Козни зла пресеки

Не боишься смерти, да? Так погляди, Крысиха. Вот она — смерть. Вот так умирают. Погляди, это кишки. Это кровь. А это — говно! Вот, что у человека внутри. Вот так умирают, Крысиха. В собственном дерьме и кишках! © Лео Бонарт

БАХ! Всплеск. Красные расплывающиеся разводы вокруг безвольно плывущей жёлтой тушки. — Как Вимсалота зарубить. — С пушкой любой справится, дитя. Особенно с этой. — Действительно, ощущение другие. Ты его улучшил? — Чара лихо крутит Пустой Пистолет и суёт его за пояс платья. — Конечно, — кивнул Ферг, вглядываясь в надпись на постаменте одной из множества статуй, расставленных по обе стороны мощёной аллеи. — «Оставь надежду всяк сюда входящий»… Жизнерадостно, нечего сказать. — Это Данте. Поначалу он и не будет жизнерадостным. — Данте? — Ферг выпрямился и пару раз для разминки махнул сердито жужжащим мечом. — Я знал одного Данте, Чемпиона Молага Бала. Он был серьёзным противником. — Очевидно, недостаточно. За этими разговорами они незаметно подошли к высокой двери, напомнившей Фергу врата Могильника в Каирне Душ. Баттер уже поджидал их там, его Адд-оны мерно покачивались по бокам, своим свечением создавая слабые пляшущие тени. — Вы готовы? — спросил он. Настоящий нож прыгнул в руку Чары и блеснул, пустив отсвет на хищный оскал ребёнка. Ферг двинул плечом, поправляя закинутый за спину скорострел, и покрепче ухватил рукоять своего тарахтящего меча-пилы. Баттер обернулся к двери и ударом ладони распахнул её. — Purification beginning… *** Преисполненный мрачной пышностью вестибюль замка вызвал у Ферга в первый момент неприятное чувство дежавю. Он уже видел эти арочные потолки с канделябрами, увешанные запыленными картинами стены и истрёпанные красные дорожки ковров на холодных плитах пола. Поместье Брюонт. Место, ужасы которого то и дело преследовали Довакина в кошмарах — как когда-то преследовали наяву. А ещё их ждали. Двадцать четыре жёлтые ушастые фигурки стояли посреди вестибюля, глядя на пришельцев со смесью страха и ярости. Ферг не заметил в их руках никакого оружия — и это ему не понравилось. — Думаете, крутые, моге? — пропищал один из могеко, сделав шаг вперёд. — Мы разорвём вас в клочья! А с тобой, — он повернулся к Чаре, состроив до жути милую рожицу, — мы будем играть долго-долго, и плевать, девочка ты или мальчик. — Готовы? — спросил Ферг, не отводя взгляд от толпы существ, лишь слегка увеличив обзор. В улыбке Чары пробился глянец сумасшествия. Баттер бесстрастно вознёс биту, Адд-оны разлетелись, прикрывая тыл и фланги. — Могемоге! Убъём их! Убъёмубъёмубъём! Уб… — ТИД!!! Время превратилось в серое желе, заполнившее пространство вокруг Ферга. В ту же секунду он ринулся вперёд. Кровь клокотала, в голове горело лишь одно желание — иссушающая жажда убийства. Он не привык делиться. И не хотел рисковать. Первый могеко, нанизанный на меч, взмыл в воздух. Ферг рванул на себя, освобождая, раздражённо жужжащий клинок, провернул его в руке и рубанул медленно плывущую к полу тушку, дробя бешено вращающимися зубьями череп, вгрызаясь всё глубже, разбрызгивая кровь и желтоватые осколки кости. Скользнул к другому, не останавливаясь, ударил наискось, оставляя пунцовую рваную рану на жёлтом пушистом животике, толкнул ногой третьего, утыкаясь носком сапога в раскрытый маленький рот, пока не услышал хруста челюстей и вокруг жёлтого металла не запузырилась вяло красная жижа, пустил в лицо четвёртого ледяной шип, с ужасающе медленным хрустом вошедший в глазницу и проломивший в красном всплеске затылок — а затем мир вокруг вновь стал насыщенным и стремительным. — Ах, ты… — услышал он голос Чары. Грянул выстрел, в голову ближайшего к нему могеко ударила огромная жёлтая искра, и часть черепа будто испарилась, обнажив сероватую мякоть мозга, стремительно заливаемую красным. — Думал забрать себе всё веселье? – Фигура в платье скользнула мимо него к группке могеко и тут же отскочила, явив фонтаны перерубленных шей. Баттер тоже не остался в стороне. Белоснежная бита описала полукруг над его головой и опустилась сквозь одного из желтоухих, металлически зазвенев о камень пола и взметнув по бокам кровавый прибой. Один из Адд-онов набрал высоту и хищно спикировал на группку могеко, охватив их нерушимым белым кольцом. Секунду Ферг видел их расширившиеся от ужаса глаза и розовые