Миллиарды в кругах

Действие происходит там же, в большой комнате за столом собраний спустя две недели после событий предыдущей главы. Женщина в черном занимает свою позицию под картиной, чинно складывает руки на коленях и ждет тишины. Слева от неё садится Джон, как обычно, в красной клетчатой рубашке, коричневых брюках и красных кедах; его борода красиво стрижена, волосы расчесаны; он будто в хорошем расположении духа и качается на стуле. Рядом с ним девушка с очень мускулистым телом, уверенным лицом, нижняя половина которого скрыта маской, и холодным проницательным взглядом; к слову, ее правый глаз бионический, от чего её напористый взгляд еще эффектнее. Рядом с ней почти пустует стул Эстрелии - на него соседствующая Эмма поставила татуированную ногу в сеточке и черной туфле на шпильке. Эмма, как обычно, одета, накрашена и ведет себя развратно, играет с металлическими вставками в свой рабочий костюм путаны и рассматривает маникюр. На порядочном расстоянии слева от нее зажато сидит Олеся, спиной к окну, куда частенько оборачивается, так как сидит в полуобороте от неприязни к Эмме. Девушка со шрамами на лице заняла место рядом и приняла скучающую позу, подперев голову. А замыкающая круг Эйприл села между ней и женщиной в черном, как всегда, сияя красотой молодости и ярким лаймовым цветом своего каре; она была готова подвижно жестикулировать и что-то звонко обсуждать. Эстрелия пофигистично забилась в угол между шкафом и стеной на кровати и, обняв руками колени, принялась раскачиваться взад-вперед. Женщина в черном (глубоким властным голосом): Доброго вечера всем. Сегодняшнее собрание касается темы миллиарда, и у Джона есть кое-какие новости для нас. (Почтительно кивает ему) Прошу. Джон (поправляя концы рубашки): Чего мне стоило только вывести их из этого банка! Но благодаря моему интеллекту и тому, что я купил его, я все эти суммы попрятал по надежным, включая наш, и на этих бумажках записал все нужные данные ваших карт. (Встает, дает листки каждой в руки и садится на место, ждет, пока все ознакомятся). В моих руках листок со всеми этими данными, плюс данными о запасных деньгах, которые я никому не дам. Эйприл (нетерпеливо): Ты узнав, хто отправыв цэ нам? Джон: Нет. Карты, откуда денежки, и телефона человека, который их нам послал, уже не существует в базе. Женщина в черном: Подожди, ты сказал, что купил банк. Но каким образом, телу ведь только 14 лет? Джон: Лучше тебе не лезть в это всё, Кай. Радуйся тому, что я все уладил. Кай: Что теперь? Нам нужно отвечать за этот банк, а кто умеет? Джон: Как купил, могу и продать. Не боись, вам это не будет проблемой. Эмма: Когда-а уже можно будет начать тратить? Кай: Об этом я и хочу с вами поговорить. Мы должны выделить друг другу время для счастливой жизни, которую можно обеспечить теперь. Эйприл: Чур, я перша! Джон (смеется с ее глупого метода): Нет уж, лучше сначала узнаем, сколько кому надо. Кай пускает лист бумаги и ручку по кругу. Это возвращается в ее руки. "К. - по возможности месяц каждого времени года. Дж. - мне нужен год, а то и вся жизнь, чтоб учиться. Могу уступать перерывы Кайнис. 013 - выходные каждого месяца + вся оставшаяся старость с 70 лет. ; - год, а потом мне хватит любого сезона ежегодно. Иджо - полный год (могу уступать дни и ночи поштучно), а после большого перерыва еще год. Эйприл - полгода, потом еще полгода перерыва, еще полгода жизни. Хочу чередоваться полугодьями". Кай придвигает свой стул ближе к Джону, и они начинают терпеливо строить схему, чтобы распределить время. Остальные тоже придвигаются ближе, некоторые обходят и становятся за ними, а Эмма залезает на стол и становится на четвереньки. В это же время каждый думает о своём и пытается разрешить внутренние конфликты. Даже мысли Эстрелии взволновало появление денег. Эстрелия (бормочет под нос, раскачиваясь): Значит, мне будет меньше времени. Всё больше склоняюсь к тому, чтобы уйти отсюда. Здесь, как в той больнице. И, я, как тогда, сбегу. Она будто становится на перепутье, когда дискомфортное общество максимально притесняет ее, и теперь она либо добьется чего-то в жажде большего и лучшего или останется в депрессии и еще более узких стенах. Эстрелия: Если бы был выход, если бы был выход, если бы был выход. Она понимает, что все замыслились, и никто ее сейчас не замечает, кроме Олеси. Та откланивается, мол, деньги ей все равно не нужны, и