Во власти закона Мёрфи

Правило первое — часть третья: «Если в течение сорока секунд после написания имени будет указана причина смерти, то так всё и случится».

      Если бы можно было подготовиться к чему-то, то люди всегда были б смелыми и бесстрашными. Поэтому я просто спокойно ждала своей участи. К «знакомству» с семьей быть готовой мне невозможно.       Меня всегда настигал мандраж до экзаменов, а вот во время и после чувствовала себя нормально, хоть немного и нервничала. Ничего поделать не могу. И вот — семья Ягами должна прийти, а у меня нет даже предположения, как могла повести себя Ягами-младшая с семьей.       И как я должна смотреть в глаза тем, у кого дочь забрала? Чувствовала себя ужасно противно, но разве у меня есть иной выбор? Колющее чувство вины прочно засело в теле, но обязанной неизвестным людям себя не ощущала. Не я виновата в том, что меня поселили в тело юной девицы. Можно сказать, что я спасла её, но это одни лишь оправдания.       — Лайто!       Детский окрик заставил меня вздрогнуть.       Ворвалась в палату девочка с темными волосами, связанные в два маленьких хвостика, и подбежала ко мне, прыгая на постель и сжимая в своих детских объятиях.       — Могла и не прыгать, — ласково выдала я, чувствуя себя очень странно. Никогда особо не могла общаться с детьми.       Я погладила девочку по её темной макушке и с любопытством разглядывая её лицо. Пухлые по-детски щёки, большие серые глаза, миниатюрный нос, мягкие черты лица и робкая счастливая улыбка.       Это сестра Лайто? Та самая? И, к несчастью, имени не помню. А они вроде общались по именам без суффиксов. В Японии так общаются только родные и самые близкие. По крайней мере, я так помню.       — Саю! Слезь с Лайто! Она только недавно очнулась! — отругала вошедшая женщина девочку примерно одиннадцати-двенадцати лет. Она тут же смущенно и возмущенно повернулась к женщине и мужчине, не отпуская меня. Пыхтела, но не сказала ни слова. Как и я её. Девочка была теплее, чем моё одеяло, отпускать не хотелось. — Как ты, Лайто? Голова не болит? Как твоя нога? Ты нас узнаёшь?       Вопрос слетали изо рта женщины, которая также приблизилась к кровати, приседая на неё. Знакомо-незнакомое лицо: такие же мягкие черты лица, усталый взгляд серых глаз, даже едва видимые за тональным кремом мешки под глазами, короткие темные волосы и тонкая линия губ.       Это мама Лайто?       — Голова идёт кругом, а нога чешется, — проговорила я, не считая, что в данный момент надо врать. Правда — это лучшее, что я могу сейчас им предоставить. Хотя бы частичная. — Столько произошло, а я едва успеваю понять, что к чему. Даже немного стыдно.       Стоило это сказать, как я посмотрела на мужчину в пальто.       — Выглядишь ужасно, — усмехнулась ему, не зная, что ещё могу сказать. Он крепко сжимал свою шляпу, покачал головой, моментом его плечи опустились. — Я доставила много проблем?       Короткие волосы, зачесанные назад, прямоугольные очки, за которыми прячутся тёмно-карие глаза. В освещении палаты так хотя бы казалось.       Ощущение, что я знаю их, но в то же время вижу впервые. И то, и то было верным чувством. Всё так странно. Но по-другому разве можно? Стоит вести себя так, как обычно, как веду себя я-не-Лайто? Почему бы нет? Разве от этого что-то мне будет?       Вряд ли от того, что их дочь резко изменилась, они примут решение, что это не она. Точнее, у них нет доказательств, а списать всё на переосмысление и взросление тоже можно. Использовать их неправильно, давит по совести и морали, да у меня есть ли выбор?       Только вот что делать невольной попаданке, без выбора на то, чтобы вернуть всё, как было?       