***
Хьюстон разбудил стук капель в окно. Открыв глаза, она обнаружила спящую рядом Валеру. В ушах неприятно пульсировало, а голова гудела. В комнате было достаточно темно, единственным источником света был не выключенный Олежа, так что ослепнуть от яркого света не удалось. Приподнявшись с кровати, чуть не споткнувшись о лежащего около нее на полу Кешу, Хьюстон аккуратно пошагала в кухню. В горле была неприятная сухость, но чертов "Аквафор" с водой оказался пуст. Пришлось включить свет, чтобы не промахнуться струей мимо фильтра. От яркого света пришлось проморгаться. Набрав в фильтр воды, Хьюстон развернулась, чтобы поставить его на место, но в итоге чуть не грохнулась на пол от инфаркта: на стуле, что возле стола, на котором стоит обычно фильтр, сидел Эррор, вальяжно развалившись на нем. — Так пугать было обязательно, да? — иронично спросила Хьюстон, поставив фильтр на законное место. — Да, — без зазрения совести ответил Эррор. — Вы как? — Опустошенней обычного, — вспоминая последние дни в игре, Хьюстон нахмурилась. — Валера до сих пор жалеет, что не смогла самостоятельно отговорить Фриск от вступления в банду Найта, а что? Неужели волнуешься? — лукаво улыбнулась она. — Не я, Инк. Мое мнение ты и так знаешь, — неоднозначно пожав плечами, ответил Эррор. — Да, ты бы с удовольствием удалили все к чертовой матери с самого начала, — проговорила Хьюстон. — Есть будешь? — заглядывать в холодильник оказалось плохой идеей: он был наполовину пуст. Или все же полон? — Много не предложу, сами бомжуем. Кеше зарплату задерживают, — печально захлопнув дверцу холодильника, Хьюстон посмотрела на Эррора. — Есть не буду. Я вообще попрощаться зашел, — тяжко вдохнув, Эррор поднялся со стула. — Уже? — наигранно спросила она. — Я думала, мы попрощались еще в прошлый вторник, когда ты нас из игры выкинул, со словами: "Мы сами разберемся!". Но, как видишь, ты проходил к нам целую неделю и только сейчас окончательно прощаешься. Почему? — недопонимающе поинтересовалась Хьюстон. — Да вас шпану одну оставишь, как же, разнесете все, потом разгребать туеву хучу времени, оно мне надо? — хмыкнув, ответил он. — Смешно, но, а если серьезно? — Хьюстон нахмурилась. Эти двое не так просты, чтобы просто так следить за ними целую неделю. Хотя, эти же двое играли в карты на спор, о какой серьезности может идти речь, да? — Я серьезен. Вы все-таки провели в игре почти неделю, ваше психическое состояние может быть не в норме, так что это просто беспокойство, — спокойно ответил Эррор. — То есть, ты следил за нами целую неделю, видел, что мы бухали, буквально вчера и это была ни разу не веселая попойка, но оставишь все так, как есть? — уточнила она. — Да, — все так же спокойно ответил он. Хьюстон лишь тяжело вздохнула. — Действительно уйдешь? Вот так вот? — она неоднозначно пожала плечами, на что получила утвердительный кивок. — Раз так, расскажи хоть, как вы все разрешили, мне интересно, — Хьюстон старательно отводила взгляд, предпочитая следить за тем, как процеживается вода. — Все гораздо проще, чем ты можешь себе представить, — Эррор нехотя проследил за ее взглядом. — Игру пришлось переустановить, чтобы убрать к херам весь тот бардак, что вы натворили. — То есть, это мы виноваты, да? — в полголоса и как-то совсем грустно спросила она. Видимо, чувствую сильную вину, ведь Валера впала в небольшую депрессию, Эррору с Инком пришлось все это разгребать, пусть и таким простым путем. Хьюстон, хоть и понимала, что что в игру ее запихнули насильно и для собственных целей, чувствовала сильную вину за все это. И если раньше она бы не почувствовала своей вины за это, а если и почувствовала, то совсем немного, то после осознания привязанности к Валере, она стала гораздо более чувствительной, старалась делать все так, как было бы правильно, брала большую часть вины на себя. — Отчасти, — уклончиво ответил он. — Хей, не вешай нос, — заметив, как Хьюстон совсем опустила глаза в пол, попытался приободрить ее Эррор. — Я-то в порядке, но... — Что "но"? — не выдержав, прикрикнул он. — Я вообще не понимаю, чего ты так паришься. Все ведь хорошо! Игру мы восстановили, домой вас в целости и сохранности вернули, что тебе еще надо?! — недовольно проворчал он. — Я не знаю! — возмущенно прикрикнула и Хьюстон. — Ощущение пустоты внутри. Будто взяли, как тряпку, и выжали все, что было, — она выжала руками воображаемую тряпку, продемонстрировав внутреннее состояние наглядно. — Инк со мной всю неделю не разговаривает, — неожиданно выдал он. Хьюстон недоуменно посмотрела на него. — Он не хотел удалять игру. Ну, знаешь, они типо все живые, а у него на это особый "пункт", бездушность, все дела, — глухо произнес он. — А я взял и удалил игру, несмотря на все его возражения. — Чувствуешь себя виноватым? — поинтересовалась Хьюстон. Эррор нехотя кивнул. — Ясно, — заключила она. Какое-то время на кухне повисла тишина, прерываемая капающей в фильтре водой. Горло все больше жгло, а