Во власти закона Мёрфи

Правило второе — часть первая: «Коснувшись земли людского мира (прибыв в этот мир), тетрадь смерти становится его частью».

      Люди любят мучить себя воспоминаниями, мечтами и не сбытыми надеждами. Я — не исключение.       Просыпаться в непривычной доселе постели, когда ты засыпал с надеждой на то, что окажешься в своём знакомом и родном мире, прижимая одеяло вместо подушки, тяжело. Утро сопровождалось с тяжким вздохом и бездейственным пятиминутным лежанием под одеялом, отчаянно шептала я себе под нос:       — Это лишь мой дикий сон.       Рваный вздох вырвался из груди и левая рука накрыла открывшиеся от кошмарного сна глаза. Так, на те самые пять минут, чтобы проснуться и настроить себя на проживание нового дня.       Как бы я не старалась держаться оптимистично, принимая этот мир в новом теле со всеми его вытекающими, мысли всё равно мрачнели, стоило только взглянуть на комнату, которая, по сути, теперь являлась моей собственностью. Всё такая же, как и в аниме, и в манге. Аккуратный стол с тысяча и одной исписанной тетрадью, большая длинная постель с синими простынями, несколько шкафов с кучей разной литературы, которую я успела поглядеть и почитать, потертый гудящий телевизор, наводящий на приятную ностальгию, возле письменного стола, голубые плотные шторы, скрывавшие небольшой балкон и солнечные лучи.       В комнате стоял полусумрак, будильник на тумбочке показывал пять тридцать утра. За полтора часа до моего обычного подъема.       Точь-в-точь. Всё. Буквально.       Пугало такое сходство до дрожи. Ведь Лайто девушка, должно же комната юной девицы отличаться от комнаты парня! И я сейчас не об отсутствии порно-журналов. Конечно, говорить о том, что у Лайто и Лайта были полностью одинаковые, идентичные вкусы во всём — исключать подобное глупо, они всё же один и тот же человек. Просто пола разного, не более. Но волновать не перестало. Не может же быть всё настолько однотипно!       Всё равно что-то говорило мне о том, что всё это неспроста. И о простой жизни школьницы тут и речи не шло. Для меня.       Лайто Ягами была прилежной, совершенно идеальной японской ученицей почти всей Японии, вряд ли я до такого дойду своими силами, но оно мне и не надо. Общество, конечно, тут беспокойное и помешанное, но меня оно меньше всего волновало. Разве что репутация моей семьи, потому что я могу им навредить, а людям, обеспечившие меня всем и помогающие адаптироваться, не хотелось доставлять проблем. Устоявшиеся русский менталитет и характеры так просто не заменить, мне ещё нужно учиться.       Убрав руку с глаз, я ущипнула себя, поморщившись от мимолетной боли. Это стало моим утренним ритуалом.       — Не сон, — то ли обреченно, то ли облегченно сказала я себе и подняла свою тушу с постели, попутно её разминая.       Тело у Ягами-младшей было просто классным. Пластичное, гибкое, такое юное и красивое!.. Я хрустнула шеей, изо рта вырвался вздох удовлетворения. В общем, мне было завидно самой себе, — глупо, конечно, но от правды не отвертишься. Ведь теперь я была хозяйкой столь прекрасного дара природы, а этим можно будет пользоваться. На красивых дурочек часто закрывают глаза, это уменьшит внимание ко мне. Хотя бы немного.       Однако что-то подсказывало, что всё будет в точности до наоборот.       Как гласит мой любимый первый закон Мёрфи: «Если какая-нибудь неприятность может произойти, она происходит». И все доступные следствия из его законов также приводятся в исполнение. Но Мёрфи был слишком оптимистично настроен, — этот мир куда хуже, чем он мог бы представить. Скучающие мировые существа хуже войны и яда в вине, — они могут устроить тебе настолько «сладкую» жизнь, что после часа такой жизни захочется просто откинуть коньки. В принципе, зная это, я отбрасывала свои мрачные мысли по поводу моего нового существования и принималась за работу.       Первым моим препятствием и полной адаптацией с сие миром была школа. А это рассадник слухов, сплетен и важной информации.       Рутина и повседневная деятельность в семье Ягами не давала мне погрузиться в свои непременно «важные» философские раздумья. А Саю стала меня втягивать в нынешнюю юношескую японскую моду. Видимо, моя маленькая сестренка не оставляла надежд на возвращение моих воспоминаний, в то время как отец и мать стали чуть более заметными в моей жизни. На их лицах часто читалась скорбь, но их ненатянутые улыбки радовали больше, чем их пониженное внимание к моей «забывчивой» персоне.       