***
POV Хьюстон
Тридцать первое декабря. Всегда недолюбливала этот праздник, ибо праздновать его было не с кем. Родители всегда работали с тридцать первого на первое, а праздновать с дальними родственниками, выслушивая какая я уже повзрослевшая, так себе идея. Поэтому каждый Новый год я хикковала дома в обнимку с мандаринками и тарелкой оливье, и меня все вполне устраивало. Пока любимый братец не решил пригласить меня к ним с Валерой на хату на Новый год. С самого утра день не задался: меня разбудили в восемь утра с криками - "Вставай, Новый год на дворе!", заставили убрать творческий срач и отправили с Валерой за продуктами. Я люблю ходить по магазинам, но ходить там с Валерой - сущий ад. В итоге, потратившись на пятизначную сумму, мы тащились с этими десятью пакеты пешком до дома. Весь наш поселок городского типа смотрел на нас как-то странно. Примерно в обед, когда Валера нас с Кешей выгнала из дому, под предлогом, что сама все нарежет и приготовит, ибо я-тут-хозяин-вон-отсюда-или-убью-сковородой, мы ушли гулять. Чтоб вы понимали, гулять тут особо негде. Наш максимум - нарезать круги по всей территории, уехать в соседний город на денёк, либо пойти на гору. Как вы понимаете, нарезать круги, убив ноги в кровавые мозоли - не вариант. Зато пойти на гору и шататься там полдня - самое то! По крайней мере, именно так считает Кеша. Вообще, на заснеженной горе очень красиво. Вот прям вообще. Нам, кстати, в этом году повезло. За долгое время мы встречаем Новый год со снегом, а не с грязью. Корка льда наконец покрылась снегом, ибо с моими сапогами, на которых уже второй год стёрта подошва, подскользнуться только так. Даже на голом снегу я, пока поднималась в гору, смогла пару раз подскользнуться, чем каждый раз пугала Кешу. Он же постоянно нес нечто непонятное: то он следы зайца на снегу увидел, то Хьюстон-давай-снеговика-слепим-ну-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Вид на наш поселок сверху просто прекрасен. Это... Это трудно описать, но это настолько красиво. Даже Кеша оставил бедный снежок в покое, который он притащил ещё с самого подножья горы, и наслаждался видом. Единственное, что немного мешало, так это мороз и ветер, которые так старательно щипали мои щеки. -Хьюстон, да давай Геннадия слепим!-в очередной раз просил мой вроде как старший брат, забавно выговаривая "Гэннадий". -Ладно, давай,-противиться его уговорам уже не хотелось, а посмотреть на то, как молодой пацан лепит снеговика выдаётся очень редко. Снежок, что Кеша катал уже давненько, стал основой для снеговика, хотя изначально планировалось его скинуть с горы. Перчаток у меня с собой не было, так что братец отдал мне одну из своих. Вязанными перчатками трудновато разравнивать снег, ибо он постоянно прилипает, но у нас получился почти ровный шар. Сделав сверху небольшое углубление, мы поставили второй снежок. -Слушай,-начала я, выравнивая и туловище,-раз уж у Геннадия есть имя, то должна быть и биография, да? -Ладно,-согласился Кеша, отвлекаясь от катания третьего снежка, он задумался,-Геннадий у нас побитый жизнью философ,-предложит он. -Да, видишь, как он будет смотреть на наш "город" с горы? Так... по-философски,-усмехнулась я,-Надо только ему глаза найти... -Да вон цветы какие-то растут, думаю сойдут,-продолжая катить снежок, размышлял брат. Я молча кивнула. -Готово,-туловище тоже удалось. Довольно ровным, но далёким до идеала,-Где там голова? -Сейчас,-взяв шар в руки, Кеша установил его на туловище,-стоит ещё шляпу ему найти или что-то похожее. -Слушай, у побитого жизнью философа вряд ли найдутся деньги хоть на какую-то шляпу,-возразила я. -Ладно,-легко согласился он,-тогда ему нужна бутылка,-Кеша оглянулся,-Тут как раз осталась пару бутылок от каких-то алкашей, так что проблем с ней не будет. -Может он тогда хоть бороться с алкоголизмом будет, а то это как-то...