доспехов или длинного плаща. С гладким хвостом волос, в чёрной рубашке.       — Всем привет, — поздоровался он и совершенно естественно чмокнул Кабуто в щёку. — И вам тоже. Как дела?       Гости уставились на него, как на привидение. Точнее, Сарада и Чочо ничего особенного не заметили, а вот троица немного подвисла.       Саске так вообще побледнел до уровня Орочимару.       — Ты быстро. Это нападавшие были такими слабыми или любопытство замучило? — хмыкнул Саске.       — Делегировал. Они из-за Эйко скандалить пришли. Помнишь, та жрица, что сожгла свой храм в Стране Воды?       — Это которую так все достали?       — Ага, — Итачи спокойно присел на стул. — Как приставать с неприличными предложениями, несмотря на отказ, так они молодцы. А как только неурожай, скотина начала болеть, так сразу «на кого ты нас покинула». Собрали тут местную дружину, наняли пару шиноби, пошли вызволять.       — И ты позвал Эйко? — удивился Кабуто. — Она же их всех убьёт. Трупы сожжёт. А пепел добавит в сашими, которое потом отправит обратно в ту деревню.       — Это город. И я позвал не её, а её супруга.       — Хм. Думаешь, он их не сожжёт, а сразу на месте закопает?       — Думаю, он более склонен мыслить здраво. Если закопает, значит, заслужили.       — Итачи… — едва слышно выдохнул Саске-пришелец.       — Привет, — тот обернулся к нему и чуть улыбнулся. А затем присмотрелся внимательнее и прикусил губу изнутри.       Не нужно было гадать, почему тот, другой Саске смотрел на него так — видимо, в том мире план Итачи сработал в полной мере. И это было… странно. Странно возвращаться к мыслям теми категориями. Странно смотреть на такого закутанного брата. Оставалось только довериться интуиции и протянуть ему руку.       Саске медленно, будто опасаясь, что брат растает в воздухе, протянул свою. Коснулся ладони — тёплой, живой. Прерывисто выдохнул.       — Ты выглядишь… счастливым.       Сарада дёрнула местного Саске за край рубашки и шёпотом спросила:       — Что вообще происходит?       — Это твой дядя. Ну, то есть двоюродный дядя, но всё равно. Он… многое значит в моей жизни и не меньше — для твоего отца, — так же шёпотом откликнулся Саске. — Только у вас он давно погиб.       Сакура бросила на него взгляд, но, закусив губу, сдержалась. На неё Саске никогда так не реагировал…       — Наверное… да. А ты? — уточнил Итачи, сжимая руку.       Саске задумчиво наклонил голову, заставляя чёлку съехать набок. Бросил взгляд на своих одномирян. Сакура, Сарада, Наруто…       — У меня есть то, что стоит защищать даже ценой жизни. Ты должен знать, что это немало.       — Значит, нет, — заключил Итачи. — Что у тебя с рукой?       — Боевая травма.       — А почему не лечишь? Контактов с медиками нет?       Пауза, которую становилось трудно удержать.       — Поговорим чуть позже. Кажется, официант готов принять заказ.

* * *

      Они сделали заказ, немного обсудили различия между мирами. Выходило, что они начались именно к концу обучения троицы у своих наставников.       — Я думал, про тортики была шутка, — признал Наруто.       Кабуто на это демонически расхохотался.       Все прелести войны, съехавший с катушек Якуши, куча воскрешённых мертвяков.       — Жёстко у вас было, — поёжился Наруто. — Ясно, что вы все такие грустные.       — Мы не грустные, — нахмурилась Сакура.       И тут она увидела себя. Себя — с волосами до плеч, забранными в хвост. В простых узких джинсах и футболке, прижимающую тонкую папку к себе… она о чём-то переговаривалась с Кисаме. А тот щерил треугольные зубы в ухмылке и придерживал за ноги сидящую на его плече блондинку.       — Эм… Наруто? — осторожно спросила Сакура-гостья. Не узнать Ойроке-но-дзюцу даже после стольких лет было невозможно. Хотя в этот раз девушка была одета, да.       — М?       — Что ты делаешь на плече у Кисаме?       — А? А, так это не я, это Наруко, — отмахнулся Узумаки. — Если она пересекается со своим «рыбкой-сан», то от роли лошадки Кисаме не отвертеться.       От Саске-однорукого повеяло недоумением. Он тоже помнил, что Ойроке — всего лишь клон под Хенге.       — Стоп. Ты здесь, Наруко тоже… Кого вы оставили в Конохе, Ши?       — Ещё чего! Я Коноху слишком люблю, чтобы так поступать! Наруко там.       — А здесь кто?       — Клон её, как обычно. Ты, можно подумать, сестрёнку не знаешь.       — Возможно, расхождений чуточку больше, чем вы говорили? — поинтересовалась Сакура, глядя на себя.       Та тоже улыбалась, и вовсе не было никакой подозрительности к ним.       — Всем привет, всем пока, мы пошли по делам, — объявила Наруко, чуть свесившись с плеча. — Саске, ужасная причёска. Не делай так.       — А что с причёской? — не понял местный Наруто и присмотрелся. — Точно! А я-то думаю, что не так! Вроде обычный кирпич, а всё равно унылее…       — Учиху, у которого волосы не торчат кошмаром для расчёски, нужно срочно лечить, — авторитетно заявила Наруко. — Ну, кроме Итачи, у него волосы из-за чакры так лежат.       — Наруко — не дочь Кушины и Минато, если тебя волнует этот вопрос, — Сакура-здешняя с лёгкостью поняла, что интересует её двойника. — Она в некотором роде клон Наруто… но личность у неё совершенно живая и настоящая.       — Ага. Дивные времена были, когда в моей голове топтались девушки вместе с Курамой, а я понятия не имел, что с этим делать.       — Так, стоп! И Курама теперь не топчется? — у Сакуры-гостьи задёргался глаз.       — Ага. Видишь вон тот холм? Это не Курама, но очень похоже, правда?       — А ГДЕ тогда Курама? Или хотите сказать, что этот ваш купол и на биджу влияет?       — А зачем биджу купол? — удивился Наруто, на которого общение с Орочимару всё-таки хорошенько влияло. — Они и так искренни в каждом своём проявлении, и если уж доверяют — то до конца. А если хотят сожрать, то… кхм. Он где-то в храме, наверное.       — Он же большой? — куноичи на глаз попыталась прикинуть размеры храма и соотнести его с размерами Кьюби, каким он ей запомнился.       — Храм тоже немаленький, — заверил Наруто.       Он не хотел палить своего другана, который повадился подкрадываться к людям со спины и кусать их за задницы.       — Слушай, брат, а ты спать не хочешь? — уточнил Наруто у Наруто.       — Что вы ко мне пристали с этим «спать», я прекрасно высыпаюсь…       — Я знаю покойников, которые краше выглядят. Можно, кстати, под боком у Ку и подрыхнуть, если он в настроении.       — Ты его лучше к Нагато отведи, — посоветовал Саске-местный. — Могу даже портал открыть, в Аме у меня координаты натоптаны.       — Нагато тоже жив?!       — Ещё как. Мы на пару с эро-сеннином ему мозги вправляли.       — А ты рычал на Гедо Мазо, чтобы она не тянула к нему свои штыри, — нежно улыбнулась Сакура.       — Саске, у тебя же и так голова болит, — обеспокоился Кабуто.       — Ну так это не в другой мир с временными петлями перемещать. И твоё лечение помогло.       Тут Саске-гость обратил внимание, что давно не поступало ехидных высказываний из уст Орочимару. А тот сидел, опустив глазки и тихонько улыбаясь, всем своим видом воплощая кавайность.       И, кажется, они с Итачи держались за руки.       — Ладно, хорошо, — согласился Кабуто. — Только Нагато надо предупредить.       — Он же избавился от своей тяги доставать биджу из джинчурики? — на всякий случай уточнила Сакура-гостья.       — Да, не волнуйся. Наруто ничего не грозит, — улыбнулась здешняя Сакура. — И, кстати, как ты относишься к тому, чтобы сходить на горячие источники? Отдохнём, расслабимся, обменяемся информацией.       — Эм… Думаю, это неплохой вариант, но… — она посмотрела на Сараду.       — О, не волнуйся. Девочки могут пойти с нами или, например, поиграть с другими детьми.       Саске задумчиво смотрел на эту композицию. То, что его… его двоюродный брат при встрече чмокнул Кабуто, это ещё как-то укладывалось в голове, хотя и с трудом. Но что с Орочимару? Что он так затих?       — Усыновление, — пояснил Итачи, заметив его взгляд.       — Нет, — кирпич треснул пополам, и изнутри полезло что-то вроде ужаса.       — Да, он старше, но это не проблема…       — Он усыновил Орочимару и считает проблемой только возраст? — почти восхищённо спросила Сакура-гостья.       — Я вообще ничего проблемой тут не считаю, — честно отозвался Итачи. — Но могу предположить, что это из-за возраста. Разве нет?       — Это же Орочимару! — в голосе Саске-гостя звучало самое настоящее возмущение.       Змей поднял на него грустные жёлто-карие глаза:       — Разве я так плох?..       У Сакуры-гостьи сердце ёкнуло от этого взгляда. Сразу захотелось обнять деточку, утешить, погладить…       — Ты хотел захватить тело Итачи, — тону Саске определённо не доставало категоричности. Но сохранять спокойствие под таким взглядом не смогла бы и Кагуя Ооцуцуки.       — Не захватил же, — логично ответил Орочимару. — Да и если бы захватил, можно было бы вернуть и извиниться.       — Но почему усыновление? — зырк из-под свисающей на глаза чёлки, казалось, обретал дополнительную выразительность.       — А почему нет, если оно так подходит? — Итачи пожал плечами.       Орочимару показал вредному Саске язык и отвернулся.       — Саске, не ревнуй так явно, — хмыкнул Учиха-здешний. — Хотя бы пока не научишься правильно общаться с сенсеем.       — Я не ревную!       — А что ты делаешь? Тебе осталось только шаринганом сверкнуть и потребовать вернуть нии-сана.       Сакура старалась осознать, что змеиный саннин может вести себя как подросток. Может, он слишком юное тело захватил?       — Я ему сам сейчас шаринганом сверкну! — возмутился Орочимару.       — Только не деритесь, пожалуйста, — попросил Итачи.       — Орочимару — очень капризная деточка, — тонко улыбнулся Саске-местный. — Лучше его не обижать.       — И мстительная, и ревнивая, — добавил сам Змей.       Рядом с Итачи он превращался в очень послушную, мягкую, нежную змейку… пока его не начинали утаскивать.       — Всё хорошо, — успокоил Итачи. — Нет поводов для ревности.       Саске-пришелец зыркнул так, что никакого шарингана не нужно было, и наглухо закрылся. Так, что даже Сарада поёжилась, словно от отца потянуло холодным сквозняком.       — У вас обоих, — добавил Итачи.       Орочимару тихонько зашипел.       — Что-то это мне напоминает, — почти ностальгически заметил Кабуто.       — Сенсе-ей, — Саске-местный произнёс слово так, будто карамельку во рту перекатил. — Ну вы же старше. Пожалейте бедного меня, у которого даже духу на обнимашки не хватает.       Орочимару мгновенно отвлёкся и посмотрел на него. Успокоился, отсел.       — Вот именно. Если бы просто претендовал бы на место, ничего страшного, я бы поделился. А он и сам не ам, и другому не дам! Это вообще несправедливо.       — Пойдём, — Итачи протянул Саске-гостю руку.       — Куда? — тот глянул исподлобья, как обиженный подросток.       — Поговорим. Ну? — вышло требовательно.       Саске зыркнул на него ещё раз. Зачем-то оглянулся на Сакуру и Сараду. Встал, уцепившись за эту руку так, будто его сносило течением.       