***
Северус около часа бродил по пустынным коридорам, изредка разгоняя влюблённые парочки и снимая баллы. Каждый раз он вздыхал с облегчением, когда это оказывались не Гермиона и Уизли. Проходя мимо одного из классов, зельевар услышал подозрительный шум. Он вошел в помещение и опешил от увиденного: Гермиона и Уизли занимались любовью. Северус уже хотел было исчезнуть и утопиться в бутылке огневиски, однако увидел, что руки и ноги девушки связаны, а из зажмуренных глаз текут слезы. Бывшему шпиону понадобилась доля секунды, и вот уже Уизли пытается отойти от Ступефая и натянуть спущенные штаны. Сняв с Гермионы заклятье, Северус укрыл ее своей мантией, и обратился к Рону, глаза которого от страха были готовы вылезти из орбит: — Мистер Уизли, — бархатный голос Снейпа был спокоен и холоден, но один Мэрлин знал, какие чувства бурлили в его сердце, — Я с превеликим удовольствием добьюсь Вашего исключения из школы за подобный низкий поступок. По Вам, поистине, плачет Азкабан. — Нет, профессор, пожалуйста, он не в себе! — закричала Гермиона, а Снейп с тоской подумал, как сильно надо любить, если она простила ему изнасилование. — Быть может, мисс Грейнджер, мне уйти, и вы с мистером Уизли продолжите начатое? — сарказм так и лился из уст Северуса. — Профессор, простите, но я уверена, что Рона прокляли! Мне очень нужна Ваша помощь! Спасибо Вам, сэр, — последние слова она прошептала так нежно глядя на слизеринца, что его сердце сжалось, а с лица на мгновение спала непроницаемая маска. — В таком случае, следуйте за мной. Вы можете идти? — Гермиона кивнула, — А, Вас, Уизли, я попросил бы исчезнуть с моих глаз. Рон моментально испарился.***
— Выпейте это, мисс Грейнджер, — Снейп протянул ей кубок с успокаивающим зельем. Девушка послушно выпила лекарство, и, собравшись с мыслями, повествовала о своих догадках и экспериментах. — Вы и впрямь самая умная ведьма своего поколения, — зельевар задумчиво потер переносицу и не заметил, что невольно похвалил девушку. Гермиона зарделась, как маков цвет — еще бы, похвала от самого профессора Снейпа! На сердце девушки стало невероятно легко. Она не отводила взора от задумавшегося Северуса, впитывала все его черты и жесты, и ей захотелось броситься ему на шею и целовать до беспамятсва… — На мне руны написаны, мисс Грейнджер? — отвлек от мечтаний бархатный голос. Северус смутился под пристальным и таким откровенным взглядом девушки, но силой своей шпионской выдержи, выражение лица его осталось непроницаемым. До чего соблазнительно выглядели ее приоткрытые губы, затуманенные поволокой глаза, в которых можно было заметить едва уловимый огонек. — Простите, сэр, — потупила взор гриффиндорка, и от этого невинного жеста бывший шпион почувствовал, что брюки стали весьма тесными. Перед глазами вновь появилась картина, как подонок Уизли насиловал беззащитную девушку. Северус сжал кулаки. Почему он сразу же не кинул в него Авадой? — У меня есть одно предположение относительно Вашего друга, — он сделал язвительный акцент на последнем слове, — Но, ответьте мне, мисс Грейнджер, Вы все равно хотите помогать Уизли, после того, что он сделал с Вами? — Да, сэр. Он был под действием проклятья. Мне не за что его винить. — Поистине гриффиндорская глупость. Ну, что ж. Покажите мне свои воспоминания проверки мистера Уизли, — Гермиона вытянула палочкой серебристую нить из виска.***
— Как я и предполагал, мисс Грейнджер, — произнес профессор после нескольких минут раздумий, — Мистер Уизли действительно был проклят, но не заклятьем. — Так чем же, сэр? Не томите! — Гермиона широко распахнула карие глаза и вскочила с места, одурманивая своим ароматом. Любому другому студенту Снейп уже назначил бы тысячу отработок за подобное обращение, но только не ей. Поэтому он пропустил мимо ушей нетерпеливость Гермионы. — Это проклятие от крестража. Осмелюсь предположить, что частичка проклятья задела мистера Уизли, когда он уничтожил медальон Салазара. Опережая Ваш вопрос, мисс: да, его можно снять. Потребуется довольно сложное зелье, однако, все ингредиенты у меня есть. — Можно я буду помогать Вам, профессор? — умоляюще посмотрела на него гриффиндорка. — Почему бы и нет.***
Во время приготовления зелья, Северус и Гермиона вновь сблизились. Профессор был невероятно интересным собеседником, знающим если не все, то очень многое из любых областей науки. Он не язвил и не отпускал саркастичные комментарии, а Гермиона каждый вечер летела в подземелья на крыльях и не могла объяснить себе, что происходит в ее сердце. Когда обманывать саму себя ей порядком надоело, девушка наконец признала, что давно влюблена в мрачного зельевара. Конечно, Гермиона и не мечтала о взаимности, не зная, что мастер зелий еле сдерживает себя в ее присутствии. Вскоре зелье было готово — осталось лишь добавить его Рону в тыквенный сок. Увидев объятья Гермионы и исцеленного Уизли, Северус ощутил сильный укол в сердце, и, не желая видеть свою возлюбленную в объятьях другого мужчины, поспешно покинул Большой зал. Снейп скрылся в тишине и холоде подземелий и предался алкогольному отчаянию, в надежде приглушить невыносимую, почти физическую боль.***