садится на постель. Они начинают тихую беседу. Олеся: Ты че, тоже хочешь бежать? Эстрелия: Как тогда. Олеся: Когда? О чем ты? Эстрелия (говорит медленно, тихо, запинаясь и выдерживая паузы, тщательно воспроизводя в памяти все): Расскажу. Меня держали в диспансере. Не давали навещать ее. Заставляли есть ужасную еду и мыть пол. Принимать вонючие лекарства. Носить плохую одежду. Нельзя было звонить. Говорить только с доктором. Гулять только после ужина и обязательно радоваться. Не рисовать суицидальных скетчей. Спать по расписанию, а если не спишь - снотворное и работа в наказание. И я сбежала. Это было моей первой важной потребностью после ее ухода. Олеся (сочувствующе): Жопа... Эстрелия (игнорируя ее): Бежала, сдирая ноги до крови. Поцарапала лицо о колючую проволоку. Джин мне помог уйти от собаки. Олеся: И что сейчас? Разве с тобой здесь обращаются так же херово? Эстрелия: Не знаю, как со мной обращаются. Но чувствую себя хуже обычного. Олеся: Может, ты еще получишь свою долю, и все будет зашибись. Эстрелия (дрожащим голосом): Нужно ли мне это? Могу перетерпеть. Или... Не знаю. Не знаю! На ее глазах выступают слезы, которые она якобы не замечает. Они текут по ее щекам и капают в ладони, но она продолжает говорить. Эстрелия: Я не знаю, зачем всё это. Зачем жить и почему не умереть. Я могла бы быть здоровой, сильной, или... На. Эстрелия достает из-под своего матраца толстую потрепанную тетрадь с корявой надписью "Поэзия" и протягивает Олесе. Заодно вытирает рукавом слезы. Ее глаза и нос красные и напухшие, губы дрожат. Олеся не знает, как утешить собеседницу, бросает взгляд на всегда готовую помочь лидирующую Кайнис, но она увлечена подсчетами; на добрую девушку со шрамами, но она тоже интересуется деньгами больше на данный момент; на бодрящую Эйприл, но и она занята. На этом круг сочувствующих людей здесь заканчивается, поэтому Олеся покорно опускает глаза и изучает тетрадку. Она наполовину исписана мелким кривым почерком; частенько на запятнанных чаем страницах встречаются черно-белые наброски в виде абстрактных закорючек или сюжетных картинок. У Эстрелии нарушено цветовосприятие, поэтому она никогда не разрисовывает свои творения, и в этой тетради нет яркого - только черные и серые стихи с примечаниями и иллюстрации. Эстрелия (плача): Открой последнюю страницу. Олеся послушно открывает, находит стих без названия. "Нет, мои дела не совсем нормально. У меня нет дат без мыслей о суициде, Без памяти об одном декабре скандальном, Без повода убивать себя, ненавидеть; Нет дней без раздражения, недосыпа, Страха ползти в конце этой вечной гонки, Страха больниц, пожизненной жажды выпить, Где нет меня - только мои осколки. Нет, подросток не должен быть безобразным, Но я собой изуродована, больная; Мне дико осознавать, что останусь грязной, Ведь гниль пустила корни в моё сознанье. Я только вижу в зеркале недостатки: Равнодушие, злобу, категоричность. Но что мне видеть, кроме своих останков, Кроме того, что мне заменяет личность? И есть любовь, как золото средь навоза, Без прока, счастья, только как мотивация. Мучением вдохновляющая заноза, Источник стихов и взлетов в свою прострацию". Эстрелия (шмыгает носом): Обращалась за помощью к Иджо. Она сказала, что ей самой помогает стихотерапия. Она научила меня красиво выражать свое состояние. Это облегчает болезнь. Это учит любить эстетику чувств. Но мой ритм не такой, как у нее. У нее мелодично... Олеся: Так это Иджо... Она читала это? Девушка со шрамами, услышав свое имя, обращает на них внимание, замечает Эстрелию в слезах и тетрадь с ее стихами в руках Олеси. Она очень удивлена проявлением чувств Эстрелии, поэтому бросает мимолетную фразу остальным, поднимается и подходит к девушкам. Пятерка на миг обращает внимание на эту сцену, за Иджо следуют Кайнис и Эйприл. Эмма, Джон и 013 занимают освободившиеся места и продолжают что-то горячо обсуждать. Эйприл (энергично подсаживается, притесняя Эстрелию дальше в угол): Тыща жарэных кальмаров мени в глотку! Нэ знала, шо ты вмиешь плакать. Шо такэ? Иджо и Кайнис приняли слезы долгое время бесчувственной, как сигнал действовать. Возможно, если они помогут ей сейчас, то одной болезненной личностью в их голове станет меньше, и Эстрелия тоже будет в рядах главных и достойных. Эйприл же поддалась своей привычке утешать плачущих, хоть не питала симпатии к Эс. Олеся (видя, что плачущая не