Во власти закона Мёрфи

Правило первое — часть вторая: «Вы должны знать этого человека в лицо, иначе написанное не возымеет никакого действия. Таким образом, людям с одинаковыми именами ничего не угрожает».

      «Скучно!» — тихо ныла я в мыслях, ладонью отбивая ритм какой-то песни в своей белой, уже давно надоевшей, постели. Однако — мягонькой! И то — радость-то какая.       Вряд ли можно найти что-то скучнее и утомительнее больницы. Особенно, когда ты буквально прикован к постели. Не хватает цепей или веревок, чтобы ещё сковать меня однозначно. Но тогда мне было б жарко. Ужасным событием было то, как врачи сказали мне о постельном режиме по возвращении в палату.       Здесь, во-первых, скучно: из развлечений мне можно было только смотреть на то, как выполняется работа у медперсонала; за процедурами, которые выполнялись в моей одиночной палате; пялиться на медсестру, приставленную ко мне. И, походу, своим простым наблюдением выводила её из себя.       А что ещё могу сказать, если она делала процедуры все точно, как следует, по правилам?       Во мне ликовал перфекционист — всё было выполнено без сучка и без задоринки. Полная дезинфекция приборов и окружения!!! Стерилизация… Всё было таким белым, чистым, пахнущим так привычно спиртом и дезрастворами. И эта суета, когда никогда не успеваешь даже присесть… Не то, что в России!       И это вводило меня в восторг. Мне, привыкшей к грубому и строгому обращению врачей да старших по назначению — мои Боссы, — видеть, как тут, в Японии — стране, считай, роботов и медицины, все вежливые, дружелюбные и всё объясняющие, было дико. Меня, как будущего фельдшера, всё равно радовало то, что видела. Прямо мечта! Будто в другой реальности…       Хотя, так и есть, учитывая некоторые факты. Но с ними у меня будет время разобраться, так что первое, что хотела сделать, так это точно проверить всё, что вокруг меня. Ещё раз убедить себя и всё остальное окружение в том, что я, Ягами Лайто, не сумасшедшая. Но репутация точно потеряла своё равновесие, так что задать вопросы пока не решалась. Разве что…       — Подайте мне мою историю, — наконец-то заговорила с медсестрой, что поправляла мне минуту назад подушку. Смотрела прямо в глаза этой молодой девушке. Медшапочка чуть упала на глаза. Её глаз дернулся, на лице отразился шок — она удивилась этому, ведь до этого я молчала и ничего не требовала, позволяя делать врачам и медсестрам всё, что вздумается.       Ну, блин, я боялась пикнуть или дать совет по тому, как и что следует делать. А потом не решилась что-то вообще говорить. Неловко. Да было приятно просто наблюдать.       — Зачем она тебе, Ягами-тян? — Вовремя взяла себя в руки та, подходя к другому концу моей кровати, где висела моя история. Мне даже тупо не разрешают поползти по кровати! Похоже, в больнице про личное пространство и желание «не быть трупом» никто не слышал. — Если что-то хочешь спросить, то можно и у меня.       Покачала головой, жадно впиваясь взором в бумажки. Ручки зачесались, хотелось подержать. Ой, опять потрогать всё хочу…       Печально, конечно, что моё мнение не особо учитывается, но желаемое получила. И вроде бы согласна с тем, что больной должен находиться в покое, но… я, как пациент, была недовольна, и это заглушало доводы мои, как будущего медработника. Но на остальное теперь плевать.       История больного, то бишь Ягами Лайто, была у меня в руках. По закону люди имеют право смотреть, записывать, копировать эту историю и прочие документы, которые нужны, главное — с оригиналом ничего не творить. И зная, как тут в Японии относятся к медицине и законам вообще, просто попросила.       Ну, не красть же?       Хотя, сомнения насчет того, что хрен мне её дадут, были. Сестричка с таким большим сомнением смотрела!.. И, с другой стороны, это выглядит чертовски наивно со стороны медсестры, но… Думаю всё же, эта медсестра делает только ради того, чтобы я так за ней пристально не наблюдала.       Кстати, где её бейджик? Вот смотрю и никак понять не могу, куда она его дела. Или она санитарка? Обычно только они не носят их… Ай, насрать, листочки у меня, так что надо бы кое-что проверить.       — Скучно, хочу сама узнать, — решаюсь, наконец, ответить ей, больше не обращая на неё внимание. Да и пусть отдохнет, потом я от неё не отстану. Возможно, но всё же не точно. Дикое желание хоть что-то делать просто так не выветрится. До неё докопаться можно и потом. Не убежит же, браво дело?       Как говорится: «сволочь — это состояние души…»       Больничные листы с историей были самыми обычными: белый фон, черный обычный шрифт, без всяких выделений в большинстве, ручкой записано имя и прочая ересь синей пастой. И если было бы так просто. Меня смущало то, что это, ко всему прочему, понимала. Видела, как эти закорючки, называемые иероглифами, превращались медленно в обычные привычные мне слова.       Слова на русском.       Складывалось впечатление, что я больна дислексией*. А у меня всё в порядке со зрением?..       И если бы это было нормальным явлением! Я японский никогда в своей жизни не понимала, хоть и пыталась изучить, чтобы мангу с аниме смотреть без всяких задержек для субтитров или озвучки. Увы, не получилось тогда, забросила из-за экзаменов, а потом и вовсе забила. Но сейчас понимала, что это мне бы пригодилось.       Пусть иероглифы превращались в мои привычные русские слова, но не весь текст был таков. Имелись строчки или просто места, где всё было и до того, как взяла листки. Никаких изменений, и как мне с этим быть? Да-а-а, и как это вообще понимать?       Ха! Плюшек у меня не будет больше, ясно как день. Пусть осознаю, что попала в чужое тело с тяжким трудом, всё равно не верится как-то, но это не значит, что будет всё в шоколаде. Плюс, это не та манга с аниме, где можно жить припеваючи, если я правильно определила мир. Хоть и не понимаю, что вообще произошло со мной.       После моего пробуждения я думала как раз над этим. Врачи, благо, не спрашивали, не были навязчивыми, а просто молча констатировали факт — постельный режим. Эх, реально звучит как приговор какой-то.       Как такое вообще произошло — не представляю. Вот я, а потом бум-бум — и Ягами Лайто. Видеть в отражениях стеклянных поверхностях не себя, как помню свою обычную внешность, а кого-то совершенно другого — страшно. Стараться не думать и принять всё как должное, наслаждаясь ситуацией в целом, — не могла. Всё время возвращалась к тому, что последние воспоминания отсутствовали.       Что я делала в последний раз? Что со мной, именно мной, произошло? А что с Ягами-младшей? Почему в больнице? Что с ним… С ней произошло? И почему вдруг девчонка? Вот одни загадки, на которые придется искать ответ своим трудом.       Ну, супер, чё — жизнь мне и так малиной не казалась, но усложнить кому-то всё равно захотелось.       Узнать бы ещё кто… Порву как тузик грелку! Зачем меня, какого бедного студента-анимешника со склонностью к графоманству, засунули в тело того, кто по сюжету должен сдохнуть и вообще был гением воплоти?! Вот просто… Нечего делать, что ли, кому-то? Поиграть захотелось? Шило в жопе засвербило? Или я что-то не догоняю? Не настолько ведь умна, чтобы понять таких вещей.       Ага, признавать себя тупицей было намного привычней. Да и в мире идиотов полно, а если ты не признаешь этого факта, то вдвойне идиот…       Философия, отпусти!.. Чертова скука, уже тянет на всякое! Больше на сон, конечно, но… Лучше б я училась, а не обдумывала положение. Быстрее б слилась с окружением, не выдумывая ничего.       Пусть и очень хочется быть умной, но мне лень. Зачем что-то делать дополнительно, если никто этого не требует? Никакой награды, никакой выгоды, одни просиженные время и силы. Не вижу банально смысла. Как и в том, что я нахожусь в теле Ягами Лайта, который теперь девушка. Иная реальность, где всё тут имеют противоположный пол? Да и имя «Лайт» звучит гораздо мягче и роднее, чем «Лайто». Или я просто не создана для Японии, что как раз нормально.       А ещё я тихо кайфовала от отличного зрения и отсутствия очков, для меня это буквально манна небесная.       