Но от этого мне было гораздо легче, как бы позорно не звучало. Меня напрягало, что я под постоянным контролем трех пар глаз. Если с Саю я могу подружиться из-за её возраста, то с родителями дела обстояли куда сложнее. А я ведь не гений, чтобы манипулировать или обманывать их. У меня нет подобного опыта, да и отец, считай ищейка, работает в полиции, сразу заметил бы ложь. Своему ремеслу он положил много лет, так что рисковать я не хотела бы.       Дочь или не дочь, я уверена, здесь Соитиро Ягами не встанет на мою сторону, если вдруг что. Мужчины более верны своим принципам, чем женщины, особенно японские мужчины. Поэтому мне было радостно, когда папа сообщил, что снова выходит на работу. Да и я уже более-менее освоилась в их доме. Благодаря аниме, я не путалась в доме, хотя с некоторыми приборами, как в ванне, мне надо было помогать. Благо, на это у меня была мама, которая была рядом и поясняла мне, будто маленькой девочке, устройства душа.       Чем больше я узнавала внутренний строй Японии, тем меньше хотела здесь оставаться. Одно дело мечтать о том, что заведомо знаешь, что не сбудется, но когда мечты оказываются исполненными, то выходит совсем не то, что мы именно желаем. А мне тут жить ещё ого-го как много. Не свалить так просто. Да и алиби семьи на всякий случай иметь надо. Ну, мало ли меня в чём-то будут подозревать…       Так, стоп. Уже голова болит. Успокойся, Лайт… Лайто. Нет, я точно сменю имя по совершеннолетию. Слишком непривычно и непонятное. Ждать, конечно, долго, но я справлюсь. Авось, привыкну даже.       С проведением интернета я стала копаться в системе японских сайтов и языках. На одной дислексии или мышечной памяти тела — иначе как всё это назвать? — далеко не уйдешь. Руки отказывались писать по-японски, часто выводя русские слова. На подготовку к школе у меня времени было катастрофически мало, чтобы устранить такие явные проблемы. Такое даже на амнезию не спишешь…       Приходилось пользоваться тетрадями прежней хозяйки и повторять за ней. Чувствовать себя первоклашкой оказалось и забавно, и унизительно. А ещё утомительно. При моей природной лени таким заниматься было просто впадлу. Но надо, иначе на меня понавешают кучу разных ярлыков. «Неудавшаяся суицидница» не сняли до сих пор. Макишима-сан просил о новой встрече после недели начала школьной жизни в старшей школе. С отцом спорить на такую тему не стала.       Это, во-первых, бесполезно. Во-вторых, нерационально. Не в моём положении сейчас отказываться от хорошего мозгоправа. В моём же случае, это даже хорошо, хоть я чувствую рядом с ним панические атаки тревог и паранойи. Ну, фамилия у него, конечно, но и поведение прям-таки намекает мне на нечто нехорошее. Может, это уже само тело чувствует угрозу от него? Папа тоже не был в восторге от того, что мне приходиться ходить в эту больницу и на приём к врачу.       Во-первых, деньги. Во-вторых, я начинаю адаптироваться. В-третьих, отца он тоже раздражал. Сам он мне поведал об этом, когда мы уезжали от него домой. Моё желание того, что отец мог его проштудировать через его личные дела, отгоняла прочь. Рановато для такой просьбы. То, что нам с отцом он не нравился, может быть простым совпадением. Не более. Так что мне нужны были аргументы для такого рода просьб. Уверена, мои намёки на нечистоту врачебного дела папа, скорее всего, воспримет как проявление слабости.       По словам Саю же, Лайто представляла собой гордую, сильную и умную сестренку. Прямо-таки мечта всех педофилов, коих на востоке не мало. А с гардеробом Лайто проблем было куда больше. Юбки, платья, редкие штаны да парочка брюк, с кучей блузок и футболок разного цвета. Одно радовало — расцветка меня не пугала. То, что я не любила в прошлой жизни, переносила и сюда, но выбора у меня, как говорится, не было. Пользуемся тем, что давала вселенная.       Если что-то есть, значит, это кому-нибудь нужно?       Плюс, с телом Ягами любая одежда смотрится прекрасно. Зеркало передо мной не врало. Комплексы прошлой жизни пора из себя выгонять. На пубертатный период многое, конечно, можно скинуть, но Лайто уже показывала себя в пятнадцать лет, как состоявшуюся личность, которая знает, что ей надо, куда ей надо, для чего, зачем и как.       