Итачи сжал руку в ответ и потянул его за собой.       — Нас не ждите, не думаю, что мы быстро уложимся.       Они быстро и уверенно прошли по улочкам, зашли в храм. Затем поднялись по лестнице и прошли в небольшую комнату, в которой был только татами. После Итачи закрыл дверь и просто обнял Саске.       — Глупый, глупый отото… Не повторяй глупостей своего нии-сана.       Саске резко, с присвистом втянул воздух. Итачи, которого он знал, никогда не вёл себя так. Даже в детстве. Он мог отнести на спине, если брат подворачивал ногу, но вот просто обнять… максимум, на что мог расщедриться его Итачи — это ткнуть пальцами в лоб.       Вот только его Итачи был давно мёртв.       Невольно он попытался отстраниться, но этот Итачи его удержал.       — Не надо. Я не твой брат, но я был таким же, как он. Возможно, даже был им — по одной из теорий, параллельные миры возникают, когда один мир делится на два какой-то случайностью. Одна случайность разделила человека на меня и того… того, у кого всё получилось. Поэтому послушай, ладно? Ты ценнее, чем любая жертва, которую ты можешь принести.       Саске всё-таки отстранился. Итачи удержал его на расстоянии вздоха.       — Ценнее любого преступления, которое совершил. Ты сам. Более того, ты превращаешься в того, каким я когда-то был. В сильного, хладнокровного, независимого… мудака. Жертвенного и склонного к саморазрушению. Думаешь, я не понимаю, что у тебя с рукой? Думаешь, у меня не так же было с глазами?       — С глазами? В смысле, от Мангекё же слепнут, и этого не избежать…       — Да. Но будь я хоть чуточку эгоистичен, захоти я хоть немного пожить… — Итачи отошёл немного, давая возможность отвести взгляд, — …я бы решил эту проблему. Ведь у меня был глаз Шисуи.       Саске замер, переваривая мысль.       — Ты не властен над чувствами других людей. Ты не сможешь заставить их разлюбить себя. Хоть сотню раз веди себя как мудак. Хоть пропади ещё на десять лет. Некоторые люди слишком постоянны в своих привычках… Знаешь, как твоя дочь на тебя смотрит? Точно так же, как на меня смотрел ты. Пожалуйста, Саске. Выйди за рамки. Не дай истории повториться.       — Я ненавидел тебя вполне искренне, — возразил Саске.       — И поэтому так рад видеть меня сейчас? — хмыкнул Итачи. — Знаешь… Однажды мне приснился сон. Сон о том, чего не было. Война, Зецу, мёртвый Дейдара, безумный Кабуто… Твоё Сусаноо ведь фиолетовое?       — Да, — младший Учиха нахмурился, пытаясь понять, при чём тут это.       — Фиолетовое и грязное от ненависти, — печально кивнул Итачи. — Во всяком случае, было таким тогда.       — Оно не изменилось.       — Тогда ответь — кого ты ненавидишь сейчас?       Саске задохнулся, словно пропустив удар под дых. Ненавидит? Его Мангекё пробудился не от этого…       Или от этого? Что именно питало тёмное пламя Аматерасу в его душе — то самое пламя, сменившее опустошённость после боя с Итачи. Когда звонкая пустота растаяла, исчезла, вытесненная словами Тоби-Мадары, отступила в панике… перед чем?       Разве он не ненавидел тогда Коноху?       И… разве не именно это пламя сожгло его глаза изнутри, вынудив пересадить себе глаза брата?       Но… если сейчас Итачи прав…       То, чтобы иметь возможность использовать Мангекё, он ненавидит — себя.       — Подумай об этом, — сказал Итачи мягко. — Ты уже слишком взрослый, чтобы кто-то мог тебя отшлёпать, как ребёнка. И слишком сильный, чтобы кто-то смог тебя заточить, пытать или убить. Тебе самому придётся отмерять себе наказание. И самому же придётся себя прощать.       — Я… — Саске тяжело сглотнул. — Я… не умею…       — Жестокость к себе часто связана с жестокостью к другим, — Итачи мягко улыбнулся. Взрослый, казалось бы, Саске смотрел на него по-щенячьи растерянно. — Прости других — и сможешь хотя бы помыслить о том… о том, чтобы попросить прощения самому.       Почему-то именно эти слова вогнали младшего Учиху в окончательный ступор. Нет, схема действий была понятна, но… он просто не мог понять, кого стоит прощать-то? Всех, к кому Саске мог бы предъявить претензии, он убил ещё тогда. А Коноха… Коноха, которую он хотел разрушить, как-то разделилась в его сознании с той, в которой жил Наруто. Где была Сакура и — с ума сойти — у него подрастала дочь.       Нынешнюю Коноху и живущих в ней он защищал, причём искренне.       Но не считал себя вправе просто жить в ней. Просто… уйти со своей войны. Выйти из тени.       — Мне… некого прощать. Все мертвы.       — Мертвы — не значит прощены. Их уже нет, даже тел, может быть, не осталось… А камень, что они оставили на твоём сердце, есть.       Саске нахмурился. Подумал немного, анализируя свои ощущения.       — Но я не хочу прощать Данзо. Он заслужил такую смерть. И он даже перед смертью боялся тебя.       — Но он уже мёртв. Разве этого не достаточно?       Саске снова завис. Через несколько минут он всё-таки разродился выводом:       — Я не чувствую никакой вины за его смерть.       Ещё несколько минут напряжённого молчания.       — Но… я не могу не сожалеть, что всё-таки убил тебя. И… что пытался убить Наруто. Поэтому я не хочу восстанавливать левую руку.       — Тебе повезло, что этого не слышал Орочимару, — признал Итачи. — Он бы тебя уже искусал в воспитательных целях. И волосы бы повыдёргивал. Проблема ведь не в руке. Твоя ненависть отравляет твою жизнь и жизни всех, кто с тобой связан. Ты можешь попросить прощения у Наруто — да, и ты, и я прекрасно знаем, что он вряд ли тебя в чём-то винил. Но уже то, что ты его попросишь, будет означать, что ты его хочешь. А насчёт меня… у тебя есть копия. Но можно ещё призвать твоего Итачи.       — Копия? — не понял Саске. — Что ты имеешь в виду?       — Себя, — Итачи помахал ручкой, мол, я тут.       Саске хмуро зыркнул на него исподлобья:       — Ты есть у здешнего Саске. Не у меня.       — Неправильно. Я — Учиха Итачи. И я свой собственный. У нас с тобой не было совместного прошлого, это верно. Но сейчас идёт совместное настоящее. И я не собираюсь тебя отталкивать из-за глупого предубеждения, что ты не мой Саске. Ты — Саске и мой глупый отото. Единственная тонкость в том, что о совместном прошлом лучше говорить с тем, с кем оно было. Смерть — не такая уж незыблемая штука.       — Мне… надо над этим подумать, — с некоторым усилием признал Саске. — У тебя, вероятно, есть другие дела?       — Неверно поставлен вопрос. Ты хочешь побыть один?       Саске осторожно скосил глаза, будто опасался, что это может повредить.       — Мне не необходимо твоё присутствие, если ты об этом.       — Вопрос не в необходимости. Вопрос в желании. Я могу просто посидеть рядом. Если ты этого так хочешь. Или могу уйти. Опять же, если хочешь. Честность — самый лучший способ выбраться из лабиринта собственного разума.       Ещё один настороженный взгляд.       — Мне… хотелось бы… посидеть рядом.       Итачи спокойно уселся на татами и приглашающе похлопал рядом с собой рукой.       — Садись. Чаю?..       Саске мотнул головой. Сел рядом. Застыл, напряжённый, как из дерева выточенный. Это не было готовностью к атаке — при таком напряжении скорее свалишься, попытавшись резко вскочить, а к плавным движениям тело уже неспособно. Но Саске просто не мог хотя бы немного расслабиться — слишком непонятным было всё происходящее, слишком слабо он представлял, что вообще делать. И зачем. Да, он хотел, чтобы Итачи не уходил ещё какое-то время. Но в первую очередь это было желанием мальчишки, старший брат которого всё время пропадал на миссиях и тренировках. А он сам, взрослый, опасный, дикий — просто не знал, что со всем этим делать.       