Плюс ещё парочка вопросов в общий список того, чего я не понимаю. Вопросы накапливаются, а помочь с поиском ответов некому. Скажу что-то, чего знать Ягами была не должна, и всё — заподозрят в чем-то, и прощай, личное пространство. А у меня и так его мало. Благодаря своему неадекватному поведению же.       Ох, ну и наделала я дров.       В принципе, как обычно. Сначала делаю, появляются проблемы. А потом думаю, как могла такое допустить? А исправить? Дура. Хорошо ещё, что не идиотка.       Но ситуация действительно бредовая. Я — Ягами Лайто? Смешно до колик. Чувачок сдохнуть должен, хоть и играл главную роль, за которой все так отчаянно следили поклонники. И я — бедный студент-медик, который только и может, что рассказы писать и успевать к дедлайну главу выкладывать, ну и учиться, конечно же.       Или не успевать — тут уж как карты лягут. Есть желание или нет. Я творческая натура, что пишет под вдохновение, или если есть желание. Жалко лишь то, что это вдохновение слишком часто меня посещает.       Я ни на грамм не похожа на настоящую Ягами-младшую, если судить верно, отец её Ягами Соитиро. И прямо как и в каноне. Пол изменился только у Лайто? Скверный оборот. Значит, это может быть не та, оригинальная вселенная. Произойти может всё, что угодно. Например то, что сама Лайто в больнице.       Хотя кто знает, что с ней вообще происходило до того, как тетрадь попала к ней в руки? Ведь по истории болезни чётко написано, что сейчас «12 марта 2001 г». А если точно припомнить, то события манги начинаются в две тысячи третьем году, когда Ягами было семнадцать. А возраст тела, в которое попала я, всего пятнадцать лет.       М-да… Ситуация никак не улучшается. Хотя можно обернуть в свою сторону, если подумать. Но это потом, на данный момент меня интересует то, как Ягами попала в больницу, почему я вместо неё, и когда меня выпишут.       Не люблю больницы, хотя я была бы будущим медиком и так, и так столкнулась с работой в ней. Пусть изначально не стремилась к лечению больных пациентов. Меня привлекало спокойствие, надежность и почти без сильной ответственности профессия — патологоанатом. И ведь эта профессия не всегда значит, что приходится работать с трупами, чаще — в лаборатории.       Самое привлекательное в ней — тишина и почти никакой ответственности. Не нужно беспокоиться насчет того, что человек вообще умер до тебя, по чьей вине, не надо вообще спасать ему жизнь. Меньше геморроя, больше деньжат в кармане. Да и зачем волноваться? Человек на столе уже мертв, и твоя задача состоит в том, чтобы просто выявить причину смерти и возможные патологии. Всего-то. Плевая работа, на мой скромный юный взгляд.       Жалко, что не отучилась на него. А повторять этот процесс обучения здесь, в этой реальности — если вдруг я тут надолго — не имею желания. Пусть я и студентка-графоман, то желание творить не ушло. Оно со мной, и посему хотелось бы связать свою жизнь с тем, что мне больше по душе.       Быть писателем — работа неплохая, хорошо оплачиваемая. Особенно в начале двухтысячных. Успеть бы написать такое бомбезное, и моя слава, как писателя, «в кармане». Конечно, так просто у меня ничего не получится, и думать о таком ещё рано, но всё же «старые» желания остались.       Про причину попадания в больницу история болезни умалчивает. Диагноз врача — также. Вероятно, ещё ничего не успели записать и проанализировать.       Или, как ботаники, сначала ведут черновики, а после записывают всё в историю болезни пациента. Опять-таки, хреновенький расклад. Придется спрашивать самой, придется говорить с людьми. О боже, сколько мороки! И ведь моя санитарочка вряд ли знает, что со мной именно было!       Бля, ну вот и приплыли. Информации не хватает, чтобы сопоставить все имеющиеся факты, и понять, что произошло. И это неимоверно печалит. Быстро это сделать не получится. И вряд ли это случиться в ближайшее время. Как обычно, не везет мне.       