вода все никак не хотела цедиться. Вчерашняя депрессивная попойка увенчалась успехом. Хотя, какая там попойка, уж скорее запой. Не только Хьюстон чувствовала вину за произошедшее, но и Кеша с Валерой, оттого всю прошедшую неделю и бухали, делая редкие перерывы. Хьюстон хоть немного спасал от этого Эррор, что приходил по ночам и расспрашивал как у них дела. В первую такую встречу Хьюстон думала звонить в дурку, думая, что Эррор ей мерещиться. Такие встречи назвать разговорными нельзя, Эррор лишь спрашивал как они, а после сидел с Хьюстон на кухне и молчал. С Кешей или Валерой он так и не поговорил, натыкался лишь на Хьюстон, что так удобно ходила в три часа ночи на кухню за водой, ведь после алкоголя у юной алкоголички жгло горло. От размышлений Хьюстон отвлекла неожиданно протянутая рука. — Прощай, — как ни в чем не бывало, сказал он. Хьюстон, словно не веря в происходящее, пожала протянутую руку. Сухое рукопожатие — последнее, что останется от произошедшего с ней, ее братом и ее подругой. Просто прекрасно, не правда ли? Так и не дождавшись ответного "Прощай", Эррор телепортировался куда-то, оставив Хьюстон с застрявшим в горле "Прощай" и непонятного откуда взявшимися слезами. Все вот так просто разрешилось, что даже не вериться. Все разрешилось, успев только начаться. Причем разрешилось без их участия. Наверно от того и хочется плакать, что приключение закончилось, так и не успев начаться. Теперь только серая реальность, разбавляемая приездами родителей из командировки, Кешей с Валерой, да Карлом и фандомами, что так грели душу, добавляя нечто волшебное в ее жизнь. Вообще, удивительная это вещь — фандом. Несуществующая, как материальное, но зато насколько существенная для человека, для которого жизнь кончается на парочке людей. С уходом Эррора из квартиры стало как-то совсем тяжко. Осознание того, что теперь все точно будет как прежде, легло на Хьюстон с новой силой. Как прежде больше не хотелось. За эти дни она слишком привыкла к неожиданности, а теперь ее вернули туда, где она практически полностью отсутствует. И что с этим делать она в душе не ебет. — Хьюстон, ты чего одна здесь? — обеспокоенно спросила только что вошедшая на кухню Валера. — Да так... — туманно ответила она. — Не могу привыкнуть к скучной реальности, — буркнула она. — Не вешай нос, не будь как я, — с живостью отозвалась Валера. — Я уже старая, мне можно, а тебе, пока парня не нашла, нельзя, — на последние слова, Хьюстон, улыбнувшись, закатила глаза. — Чего? Я еще на твоей свадьбе с Карлом хочу побухать. Она говорила, что уже знает, какой коньяк будем покупать, — весело подмигнула Валера. — Да где я тебе парня найду? Наколдую что ли? — настроение понемногу поднималось от веселого вида Валеры. — А чего бы и нет? Но вообще, — с наигранной серьезностью начала она. — стоило бы походить в школу, вдруг какой красавчик завалялся? — Валера деловито пошевелила бровями. — Да, ты действительно стара, Валера, — укоризненно ответила Хьюстон. — Мы с Кешей еще вчера решили, что в понедельник ты идешь в школу, — только Хьюстон хотела возразить, как ее перебила Валера: — Возражения не принимаются.***
В школе день тянулся не позволительно долго. Разбавлял его только новенький, который появился в их классе еще две недели назад, когда Хьюстон отсутствовала. Он все привлекал внимание Хьюстон, то и дело уволакивая ее куда-нибудь, со словами: "Пошли, кое-что интересное покажу". И ведь действительно интересное: то местечко, куда никто не ходит, кроме него самого, конечно, то его рисунки, которые выглядели не очень, но его искреннее желание рисовать просто поражало ее, то просто какие-то пацаны за школой дрались, а они делали ставки, кто все-таки победит. Так, собственно, она и познакомилась с Ромой, который терпеть не мог песню "Рома-Рома-Роман", которую Хьюстон напевала ему назло. Он не переставал ее удивлять тем, что мог запросто прийти к ней в квартиру и, несмотря на возражения, мол, "я не одета, у меня голова грязная" и тому подобные, уволакивал ее гулять. Ему было все равно какое время суток, время года и день недели — пошли гулять и все тут. Еще Хьюстон поражала его натура: романтичная. Он говорил о звездах, о том, как прекрасно встречать закат и рассвет, как прекрасен роман "Евгений Онегин". Хьюстон вообще была готова слушать его разговоры часам, а он все думал, что ей не интересно. Она наконец смогла отвлечься от того странно приключения по Undertale и тому, что в реальности скучно. Появился еще один человек, который стал ей дорог, это ли не хороший финал? Правда, изредко, вечерами, когда Валера с Кешей куда-то уходили по своим делам, она вспоминала все, что происходило в те дни. Ей было грустно от того, что куда-то пропал Аркадий, она все-таки успела привязаться к нему. Она все также переигрывала в игру, даже показала ее Роме, ему, кстати, понравилось. Она жалела, что так сухо попрощалась с Эррором. Она будет скучать по всему этому. Правда.