Скажу правду — сочтут точно сумасшедшей. Этот мир почти идентичен моему, поэтому любое сверхъестественное без прямых доказательств воспримется как враки и бред умалишенного.       А поверят ли в этот бред они, семья Ягами, — лишь вопрос веры.       Женщина, являющаяся матерью Лайто, грустно улыбнулась и взяла меня за руку. В этом действии было куда больше заботы и теплоты, которые проявляла моя собственная мать. Саю, сестра той, чьё тело заняла я, до сих пор обнимала меня за талию, смотрела из-под своей прямой чёлки на родителей.       — Ты доставила много беспокойства, Лайто, — улыбнулся мужчина, который является «моим» отцом.       Он снял пальто с себя и уложил на своё предплечье. Встал рядом с постелью, почти вплотную, и посмотрел так, что по коже прошлись мурашки. Засосало под ложечкой. Тёплый взгляд отцовских глаз пробирал сквозь всё моё, теперь моё, тело. — Но мы рады, что ты наконец с нами.       Не совсем Лайто, конечно, но, да, с вами.       — Ягами-тян сейчас нелегко, — сказал стоящий около двери в палату Макишима. Одно упоминание доктора, следящего за мной и семьей заставило меня резко вцепиться взглядом в фигуру в проходе.       Его фамилия зацапала стенки сознания, но мало ли в Японии совпадений? Особенно тут! Черт, отсылки в моём сознании слишком неуместны в данную минуту, но отвлекают отлично.       — Вы знаете, что я мало что помню? — решилась спросить я у родных «умершей». Если можно так назвать сейчас Лайто, то думаю, лично мне пока можно. Ведь вместо неё я, и это меня терзает больше. — Я повредила голову и ногу, но не память, что сейчас у меня осталась, даёт мне понимать, кто передо мной.       Я сжала руку матери семьи, которая едва сдерживала слёзы. Младшая сестра тихо плакала, осознавая, что могла навсегда потерять свою драгоценную близкую сестру. Взор на отца семейства дался мне легко, но вот выдерживать его — тот ещё вопрос.       — Я не совсем помню вас, папа. Есть отрывки, застывшие словно картинки из комиксов, но не более.       Слова давались мне с трудом. В горле словно застрял ком. На такое у меня в прошлой не было б сил. Откуда? Возможно, тело прошлой хозяйки как-то более лучше переносит всё это, даруя мне силу говорить, когда внутри сковал иррациональный страх того, что меня не примут. Единственное, что у меня не связывалось с телом Лайто, это зависть. Я завидовала ей, так как у меня была совершенно иная семья. У неё такая теплая, искренняя и любящая, и зависть рекой растекалась по телу.       Я тоже желала иметь такую же. Быть той, кого любят без причин и просто за то, что я есть.       Так завидно, что слёзы горечи и обиды просто вырвались против воли. Но их другие расценили иначе. Мать сорвалась с места, обнимая меня, пока я пыталась утереть слезы свободной ладонью. Саю тоже плакала, прижимаясь всё теснее. Отец же, Ягами Соитиро, присел на кровать и рукой прижал к себе всё семейство. Они уютно прижались ко мне, будто так надо и не было других причин, как потеря памяти старшей дочери. Я же пыталась предотвратить истерику, что держала в себе с момента пробуждения.       Я оказалась в прошлом другого мира. Я оказалась в теле будущего антагониста этого мира, судьба которого жирными буквами выписана в моём сознании — смерть. И единственное, что мне было нужно, это спокойствие, возвращение обратно, но никак не видеть в собственном отражении зеркала чужого человека — Ягами Лайто. Такую красивую, юную и гениальную голову заменила другая сущность. Куда более глупая, куда более морально взрослая, куда менее амбициозная.       Зато зависть, обида и страхи заполняли моё сознание. Неопределенность всего пугала сильнее, а что делать даже не представляла.       