-брезгливо поморщилась я. Кеша согласно кивнул. Через какое-то время биография Геннадия стала пополняться: он стал курящим, прошедшим Вьетнам, сорока двухлетнем философом, который раздумывает о четности бытия. Под боком у него оказалась трость, для поврежденной на войне ноги, а так же щёчки. Вообщем, получился он довольно классным. Сделав пару фото*, мы присели рядом с Геной, чтобы отдохнуть, ибо постоянно разравнивать снег вязанными перчатками не самое простое дело, знаете ли. Мы уже собирались идти домой, так как замёрзли сидя на снегу, как мне в спину перелетел снежок. Я возмущённо развернулась. Позади стоял довольный собою Кеша, набирая в руку ещё снега. Что же, братец, война значит? Зачерпнув немного снега, почти не скатывая его в снежок, я кинула им в него. Промазала, черт возьми. Кеша оглянулся на пролетевшую миму кучу снега. С довольной лыбой он кинул в меня заготовленный снежок. Успев кое-как выставить руки, я смогла отбить его. Зачерпывая снег и пытаясь увернуться от прилетающих в меня снежков, я отбивалась как могла. Кеша явно преуспевал в этом, смотря на мои жалкие попытки самообороны. Но один раз мне удалось попасть ему прямо в моську, от чего он упал прямо в снег. Сначала это было смешно, но когда он лежал уже секунд пятнадцать даже не шевелясь стало страшно. Я медленно подошла к лежащему Кеше. Присев рядом, я аккуратно стряхнула снег с его лица. -Бу!-неожиданно вскочив, крикнул он. Заорать я, конечно, не заорала, но сердце на мгновение остановилось. Со стороны Кеши послышался ржач. В порыве мести я почти утопила его прямо там же под весёлый ржач. Мою месть прервал звонок.***
Домой пришли часов в пять, хотя казалось, что гуляли мы гораздо меньше. Валера своим негромким гласом заставляла нас накрывать на стол. Мы только и делали, что таскали тарелки с вилками. А после, когда мы наконец накрыли на стол, Валера предложила скоротать время за караоке. Петь из нашей компании не умел никто. И пока мы на всю квартиру распевали "Потолок ледяной", да "Три белых коня", соседи то и дело стучали по батарее. Пение, помимо стука по батарее, прерывалось нашим смехом от неумения петь. Горло уже начинало болеть, так что я предложила выпить. За алкоголем мы отправили Кешу, ибо нам с Валерой никто его не продаст. Как оказалось, идти надо было с ним, ибо для себя он взял вина, а нам с Валерой детское шампанское. Пришлось его пинком под зад отправлять за обычным шампанским. Через какое-то время нам надоела даже "Кабы не было зимы", так что пришлось перейти к крайним мерам: идти гулять. Было не слишком поздно, но довольно темно, так что Кеша предложил купить фейерверки. Мы снова пришли на гору откуда уже в компании Валеры и Геннадия мы запускали фейерверки. Валера фоткала, Кеша запускал, а мы с Геной просто наслаждались красивыми брызгами на небе. Я даже поймала себя на мысли, что рада приходу этого года. Наверное, не хватает мне только родителей и Карла. Даже Кеша с Валерой такие радостные. Им ведь тоже не было с кем праздновать Новый год: у Валеры постоянные проблемы с родителями, а Кеша постоянно уходил со своими друзьями, почти игнорируя мое существование в этот день. Я рада, что хоть один Новый год прошел так как надо за мои четырнадцать лет жизни. Возможно, когда я подрасту и ВОЗМОЖНО найду себе мужа, ну или жену, не так важно, буду праздновать Новый год как принято, с салатами, мандаринами, просмотрами старых фильмов, слушаньем новогодних песен и с огромной семьей за одним столом. Ох уж эти мечты. -Эй, Хьюстон, все в порядке?-обеспокоенно спросила Валера. -Даже замечательно,-завороженно наблюдая за салютом, ответила я. Валера, слегка улыбнувшись, присела рядом со мной, увлекая в объятия.***
