Не с первого взгляда

      Погода в понедельник выдалась погожей, так что я вышла немного подышать воздухом на перемене после первой пары. Я остановилась на пустынной узенькой тропинке между зданием и густым палисадником. Деревья словно отделяли это место от остального мира, даже обычный шум универа долетал сюда приглушенно. Небо было серым и хмурым, обычное состояние для осени. Тяжелые облака клубились, перегоняли друг друга на разных уровнях воздушного пространства. Обычно в такую погоду чувствуешь себя подавленной, словно хочется заплакать вместе с небом, но сегодня… Мне было легко.       Лучшее время для влюбленности — это весна. Что же будет с моими чувствами, родившимися, когда все на свете постепенно умирает?       Я опустила голову и случайно взглянула в сторону начала тропинки. И именно в этот момент там появился Минсок. Он о чем-то весело переговаривался с другом. Сердце дрогнуло, но я осталась на месте, только отвела глаза. Я слышала их приближающиеся шаги, а потом все стихло. Я огляделась — их нигде не было. Наверно, они спустились на основную дорожку по маленьким ступеням среди деревьев, не доходя до меня. Не знаю, была ли я расстроена или обрадована из-за этого.       Началась пара, Общая философия. Когда я вошла в аудиторию, сразу увидела его. Он стоял, вытаскивая вещи из рюкзака, а рядом толпились две-три девушки. Они смеялись вместе как старые друзья, но даже по их спинам я могла понять, что они кокетничают, пытаясь произвести на него впечатление.       Поднимаясь вверх по ступенькам, я старалась сохранять безразличное выражение лица, тогда как все мои чувства обостренно прислушивались к их разговору.       — Неужели? — удивленно спросил их Минсок.       — Да, так и есть. Я слышала, ты спрашивал об этом, оппа, — ответила одна из них.       «Оппа»???       — Да, но мне сказали, что ничего не решено, — задумчиво отозвался он.       — Ты же поможешь, правда? Правда? — запищала другая девушка. — Эти идиоты сами ничего не смогут.       — Будет здорово видеться с тобой каждый день, — вставила третья. — На парах совсем не удается поболтать. И ты ни разу не приходил, когда мы приглашали тебя на вечеринки… — она надула губы, показывая обиду.       — Простите, — со смехом повинился Минсок. — В следующий раз я обязательно приду, хорошо?       Я уже почти поравнялась с ними.       — О, это отлично, — заголосили они втроем, чуть ли не прыгая. — Мы как раз собирались…       Нет, я этого не выдержу.       — Минсок! — громко позвала я, подходя ближе.       Они разом обернулись и удивленно посмотрели на меня, Минсок выглядел самым пораженным из всех. Чего так удивляться?       — Результаты должны вывесить сегодня. Мы договорились пойти смотреть все вместе, знаешь же?       — Знаю, — кивнул он. — Как раз после этой пары…       — Ага. Кстати! — и вовсе не кстати, — Может, сходим сегодня попить кофе? Ты обещал меня угостить, — я попыталась смягчить внезапность предложения теплой улыбкой, но не была уверена, что у меня получилось.       — Да, конечно, — говоря это, он выглядел по-прежнему растерянным.       Я резко повернулась и поднялась еще на пару рядов, ища себе место. Мои уши полыхали пламенем, и я была благодарна вселенной за то, что распустила сегодня волосы.       — Кто это? — прошептали девушки, когда я уходила.       — Моя подруга, — ответил Минсок.       Верно, подруга, которая не имеет права ревновать и делать такие глупости. Ах, я же обещала себе не поддаваться больше порывам, зачем только я это сделала. Теперь к смущению, которое я испытывала из-за своих чувств к нему, прибавился еще и стыд. Я не смела поднять на него глаза и прошмыгнула к выходу сразу после звонка.       Я снова остановилась в середине той тропинки, пытаясь унять сердце и успокоиться. Ладно, сделанного не вернешь. Подумаешь, позвала пить кофе. Он первый это предложил, а обещания надо выполнять.       — А, вот ты где, — раздался позади меня его голос.       Минсок подошел, держа на одном плече расстегнутый рюкзак, и улыбнулся.       — Привет, — от моего деланного спокойствия снова не осталось и следа. — Пойдем к ребятам?       