Северус уже двое суток не выходил из своего логова, когда в дверь тихонько постучали. Слабая надежда вспыхнула в душе, но тут же потухла. Тяжело вздохнув, он открыл дверь, собираясь разразиться проклятьями на потревожившего его покой. — Профессор Снейп, с Вами все в порядке? Я третий день не вижу Вас в Большом зале. А сегодня Вы не пришли на урок, и я подумала, что Вы заболели и, возможно, Вам нужна помощь, — Северус одновременно почувствовал, как счастье и злость разливаются по телу. Хваленое гриффиндорское благородство и безрассудное самопожертвование! Эта невыносимая Всезнайка сводила его с ума! Здравый смысл подсказывал выставить ее за дверь, но мгновенно развеялся. Он стоял и смотрел на Гермиону не в силах вымолвить ни слова. Опьяненный огневиски разум растворился во всепоглощающей страсти, и Северус резко прижал ее к себе и жадно поцеловал, опаляя горячим дыханием. Безумие полностью завладело им, и Снейп не сразу понял, что Гермиона отвечает ему с не меньшей страстью, обнимает за талию и прижимается настолько сильно, словно боится потерять. — Мисс Грейнджер… Гермиона… Я прошу простить меня, — он смог пересилить себя и оторваться от девушки. Сгорая от стыда, зельевар не нашел ничего лучше, как скрыться в собственной спальне. Но маленькая теплая ладошка ловко схватила его за руку, заставляя развернуться. Столько нежности было в ее глазах. Она провела рукой по его бледной щеке и застенчиво улыбнулась. — Северус… Я… я не знала, что со мной происходит, но, после того, как проклятье с Рона было снято, мы с ним серьёзно поговорили о наших чувствах, — профессор слушал ее затаив дыхание, а во взляде темных глаз плескалась надежда и страх. — Это не любовь! Я поняла это не сразу… Я люблю тебя, Северус… Все это время я любила только тебя… Гермиона хотела сказать еще что-то, но Северус уже накрыл ее губы своими и жадно поцеловал. Он настойчиво проник языком внутрь, опаляя горячим дыханием с легким привкусом огневиски. Руки его были везде: мягко ласкали грудь через тонкую блузку, поглаживали бархатные бедра, зарывались в спутанные волосы. Страсть и нежность этого мужчины сводили Гермиону с ума. Она стала расстегивать пуговицы на его рубашке, касаясь мужской груди, лаская пальцами горячую кожу. Губы Северуса переместились на шею, то нежно целуя, то покусывая, оставляя свои метки. Он не мог больше терпеть — желание затопило все его естество. Он должен обладать ею всей без остатка. Гермиона сладко постанывала от ласк любимого, теснее прижимаясь к нему. Когда она почувствовала его возбуждение, то слегка покраснела. Северус из последних сил оторвался от нее и хрипло прошептал: — Гермиона… Мы еще можем остановиться. Но девушка лишь улыбнулась и покачала головой и снова потянулась к его губам. Снейп подхватил ее на руки, как пушинку, и ногой с грохотом открыл дверь в спальню. Опустив возлюбленную бережно на кровать, он аккуратно освободил ее от одежды, покрывая каждый открывшийся участок поцелуями. Жар внизу живота стал невыносим, и Гермиона порывисто прошептала: — Хочу тебя, Северус… Он хрипло зарычал и накрыл ее тело своим. Один резкий толчок и мужчина глубоко вошел в тесное лоно, разрывая тонкую преграду. Крик боли пронзил темную спальню. — Гермиона… Ты… — Он не успел, Северус… Благодаря тебе. Ты — мой единственный мужчина. — Прости меня, прости, — он принялся порывисто целовать ее лицо, не смея причинить еще большую боль. — Все хорошо, любимый, уже прошло. От ласкового обращения Снейп совсем потерял голову, стенки ее девственного естества плотно сжимали член, вознося на вершину блаженства. Он начал медленно двигаться, все еще боясь причинить боль. Но Гермиона подалась вперед, желая большего. Северус увеличил темп, и наградой ему были громкие стоны возлюбленной. Она была подобно нимфе, прекрасная и юная, выгибающая спину и кричащая от страсти. И все это принадлежало ему. Не в силах сдерживаться, он хрипло застонал и ускорил и без того бешеный темп, входя на всю длину. Гермиона ощутила доселе незнакомую пульсацию внизу живота и мир взорвался вокруг нее, а стоны переросли в крики. — Да, моя девочка, да… Кричи… — он зарычал и присоединился к ней, изливаясь горячим семенем. Он огладил ее бедра, талию, руки, и, взяв ее лицо в ладони, прежде чем жарко поцеловать, прошептал, все ещё задыхаясь от наслаждения: — Это любовь…