Не с первого взгляда

      Бессонная ночь окончательно лишила меня сил. Пока шли пары я еще как-то держалась, но любое движение требовало нечеловеческих усилий, и стоило войти в библиотеку, как на меня навалилась вся усталость мира.       Залы были непривычно пусты. Я не позаботилась даже о том, чтобы взять нужные учебники — это все равно будет бесполезно, схватила, не глядя, попавшуюся книгу с полки. Медленно добрела до стола в укромном уголке и положила голову прямо на стол. Глаза закрылись сами собой. И конечно же, я тут же увидела перед собой образ Минсока.       «Он спрашивал о тебе», — сказал Бэкхён. Интересно, о чем именно он спросил? Наверное, просто дружески беспокоится, не собираюсь ли я резать вены из-за разбитого сердца. Ладно-ладно, это не в его стиле. Я никогда не узнаю, что это было, потому что ничего не спросила и вообще запретила об этом говорить. Ну и хорошо. Не надо мне знать: будет только больнее.       Самым мучительным было не видеть его или при встрече на него не смотреть. Я так скучала по нему, по чертам его лица, улыбке, аромату. Даже если не забывала их ни на секунду. Особенно его глаза, такие глубокие.       Откуда-то появилось солнце, ослепившее меня. Окрасившиеся в красный веки не давали сосредоточиться на воспоминаниях, и я сменила положение, повернув голову в другую сторону. По какому-то наитию я раскрыла глаза: прямо передо мной было его лицо, словно перевернутое неправильным зеркалом. В обрамленных темно-карим зрачках я на секунду увидела свое отражение, а потом разглядела грусть и волнение. Его ноздри медленно шевелились, вторя глубокому дыханию, а слегка приоткрытые пухлые губы, казалось, хотели что-то сказать. Так близко.       Я снова взглянула ему в глаза: теперь в них было напряжение. Неужели я сплю? Но каждая черта была такой четкой… Или он правда присел напротив, точно повторяя мою позу?       Кажется, так и есть…       В ужасе я подскочила с места: сердце забило тревогу, распространяя волнение по всему телу; живот скрутило; я задышала чаще. Минсок же медленно поднялся вслед за мной, не переставая читать чувства на моем лице.       Он раскрыл губы, намереваясь произнести что-то, но я не дала ему такой возможности. Схватив свои вещи, я бросилась прочь, к выходу.       Что он делает? Что он творит? Так весело изводить мое сердце? Минсок, ты такой жестокий. Зачем ты появляешься передо мной таким, когда я изо всех сил пытаюсь забыть о своих чувствах? Неужели моя жизнь никогда не сможет стать прежней? Такой, какой была, когда я не знала о тебе…       — Лиин, ты куда несешься? — Хиён схватила меня за руку и остановила.       — Домой!       — Домой? — она оглядела меня с ног до головы, задержав взгляд на безумных глазах и дрожащих пальцах. — Я с тобой.       — Я и сама могу добраться, — запротестовала я.       — Мне просто нужно обсудить с тобой… ну, кое-что. — Она потянула меня дальше к выходу, теперь уже я шла с неохотой. — Надеюсь, у тебя есть что-нибудь съедобное?       — Не уверена…       — Ладно уж, я разберусь.       Когда мы добрались до моей квартирки, она положила меня на кровать приходить в себя, а сама отправилась к холодильнику. Увиденное ее не обрадовало, но она воздержалась от нотаций. Только ворчала что-то себе под нос. Я лежала на холодной поверхности одеяла и думала… А может и не думала… Мысли после такой неожиданной встречи с Минсоком окончательно перепутались.       — Лиин, идем есть, — позвала Хиён, как мне показалось, слишком быстро.       — Не хочу.       — Ты уже что-то ела?       — Нет, но все равно не хочу, — пробубнила я, отворачиваясь от нее.       Послышалось шарканье ног по полу, и Хиён потянула меня за руки, заставляя подняться.       — Я не трогала тебя, потому что ты реагировала так бодро, обещала позаботиться о себе, но что я вижу? Ты просто морила себя голодом. Лиин, ты вообще в зеркало смотрела? За какие-то три-четыре дня ты исхудала так, что становится страшно!       — Три дня? — опешила я.       — Да, сегодня только четверг.       — Мне казалось, что прошла вечность.       — Потому что твой организм истощен! А ну вставай быстро!       Она усадила меня за тарелку, доверху наполненную едой, и явно не собиралась оставлять меня в покое, пока она не опустеет. Свою порцию ужина она уплела в два счета и принялась прибираться в моей квартире. Это еще больше заставило меня почувствовать себя нерадивой школьницей. Ведь я всегда заботилась о Хиён, все как-то неправильно…       — Оставишь это тут?       Я подняла глаза, приглядываясь к тому, о чем она говорила. Хиён стояла у моего зеркала и рассматривала записочки от парней, которые я приклеила туда. Там был и стикер от Минсока.       — Не трогай, — коротко бросила я.       — Лиин, разве ты не хотела все закончить? Не лучше ли…       — Сейчас я не могу, — я прервала ее, а сама не отрываясь смотрела в свою тарелку.       Хиён затихла, продолжая молча переставлять что-то и шаркать ногами по полу.       — Ты не открыла наши подарки? — вдруг спросила она.       Я скорчила рожу, словно загнанный в угол зверь.       — Прости, я была…       — Занята страданиями, да? А я, между прочим, несколько месяцев колдовала над этим портр… Разве парни не один общий подарок собирались тебе дарить?       — Что-то такое я слышала, а что?       — Тут один лишний.       — Лишний?       Я поднялась с места и подошла к ней. Хиён держала в руках небольшой удлиненный сверток и рассматривала со всех сторон.       — Кажется это коробка, а внутри что-то твердое. Но тут не написано, от кого.       — Ты уверена, что он лишний? — еще раз спросила я.       — Смотри, это мой подарок, этот от ребят, этот принес Хвашин и еще от Мийе. Разве я кого-то забыла?       — Да вроде нет…       Растерянная я присела на кровать со свертком в руках. Откуда же он взялся? Не сова же, в самом деле, принесла. Осторожно, стараясь не порвать, я начала раскрывать упаковку. Хиён была права, это была коробка, а внутри нее, за прозрачными стенками… Красная роза из какого-то металла с позолоченным стеблем.       Хиён ахнула.       — Смотри, тут что-то написано.       Под одним из двух золотых листьев была выгравирована надпись: «As beautiful as red rose Liin. From Minseok».       — Прекрасной словно красная роза? Минсок? — тон голоса Хиён становился все выше. Она уставилась на меня, ожидая ответа.       Я сама его не знала. Что это все могло вообще означать? Да что в голове у этого парня?! Дарит неоднозначные подарки в тайне от всех, потом молчит и избегает меня, а если вздумается приходит и ложится в нескольких сантиметрах от моего лица! Чего он от меня хочет?!       В полнейшей ярости я засунула глупую розу обратно в коробку и вместе с оберткой как попало закинула под кровать.       — Мне все равно! Пусть остается там! Надоело!       Резко поднявшись, я потопала назад к своей тарелке с едой и разом засунула в рот полпорции. Хиён пыталась заговорить со мной о чем-то другом, расхваливала косметику по уходу, подаренную Хвашином, нарисованный ею портрет с улыбающейся мной, но я не могла ни на что реагировать. В конце концов, она устала от моего молчания и ушла. Мне было жаль, что я была груба с ней, но ничего не могла с этим поделать.       Моя злость не прошла и на следующий день. Досталось даже однокурсникам, на которых я никогда не обращала внимание, как и они на меня. Я была просто ходячей пороховой бочкой. А все из-за Минсока. Попадись он мне только!       Но пока шли пары я его не встретила, а злость постепенно стала терять силу. К концу дня я уже была лишь раздраженной хвосторогой, бросающей на всех прожигающие взгляды. Один такой и достался Ким Минсоку, когда он объявился в пределах видимости в библиотеке.       Убив его взглядом, я не собиралась больше на него смотреть и зареклась не уходить отсюда, пока его след не простынет. Шли часы, а я продолжала чувствовать его присутствие. Студенты уходили, солнце уже село, а мы продолжали упрямо сидеть на месте, не глядя друг на друга.       Несмотря на всю мою устойчивость к голоду, живот уже начало сводить от нехватки еды, а лицо болело от широких зевков, которые меня изводили. «Ну ты уйдешь или нет?», — думала я, мысленно посылая Минсока к черту на куличики: «Да уйди же ты!».       Неожиданно он поднялся, быстро забросил свои вещи в рюкзак, что совершенно не было на него похоже, и к моему ужасу, обошел стол, направляясь ко мне. Я напряглась, продолжая делать вид, что не вижу его, смотрела в книгу, не отрываясь и не моргая. Когда он оказался предельно близко, я вся сжалась, готовая в любую секунду отпрянуть. А он просто положил что-то рядом со мной, развернулся и ушел.       Потеряв контроль над собой, я посмотрела ему вслед, а потом перевела взгляд на записку. «Пожалуйста, не засиживайся так поздно, это может быть опасно. И (зачеркнуто)… давай уже поговорим».       Только посмотрите на него! Теперь он обо мне беспокоится!       — Придурок, — прошептала я, скомкав записку и отбросив в сторону.       Сколько захочу, столько и буду тут сидеть! Еще у него спросить забыла! Если он думает, что я прибегу, как только он меня позвал — сильно ошибается! Теперь-то я окончательно на него разозлилась!       Да, я говорила себе именно это, но усидеть на месте больше не могла. Растягивая время и ненавидя саму себя за слабость, я медленно собирала вещи, лишь бы показать, что делаю это не по его желанию, а по собственному. Жалкая попытка обмануть саму себя.       Так медленно я не шла еще никогда, но все же я шла… Чтобы встретиться с ним. Вот и дверь библиотеки, один шаг, второй… Но в коридоре никого нет. Ни души не было и за дверями здания: парк пустовал. Я шагала, недоуменно оглядываясь по сторонам. Разве он не позвал меня поговорить? Тогда куда же он пропал? Исчез словно по какому-то заклинанию. Или, может, я переборщила с растягиванием времени?       Впереди уже показались ворота кампуса, а за ними я разглядела чей-то силуэт. Он стоял, с беспокойством переминаясь с ноги на ногу, заложив руки в карманы. Было прохладно, но он все равно не надевал курточку, которая, как я знала, лежала у него в рюкзаке. Его рубашка заметно колебалась на ветру, а он не обращал на это внимания, присматриваясь к звездам на небе и еще к чему-то вдалеке.       Сердце забилось быстрее.       Минсок ждал меня.