рты, раскрытые в беззвучном крике, а потом ушастые головы начали с мясистым чавканьем пропадать, переваливаясь через белое сияние неумолимо сжимающегося Адд-она и окружая безвольно оседающие обезглавленные тела. Всё было кончено. Ферг встряхнул меч и засунул в петлю на поясе. Оглядел залитый кровью и усыпанный телами вестибюль. Перевёл взгляд на Чару и нахмурился. — Что?! — У тебя кровь идёт. На щеке. — О боже, папочка, как мне стра-ашно… Я умру? — Голос ребёнка преисполнился издевки. — Откуда тебе знать, где эти мерзавцы до этого копались? — поинтересовался Довакин, не без удовольствия наблюдая за изменившимся лицом Чары. — Впрочем, дело, конечно, твоё… Разговор прервал Баттер, который с размаху дал Чаре пощёчину. — Ай! Ты что, дубина, себе мозги отбил?! Эй, что… — На месте пореза красовался небольшой бумажный листик с условным изображением кроличьей лапы. Спустя секунду, он растворился, явив гладкую кожу безо всякого следа царапины. — Нам нужно найти хранителя, — заметил очищатель, повернувшись к Фергу. — Сколько противников осталось в этой зоне? Бретон понял. — ЛАС-ЙА-НИР! Мир потемнел и вернулся, обогащённый разбросанными тут и там розовыми облачками жизни. Ферг взглянул вправо, взглянул влево, вздрогнул и снял со спины скорострел. — Там не меньше сотни, — произнёс он. — Похоже, у них ужин. А нас не пригласили. Как грубо… — Устроим им несварение? -… *** — Вкусно! Вкусно! — Прошутто вкусный! — Лосось вкусный! — Стойте сзади и смотрите, — прошептал Ферг и, отвернувшись, высадил дверь. — Эй, обжоры! Море ушастых жёлтых голов повернулось к нему. Оскалившись, Довакин с лязгом оттянул рычаг зарядки скорострела. — Ну, сукины дети, — проревел он, — становитесь в очередь! Всех накормлю от пуза! — Моге… — только и вымолвил кто-то в глубине зала. Скорострел загрохотал, дёргаясь и выплёвывая плотную струю стремительных пылающих ос. Поток металла вонзался в оцепеневшие желтые тельца, вырываясь из них фонтанами крови и внутренностей, дробя камень стен, круша и дырявя мебель и посуду, и этому не было конца, а бретон, отдаваясь накатывающей эйфории бойни, засмеялся резко и зло, и смеялся, пока смертельный грохот не прервался резким лязгом. Барабан опустел. Вздохнув, Ферг зарядил скорострел и забросил за спину. С едоками было покончено. — И это меня считают чудовищем… — Всё познаётся в сравнении, дитя, — произнёс Довакин, не оборачиваясь. — Добейте всех, кого найдёте, мне надо прошерстить их закрома. — Хранитель, — догнал его бесцветный голос Баттера. — Сейчас закончу — и пойдём к нему. — Довакин запустил руку в чудом уцелевшую миску с чипсами и, хрустя на ходу, скрылся в одной из боковых дверей. — Что, это не по плану, святоша? Баттер промолчал. *** На первый взгляд этот могеко ничем не отличался от других. И на второй тоже. И на третий. Ферг так и не понял, как бейсболист определил, что именно этот — Хранитель. — Вы умеете постоять за себя, — сказал могеко. Он смотрел на них, сидя на диване и держа в руках бокал с чем-то коричневым. — Я видел, как вы разделались с могекос в вестибюле. Это было… — Он задумался. — Несравненно. — Ты Хранитель Первого Этажа. — Баттер не спрашивал. Он утверждал. — Да, пожалуй, что так, — согласился могеко. Ферг встал у книжной полки и принялся листать какую-то пошлятину, краем глаза следя за обстановкой. — Как хранитель, ты был обязан поддерживать стабильность своей территории. — Голос Баттера был обличающим и безжалостным. — Ты пренебрёг своими обязанностями и позволил своим подданным погрязнуть в нечестивости. Твоё очищение положит конец этому презренному порядку. Могеко поставил бокал на стол. Он выглядел растерянным. — Что? — глухо произнёс он. Ответом ему был свист опускающейся биты. Хруст. Алые брызги, разлетевшиеся по комнате. — Я… я… не понимаю, — прошептал могеко, угасая. — Ты был сражён, Хранитель Первого Этажа, — отчеканил Баттер. Ферг смёл с полки последние книги и повернулся к Чаре. Ребёнок ответил ему растерянным взглядом. Баттер развернулся и, как ни в чём не бывало, вышел из комнаты. Ферг последовал за ним — и замер на пороге, щурясь от холодного белого света, заливавшего всё вокруг. Вестибюль изменился, превратившись в абстракцию белого и серого. Сухую стерильную пустоту наполняла гулкая шепчущая тишина. Откуда-то донёсся голос бейсболиста: — Теперь эти земли чисты.