***
Прошло два месяца с момента моего отпуска и оставался еще месяц до его окончания. Целыми днями, я либо ездил в Генштаб или же расслаблялся дома. Мэри хотела отпраздновать наш день рождения, но я перестал их считать с момента начала войны. В остальном, всё было без изменений. Гибли люди, горели города. Мне это нравилось. Мою постель согревала любимая девушка, и меня не смущало, что это моя родная сестра-близнец. Но последствия есть у всего.***
Было раннее утро. Прошлую ночь я провёл в Генштабе за составлением планов и документов с шести часов вечера до шести утра, и теперь я немного уставшей походкой направлялся к выходу. - Генерал! - услышал я знакомый голос и, совершив над собой огромное усилие, обернулся. Это был Шрёдингер. - О, господин адъютант! - выдавил я с ухмылкой и подошёл к неко. - В чём дело? - Вам письмо от Великого Лидера, - на лице Шрёдингера не дрогнул ни один мускул. - Срочное. И с этими словами ушастый зашагал по залу прочь, гремя своими офицерскими сапогами и попутно что-то насвистывая. - Чудак, - подумал я и вышел из Генштаба. Машина несла меня домой по улицам города, всё ещё укрытого пеленой утреннего тумана и предрассветной зори. Кое-где уже появились ходить пешеходы, один за другим спускавшиеся под землю, где уже был размещён новый вид транспорта, подземная железная дорога с интересным названием "метро". На самом поезде я не разу не катался. Впрочем, куда больше мою голову занимало желание поскорей вернуться домой. Осуществилось оно через полчаса. Из окна пахло недавно приготовленным завтраком, явно тостами и яичницой с кофе, который в наше время считался большой редкостью, из-за чего людям приходилось употреблять дешёвый заменитесь кофе за пятнадцать крон - цикорий.***
- Так что там в Генштабе, Уильям, что говорят? - Мэри сделала небольшой глоток кофе, явно пытаясь растянуть удовольствие от ароматного напитка. - Ничего такого, - я задумчиво пожевал губами. - Как всегда, толкуют о генеральном наступлении в ноябре, да и всё. Вряд ли тебе будут интересны подробности... Договорить я не успел. Звякнула чашечка. Мэри схватилась за живот и, бросив слабое "Тошнит чего-то", быстро побежала в сторону ванной комнаты. Я побледнел. В голове вихрем пронёсси внушительный список "фронтовых" заболеваний, красными буквами всплыло ужасное слово "тиф". Я выскочил из-за стола и бросился за ней. Её сильно тошнило, спазмы переходили в кашель. Мэри изо всех сил пыталась успокоиться и вытереть лицо, но это были тщетные попытки. Я опустился рядом. - Ты не заболела? - спросил я сестру, осторожно пробуя её лоб. Температуры, вроде, не было. - Ты очень бледная. - Не знаю, - прошептала Мэри. - Мне нужно отдохнуть, Уильям. Поговорим вечером. Я не возражал. Слегка придя в себя, сестрёнка попыталась встать, но покачнулась. Я подхватил её и помог дойти до комнаты. Очень хотелось вызвать врача, но Мэри заверила меня, что после непродолжительного отдыха сможет дойти до больницы сама.***
Ближе к вечеру я отправил Финни в город за покупками, а сам измерял шагами гостиную в ожидании Мэри. Наконец она появилась в дверях. Я бросился к ней и помог дойти до дивана. - Уильям? - Мэри села рядом со мной и подняла на меня свои глубокие глаза. - У меня к тебе разговор и… - Не томи, - попросил я. От ожидания становилось физически больно. - Я…я… - чуть не плача Мэри пыталась собраться с мыслями. - Я беременна, Уильям! Успев вообразить себе страшные диагнозы, я не сразу понял, о чём идёт речь. Её слова сбили меня с толку. - От кого же? - серьёзно спросил я. -От тебя! - Мэри фыркнула и вытерла рукавом слёзы. - Вот тебе и последствия! У меня прехватило дыхание, настолько невероятно фантастичным казался этот факт. Я осторожно привлёк к себе Мэри и нежно, но крепко обнял её. - Вот это поворот, - только и смог выдавить я. - Ты меня любишь? - Конечно, Уилл... - Да. Мы скроем происхождение нашего ребёнка, - решимость наполняла меня. - Он вырастет как все! Прекрасный человечек... Мэри прервала мой поток слов поцелуем. Я был рад безумно рад, что у меня будет родной сын или дочка от девушки, которую я люблю, но где-то на переферии сознания замаячил липкий страх за Мэри и ещё не рождённый плод нашей любви. А впрочем, плевать мне, как к этому отнесутся люди. Любовь бывает разной. И я готов на всё ради сестры и малыша, что носит она под сердцем, нашего ребёнка, спящего в её чреве. Я улыбнулся.