За такое девицу я хотела обматерить. Она самые лучшие варианты «отхода» своим поведением мне отрезала. Мне приходилось иногда импровизировать на ходу, чтобы попасть «в характер» местной будущей убийцы.       Утренние процедуры хорошо прочищали мне мозги, шуршание на кухне давали понять, что матушка уже встала и порхала, как бабочка, жалила, как пчела, когда я проходила мимо, воды попить после душа.       На столе лежали мои документы, которые вгоняли меня в тоску. Лайто Ягами сдала все экзамены в старшую школу на отлично. И если бы всё было так просто!.. Она теперь представляла первокурсников шестого апреля. Частная школа высшей ступени Тайкоку… Кажется, этот мир увидит скорее заебанную студентку Ягами, чем старательную ученицу Ягами. Вот же геморрой, и учиться дофига, и перед публикой выступать!.. Как я это всё не люблю!       У меня боязнь сцены легкая, но всё же ощутима. Всегда со мной.       И вот я думала, как бы мне отвязаться от вступительной речи? Я к вниманию народа непривычна, быть мышкой очень даже здорово. Однако со моим-то это не прокатит. Блядь!..       Чем дальше в лес, тем больше дров.       Ещё одиним фактом из биографии Лайто была её дата рождения. Двадцать восьмое февраля. Ещё пара часов, было б двадцать девятое и день рождения пришлось бы праздновать раз в четыре года. Хотела всегда день рождение зимой, но вот в последний день зимы…       Надо мной явно кто-то очень сильно издевается. Мечты сбываются, а мне всё не нравится. Нагло? Конечно. Тут без этого никак. Потому что паранойя везде моя личная затычка в любых дырах. Как и фантазия. Кому понадобилось всё это? Кому-то сильно скучно? Не замешаны ли тут Боги смерти?       Вопросов меньше не становится, а ответов… Я пока не ищу, мне бы свою жизнь более спокойной сделать.       Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем. И это явно касалось школы, которую я по естественным причинами опасалась. Докторишка мой мог дать справочку и рекомендации на отлежание своей задницы в своей новой крепости, но я отказалась. Чем раньше я от большинства проблем избавлюсь и зарекомендую себя всем в школе, как хотя бы прилежную ученицу, то дальше должно пойти с наименьшим количеством проблем.       По себе знаю. Я так в старших классах от большинства проблем школьников избавилась, вовремя сваливая и отнекиваясь делами или болячками. Уверена, тут тоже может прокатить, если я буду побольше молчать, на уроках отвечать и не сильно-то отсвечивать. А то я этих япошек знаю. Увидят «талант», так сразу по рукам клубов пустят! Учителя по олимпиадам погоняют! А то ещё местный студсовет заинтересуется моей яркой персоной…       Я говорила, что школа в Японии — это сущий геморрой?       Лайто, на кого же ты меня оставила? Я же слишком ленива для всего этого! Интроверт во мне рыдал крокодильими слезами, моля остаться дома и перейти на дистанционное обучение. Но в той школе, в которую поступила Ягами-чан, такое было невозможно! Я проверила их сайт на наличие подобного полудомашнего обучения, но ничего не нашла. В ночь перед школой я пищала о несправедливости мира в подушку и пыталась заснуть.       Сны на новом месте были неуклюжими, а спала я крайне плохо, просыпаясь по раза четыре каждую ночь. Спокойно принимать реальность на словах легко, в мечтах ещё круче, однако вот тебе беда. Реальность куда хуже всего представлений и не даёт тебе расслабиться. В новом доме, в новом месте, которое мне казалось уж слишком знакомым и сюрреалистичным, было трудно заснуть. Мне мерещилась тень самого Рюка, что ни есть хорошо. Потому что такого быть не может, а мои буйные мозги хорошо думали только ночью в полном уединении с самим собой.       Как бы не были хороши планы на тетрадь, на мир и на путь любимого писательства, думать о себе и брошенных близких не могла. Нельзя выкинуть сердце, которое поддерживает в тебе жизнь. Одинокие слезы не вытирала, я не плакала. Порывы были, но я их сдерживала. Мне хватало истерик в первые дни пребывания, поэтому чувства и эмоции воспринимались мной менее резче и ярче. Время притупляло мою внутреннюю боль.       И вот, мои документы в сумке, на мне та самая школьная форма: придирчиво оглядывая себя со всех сторон, складочки на серой юбке до колена идеальные, белоснежная блузка выглажена, бежевый пиджак сидит хорошо на плечах, как влитой, красный галстук — моя прелесть — поправила. Правда, не по-японски выглядят мои каштановые волосы, ведь в местных школах правила дисциплины очень строгие и краситься нельзя. Но такие волосы у меня от природы, как и у Саю.       