Есть только тепло тел родных, есть только соленые слёзы, ощущающиеся на губах, есть только любопытный взгляд врача, следящего за всем, есть только странно-тягучая тяжесть в районе груди, которая бурлила и кипела во мне. А я не знала, для чего она, откуда и почему сейчас начала кипеть. Тело отвергает мою сущность? Или это такое вот странное чувство, ранее мне незнакомое…       — Если нет старых воспоминаний, то мы создадим новые, — уверенно высказал свою мысль Соитиро, поглаживая мои короткие волосы. Даже слишком, у меня уж точно никогда таких не было. — Это не так страшно, главное то, что ты жива и здорова.       — Да-да, — плача сказала… мама. Я же могу её так звать, да? Я немного имею право иметь такую мать?       — Да! Лайто будет со мной играть, я буду гулять с ней и делать уроки вовремя! Я не буду мешать, но мы будем вместе смотреть много-много сериалов по телевизору! — будто пыталась что-то доказать, тараторила Саю, постоянно прыгая на моих коленях. Было ужасно тяжело, а раненная нога ныла и чесалась больше.       Как же чешется!.. Можно мне палку-чесалку, а? Или здесь такого нет?       — Она будет ещё обследоваться, Ягами-сан, — вмешался в наш разговор Макишима, который так по-доброму улыбался нам, сжимая в своих руках мою историю. Стоит ещё раз её почитать. — Неделя, может быть больше, но всё будет зависеть от того, как Ягами-тян будет поправляться.       — Думаю, это в моих же интересах, — утерев рукой слёзы, прошептала я. Но вокруг нас и так стояла тишина, меня услышали все. — Как бы я не хотела быть с семьей, моё здоровье ещё не в том положении, чтобы поспешно выбегать из этих стен. Надеюсь, никто не против?       Я, конечно, не против стать частью семьи Ягами, но мне самой нужно было время, чтобы привыкнуть. С другими этого привыкнуть пришлось бы тяжелее.       — Твоё здоровье сейчас куда важнее, Лайто, — тепло отозвался отец на моё высказывание. — И несмотря на то, что ты потеряла большую часть воспоминаний, ты всё ещё говоришь, как Лайто, действуешь, как Лайто. Ты всё ещё моя Лайто.       Эти слова должна услышать точно не я. А то, что я сейчас говорила, лишь звучит логично. Куда мне с перешитой голенью? А с кашей в голове? Точно не дом других людей обхаживать.       — В таком случае, я полагаю, вы останетесь с Ягами-тян, да? — спросил у папы Макишима, укладывая планшет на специальный крючок у постели.       — Да, сенсей-сан, — удовлетворенно отозвался тот, поклонившись в пояс, чем удивил меня. Эти поклоны смотрелись дико. Аниме, манга и прочее это одно, когда ты смотришь через экран, а в живую это видеть очень-очень странно. — Позвольте остаться здесь на ночь хотя бы мне.       — Думаю, стоит это обсудить в моём кабинете, сейчас мне стоит совершить вечерний обход пациентов.       — Да, конечно…       Отец и врач разговаривали так официально, так терпеливо и вежливо, что мне начинало корежить от такого. Поэтому я переключилась на мать и сестру. Да уж, я всегда хотела сестру и получила. Да уж, бойся желаний своих.       — У тебя нет чего-нибудь съестного, а то тут так себе кормят? — спросила я у мамы, которая лишь похихикала в ладошку, довольно кивая, и начала рыться в сумке. А Саю подергала мой рукав, обращая моё внимание на неё.       — Прости, я твоих чипсов не принесла, мама заметила, — виновато прошептала на ухо эта мелкая проказница и улыбнулась. — Она сказала, что сейчас тебе их вредно есть.       — Вот ведь всю малину обломала, — наигранно-возмущенно пробормотала я, а двое из моей семьи лишь довольно улыбались.       Вообще-то тут реально отстойно кормят, а от чипсов, особенно японского производства, я не отказалась бы.       Это так странно. Меня принимали за свою. Неужто я так хорошо похожу на их Лайто? Или они специально закрывают на это глаза? Не спросить прямо, не узнаю. А пока…       Это что вкусно-пахнущее из смешной коробочки бенто в форме лисёнка достаёт эта женщина?