Я быстро зашагала, пытаясь избежать его взгляда и выбраться из этого тесного пространства. Он пошел следом.       — Я рад, что ты вспомнила о кофе, — сказал он, идя у меня за спиной. — Я думал, что обидел тебя чем-то.       — Серьезно? — все мое тело резко похолодело. — Почему ты так решил?       — Ты как будто избегала меня, — задумчиво продолжил он. — Хорошо, что мне только показалось.       — Верно, только показалось, — нужно сменить тему, срочно. — Ты знаешь какое-то хорошее место, где можно выпить кофе?       — Да, есть парочка, где я люблю бывать. Там очень уютно. Я покажу тебе.       Уютно… Я вряд ли смогу почувствовать себя уютно, находясь с тобой в таком месте… Черт, наедине! По телу пробежали мурашки. Мы правда будем только вдвоем?       Чондэ уже ждал нас в условленном месте, выглядел он бледным, хотя и старался улыбаться. Почти одновременно с нами подошли и Хиён с Сонёлем, их окружала какая-то аура напряжения. Я внимательно оглядела подругу, но та не ответила на мой взгляд.       — Не парься, Чен, — хлопнул Сонёль его по плечу. — Уверен, они не оставили тебя без роли.       — Верно, — согласилась я.       — Кажется, список уже висит, — сказала Хиён. — Я видела у доски столпившихся студентов.       — Тогда идем, — решительно отозвался Минсок, слегка толкая друга вперед.       Студентов вокруг объявления действительно было много: некоторые пытались найти свое имя, но большинство остановились из любопытства. Мы протиснулись сквозь толпу, чтобы спокойно рассмотреть написанное. Имя Чондэ было в самом верху списка. Ему дали роль Люченцио.       Я обернулась посмотреть на его реакцию: он был в шоке, стоял с глупой улыбкой на лице и смотрел на эти несколько букв. Минсок стал счастливо трясти его, Хиён похлопала по плечу. Каждый из нас был счастлив… Постойте, разве это не одна из главных ролей? Насколько я помню, с Люченцио и начинается весь сюжет… Провалился, так провалился!       Мы все вместе направились в столовую, Чондэ шагал словно пьяный. Во дворе, когда мы проходили в пустынном месте, он не выдержал и счастливо заорал во всю глотку. А потом закашлялся.       — Эй, аккуратней, — смеясь похлопала я его по спине. — Главному актеру нужно беречь горло.       — Да ну тебя, — смущенно прохрипел он. — Какой еще главный актер…       Впервые за последнее время мы весело сидели вместе, всякое напряжение исчезло, все улыбались. Было такое чувство, что в жизни каждого из нас случилось что-то прекрасное.       — Что делаете сегодня? — спросила Хиён, пока мы ели.       — Слышал, сегодня общий сбор, я должен быть там, — пожал плечами Чондэ.       — У меня дела, — серьезно отозвался Сонёль.       — Что за дела? — хмуро переспросила Хиён.       Сонёль поднял на нее глаза, будто раздумывая отвечать или нет.       — У меня начинается практика, — в конце концов ответил он безразлично.       — Где? — Чондэ отложил прибор и повернулся, как и все мы, к Сонёлю.       Казалось, тот не ожидал такого внимания к себе.       — В какой-то фирме… Пока не знаю. Чего вы уставились так?       — Ну ведь у нас практики пока не было, интересно, — отозвался Минсок.       — А вы? — повернулась к нам Хиён.       — Мы идем пить кофе, — Минсок улыбнулся.       — Мы… Я говорила о тебе и Лиин… Стоп! Вы идете вместе?       — Хочешь присоединиться к нам? — я спросила, умоляя ее глазами согласиться.       Хиён пару секунд разглядывала нас обоих, а потом, глядя на меня, ухмыльнулась. Нет, прошу, не оставляй меня с ним одну. Я все испорчу! Хиён, прошу…       — Хотелось бы, но я сейчас вспомнила, что не доделала кое-что, — проговорила она, притворяясь расстроенной. — Это для профессора Чхве, так что нужно сделать.       — Как проходит твоя подготовка к выставке? — спросил Сонёль.       Ах, Хиён, предательница. Ведь ты все прекрасно знаешь и намеренно оставила меня одну. Вот увидишь, я еще отомщу.       Последняя пара пролетела слишком быстро. Может, они уменьшили ее продолжительность? Или часы спешат? Не может быть, что уже звонок. Я не готова. Не готова, понимаете. Я так не нервничала даже в первый день учебы. Что бы было со мной, будь это настоящее свидание?       