Во власти закона Мёрфи

Правило первое — часть пятая: «После указания причины смерти её точные обстоятельства должны быть изложены в течение шести минут сорока секунд».

      — Рад тебя снова видеть, Ягами-тян, — поприветствовал меня Макишима. Его кабинет был ослепительно белым и чистым, просторным, звуки моих шагов отзывались непродолжительным эхом, и немного пахло спиртом. Недалеко от рабочего стола мужчины, одетого, как всегда, с иголочки, хлопотала медсестра над предметным столиком. От туда несло запахом чистого спирта больше. Пухлая женщина почти не обращала на нас внимания. — Как ты себя чувствуешь?       Хреново внутри, снаружи — всё прекрасно.       Судя по многочисленным шприцам и несколько стоек с пакетами препаратов вокруг медсестры, то скоро на этаже будут ставить капельницы. Это даже вовремя, медсестра мешать нам не будет. Продумал всё, гад. Не то что бы я чувствовала себя некомфортно в обществе своего лечащего врача, но он мне однозначно не нравился.       То ли предчувствие, то ли это просто предвзятое к нему именно отношение из-за «знаменитой» фамилии, но я однозначно пыталась сократить наше общение.       Лучшим результатом я считала — прекращение его терапии и навсегда забыть больничное здание номер три в районе Синдзюку. Тут классно, не поспоришь, но опыт фельдшера не пропьёшь и, всё же, предчувствие говорит о том, чтоб я отсюда бежала. Галопом. Себе, во всяком случае, я доверяла, и противиться чувствам не собиралась ни на грамм. Однако свести общение к нулю у меня не удалось. Потому что меня всё ещё считают суицидницей.       Макишима наверняка не разубедился.       Отца я оставила в коридоре, вежливо попросив подождать, пока наш сеанс «проверки» не закончится. Конечно, его присутствие бы усложнило нашу беседу, ведь мой отец полицейский из Департамента национальной безопасности региона Канто, что было очень престижно. Как я помню из канона. Да и если судить по быту, теперь моему, получает он немало, так как мать домохозяйка, а мы с сестрой не работаем, а платить за все расходы и учёбу двух детей надо немало. И это повышало его личный статус в моих глазах.       Вот они мужики, где зарылись! Все в Японии! А мы искали на Западе, а надо было на Востоке искать мужей, а не где попало! Одна только проблема. Здесь женщины не в почёте, и сильное пренебрежение к тому, чтобы они работали вообще.       Сильно бьёт по самооценке. Тут дискриминация, конечно, не сильно выражена. Однако в японском менталитете это сильно укоренилось: женщина должна, в лучшем случае, работать по дому или в специальных отведенных для женщин работах, а мужчина быть «кормильцем» и получать гонорара, естественно, больше. Однако об этом я подумаю дома, когда разберусь с проводом интернета в дом семьи Ягами. Лайто сама говорила об этом семье, — Саю сдалась под моим напором, когда та спрашивала о том, чем я хотела заняться на каникулах, — но из-за землетрясения об этом пока не было ни слова.       Итог: потрачено около двух недель, результат нулевой. Пора бы уже что-то сделать. Надо.       Мне нужен интернет.       Возможно, я зависима, но это единственный доступный источник информации, через который я смогу получать всё, что мне требуется. Я ещё не разобралась с японским языком, чего уж говорить об остальном. Мои планы, конечно, прекрасны по поводу дела Киры и тетради, но сначала проблемы быта и «перепрограммирование» моего сознания на японский лад. Иначе от первоначальных проблем не избавлюсь, а Саю уже проговорилась о том, что есть что-то во мне такое, чего она не понимает.       А если уж маленькая Саю это говорит, что стоит ожидать от родителей? Я знаю, что не актриса и явно не похожу на Лайто, и этот результат был ожидаем. Однако всё равно было стрёмно.       Это будет труднее и хуже, чем я предполагала. О японской культуре я знаю из аниме и манг, и, конечно же, ссылаться на влияние европейской популярной культуры и частичную потерю памяти вечно нельзя. Может, действительно стоит сказать, что я много думала над своим поведением и решила себя «перевоспитать», измениться, что после землетрясения я подумала над своим смыслом жизни?.. Лайто умная девушка, но лучше избегать таких вот постановок речи. Лучше сказать то же самое, но иными словами. Подобрать синонимы…       Переосмыслила свои поступки? Вот, уже другое дело.       — Думаю, не так хорошо, как хотелось бы, — наконец, решилась я ответить после небольшого осмотра кабинета и села прямо напротив стола. Макишима выглядел довольно расслабленно. Немолодая женщина ещё возилась со шприцами. Хм, а кабинет старомодный. Не отдельный, а совмещенный с процедурной: куча тумбочек, несколько кушеток, капельниц и другой медицинской мебели. Удобно, но не очень. Видимо, тут давно не делали ремонт. — Но сойдёт.       — Тебе некомфортно?       Кажется, Макишима приступил к моему допросу. А сомневаться в том, что это допрос, у меня не было ни сил, ни доказательств обратного.       — Да, мне не нравится больница, и запах тут отвратительный, — сказала я правду и для наглядности поморщилась. — Ноздри жжёт.       — Хорошо, тогда я постараюсь отвлечь тебя нашей беседой, если не против. — Против, обманчиво-не-старый хмырь. — Я буду задавать тебе вопросы, на которые тебе следует ответить максимально честно и полнообразно.       — Хотите проверить состояние моей памяти? — засомневалась я в целях этой беседы, поймав себя на мысли, что в беседе обычно не идёт схема «вопрос-ответ». Не идёт же?       — Желательно проверить то, как она восстанавливается, — спокойно и дружелюбно ответил врач, хотя секунду назад он немного удивился моему вопросу. Вау, метод «пальцем в небо» работает не только у Акиры Амано. — И восстанавливается ли вообще? Это в наших интересах узнать, Ягами-тян. Ты же хочешь пойти в старшую школу, верно?       Бля, это угроза? А то сказано таким не шибко дружелюбным тоном, что женщина косо посмотрела на нас, а тот лишь улыбнулся ей, попросив не отвлекаться от работы.       Стоп-стоп-стоп, это как понимать? Меня в школу не пустят, если я с ним не буду «беседовать»? Без его бумажки о том, что со мной всё нормально?       Твою мать, это скверно. Я ж его терпеть долго не смогу. В больнице специально от него пряталась, чтоб лишний раз не разговаривать! Даже подружилась с медсёстрами, они хоть немного меня прикрывали. Вот поганец, расчётливая тварь. Деньги-то за сеансы выжимает!..       Неужели, подобно этому хрену, Лайт выглядел также? Симпатичный, с виду не дашь и сорока, а улыбка такая добродушная, невинная… Тьфу, меня тошнит, дайте ведро! Налицо либо лицемер, либо моя паранойя вышла на новый уровень, либо мозг попаданца отрицает возможность в жизни периода «всё хорошо»…       — Да, сенсей-сан. — И всё-таки покорно кивнула ему. Нельзя думать негативно, иначе всё отразиться на лице.       Здесь вроде к учителям, докторам обращаются именно «сенсей». Пока претензий не поступало, будем обращаться так. Ух, как я не люблю эту канитель с заменителями и суффиксами! Конечно, это не единственное, что меня бесит в Японской культуре, но наиболее раздражающий фактор. Если раньше, когда это для меня было ново, походило весело и мило, то сейчас это вызывает лишь раздражение и усталость.       Хорошо, что я в Японии в теле Ягами, а если бы оказалась в Корее, Северной или Южной, а если в Китае? Там же другой язык, менталитет, другие трудновыговариваемые имена, которых я ни разу не видела, не читала и уж тем более не запоминала. Тут даже история мне не помогла б!..       Ох, святые трусы Широ, да мне очень повезло!       — Отлично, — радостно воскликнул он, а я почувствовала всё своё недоумение, когда он же хлопнул в ладоши и достал свои записи, беря ручку в руки. Поправил свои прямоугольные очки, чуть склонил голову и начал вопрошать: — У тебя есть друзья?       Это что за резкое проявление энтузиазма?       — Да, — резко отозвалась я, но поубавила пыл, так как в прошлой жизни они были, а вот у Лайто? У неё они вообще были? Вроде бы семья ничего про них не говорила, даже Саю словом не обмолвилась, хотя тему друзей я не заводила в разговорах. Мой просчёт, но не гений же я! — Имеются. Но я их не помню. Знаю, что просто они есть.       — Вот как, — медленно и заинтересованно протянул он, а мне резко захотелось позвать отца. Не таких вопросов я хотела слышать. — Что ж, хорошо. Дома тебе уютно?       — Мне там спокойно.       