С одной стороны, мне радоваться надо! Главная мечта всех фанатов Тетради смерти у меня осуществилась. Хотя почему именно тетрадки? Всех фанатов аниме и манги! Быть попаданцем для автора с Фикбука — главная мечта. Ну… почти. Разве что рядом стоит мечта «ОТП — канон!» Жалко лишь то, что плюшек нет, ибо реальность такого поворота событий не предусмотрела, а жить как-то с этим надо.       Ну, мы народ не гордый, знание языка уже есть хорошо, и не с таким справлялись. Мне временно можно притвориться с частичной амнезией, ибо я не дура, чтобы говорить, что я ничего не знаю, и то, что я даун какой-то. Удивительно же будет то, что я вообще умею говорить, одеваться, как положено, и знаю много того, чего при амнезии не знают. Палевно слишком, да и время не такое плохое, чтобы косить с амнезией. Сразу увидят на аппаратах, что и где не так.       Надо быть бдительной. И всё же начать учиться думать перед тем, как начать действовать, иначе пизды не миновать. А вопросы без ответов накапливаются. К сожалению, в таком случае не только у меня.       Отложила планшет на прикроватную тумбочку и со вздохом откинулась к подушке. Сестричка ушла, оставила меня одну со своими тараканами… История дала мне возраст и время, где нахожусь на данный момент. Уже спасибо, что не так уж далеко. Мне реальной в таком году исполнилось бы два года. А тут… аж пятнадцать. Преимущество, как-никак.       Но мир кнопочных телефонов… Ждать до сенсорных придется долго.       Попасть в другую реальность, так ещё и в другое время. Ну, охренеть, чё — ничего другого не скажешь. Интересно бы ещё, кто это сделал вообще, так и зашибенно было. И да, понять, что происходит за пределами больницы, тоже было бы неплохо. Японию я, как страну, знаю, а вот что за культура и какое поведение тут приемлемо, стоит узнать поподробней, чтобы никто ничего лишнего не подумал.       Конспирация, черт возьми. Чувствую себя шпионом из американских фильмов.       Не стоит забывать, что тут интернет также имеется. Это известие приводит меня в восторг охуительных масштабов. Ведь без него — я как без рук. Единственное, что чуть-чуть печалит, тут смартфоны ещё не изобретены. Так что придется ждать. Долго ждать. Надеюсь, скучать не придется.       И на то, что я в своем мире не сдохла. А то получается как-то… скудно. Как третьесортный фанфик, в который не по своей воле начала читать. И сейчас, собственно, стала одним из героев этого самого фанфика. Ебать… плохи мои дела в таком случае. Надеюсь, никто так надо мной стебаться не будет.       Или уже… Но я буду оптимистом, буду верить в то, что всё это случайность, ибо мои сны не такие реалистичные и долгие. Прикрыла глаза, игнорируя голос санитарки, — приперлась всё-таки, и закрыла лицо руками. Глубоко задышала, пытаясь подавить свой крик, которым так и хочется выпустить.       Обидно, горько и страшно, не справлюсь со своей ношей, а помочь некому! Я вот одна такая! Или нет… Черт, от этого вот совсем не легче!       Это… точно не сон. Эта реальность, что с первых часов заставила меня испытать страх и неизвестность. И каким бы сраным оптимистом я не была, мне ничего не нравится. Мыслить ясно не получается, всё возвращается к одному и тому же.       Что за чертовщина? Как такое вообще могло произойти? Почему я?..       О чем бы я не старалась думать, отвлекаться на другие темы, всё возвращается к тому, что это всё я не желаю видеть, чувствовать, слышать.       Это всё нереально, — пытаюсь заставить себя так думать.       Этого быть не может, — заставляю себя верить в это.       Всё не по-настоящему, — пытаюсь принять это за факт, который ничем не оспоришь.       Но стоит оторвать ладони от лица и мельком открыть глаза — обеспокоенное лицо приставленной ко мне девушки заставляет остановиться и перевести всё своё внимание на неё. Её глаза не останавливались ни на секунду, обеспокоенно и тревожно рассматривая каждый уголок открытого тела, неукутанного под легкий плед. Она что-то спрашивала, но слушала словно через какую-то пелену. Потом это переросло в какой-то звон в ушах, из-за чего пришлось тут закрыть уши руками.       