Когда мы уже шли домой, мне показалось, что я услышала щенячий писк. С ребятами при приняли решение найти его источник. Разглядеть в темноте заросли было трудно, но мы, вооружившись телефонами, смогли найти маленького щеночка, лежавшего прямо под одним из кустов. Кеша, благородно пожертвовав своей курткой, укутал в нее щенка. Валера хоть и говорила, что мама щеночка может быть где-то рядом, мы все-таки решили забрать его, ведь в теплоте дома ему будет лучше. Дома мы сразу же отправили щенка купаться в теплой ванной. Пока мы с Валерой гуглили как все-таки купать щенков, Кеша безуспешно пытался поймать его, бегавшего по всей квартире. Набрав в тазик теплой воды, заткнув уши ватными дисками из рюкзака Валеры, мы поняли, что у нас нет специального шампуня. Отправлять Кешу в зоомагазин в восемь вечера было неэффективно, ибо единственный зоомагазин работал лишь до шести вечера. Пройдясь по соседям, мы нашли одну женщину, которая решила забрать себе щенка, но дав нам шампунь, сказала принести его аж девятого, не раньше. Купать щенка мы доверили Валере, ибо мы с Кешей рукожопы, это у нас семейное. Валера так аккуратно и нежно купала щеночка, что тот даже не пытался вылезти из тазика. Под моим чутким руководством и плохим чтением инструкции, ибо какая-сволочь-сделала-такой-мелкий-шрифт-поубивала-бы-нахрен, Валера смогла помыть его. Пока сам щеночек сушился, а Валера повторно мыла руки от шампуня, мы с Кешей думали над кличкой. Да, новая хозяйка даст ему другую кличку, но еще целых девять дней нам надо его как-то звать. -Мне кажется, что надо какое-то необычное имя,-сказал Кеша, рассматривая на моих руках песика. -А мне кажется, что наоборот, слишком необычное не надо,-возразила я, поглаживая щеночка. -Его будут звать Арсений, возражения не принимаются,-заявила только что пришедшая с ванны Валера. -Сеня, так Сеня,-пожал плечами брат. -Арсен, так Арсен,-согласно кивнула я.***
Почти одиннадцать вечера, а мы оказались совершенно не готовы к празднованию. Во-первых, у нас, оказывается, нет елки, во-вторых, у нас нечем кормить Сеню, в-третьих, большую часть оливье съел Кеша еще в десять вечера, за что огреб немного пиздюлей от Валеры, так что нам нужна новая порция оливье. Пришлось переть в единственный круглосуточный на другом конце села. В котором собиралась очередь, ведь мы не одни такие рукожопые. Вообщем, простояв в очереди полчаса, мы узнали, что огурцов для оливье там нет. Благо, я вовремя вспомнила, что можно съездить к бабушки, в противоположный от магазина конец села. Вообщем, я обожаю свою бабушку. Украшать елку оказалось тем еще геморроем. всегда находился кто-то, кто был недоволен расположением того или иного шара. Как итог, промучились мы с этой ёлкой почти до полуночи, из-за чего в попыхах сели за стол и наспех выпили шампанского под последние куранты. Ночью мы делали все, что только могли. Ну, в основном, мы нянчились с Сеней, но ещё мы снова пели, соседи, кстати, в этот раз подпевали, а ещё отъезжали бока уже в новом году. Заснули примерно в семь утра, если не позже, а проснулись часов в пять вечера с мыслею, что надо чаще так праздновать.