Село "Карточное"

       — Доброго начала дня, брат мой, — не успел Пик переступить порог кухни, как его сразу же поприветствовали. Можно было и не гадать, кому принадлежал столь спокойный с толикой хитрости голос, ведь обладателя старший брат узнал из миллиона других.        — И тебе утра, Дан, — философ, который устроился на стуле в позе лотоса, сидел за столом, чуть прикрыв алого цвета глаза и продолжив держать в руках кружку с горячим чаем. Старший направился к холодильнику и осторожно, дабы не доломать до конца этого старичка, открыл его. Тот в свою очередь встретил его банкой майонеза, пачкой масла и несколькими яйцами. Парню оставалось только вздохнуть, глядя на столь скудный состав. — Опять всё сожрали, ироды. Хотя я в этом даже не сомневался, — юноша устало хмыкнул и взял яйца. Красноволосый тщательно следил за его действиями через приоткрытые веки, как притаившийся в густой траве хищник, и попивал ароматный напиток, который дарил умиротворённость в это шумное утро.        — Нельзя избежать неизбежного. Тем не менее, его можно отсрочить, — Данте тихо усмехнулся и сделал ещё один глоток.        — Вместо пустой болтовни ты мог бы сам взять и сходить в магазин, — отыскав бутылку с подсолнечным маслом и пачку спичек, фыркнул Пик. — В конце-то концов, не мне же всегда всё делать за вас, а?! — он зажёг одну из конфорок на плите и, налив масло на сковороду, разбил в неё яйца.        — Не выискивай пылинки в глазах других, имея у себя комья грязи, — в качестве первой реакцией на очередную народную "мудрость" от своего младшенького у Пика были одни лишь ругательства. Однако старший лишь одарил Данте свирепым взглядом, не позволив оставить себя в позициях жертвы:        — Не так уж и много я вчера съел. И вообще, в отличие от всех вас, дармоедов, я целыми днями лишь пашу и пашу, и имею, блин, право на нормальный ужин, а не пару дырок от бублика и тарелку жареных гвоздей!        — Яблоки от яблони... — тихо хохотнул философ, вновь отпив из кружки.       «Яблоки, яблоки... Опять... Везде эти чёртовы яблоки! Будто сама Вселенная хочет, чтобы я наконец отыскал их! Гр-р», — мысленно выругался Пик, ничего не ответив Дану.       Вскоре яичница была приготовлена, и старший плюхнулся на стул рядом с Данте, потянувшись за кружкой с чаем, которую ему так любезно предоставил Третий. Так они и сидели в абсолютном молчании. В такие моменты Пик просто обожал младшего брата, ведь он почти единственный — не считая ещё и Куромаку — кто действительно умел по достоинству ценить тишину.       Когда на тарелке не осталось ни единой крошки, Восьмой встал и положил её к груде немытой посуды, после с «чистой» совестью направился к выходу из кухни. Он очень сильно надеялся на спокойный день.        — К слову, — неожиданно за его спиной снова раздался голос Дана, — с утра сюда приходил Николай Иванович. Он требовательно просил, чтобы ты зашёл к нему по пробуждению, — Пик заскрипел зубами, ведь все планы на спокойный день рухнули и от них остался один лишь прах. Выдавив из себя очередной глубокий вздох, который позволил ему не взорваться от злости окончательно, парень отмахнулся:        — Ладно, спасибо за предупреждение, — он окончательно покинул помещение и двинулся в сторону прихожей. В гостиной уже на первый взгляд всё начисто убрано, а виновников недавнего бардака было не видать.       Пик влетел в давно заношенные шлёпанцы и быстро вышел под палящее солнце, жмурясь и тихо шипя, словно нечисть. Нужно идти к «работодателю», и чуяло его сердце — в скором времени могло случиться что-то неладное.