Верность Чёрного Когтя

Пока коты лихорадочно соображали, что же такое заставило воинов племени Ветра уйти за территорию, Чёрный Коготь приподнялся с насиженного места и оглянулся за спину. Ему уже очень долгое время кажется, будто кто-то следит за ними. Можно смело сказать «спасибо» Волнорезу за развитие паранойи — его нежданные выпрыгивания из кустов не прошли бесследно.  — Думаешь, нужно проследить за ними? — вырвал из раздумий голос Невидимки.  — Никакой слежки! — мгновенно среагировал Волнорез. — Может, ты ещё предложишь догнать их и спросить дорогу?  — Почему нет? Они находятся за своей территорией, что нарушает Воинский закон. — Чёрный Коготь проводил глазами две точки до горизонта.  — Мы тоже здесь на незаконных основаниях. — строго напомнил старший воитель. — Вопросов станет ещё больше, когда они увидят три Речных кота вдалеке от реки. И мы не обычные ученики, а полноценный патруль. Наше пришествие можно расценить как угрозу.  — И ты предлагаешь просто это забыть? — разочарованно произнесла Невидимка. — Если мы здесь, возможно, Звёздное племя специально послало нас узнать их намерения?  — Считаешь, что мёртвым котам есть до тебя дело? Да они даже не заметили нашего отсутствия в лагере, если вообще приглядывают за нами. Чёрный Коготь тихо хмыкнул. Никто в племени больше не сомневался в потери у Волнореза веры в предков. После тяжелой утраты новорождённых котят он будто с цепи сорвался, вымещая всю свою ненависть и горечь на звезды. И винить его не было смысла, многие до сих пор удивлены, как он держится таким довольным и весёлым несмотря на потери. Волнорез — неизвестность. Скрытая утренним туманом чужая территория, необъятная, неиследованная. В племени не так много котов-загадок, но для Черного Когтя старший воитель — задание повышенной сложности. Он может несколько дней изображать камень в лагере, абстрагируясь даже от предводителя, может просто залить своим смехом поляну, словно прорвавшаяся плотина. Любое другое племя может посчитать его просто поехавшим, но ведь и Чёрный Коготь не ушёл от него далеко. Почему-то именно сейчас, вдали от дома и родных, воитель чётко осознал, что всегда имел ещё одного родственника. Пускай не по крови, пускай с большой разницей в возрасте, зато с одной разбитой душой на двоих: Волнореза втоптала в грязь жестокая игра судьбы, в то время как Чёрный Коготь сам раскрошил себя. Своей неуверенностью в будущем и глупыми принципами. *** Потухший взгляд бесцельно бродил по холодному зеркалу в воде. Вроде все как и всегда: такая же красивая кошечка с чёрной лоснящейся шерстью, только в непривычно темно-синих глазах залегла грусть и бесконечная усталость. Река была необычайно спокойной, тихие волны мерно перекатывали отражение Переливчатой по водной глади. Щукозуб больше не мог смотреть, как потухает его единственная путеводная звезда. Племя привыкло видеть её смеющейся, заряжающей позитивом и светом всегда, даже в дождливые дни. Речные коты в один миг потеряли все: дарящую свет Переливчатую, великолепного бойца Волнореза, неукратимого Черного Когтя и прекрасную Невидимку. Последней каплей в общее горе стала ссора Метеора и Жёлудя. Глашатай обвинил в произошедшем брата, а Метеор, в свою очередь, перестал доверять тому. Воители переругались между собой, разделились на повстанцев, злившихся на предводителя за его бестактность, и на приверженцев старого порядка, разгоняющих своих противников фразами «предводитель всегда прав! " и «кто же знал, что Чёрный Коготь такой обидчивый?». Переливчатая не относила себя ни к какой категории, потому что не винила в случившемся никого. Слишком хорошо она знала сына и его уход был вполне вероятным, вот только само расставание оказалось намного тяжелее, чем воительница предполагала. Ей всегда хватало того, что её маленький (уже давно не маленький) котенок ходит недалеко, ест, пьёт, дышит где-то рядом. Не нужно было слов, когда он тихо прижимался к её боку ночью, ощущая себя в безопасности, не нужно было мыслей, чтобы просто убедиться в том, что её сынок в порядке. Сейчас, когда Чёрный Коготь так опрометчиво решил покинуть племя, сердце Переливчатой неспокойно. Так было и так будет всегда. Таков удел матерей.  — Мы требуем немедленного отправления патруля за нашими воинами! — кричал Жёлудь, в очередной раз натравив толпу повстанцев на предводителя. Метеор нетерпеливо взмахнул хвостом. Уже второй день самые молодые в племени ездили ему по ушам. Так уж случилось, все импульсивные коты и оруженсоцы перешли на сторону восставших.  — Никаких патрулей! — жестоко отрезал предводитель. — Мы и так направили слишком много сил на поиски.  — Хочешь оставить моего брата в холодном лесу? — рычала бесстрашная Оцелотка. Метеор смерил её нечитаемым взглядом.  — А если собака вернётся? — испуганно произнесла Серебрянка. — Я не оставлю свою подругу в беде!  — Да ничего не случится, если мы пару дней подождём. — попытался успокоить толпу Колокольчик. Он неосознанно прикрывал своей спиной предводителя, если кто-то вдруг захочет в ярости помериться силами.  — Да от них уже и мокрого места не останется за это время! — воскликнул Камень.  — Если так рвешься за предателями, могу пожелать только удачи в изгнании. — оскалился Камыш.  — Ну нет! — вырвалась вперёд Оцелотка. — Эту кашу заварил Метеор, пусть сам и разбирается с последствиями.  — Ещё слово и твои внутренности будут украшать вход в лагерь. — зарычал серый воитель, агрессивно размахивая хвостом.  — Рискни здоровьем, пучок бесполезного меха! — кошка выпустила когти, вздыбив шерсть на загривке. Это конец. Щукозуб чувствует приближение страшного и непоправимого, но не в силах помешать безумию, которое творится на поляне. Оцелотка прыгнула на Камыша, но, к счастью, Метеор был ещё в состоянии отцепить их друг от друга, поднимая новую волну гнева повстанцев. «Где же ты, сынок?» — он мысленно окликнул Черного Когтя. — «Возвращайся скорее!» Речное племя медленно и верно погружалось во тьму. *** Ночевка на открытом пространстве давалась сложнее, чем переход через поле репейников. Ветер постоянно дул в глаза и уши, выветривая последние дельные мысли. До невозможности хотелось домой. У реки ветер всегда имелся, но он не был таким агрессивным, не пытался сдуть своих сожителей, а даже с некой нежностью и осторожностью поглаживал шерсть на морде, приносил с собой запах свежих меток и резвившейся на поверхности воды рыбы. Словно прочитав мысли, рядом лежащая Невидимка произнесла:  — Я бы сейчас все отдала за кусочек свежей лягушки или…  — Только не о еде, прошу тебя. — застонал где-то под боком Волнорез. Из-за порывов бешеного воздуха его слова прозвучали приглушенно. У Черного Когтя не было сил даже на язвительный комментарий. Впервые за столько лун он почувствовал слабые отголоски совести внутри. Ведь это он привёл сюда своих товарищей, из-за него они почти не помнят образ ежедневной еды в куче. Хотелось пристыженно опустить уши и тихо извиниться, однако до такого состояния Черному Когтю было ещё как до Сумрачного племени: он ни в коем случае не станет разбивать образ непробиваемой глыбы льда, иначе столько времени будет потрачено впустую. Невидимка поежилась и свернулась клубочком, вплотную прижимаясь к черному воителю. Тому пришлось невольно поменять позицию, иначе он просто укатится куда-то в овраг за кустами. Волнорез вдруг вскинул голову, с серьёзным видом втягивая воздух через ноздри, после чего открыл было рот, пока по полю не пролетел полный ненависти крик и его тело пропало из поля зрения. Чёрный Коготь только и успел вскочить, прежде чем услышал в том самом овраге за спиной звуки борьбы, шипение и рычание. Всё ещё полусонный Волнорез тщетно пытался отбиться от коричневой кошки, с полной уверенностью намеревавшейся выцарапать ему глаза. Откуда в ней столько ненависти Чёрный Коготь понял, всего лишь учуяв слабый пряный запах. Племя Ветра напало на них!