***
— Лайла, я не смогу очистить этого дракона. Я не такой сильный, как пастырь Сорей и в этом драконе слишком много скверны… — новый пастырь. Новая история. Но старые герои, хотя уже их не узнать. — Что ж… Решение остаётся за тобой… — серафим огня еле держалась на ногах. — Но… Может стоит попробовать снова? — Лайла, хоть и на исходе сил, старалась не падать духом и держаться до последнего. — Ладно. Но, если не получится, мы не можем подвергать риску мирных жителей. — силы пастыря тоже были на исходе, но просьба подруги была для него важнее. Прыжок, концентрация сил, слияние, несколько мощных ударов… Безрезультатно. Громадному синему дракону хоть бы что. Ни царапинки. Но почему-то он не спешил с атаками. Может, не всё потеряно? Пастырь вновь собрался с силами и со всего маху ударил противника очищающим огнём. Опять, ни царапинки. — Прости, Лайла, но… — что-то мешало пастырю говорить. Он чувствовал боль и печаль своей компаньонки. Только он и она. Серафимов других стихий они ещё не нашли. Может всё дело в этом? — Х-хорошо… — Лайла с поникшей головой опустилась на землю. Почему здесь нет её друзей? Почему все куда-то исчезли и оставили её одну разгребать эти проблемы? Почему здесь нет Сорея? — Миклео, вернись! МИКЛЕО… пожалуйста… — серафим огня разрыдалась от своего бессилия. Да, один из её друзей был здесь. Но что толку, если вся проблема как раз в нём? Новый пастырь наконец поднялся с земли. Дракон Миклео вдруг перешёл в атаку. А что остаётся? Убить… Новый пастырь не был таким воплощением добра, как Сорей, и потому предпринял решительные меры. Дракона вообще-то не так просто победить, особенно, если сил почти не осталось.***
— Дракон? Но… откуда? Размер скверны ведь стал приемлемый и до такого доходить не должно… — Сорей, как-будто явившийся из прошлого, расталкивал стражей, которые преградили ему путь к каньону, где происходило сражение с драконом. Пастырь-из-прошлого знал, что все его друзья живы, но с его лучшим другом и Лайлой почему-то не удавалось наладить контакт. Что-то тянуло его к этому каньону, что-то необъяснимое и… страшное. Сорей поддался этому чувству в надежде, что это приведёт его к старым друзьям. Но почему страх? — — Молодой человек, вам туда нельзя. — строгие стражники в какой-то странной униформе, которая напоминала и форму Роланса, и Хайленда одновременно. Ну, много лет прошло, чего уж там. — Я прошу, пропустите меня! Я бы не хотел так вот бросаться своим именем, но я Сорей. Пастырь. По этому пропустите меня! — - Ох, чувство страха не унималось, а только усиливалось и к нему примешивалась печаль. Пастырь уже был готов уложить этих стражников (не убить, конечно), если его не пропустят. Но это не потребовалось. Стражи немного, точнее очень много, удивились, может и не поверили, но их замешательство дало Сорею возможность проскочить мимо. Он на всех парах уже нёсся к каньону. Сзади почти сразу послышались недовольные крики, но никто не последовал за пастырем-из-прошлого, вероятно, все так расслабились за прошедшие годы, что к драконам боялись подходить близко. Прошла буквально пара минут с тех пор, как Сорей прорвался через сторожевой пост, а новый пастырь решился на крайние меры. Но, когда пастырь-из-прошлого достиг желаемого места, картина его сильно огорчила. И это мягко сказано… — Миклео!.. — глаза Сорея расширились от ужаса. В мгновение ока он спустился на дно каньона. Новый пастырь с окровавленным оружием, тоже немало удивлённый, отступил на пару шагов от… поверженного… дракона. Лайла уже давно рыдала не в силах повернуть свой взгляд в сторону происходящего уб… мм… происходящих событий. — Миклео! — Сорей дотронулся до дракона и, как по мановению волшебной палочки, гигантская тварь превратилась в серафима. — Прости… Я… Мне не хватило терпения… — спустя столько лет лицо лучшего друга пастыря озарила улыбка. — Р-рад тебя… снова видеть… — Миклео! Н-не за что извиняться, и-идиот! — голос Сорея дрожал, он не рассчитывал, что его возвращение будет столь печальным. — Миклео! Миклео! — он продолжал повторять имя друга. Как-будто это чем-то поможет… — Спасибо… — серафим воды растворился в воздухе тысячами маленьких голубых огоньков. Минутное молчание. А может и не минутное. Никто из присутствующих не может сказать сколько времени прошло. Сначала Сорей молча смотрел в одну точку, не понимая, что произошло. Может он просто не хотел понимать. Затем он медленно поднял голову и взглянул на стоящего рядом нового пастыря. Он во всём виноват. Он убил. Он принял это решение. Сорей даже не заметил, как его одежда поменяла цвет. Но одно ему было ясно — этому человеку не жить.