Не с первого взгляда

      Придя в кампус, я направилась прямиком на выставку к Хиён. Я застала ее беседующей с профессором Чхве. Не желая им мешать, я остановилась у соседнего стенда. Хиён потупила голову и просто слушала говорящего профессора, а тот все время улыбался. Я подошла к ней, когда он ушел, и заметила, что ее щеки сильно покраснели.       — Он сказал тебе что-то хорошее? — спросила я у подруги.       — Представляешь, — глаза Хиён светились от счастья, — Мои работы признали одними из лучших! В основном за картину с нами, но диплом вручат за все три.       — За ту самую картину, где ты раскрываешь мой секрет всему университету? — с улыбкой переспросила я.       — Ой, — она смутилась. — Ну я… Прости.       — Прощу, — согласилась я, — Но ты не спрашивай, куда я вчера убежала.       Хиён сощурила глаза и долго на меня смотрела, будто пыталась прочитать мысли.       — А зачем мне спрашивать? И так понятно, что тебе захотелось сбежать. Сонёль рассказал мне, как вел себя Минсок весь спектакль. Хотелось вернуться и стукнуть его за недогадливость.       — Если вы не прекратите, он правда обо всем догадается, а я этого не хочу, — сказала я, твердо глядя ей в глаза. — Серьезно, я не хочу, чтобы он узнал.       — Ладно-ладно, выставка все равно уже закончилась. Я больше не буду пытаться, — сдалась Хиён. — Если он до сих пор ничего не понял, я больше не хочу отдавать тебя ему.       — Отдавать? — засмеялась я. — Ты моя мамочка?       — Конечно! За тобой нужен глаз да глаз.       — О чем болтаем, девчушки? — спросил подошедший Чондэ.       Выглядел он словно самый счастливый человек на свете. Он и был им. Спектакль сделал его знаменитым на весь университет.       — Хиён получила признание за свои картины! — похвасталась я достижениями подруги. — Ей вручат какой-то там супер-важный диплом.       — Ты отлично объясняешь, — закатила глаза Хиён.       — Мне часто это говорят, — серьезно парировала я.       — Кажется, нам правда есть, что отметить, — Чену явно нравилась такая идея.       — Верно, твой успех, признание Хиён, наступающий новый год. Устроим самую крутую посиделку из всех? — с энтузиазмом спросила я.       Чондэ и Хиён дружно вздохнули. Мое кривляние не могло их обмануть.       — Кстати, — вспомнила Хиён, — Ты ведь едешь домой на праздники. Когда уезжаешь?       — Пары закончатся только в среду, тогда и уеду, вечерним поездом.       — Мы с Минсоком тоже едем к своим, — добавил Чондэ.       — Минсок тоже? — переспросила Хиён.       — Он надумал недавно.       — Ну хотя бы не станет с ней Новый год встречать, — кисло пробурчала моя неугомонная подруга.       — Что там в актовом зале? Помощь нужна? — спросила я Чена, переводя тему.       — Вот отнесем картины Хиён в мастерскую и туда, работы море…       Работы после спектакля действительно хватало всем: нужно было убрать декорации, собрать мусор, оставленный зрителями в зале, прибрать в гримерных. Тут были все актеры, весело переговаривались за работой, пели, шутили и играли. Меня отправили убирать в зале, собирать в мешки мусор. После вчерашней бойни с Бэкхёном моя рука устроила пикет и адски болела при каждом движении. Я двигалась как деревянная, так что мой мешок наполнился не скоро. К сожалению, я слишком поздно поняла, что поднять его с такой рукой я не смогу. Я беспомощно уставилась на него, мне хотелось плакать от обиды. Тупой мешок, почему я готова расплакаться из-за тебя.       — Отойди, я его вынесу, — Минсок подошел сзади и потянулся к мешку.       — Я и сама могу, — слабо запротестовала я в ответ.       — Не сомневаюсь, — он ухмыльнулся, — Но лучше, если это сделаю я.       Минсок уже сделал несколько шагов, уходя, но остановился и обернулся.       — Что ты опять сделала со своей рукой? — недовольно спросил он.       — Играла в настольный хоккей и перестаралась.       — Хоккей? — Минсок выглядел удивленным. — Так вы играли в автоматы.       Ах, я же не собиралась ничего им рассказывать о вечере с Бэкхёном и так глупо выдала себя. Минсок отвел глаза, постоял немного, взял мешок и ушел. Мне так хотелось крикнуть ему вслед: «Мне нужно еще одно шоколадное лекарство!», — но я не решилась. На глаза выступили слезы, и я поспешно их проглотила. Я не могу сейчас плакать ни из-за мешка, ни из-за Минсока.       Когда мы вышли все вместе, закончив всю работу, уже стемнело. В автобусе было много народу, и мы разделились. Я оказалась стоящей рядом с Чондэ и постоянно ловила на себе его обеспокоенный взгляд.       — Перестань, — тихо сказала я.       — Что перестать? — он притворился, что не понял.       — Я не смертельно больной человек, не нужно смотреть на меня так. И он не собирается на ней жениться. Пока.       — Но ты уверена, что все будет в порядке? Я говорил ему, что не нужно звать ее, но было уже поздно.       — Она милая и добрая, нет ничего страшного в том, что он ее пригласил, — я старалась, чтобы мой голос звучал твердо, но продолжала смотреть в окно.       — Ты можешь отказаться, если хочешь, — предложил он, — Я тебя прикрою.       — Будет странно, если я сделаю это. К тому же, я хочу посидеть с вами перед своим отъездом и новым годом. Не думаю, что нам удастся видеться на следующей неделе.       — И я уже сказала Хиён, скажу и тебе, — продолжила я через некоторое время, — Прекратите вести себя так очевидно, иначе он догадается, а я этого не хочу.       Чондэ ничего не ответил, но я очень надеялась, что он понял меня. Справляться со своими чувствами итак было сложно, а они лишь подливали масла в огонь.       Мы гурьбой вышли из автобуса, Хиён что-то громко рассказывала, но я слышала ее рассеянно, плетясь в хвосте. При входе в ресторанчик Минсок задержался и, когда я проходила мимо, приостановил меня за руку. Место, до которого он дотронулся, будто сковало холодом в одно мгновение, мне снова стало от этого не по себе. Я изо всех сил пыталась сдержаться, но все же мельком покосилась на его руку, и он ее сразу одернул.       — Ах, прости… — тихо прошептал он.       — Ты что-то хотел? — громко спросила я, поднимая на него глаза.       — Можешь сделать мне одолжение? — с надеждой спросил Минсок. — Я боюсь, что Хане будет некомфортно с нами, ты можешь позаботиться о ней?       Даже странно, я будто смотрела на все это со стороны. Я была не я, а какой-то бесплотный дух, летающий рядом. Я даже почти ничего не почувствовала.       — Конечно. Не волнуйся об этом.       Мы уселись за столом и сразу сделали большой заказ. Я устроилась рядом с Ханой и Минсоком, слева села Хиён, а Чондэ был напротив. Мне стало казаться, что, если они участвовали в спектакле вчера, мой спектакль начался сегодня. Я весело смеялась в ответ на шутки и забавные истории, предлагала Хане лучшие куски, подливала в ее стакан пива, я ухаживала за ней как могла и временами ловила на себе благодарный взгляд Минсока. Я видела, что Хиён все больше злится на меня, но не давала ей шанса высказать хоть что-то. Чондэ наоборот: чем больше я ухаживала за Ханой, тем больше он подбадривал меня своей улыбкой.       — В той сцене, где мы звали девушек, я вдруг начисто забыл слово, — рассказывал Чондэ о спектакле. — Я едва выкрутился, вставив туда что-то в рифму. Сейчас даже не вспомню, кровь слишком громко стучала в висках.       — Со мной тоже такое было, когда…       Хана начала было говорить, но Хиён перебила ее.       — В этом и виден настоящий талант. Импровизировать в такой ситуации не каждый сможет. Ты отлично справился, никто даже не заметил.       — Хана, ты что-то хотела сказать? — обратилась я к ней, когда Хиён закончила свою реплику.       — А, да… — Хана благодарно мне улыбнулась. — Я тоже забыла строчку в самом конце, но Чондэ незаметно подсказал мне. Я совсем забыла поблагодарить тебя.       — Да чего ты, это мелочь, — щеки Чондэ порозовели.       Ах, мужчины, мужчины, стоит милой девушке вам улыбнуться, и вы готовы предать друзей. Я в шутку прожгла его осуждающим взглядом, а он, бедный, поперхнулся и залил себя пивом. Чен побежал отмываться, и за столом наступила какая-то тишина. Сонёль что-то тихо начал рассказывать Хиён, показывая фото на телефоне, а Хана повернулась к Минсоку. Я почувствовала себя лишней, и это было так мерзко, что я не выдержала и встала, пробормотав что-то про туалет.       Алкоголь, который я выпила, усилил чувство нереальности всего того, что со мной происходит. Я ополоснула лицо, пытаясь привести себя в чувство, но это мало чем помогло. Никого не было, и я решила просто постоять тут, пока сердце не перестанет так ныть, не перестанет сжиматься от боли…       Выходя, я услышала знакомые голоса: дверь мужского туалета была закрыта неплотно, говорили Минсок и Чондэ.       — Хиён специально это делает, да?       — Она с самого начала дала понять, что Хана ей не нравится, не стоит на нее обижаться.       — Знаю.       — По правде говоря, мне это тоже не нравится.       — Что, это?       — Все это. То, что ты привел ее сюда и твое к ней внимание. На самом деле, я считаю, что есть кое-кто другой, кто подходит тебе намного больше.       — Что?       — Эх, не бери в голову…       Я поспешно сбежала оттуда, не желая быть пойманной. Глупый Чондэ, я ведь просила. Почему они никогда меня не слушают? Сердце предательски екнуло в ожидании ответа Минсока, когда Чен сказал это, оно продолжало на что-то надеяться. Надежда умирает последней, верно же?       — У тебя волосы намочились, — удивилась Хана, когда я присела на свое место.       — Ах, я просто решила умыться, алкоголь уже начал меня усыплять.       — Подожди-ка…       Она оторвала несколько бумажных салфеток и аккуратно протерла ими мои намочившиеся пряди, высушивая их. Почему она продолжает вести себя мило даже по отношению ко мне? Так я не смогу ее ненавидеть.       Мы просидели до ночи, притворяясь, что нам комфортно вместе. Расплатившись, вышли на морозный воздух и стали прощаться.       — Мы же еще увидимся, Лиин? — слезливо проныла Хиён, обнимая меня.       — Конечно, я забегу попрощаться перед отъездом.       — Не забудь!       Я затолкала ее в такси и махала, пока она не скрылась за поворотом. Обернувшись, я заметила, что Сонёль уже куда-то исчез, а Чондэ засыпал, прислонившись к столбу.       — Я разбужу и посажу его на автобус, а вы идите, — сказала я Минсоку и тихо, чтобы слышал только он, добавила, — Проводи ее.       — Ты уверена, что справишься с ним?       — Если он не поет, значит все нормально. Идите.       Я смотрела, как они уходят вдвоем и держала Чондэ, чтобы тот не упал. Хана обернулась через пару шагов и еще раз мне помахала, я улыбнулась и отвернулась, боясь попасться. Мне всегда было грустно смотреть на удаляющуюся спину Минсока, но, когда он уходил с другой, это было не просто грустно, это было больно.       — Просыпайся, звезда, — я потрясла Чондэ, — Мы опоздаем на автобус.