Итачи вздохнул, положил руки ему на плечи, обнял со спины. Закрыл глаза, сосредоточился и… и выпустил внутреннее спокойствие, глубину чёрного космоса, по сравнению с которой все беды кажутся такими незначительными. Саске не вздрогнул — но постепенно его размеренное дыхание стало более глубоким, а мышцы немного расслабились.       — Что ты имел в виду, когда говорил, что смерть — не такая уж незыблемая штука? — спросил он некоторое время спустя.       — У вас была целая армия, воскрешённая Эдо Тенсей. Смерть не помешала этим шиноби сражаться, — отозвался Итачи. — Также она не помеха, чтобы задать вопрос… разве что воскрешать… воскрешать — не самая лучшая идея.       — А, Эдо Тенсей… — Саске среагировал весьма вяло. — Воскрешение — это ты о риннегане?       — Это не единственный способ. Техники бывают разные, сам понимаешь. Но тут дело даже не в них самих — воскрешаемые должны быть либо очень свежими мертвяками, либо очень особенными. Было несколько попыток воскресить давно умерших шиноби… скажем так, не все из них согласились остаться живыми.       — Это у вас Орочимару так развлекается? — без особого интереса спросил Саске. Страшное напряжение его отпустило, но ничего нового на его месте пока не возникло.       — Хуже, — у Итачи невольно вырвался тихий вздох. — Наруто. И если Орочимару хотя бы знает, что делает, то Наруто… «Мне вдруг подумалось: а что, если?..»       — Эм… Наруто? — Саске даже голову повернул, чтобы убедиться, что брат не шутит. — Это каким образом?..       — Узумаки. У них всегда были особые отношения с Шинигами. Немного влияния образования по теме, немного свободного времени, и вот… Хотя нет, я неправ. Хуже всего, когда эти двое решают воскресить кого-нибудь вместе. Спьяну, — Итачи тихонько рассмеялся ему в плечо.       — Наруто пьёт с Орочимару? И Кабуто его до сих пор не отравил? — удивление стало более явным.       — Хм? Зачем бы ему это делать?       — Тот Кабуто, которого я знаю, очень ревностно относился к вниманию Орочимару.       — Хм… Сейчас у него другой кумир. И он как-то научился им делиться с окружающим миром. Хотя всё равно логичнее было бы травить меня, Джирайю или Тсунаде. К счастью для этого мира, Орочимару и Наруто редко зависают вместе.       Саске честно попытался представить, что может выйти из совместной попойки Орочимару и Наруто — даже и его знакомого Узумаки, который Нанадайме — и решил, что Итачи прав. Слишком непредсказуемые последствия для того, чтобы мир мог чувствовать себя в безопасности.       — Если Кабуто и травил кого-то из ревности, то после усыновления он точно это делать перестал. Сейчас таким разве что Орочимару и страдает. Да и то, он сначала обшипит и покусает.       Реакции на сказанное не последовало. Саске сидел очень тихо, чуть наклонив голову, чтобы волосы прикрывали лицо. Дышал размеренно, привалился к плечу Итачи немного сильнее, чем позволял себе до этого. Ресницы тоже были опущены, хотя в щёлочку между полуприкрытыми веками можно было уловить отблеск радужки.       Было так тихо, хорошо и спокойно, что просто не хотелось рисковать испортить это какой-нибудь неловкой фразой.       Молчать у Саске всегда получалось лучше.       Итачи обнял его покрепче, погладил по плечу. Немного подумав, зарылся рукой в волосы.       — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Саске. Чтобы узнал, что это вообще такое.