What hides the spark

      Джоором ранее.       Амбулон торопился. Он всю ночь провёл рядом с ремплатформой Фармы, следя за его состоянием. Медик благословил Праймуса за собственное ненасытное любопытство, из-за которого этой ночью он отправился за Фармой, сам толком не зная, зачем.       Но сейчас его срочно вызывал Фёрст Эйд. Фарма был всё ещё оффлайн, и Амбулону не хотелось покидать его, однако Фёрст Эйд очень настаивал. И чтобы коллеге не взбрело в процессор отправиться на его поиски, Амбулон решил поскорее с ним разобраться и вернуться в палату.       Фёрст Эйд ждал его в ординаторской.       — Ты от Фармы, верно? — без обиняков начал он, стоило Амбулону появиться на пороге.       Амбулон замер, не зная, что ответить. Он как-то не ожидал, что Фёрст Эйд поднимет эту тему.       — Думаю, ты перестанешь так волноваться из-за его самочувствия, когда узнаешь, что он предатель, который сотрудничает с десептиконами, — произнес Фёрст Эйд серьёзно.       — Откуда ты знаешь? — спросил Амбулон, сосредотачиваясь.       Интуиция подсказала ему, что разговор предстоит серьёзный. Сделав пару непринуждённых шагов в сторону терминала, Амбулон как можно быстрее и незаметнее набрал пару команд, а потом опустился кресло неподалёку. Фёрст Эйд, увлечённый своей речью, не придал его действиям особого значения.       — Я наблюдал за ним, Амбулон. В последнее время он ведёт себя очень странно. Не так, как обычно. Я не придавал этому особого значения… до одного случая. Мне кое-что понадобилось на складе, и тогда я заметил, что недостаёт нескольких шестерней трансформации. Когда я подошёл с этим вопросом к Фарме, он изрядно занервничал. Хотя он и пытался это скрыть, но от моей оптики не ускользнули мелкие странности… в общем, я понял, что он темнит. Я провёл расследование и узнал, что эти шестерни предназначались для Тарна — командира Десептиконского Подразделения Правосудия. Это доказывает его измену, — Фёрст Эйд сделал паузу, чтобы дать Амбулону переварить услышанное. И продолжил: — Но это ещё не самое интересное!       Что же ещё такого, по словам Фёрст Эйда, мог натворить Фарма?       — Фарма хотел уничтожить Дельфи!       Амбулон усмехнулся — он плохо представлял себе, как возможно то, о чём говорит его коллега. Фарма, скорее, до последней капли энергона будет отстаивать свою клинику.       — Не смейся, Амбулон. Фарма в сговоре с Соником и Бумом. Они сознались в том, что по сигналу Фармы готовились взорвать одну очень… необычную бомбу. Дельфи пришёл бы конец. Я полагаю, что делает он это для своих десептиконских дружков.       Амбулон не верил своим аудиодатчикам.       — Наверняка этому есть объяснение, — возразил он. — Дождёмся, когда Фарма выйдет в онлайн, и поговорим с ним…       — Рэтчет уже обо всём знает. Более того, он сразу прилетел, чтобы лично во всём разобраться.       — Как? — ошарашенно спросил Амбулон.       Вместо ответа Фёрст Эйд подошёл к терминалу и вывел график смертности в Дельфи. Амбулону хватило пары кликов для того, чтобы понять, что…       — Это неправда, — возмущенно указал он на экран. — График не соответствует действительности! Я сам недавно просматривал отчётность, в ней фигурировали совершенно другие цифры.       — Думаешь, Рэтчет заинтересовался бы, вышли я ему «нормальный» график?       — Рэтчет первым делом проверит информацию в нашей базе. И тут его будет ждать сюрприз.       — Я не идиот, Амбулон. У меня есть доступ ко всем документам. Это несложно — подправить пару отчётов, — отмахнулся Фёрст Эйд.       Амбулон потрясённо смотрел на коллегу. Ему в голову не приходило, что Фёрст Эйд может быть таким хитрым и расчётливым.       — Значит, Рэтчет тут по твоему «приглашению»?       — Именно.       — Но зачем тебе понадобилось подделывать отчёт? Зачем вешать на Фарму убийства, которых он не совершал?       — Рэтчет — добряк. Вероятнее всего, он посмотрел бы сквозь пальцы на связь Фармы с конами. Но, если он будет уверен в том, что Фарма ещё и убивал пациентов, то точно убрал бы его с поста главврача. Поставил бы под вопрос его право практиковать вообще. Видишь, Амбулон, Фарма не такой уж чистый и невинный, — подытожил Фёрст Эйд. — Ты поддержишь меня?       — О чём ты говоришь?! — гневно воскликнул Амбулон, вскакивая с кресла. — Конечно, нет! За что ты так сильно ненавидишь Фарму?       — А почему ты так рьяно защищаешь его? — значительно тише спросил Фёрст Эйд.       — Потому что он невиновен!       — Только и всего? — усмехнулся тот.       Амбулон не ответил. Ему было плевать на то, в чём обвиняют Фарму и есть ли в этом хоть доля правды. Он всё равно будет на его стороне. Фёрст Эйду об этом знать не обязательно, но, похоже, он и так обо всём догадался.       — Почему ты выбрал его? — обречённо и устало спросил он. — Почему больше никого вокруг не видишь?       — В смысле? — искренне не понял Амбулон. Сначала не понял. Потом догадка осенила его словно его ударило электрическим разрядом.       — Амбулон, мне больно смотреть на то, как ты страдаешь из-за него. Причём страдаешь понапрасну. Он не способен оценить твои жертвы. Как и тебя самого. Ты ему наболт не нужен! — Фёрст Эйд сделал паузу, собираясь с духом. –А я тебя люблю!       Амбулон глубоко провентилировал. Ему, несомненно, льстило признание, но из-за всего этого под ударом оказался Фарма. Искра похолодела, когда он осознал, что в подставе джета виноват он. Косвенно, но виноват.       Амбулон как никто другой понимал чувства Фёрст Эйда — он бы сам многое отдал за то, чтобы услышать эти слова от Фармы.       — Ты тоже страдаешь напрасно, Фёрст Эйд, — покачал он головой. — Но после того, что ты сделал… я не могу думать о тебе хорошо. Я никогда не свяжу свой актив с тем, кто готов причинить боль другим ради выгоды. Мне придётся рассказать обо всём, что здесь произошло, Рэтчету.       Фёрст Эйд яростно свернул визором.       — Тебя никто не воспримет всерьёз. У тебя нет доказательств.       — Посмотрим, — Амбулон круто развернулся и вышел из ординаторской. Нужно как можно скорее найти Рэтчета, ведь сейчас тот видит ситуацию такой, какую ему её преподнёс Фёрст Эйд, а значит, она предстает в самом невыгодном для Фармы свете.       — Ты ничего не сможешь изменить, Амбулон, — донеслось вслед.       Запись закончилась. Пару кликов в палате стояла гробовая тишина. Каждый переваривал услышанное. Внезапно Фёрст Эйд рассмеялся.       — Ты не так прост, как кажется, Амбулон. Очень мило, что ты пытаешься защитить своего возлюбленного. Но, признай, что бы ты ни сделал, тебе ничего не светит. В искре Фармы есть место только для одного — его самого.       Странно было слышать эти жестокие слова от такого тихого и дружелюбного меха, как Фёрст Эйд. Амбулон стиснул денты, всеми силами игнорируя провокацию. Он бы предпочёл держать свои чувства к шефу при себе. Как можно дольше.       Конечно, искру Амбулона грело признание Фармы в том, что он ему нравится. Но это ведь понятие довольно растяжимое и многозначное…       Наконец, очнулись и остальные присутствующие.       — Кажется, дело гораздо более запутаннее, чем кажется на первый взгляд, — Дрифт задумчиво скрестил манипуляторы на честплейте. — Но… провернуть такой трюк с камерами! Среди твоих родственников, случайно, не было Проулов? — улыбнулся он, обращаясь к Амбулону.       Тот, не настроенный шутить, лишь пожал плечами, молча принимая скрытый комплимент.       В это время Фарма и Рэтчет обменивались взглядами. Джет смотрел внимательно и настороженно, Рэтчет же — облегчённо и, что было ему совсем не свойственно, — виновато.       — Надеюсь, теперь ты мне веришь? — прошипел Фарма.       — Да, — кивнул Рэтчет.       — У нас осталось одно нерешённое дельце, — нахмурился Пайпс, с размаха кладя свою руку Фёрст Эйду на плечо, пригвождая того к земле. — Что будем с ним делать?       — Судить по всей строгости автоботского закона, — недобро ухмыльнулся мечник.       — Дрифт, помолчи, пожалуйста, — Рэтчет развернулся к Фёрст Эйду. – Ты признаёшь свою вину?       — Нет, конечно! — Фёрст Эйд дёрнулся, но тяжелая рука на плече вернула его на место. — Фарма! Вот кто действительно во всём виноват! Я лишь пролил свет на его преступления!       — Я пошёл на поводу у Тарна, это единственное, в чём я виноват! — зло ответил Фарма.       — Почему ты считаешь сотрудничество Фармы с ДПП таким страшным преступлением? Он ведь не передавал ничего кроме шестерней трансформации, — вмешался Дрифт. — Ни информацию, ни энергон, ни оружие. Кроме того, он заботился о клинике, и о вас, кстати, тоже.       — Аргх! Значит, пособничество врагу уже и не преступление вовсе?! И бомба – тоже?! — Фёрст Эйд был в ярости. От того, что его план раскрылся, и от того, что меха перед ним не понимают очевидного. — Хотя, чего ещё ожидать от бывшего кона?       Дрифт сузил оптики, и его приподнятое настроение как ветром сдуло. Он сделал шаг по направлению к Фёрст Эйду.       — Дрифт! — предупредительно одёрнул его Рэтчет, но тот лишь отмахнулся.       — А тебя не смущает, что ты <i>влюбился<i> в «бывшего кона»?       Рэтчет встал между ними.       — Довольно!.. — он осёкся, почувствовав, как пол уходит из-под ног .       Раздался оглушительный грохот. А потом ещё и ещё. Затряслись стены, грозя обрушиться и погрести под собой всех, кто окажется недостаточно шустрым, чтобы выскочить из здания. Свет пару раз мигнул.       — Это ещё что?! — сквозь громкий шум прокричал Пайпс.       — Похоже на бомбёжку, — ответил Дрифт, закрываясь рукой от сыпавшегося с потолка мелкого мусора.       Амбулона осенила ужасная догадка:       — Идея штурмовать Дельфи могла прийти только в процессор…       — …ДПП, — сипло закончил за него Фарма.       — Да ну, — нервно усмехнулся Дрифт. — Они что, всегда лично заходят?       — Тарн явился сдержать обещание, — Фарма, выпрямился, цепляясь за платформу. В ответ на недоумённый взгляд Рэтчета он пояснил: — В последний раз мне было нечем от него откупиться.       Рэтчет кивнул, понимая, наконец, о чём говорит Фарма.       Фёрст Эйд, улучив момент, когда Пайпс потеряет равновесие и ослабит хватку, вывернулся и бросился наутёк. Быстрее всех среагировал Дрифт.       — Я догоню! — бросил он, исчезая в коридоре.       Почему-то никто и не сомневался.       Фарма, проводив их взглядом, продолжил, повысив голос:       — Сосредоточьтесь! Отвлеките ДПП, чтобы они прекратили хотя бы стрелять по нам! Я пока запрошу подкрепление с шахт.       — Хочешь, чтобы мы дрались с ДПП? — удивился Пайпс.       — Я не собираюсь сдаваться без боя, — резко отрезал Фарма, вспомнив, что пока ещё главный здесь.       Рэтчет и Пайпс действительно отправились выполнять указания, и, окончательно придя в себя, Фарма повернулся к терминалу и бросил:       — Амбулон, займись пациентами. Нужно заблокировать двери в палаты и…       …он осёкся, почувствовав осторожное прикосновение к крылу. Первым желанием было резко развернуться и настучать нарушителю личного пространства по шлему. Но, почувствовав приятное тепло и исходящие от Амбулона волны спокойствия, передумал. Теперь, когда Фарма знал, какие чувства Амбулон на самом деле к нему испытывает, больше не нужно было отталкивать его. Или отдаляться самому. Так странно: весь привычный мир вот-вот рухнет, а на искре впервые за долгое время лишь покой и безмятежность.       Тем временем рука, скользнув по крылу, переместилась на талию, и корпуса сблизились. Фарма повернул голову, столкнулся нос к носу с Амбулоном и после нескольких кликов неловкого молчания всё же осмелился посмотреть на него. Оптика Амбулона выражала лишь заботу, нежность и безграничную любовь.       — Спасибо, — прошептал ему джет в самые губы.       Вот так просто. Фарма не знал, как ещё выразить переполняющую его благодарность. Амбулон спас ему если не жизнь, то карьеру, как минимум. Но следующее признание всё равно было сделать ещё сложнее, чем сознаться в той ошибке с Квикрейсером.       — Люблю.       Амбулон на мгновение замер, а после широко улыбнулся и чмокнул Фарму в подставленные губы.       Наверное, впервые за весь свой актив он мог сказать, что по-настоящему счастлив.