Надеюсь, придирок всё же не будет.       Ещё одна проблема в Японии в целом — это метро. Куча извращенцев, пипец, как душно, так ещё и расплачиваешься за расстояние, а не за просто поездку. Налоги — это тихий ужас! У меня кругом голова шла, когда я лазила по интернету на форумах, представляясь иностранцем с анонимного аккаунта, чтобы добыть священную информацию. Люди в виртуальной реальности были открыты и прямо-таки располагали к общению. Добыла я не всё, но большую часть, так что к общественности можно было точно сказать, что готова.       Хотя, мандраж всё равно был. Дисциплина тут на первом месте в учебных заведениях, не схлопотать бы выговор или ещё чего.       Как же я хотела спать! Только вот вагоны тряслись, ужасно воняло, и воздух застаивался, так ещё куда не посмотри всё в розовом-розовом.       Цветение сакуры шло полным ходом. От чего хотелось ужасно чихать, благо, нам с Саю было по пути, и я не сбилась с остановки, куда мне и надо было бежать со всех ног. Ориентироваться в метро Канто было той ещё задачкой, если бы не карта и не телефон, через который я высматривала сообщения от мамы, которая курировала мой маршрут через электронную почту. Японцы странный народ, даже с популяризацией на самое начало двухтысячных соц.сетей, они пользовались исключительно электронкой.       Сама я лично не против, но вот у Лайто стоял гребанный пароль на телефоне! И взламывать приходилось оперативным путем! Всю ночь убила, чтобы взломать этот чертов секретный бастион. В итоге, в нём были лишь парочка электронных адресов и заметок, которые я пока побоялась открывать. Будет ещё время. Но мне до сих пор не верится, что пароль был «Ницше», написанный на английской раскладке.       Ох, уж эти кнопочные телефоны, если б я ещё могла понять куда тыкать! Бесит-бесит-бесит-бесит! Нельзя попроще? Что-то типа двойной раскладки? Почему ещё раскладушка? Официально признаю, что японский ненавижу уже сейчас. Моих познаний хватило лишь на уверование в мышечную память тела Ягами, когда я автоматом набирала нужный мне текст для матери.       Не думаю, что мне ещё повезет, так что придется залечь за современным японским, пока меня не поймали с «поличным». Не хочу влипать в неловкие ситуации, где я буду играть главную роль и импровизировать на все сто процентов. А пока я шла за школьницами в той же форме, что и я, держась поодаль, но наблюдая за ними. Мне повезло натолкнуться на девочек ещё в метро, так что я силилась запоминать дорогу, изредка щелкая адреса зданий.       Как бы тут с однотипными домами в спальных районах не заплутать. Не хватало приобрести ещё топографический кретинизм, а ведь я вполне могу заблудиться и не найти обратную дорогу домой. Всё выглядело уж слишком знакомым. Главные ворота, куча учеников, цветущая прекрасная сакура, цветы которой падали мне под туфли, теплая весенняя погода и легкий ветер.       Всё, блядь, как в аниме, аж не по себе. Лишь бы не сёдзе!       Лиц окружающий не вижу, будто они лишь фон, но при этом неплохой галдеж. Многие делятся новостями и о том, как провели каникулы, многие, как я, первокурсники, которые только-только поступили. Всё цветет, пахнет, не хватает на заднем фоне восхищенно-влюбленные вздохи и писки черноволосых японок на местных красавчиков. Я вздыхаю полной грудью, когда переступаю порог школы — высокая арка над головой с надписью «Частная старшая школа Тайкоку», а дальше…       — Вот бля, — ругнулась я очень тихо-тихо, высматривая, что всё вокруг будто б вылезло из страниц чертовых манг. Куча старшеклассников-зазывал, все такие веселые, хотя встречались такие же унылые рожи, как у меня, у кого-то вообще настроения не было. А меня всю колотило. Вроде бы, классно — всё как наяву, но с другой — я отчетливо ощущала на себе чужеродность и множество взглядов. — Мама, роди меня обратно, — помолилась я, идя за толпой, скорее всего, первокурсников.       Лишь бы не ошибиться, пора начать уже привыкать к неестественной, искаженной картине мира. Иначе не ровен час, я просто сбегу отсюда из-за слишком большой схожести с остальными школьными аниме. Как же знала, что всё будет трудно!