Я внимательно проследила за медицинским персоналом, который забирал всё с предметного столика, придя в кабинет и быстро уходя. Доктор писал что-то очень усердно в свою тетрадь. Видимо, это являлось его черновиком перед тем, как всё занести в мою больничную карту. Медсестра, находящаяся здесь, лишь обеспокоенно взглянула на меня. Из выхода показалась голова моей знакомой медсестрички, которая радостно мне помахала. Да, я с ней успела поболтать так: точнее я выслушивала её проблемы, а она тараторила.       — Воспоминаний никаких не вызвало?       — Вернулось лишь чувство безопасности, но не более.       — До этого ты не чувствовала себя в безопасности? — Теперь его удивление было максимальным. Очки съехались, а глаза такие сияющие. Мне это не нравится.       Выглядит как маньяк. В соответствии с моим образом о человеке с фамилией Макишима. Блядь, мне не может «повезти» настолько же, да? В Японии большинство, естественно, извращенцы, пусть Макишима Хидо просто им окажется или тайным воздыхателем!.. Черт знает, как распространилась по региону слава о Лайто и какая она была умной.       Боже, да что за жопа мне досталась? Ну, нафиг тетрадь, мне б тут дожить до окончания школы!       — Чувствовала, но не так сильно, — выдала я медленно, делая вид, что пыталась что-то вспомнить. Держала руки сцепленными в замок, дышала спокойно, тревоги не чувствовала и даже была уверена, что и дальше смогу отвечать на вопросы. Кажется, диагноз ретроградная амнезия будет стоять в моей больничной карте четко неопровергнутым. Главное — сейчас не выдать своё взвинченное состояние. — С семьей всё иначе. Пусть я не вспомнила их, но они не кажутся мне совсем чужими людьми. Им я способна доверять.       — Да, тут ты абсолютно права, — согласился со мной доктор, снимая очки и прекращая записывать что-то в свои записи. — Семья является основой нашей жизни, и её члены для каждого из нас являются важной частью механизма в становлении наших личностей. Ягами-тян, я вижу, как ты волнуешься, — взволнованно выдал он, а я внутренне материлась, поджав губы. Надо давить желание удрать, дави своим несуществующим авторитетом на это позорное желание, Лайто! Ты сможешь усидеть на месте. — И вижу, что семья помогает идти тебе на поправку, но я обязан спросить. Желаешь ли ты покончить свою жизнь?       — Ни за что, — твердо ответила я, глядя в глаза. Чувствую, как начинаю закипать. Нет, нельзя, но я ему столько раз говорила об этом!.. — Я не готова умирать. Не желаю и не желала никогда. У меня есть цели, которых желала бы достигнуть в будущем, так что в моих планах смерть не стоит, — чётко выразила этому доктору всё, что я желала. После я встала, больше не могу сидеть. — И раньше я говорила вам, сенсей-сан. Я испугалась, что снова нахожусь под завалами, и побежала на крышу, чтоб увидеть окружающий мир, мне нужно было просто из-за страха. И он прошел, как увидела.       — Ты испугалась, что могла умереть, так? — уточнил уже в который раз Макишима, даже не собираясь снова зарываться в свои записи. Я обошла стул и руками ухватилась за спинку, снова посмотрев на лицо врача. Ответ он знал и так. — Я понимаю тебя, но мне надо было убедиться.       — Вы не выглядите убежденным, — осторожно сказала ему это. Слова вырвались раньше, чем я смогла подумать. Блядь, что за тяга к колкостям? Стрессовая ситуация опять мешает мне сконцентрироваться над контролем.       — Разве, Ягами-тян? — мягко спросил он, складывая руки в замок, как и я раньше. — Мне казалось, что если мы всё решили, то ты б сейчас не приезжала б из дома сюда.       — Я сама не знаю почему. — Было трудно подбирать слова и играть в «гляделки». — Возможно, я просто устала от таких бесед. Они мне кажутся... бессмысленной тратой времени.       — Тебе б хотелось поскорее заняться учёбой? — продолжил свой допрос мужчина, почему-то начиная поправлять некоторые бумаги на своём столе. Вроде ровно стояли, зачем ещё раз трогать?       — Да, мне кажется, что если займу себя чем-то более существенным на данный момент, то это поможет мне в восстановлении как памяти, так и меня самой.       — Что ж, видимо, это действительно необходимо для тебя, — покивал на мои слова доктор. — Когда ты являешься лучшим учеником школы, а потом случается такая трагедия, то трудно адаптироваться обратно в нужное русло. Не думаешь, что тебе стоит ещё немного отдохнуть перед занятиями?       — Скорее, я сгораю от нетерпения, — поделилась я своими мыслями, заметив, как диалог стал менее напряжённым и двусмысленным. Однако я ему и соврала. Всю жизнь б в стенах дома Ягами просидела. Однако телу всего пятнадцать, и, на моё счастье, Ягами сдала все экзамены на поступление в старшую школу. — Старшая школа крайне отличается от средней. А ещё, насколько я знаю, там находятся люди, с которыми я общалась и, возможно, друзья.       — Думаешь, они помогут тебе вспомнить?       — Нельзя же отрицать такую возможность, да?       — Боюсь, можно, Ягами-тян, — с тяжким вздохом заоткровенничать со мной врач. Он потер переносицу и без улыбки взглянул на меня. И где тот маньячила? Неужто мне показалось? — Буду и я с тобой честен. Ты провела пару дней с семьёй, до этого они навещали тебя здесь, но прогресса, как такого, не было. Если посмотреть потом, как всё пройдёт, то не удивлюсь, если память так и не вернётся.       — Это вы и отцу говорили? — поинтересовалась я. Он говорит верные вещи. Я ничего личного вспомнить не могу. Потому что я не являюсь той Ягами Лайто, которую когда-то знали. Но теперь я ей стану, иной Лайто. И, скорее всего, сменю имя после совершеннолетия. — Говорили про то, что я не вспомню их?       — Да, я предупредил об этом Ягами-сана перед твоей выпиской.       — Тогда к чему всё это?       Мне не нравилось то, что я всё ещё посещаю Макишима, будто личного психолога.       — Я должен оценивать твоё истинное состояние. Все беспокоятся о тебе, и твой отец в том числе. И они не оставляют надежды на чудо.       — Вот как, — неоднозначно выдала я, барабаня пальцами по столу. Они не приняли меня, надеясь на то, что я вспомню и всё встанет на свои места. Вот почему они мне ничего не говорили, а были мягки и добры. Обижает, конечно, но их понять можно. — Что ж, понимаю их желания, я б тоже не отказалась от такого чуда. Но его не предвидится, так? — Обеспокоенно всмотрелась в миг постаревшее лицо. Такое серьезное. — Не стоит тогда сказать им об этом? Не хочу их обнадёживать.       И чтоб они не страдали. Я отобрала их дочь, испытываю перед ними вину за это, но ничего поделать не могу. Чем скорее они примут информацию обо мне, тем лучше будет для нас всех. Может, и Макишима от меня отстанет?       — Хорошо, Ягами-тян, — вымученно улыбнулся и отложил свою ручку подальше от себя. Кажется, и ему было нелегко со мной. Я же чувствовала себя между двух огней. Смутно понимала, что передо мной ещё куча проблем, надо бы их решать поскорей, но жутко хотелось запереться теперь своей комнате и лежать бесцельно, смотря в потолок. — Можешь тогда позвать своего отца. Мы переговорим по этому поводу.       — Да, сенсей-сан, — кивнула я, мысленно ликуя. На сегодня с меня хватит разговоров.       Надеюсь лишь на то, что врач не оправдает мои ожидания о «Макишиме».       — Пап, — позвала отца тихо, как только я открыла дверь кабинета. Отец резко встал с железного стула, стоящего рядом, и с серьезным видом осмотрел меня с ног до головы. И только потом позволил себе облегченно улыбнуться. — Тебя сенсей-сан просит зайти. Не против, если я тебя тут подожду?       — Конечно, Лайто, — похлопав по плечу, ответил мне Соитиро. — Я быстро, и мы поедем домой. Мама приготовила вкусный обед. — И закрылась дверь за ним.       Вот и конец на сегодня. Нужно поговорить по дороге домой с отцом о интернете, разрешить вопрос со школой. Ведь шестого апреля начинается учебный год, а это через неделю. И за неделю мне стоит подготовиться к встрече с японскими школьниками.       И снова в школу… Боже, не думала, что этот ужас меня будет мучить в очередной раз. Одно радует, у меня уже есть опыт. Но постараться придется сильно. Япония это не Россия. Тут придется «учиться», программы разные, хоть знания одни. И учителя разные, будет интересно посмотреть, как преподают тут.       Быть гением не надо, после «трагедии» наверняка никто не обратит внимание на то, что Ягами скатилась. Ну, лично для меня это будет не скатываем точно. Япония помешана на учебе и работе, так что сверхурочно я делать что-то не буду.       Я слишком ленива для всего этого. Поэтому мир увидит просто Лайто Ягами — девчонку, которая любит спать.       Я села на стул отца, скрестила руки на груди, прикрыла глаза и решила поспать. Я слишком рано встала для этой беседы.