Путь до кофейни мы проделали почти молча. Ему всегда было комфортно молчать, и в этот раз я была безумно этому рада. Место, в которое мы пришли, выглядело действительно уютно. Он выбрал столик очень близко от стойки, было видно, как двигаются работники, пока готовят кофе. Как их называют? Бармены? Нет, это в барах. Бариста? Вроде так.       — Что хочешь попробовать? — спросил Минсок, внимательно рассматривая список напитков.       — Не знаю, — едва проговорила я. — Я же говорила, что не разбираюсь. Положусь на тебя.       — Верно, — засмеялся он. — Тогда мне нужно быть внимательнее… Что ты пила в прошлый раз?       — Что?       — Ты говорила, что пила кофе, когда мы встретились тогда. Какое?       — Ах, да, — кажется, от волнения я забыла все на свете. — Капуччино.       Он кивнул и снова уткнулся в лист. Он был так сосредоточен: одной рукой держал список, а другой дергал в задумчивости свою нижнюю губу. Его рот слегка шевелился, когда он читал описания напитков.       — Ты же сладкоежка, да? — он неожиданно поднял глаза, поражая меня своим светлым взглядом, и снова опустил, когда я утвердительно кивнула.       Еще пару минут он продолжал изучение.       — Кажется, я знаю, что тебе подойдет, — сказал он с улыбкой и направился к стойке.       Я продолжала наблюдать, как он спокойно делает заказ и завороженно смотрит на движения бариста. Молодой мужчина в кристально белом фартуке ссыпал горсть кофейных зерен в желоб, раздался жужжащий звук машины, потом другой, потом он отвернулся к шкафам и стал брать разные приборы, колдуя над нашими напитками. Я оглядела помещение: людей было не так много, они негромко переговаривались в полумраке затемненных окон и винтажной обстановки. Тихо и уютно, как он и говорил.       Минсок со счастливой улыбкой нес наш кофе. В тот момент, когда он ставил передо мной выбранный им напиток, я поняла, что перестала волноваться. Сердце все еще сжималось, но это не заставляло меня чувствовать себя неловко, это было похоже на привычное ноющее чувство от старой раны. Я чувствовала себя счастливой, находясь с тем, с кем хотела быть.       — Я взял себе американо, а тебе выбрал мокко. Ты можешь сначала попробовать мой, он чуть крепче, поэтому я испугался заказывать и тебе такой. А мокко делают с шоколадом, я подумал, тебе понравится. Не хочу, чтобы из-за меня ты разочаровалась в кофе, — смущенно рассмеялся он.       Я не смогла сдержать ответную улыбку, его смех был таким звонким.       — Ну что, попробуешь мой или не хочешь? — было видно, что он немного взволнован.       — Давай, — кивнула я. — В конце концов, я пришла испытать себя.       Он осторожно и беззвучно подвинул ко мне свою чашку. Я прислушалась к исходящему от напитка аромату: терпкий, действительно кофейный. Минсок внимательно смотрел, пока я делала маленький глоток.       — Ну как? — с нетерпением спросил он.       — Ты был прав, он горький, — с неловкой улыбкой я схватила стакан воды и запила.       Он рассмеялся.       — Я так и думал. Но, знаешь, если ты попробуешь его несколько раз, поймешь, в чем прелесть этой горечи. В ней скрывается потрясающий вкус.       — Поверю тебе на слово.       — Между прочим, эспрессо еще крепче. Хорошо, что я не выбрал его, — задумчиво проговорил Минсок, забирая у меня свою чашку и делая свой глоток.       Я с удивлением следила за его движениями. Ведь только что мои губы касались этой же чашки, на ней даже остался едва заметный след моей помады. Но он не коснулся этого места, хоть и не нарочно.       — Говоришь, это называется мокко? — спросила я, чтобы отвлечься от своих мыслей.       — Верно. В нем очень мало кофе, в основном молоко, сливки и немного шоколада. Он должен быть сладким. Если хочешь, можно добавить немного сахара.       — Кажется, ты много об этом знаешь.       — Ах, да, — он заерзал. — Я подумываю когда-нибудь получить сертификат бариста.       — Философ-бариста, — задумчиво проговорила я. — Будешь писать поверх напитков известные изречения?       Мы вместе рассмеялись моей шутке.       — А что? Это отличная идея. «Я пью кофе, значит существую», — было бы интересно.       Я улыбнулась и сделала первый глоток мокко. Напиток действительно был легким и приятным, а вот сладости ему явно не хватало. Я потянулась за сахарницей на соседнем столе.       — Что? Не так уж и сладко? — спросил Минсок, вставая, чтобы подать мне сахар.       — Если уж пить кофе, то что-нибудь горькое, — отозвалась я. — Когда я хочу сладкого, я заказываю шоколадный гляссе.       — Шоколадный гляссе… Я запомню.       — А кто эти девушки, которые стояли рядом с тобой? — я старалась придать голосу безразличный тон. — Мне показалось, что я прервала ваш разговор, и почувствовала себя виноватой.       — Перед парой? — он поднял глаза вверх, припоминая. — А, это просто мои однокурсницы. Они немного надоедливые, — с сожалением добавил он.       — Понятно, — промычала я, удовлетворенная его ответом и реакцией.       Некоторое время мы молча пили кофе, размышляя каждый о своем.       — Я так рад, что Чондэ смог получить роль. В какой-то момент мне стало казаться, что в противном случае он все бросит, — неожиданно проговорил Минсок.       — Значит, я не ошиблась, думая, что он воспринял все очень серьезно. Зря он так, ведь это только второй курс.       — В этом-то и дело. Он все еще сомневается, правильный ли путь выбрал. Да и не только он.       Я задумалась над его словами. Всегда трудно понять, правильно ли поступаешь, с этим я была согласна. Чем дальше ты идешь по какому-то пути, тем серьезнее становятся сомнения, потому что ты уже не можешь сказать «в будущем все разрешится». Твое будущее строится здесь и сейчас.       — Нужно просто делать то, что считаешь нужным. Как много людей, которые не последовали за своим призванием, потому что это показалось им невыгодным или слишком затратным. И всю свою жизнь они без души делают то, что им не нравится. От этого в целом страдает призвание. Само дело становится скучным и удручающим от того, что им занимаются безразличные люди.       — Поэтому нельзя забывать о желаниях сердца, — с улыбкой добавил Минсок.       — Сердце — ненадежный товарищ, — я грустно ухмыльнулась. — Оно имеет свойство становиться слабым в самый неподходящий момент.       — Думаешь?       Минсок, размышляя, стал проводить пальцем по ободку своей чашки, а я завороженно за этим наблюдала. Мы снова молчали. И вся эта атмосфера (легкий полумрак, смешение различных кофейных ароматов, едва различимый шепот людей) создавала ощущение чего-то родного. Словно мы знакомы давным-давно и так много друг о друге знаем, что и слов нам не нужно. Я оперлась локтем о стол и положила голову на свою ладонь, блаженно закрыв глаза, я наслаждалась ощущением его присутствия.       У него завибрировал телефон, и я резко очнулась словно из полудремы. Минсок ленивым движением разблокировал экран и стал читать сообщение. Выражение его лица постепенно изменилось, казалось, он размышляет о чем-то. Он поднял на меня глаза, в них виднелось смущение.       — Прости, мне нужно уйти, — виновато проговорил он.       — Что-то случилось? — я выпрямилась, чувствуя беспокойство.       — Ничего серьезного, я просто нужен брату, — сразу успокоил он меня. — Мне жаль, что так вышло. Ты же еще даже не допила.       — Все в порядке, — улыбнулась я. — Ты не обязан оставаться, иди. Я еще посижу, допью свой мокко, — я намеренно театрально произнесла название кофе, чтобы разрядить обстановку. Он рассмеялся.       — Хорошо, — Минсок уже поднялся, надевая куртку. — Давай придем сюда как-нибудь еще.       Я тепло улыбнулась, неопределенно кивая. Не хочу связывать его еще одним обещанием. В небольшом зеркале на колонне передо мной я видела, как он уходит, на ходу кивая на прощание знакомому бариста.       Я еще раз огляделась, глубоко вздохнула. Кажется, я выдержала собственное испытание, все прошло гладко. Честно говоря, не ожидала от себя такой выдержки и спокойствия. Эта атмосфера, может быть, повлияла на меня так. Минсок умеет выбирать хорошие места. Пожалуй, теперь я буду часто сюда заглядывать…       Мой взгляд упал на остывающие остатки американо в его чашке.