может говорить): Всё здесь. Олеся протягивает им тетрадь, но Эстрелия отчаянно вырывает ее из рук Эйприл и жмет к груди. Иджо (садясь между Эс и Олесей): Ты поделилась с ней? Кивок. Иджо: Можно и мне прочесть? Я ничего никому не скажу. Эстрелия протягивает ей тетрадь. Эйприл (обиженно толкает Эс в плечо): Эй, а чого мени нэльзя?! Ну шо случилось, скажи, чого ты никада нэ смиешься? Эйприл тычет пальцами в ее уголки губ и поднимает их. Эффекта никакого. Эйприл: Ну же, усмихныся! Иджо (дочитав, протягивает тетрадь обратно; ее голос мягкий и любящий): Знаешь, твой стиль прекрасен, Эстрелия. Если бы ты не была личностью, не чувствовала красоту - этого бы не вышло, к тому же ты сказала о страхе и о любви. Ты еще можешь излечиться и быть счастливой, хотя бы ради Джина. Кайнис (уловив суть): Ты такая же сильная, как все мы, и ты можешь стать лучшей. Мы выделим тебе деньги, Эс, не беспокойся, чтобы ты прочувствовала счастливую жизнь. Да, теперь ты будешь счастливой, даже если не уверена, что это то, к чему ты стремишься. Это заложено у нас в подсознании. Эстрелия: Мне не нужны деньги. Иджо: А что тебе нужно? Эстрелия: Я хочу уйти отсюда. Иджо: Ты можешь уходить во внешний мир, а с деньгами даже на дольше. Кайнис: Я тоже думала об этом и даже хотела найти хорошего психиатра, чтобы все мы были свободны, а тело с целостным сознанием. И теперь, когда деньги есть, это вероятно. Олеся: Ты можешь сделать это целью своей говно-жизни. Эстрелия (внезапно помрачнев): Я не могу. Эйприл (бодро): Ну же, нэ опускай рукы! Жизнь ждэ тэбэ! Эстрелия окончательно остывает, замыкается и хочет тишины, молча забирает тетрадь и садится на подоконник, отвернувшись ото всех. Девушки растеряно переглядываются, занимают свои места, Эйприл все еще вьется около Эс. Эйприл (щекочет ее): Ну посмихныся ж, и я вид тэбэ отстану! Тыща жарэных кальмаров мени в глотку. Эстрелия сначала огрызается и пытается ее игнорировать, но после выдает тяжелую вымученную улыбку. Эйприл (случайно): Ой, так ты и зубы нэ чистышь! Сорри. Ну вот, так лучше. Нэ грусты. Эйприл возвращается к столу, проклиная свою прямолинейность. Вопрос о времени уже решен. Недовольных нет. Кайнис: Только по прежнему советуемся, чтобы делать какие-либо кардинальные изменения в теле. Эмма, это тебя касается. Эмма: И до скольки лет ей в девках ходить? Кайнис: Может, как раз до твоего времени. Но ты сообщишь нам об этом. Эмма: Ла-адно. Джон: Кстати говоря, я решил подождать до Нового года с известием для родичей. Три дня осталось, и мы можем раскошелиться на подарки. Думаю, тогда и начать отсчет времени каждого. Эйприл (хлопая в ладоши): Потрясающе! 013: За чьи деньги подарки? Кайнис: За мои. Мне для близких ничего не жалко. Можно, ответственность за выбор тоже падет на мои плечи? Эмма: Хочешь - хоть всю долю на барахло для них спусти. Я ни гроша не да-ам. Эйприл: Я помогу! Иджо: И я. Олеся: И кто первый заправляет деньгами? Иджо: Я. Целый год. Ежесезонно передаю время Кайнис на месяц и 013 на выходные каждого месяца. Олеся: Вот как. А у меня и Эс есть шансы теперь? Иджо: Да, почему бы нет. Но ведь ваш стимул не так силен, правда? Олеся: Ага, как же. Собрание объявлено оконченным, все покидают комнату, кроме Эстрелии, Олеси и Иджо. Олеся: Эс, ты возьмешь деньги? Эстрелия (не отворачиваясь от окна): Да. Завоюю ваше доверие и убью себя. Иджо: Брось, в этом нет смысла. Эстрелия: В чем он есть? Иджо: В счастье. Попробуй пожить полноценно - тебе понравится. Эстрелия: Отцепись. Иджо: Нет. Ты поделишь время со мной. Я покажу тебе, что такое счастье, и ты полюбишь жизнь, обещаю. Олеся: Ты убежишь отсюда хоть ненадолго и прекратишь быть куском унылого говна. Станешь норм человеком. Эстрелия: Никто из нас не человек - только личность (слишком обессилена и не хочет общаться, поэтому делает вид, будто пришла к финальному умозаключению, хотя считает его абсурдом). Ладно. Я больше не буду больной. А пока мне надо обдумать все. Спасибо, Иджо, Олеся. Для подкрепления эффекта поворачивается к собеседницам лицом и улыбается; протягивает Иджо тетрадь со стихами. Иджо: Что мне с ней делать? Эстрелия: Сожги или присвой себе. Мне не нужно это напоминание о своей ущербности. Иджо: Но... Эстрелия: Забирай и уходи. Пора заканчивать главу. Олеся и Иджо выходят из комнаты. Эстрелия смотрит им вслед и снова поворачивается к окну, за которым ровно ничего нет. Сине-серая пустошь.