Рефлекс — если что-то громкое звенит, надо закрыть руками уши. Но… звон усиливался, и складывалось впечатление, что он внутри моей головы всё звенит и звенит. Звенит и звенит, как дрель. Слишком громко, неистового и беспощадно. Прямо как мои соседи по этажу! А я думала, что это должно быть похоже на ультразвук или колокольчик. Но, видимо, мозг Лайто произвел самый раздражительный звук на свете на меня — работающую дрель, который играл мой бывший будильник по утрам.       Тут уже я ничего не могла сказать, что делала младшая медсестра, пока сама боролась со звуком в голове. Просто в какой-то момент всё перестало жужжать, а, когда открыла глаза, в моей палате никого не было. Стало ясно, что она побежала за помощью, и уже тогда придется говорить с доктором. Вроде и хорошо, могу спросить, что с Ягами случилось, но с другой — встречаться с доктором было самым последним, что я сделала бы из скуки ради. Мне они здесь не нравятся, возникает ощущение, будто меня видят насквозь.       Или моя паранойя снова со мной. Как же долго без неё обходилась, а выдержка у меня ни к черту. Ну, а это даже не новость.       — Вот тебе и раз, — приговорила я себе, осознавая, что в ближайшее время я точно не избавлюсь от этого кошмара. Повернула голову к небольшому окну с полупрозрачными бежевыми занавесками и горько вздохнула: — Бойся желаний своих, они имеют привычку сбываться.       Это, конечно, не мир фэнтези, где всё можно списать на магию и волшебников или даже на Богов, высших существ, но тут реальный мир с определённым механизмом, максимально приближенный к моему. Огорчает лишь тот факт, что, зная, в чьём теле нахожусь и какая судьба ему уготована, я особо не смогу что-то сделать.       Кто я такая? Уж точно не Ягами, не гений. Безумец — ещё ладно, можно в какой-то степени сказать, что мир не нормален, потому не нормальна и я, однако, всему есть предел. Идти ли мне путём Киры или строить свою жизнь иначе без всякой мистики?       Приключений на свою задницу разумно не хочется, но разве от этого жизнь не становится ярче? Плюс, этот мир уже дал мне понять, что он не тот, который я помню. А это значит, что не всё тут будет соответствовать действительности. К несчастью, моя проблема этим не решится.       Меня насильно запихнули в чужое тело или так случайно вышло? Так как паранойя снова со мной, я во второй вариант не поверю. Думаю, и настоящая Ягами тоже согласится.       — Ягами-тян, как твоё самочувствие? — послышался чужой голос со стороны. Тяжко вздохнула, заставляя себя расслабиться. Плечи опустились, и напряжение снялось, как только я увидела, что это мои врач и сестричка. Они вошли медленно, внимательно меня осматривая. Проверяли моё состояние, которое было ближе к истерике или к одной из стадий горя.       Кажется, я на стадии «переговоров».       — Смотря, о каком состоянии: физическом или психологическом, вы желаете знать, — хитро выдала я, легко поднимая уголок губ. Они же меня считают сумасшедшей, как ещё тут реагировать?       — Обо всём желательно, конечно, — держа свою улыбку, ответил он мне, — если вы только захотите разговаривать.       — Вы пришли сюда, чтобы узнать о моём состоянии из-за моего звона в ушах, о котором рассказала медсестра, — вздохнув, сказала я, как само разумеющееся, так ещё и пожала плечами для полной картины. Этот доктор явно следил за каждым моим действием, и медсестру для того же подставил. Я же в любой момент могу спрыгнуть с крыши!       Эх, и как теперь всех убедить, что со мной всё хорошо и расстаться с жизнью пока не горю желанием?       — Мы просто волнуемся о тебе, — терпеливо проговорил мне… Черт, а как его зовут? Сказал один раз, а в голове не отложилось… Как же его? Хината? Хироши? Как же? Блядь, у меня плохая память на имена… Всегда знала, что это личное моё наказание за что-то из прошлой жизни. Только вот теперь какой из?       — Я не помню, что было, сенсей-сан… — Попыталась вырвать из его уст ещё раз своё имя. Как назло, у того бейджика не было при себе. Твою мать, где бейджики?! Как мне к вам обращаться-то?       — Меня зовут Макишима Хидо, Ягами-тян, — облегчённо выдохнул тот, подойдя ближе к моём постели. Сестричка вышла незаметно, потому я только сейчас, осматривая палату, её не увидела. — Тебя беспокоят звоны в ушах?       — Только сейчас и один раз, — продолжила нашу беседу с ним. Ведь если пациент идёт на контакт и имеет желание поговорить это признак того, что он идёт на поправку. По крайней мере, в России именно так. Будем надеяться, в Японии также. Да и разговор отвлечет меня и поможет дать понять врачу, что момент на крыше лишь недоразумение на почве внезапного пробуждения и испуга. Ненормально, но у каждого свои страхи, верно? — Что со мной случилось? Сестра не сказала мне ничего.       — Было землетрясение, — будто это что-то могло мне сказать, выдал Макишима, а потом я вспомнила, что в Японии землетрясения частое явление, и моё лицо вытянулось само собой. — Ты находилась в этот момент в торговом центре, и ещё несколько дней назад спасатели вытащили тебя из-под обвалов. Ты пролежала примерно два дня в бессознательном состоянии, — закончил свой монолог врач, внимательно наблюдая за моим лицом. Напряжно, конечно, что кто-то так имеет право пялиться, однако, мне было сейчас совсем фиолетово на это.       — Да уж, неожиданная прогулка вышла, — проговорила я, запустив руку в свои короткие волосы, понимая, что, возможно, они не всегда такими были. — А волосы?..       — Спасателям пришлось обрезать, так как твои длинные волосы зацепились за обломки.       У него спокойный голос, даже создавалось впечатление, что ничего моей жизни не угрожало. Сейчас не угрожает, но я понимаю, что с Ягами произошло нечто ужасное, а что-то сделать пришлось, и, скорее всего, поэтому в её теле теперь я.       — К счастью, твоё тело несильно пострадало, — внезапно повеселел Макишима, добродушно улыбнувшись и подойдя ближе, смотря на монитор, где показывались данные кардиограммы. Постоянно снимает данные работы моего сердца. Что ж, значит придется пообследоваться какое-то время, пока люди вокруг меня не поверят, что у меня всё хорошо. — Только одна неглубокая рана на голени, но мы быстро её зашили. Швы снимать не надо, но подождать, чтобы зажило придется примерно неделя-две.       — Вот как, — медленно произнесла я, не в силах сказать что-либо ещё. А что говорить? Не со мной это происходило, но последствия терпеть придется именно мне. Вот задницу подложили. Потрогала через ткань ногу, которая иногда зудела и на которой уже имелись бинты. Перед моим пробуждением их сняли, чтобы надеть другие. Только вот у меня была очень бурная реакция на пробуждение с незнакомой медсестричкой. — Что ж, главное то, что я жива, верно?       — Ты абсолютно права, — не теряя своего веселого тона, ответил мне Макишима и поправил свою шапочку, прежде чем что-то записал в мою историю. Он взял до этого её с тумбочки, мельком посмотрев на меня, и продолжил писать. — Мы оповестили твоих родителей. Время посещений закончилось, нам пришлось насильно их отправить домой, чтобы они отдохнули. Они всё это время были с тобой. Тебе повезло.       Да уж, если бы семья Ягами была тут, это был настоящий кошмар. Поэтому я думала лишь о том, что мне действительно повезло. Только вот кому и сколько мне платить за эту неслыханную доброту в мою сторону волновало меня сейчас. Ничего так просто не бывает.       — Они приедут ко мне? — решилась спросить сейчас. Готовиться мне к их приходу или нет? Всё-таки я хочу обдумать всё сложившееся и попытаться устаканить свои чувства. Попаданчество весело только на бумаге, а реальности от этого одни проблемы, которые придется решать самой.       — Они сказали, что приедут, — сказал мне мужчина и, кивнув, поспешил удалиться. — Пока отдыхай, я встречу их и приведу к тебе. Не беспокойся.       — Спасибо за помощь, Макишима-сан, — робко улыбнулась я, провожая взглядом моего врача.       Что ж, видимо, придется мне поиграть в детектива, чтобы выяснить, что со мной, реальной мной, случилось. А пока придется готовиться к встрече с семьей Ягами. Ох, что же будет, когда они заметят, что их дочь изменилась. Хм, а удастся это списать на недавнюю катастрофу? Стоит же учитывать этот инцидент как катализатор изменения в моём поведении.