Драконье дитя. Часть 2 - Отрок

      - Ты пишешь, Искор? – Оборвалась учительница, наконец-то заметив. Раздалось несколько смешков.       - Пишу.       - Без чернил? Где твои чернила, ученик? – Требовательно спросила женщина, тиская мелок. Сидящий слева Финн лягнулся, чуть пододвинув свою, хотя Идрик справа ещё в самом начале урока предложил другу макать перо в его чернила.       - Они были вылиты, сеньора Демельза, - с горестным выдохом констатировал отрок. Ещё несколько детей прыснуло в ладошки или кулачки.       - Так иди и налей! – Повелела учительница, нервничающая из-за сидящих за длинным столом трёх с лишним десятков разновозрастных учеников, которым следовало вдолбить основы письменности.       - Не я вылил, не мне и наливать, - заупрямился Искор, не став выдавать желавшего выделиться Анейрина, ночью вылившего на Чурку весь пузырёк любимых им синих чернил, вот только дурак не рассчитал, что в том состоянии лицо объекта окажется гидрофобным, а испачкать запасную форму в тумбочке вредитель не подумал.       - А учиться писать за тебя тоже будет кто-то другой, Искор? – Уничижительным тоном да под открытый смех некоторых мальчишек, видевших «позорное» пятно чернил в паховой области бридж, в которых спал Искор, никогда не раздевавшийся перед сном и не расправлявший свою постель да почему-то при этом не мявшийся.       Хотя мальчика подмывало похвастаться и породить восхищение им вместо смеха над ним, Искор виновато опустил очи, высасывая незаметные простому взору дорожки магии с серого листа бумаги незнамо какой по счёту переработки. Но уже через пару мгновений пепельноволосый отрок едва сдержал улыбку, выбираясь из-за стола.       - Эй, чернильницу возьми! – Крикнула вдогонку сеньора Демельза, но сорванца уж и след простыл, и теперь многие смеявшиеся издали горестный вздох, а некоторые умники измыслили завтра намеренно вылить свои чернила и законно сбежать с урока.       Быть как все – жутко напрягало Искора. Он уже вполне сносно читал и писал на общем и воспроизводил тексты по памяти на других языках. Синие чернила позволяли скрывать тонкое оперирование магией, выводимой через перо: сперва каплями, потом тоненькой струйкой, скоро ниткой, ещё впереди ожидала покорения толщина в волос – достижение в следующем году паутинного идеала лишь грёзы.       Тихонько пробежав близь стены, малец сразу же юркнул налево. Интуиция сказала – да. И теперь Искор наблюдал зримое подтверждение этому – никого не видно. Тотемист ловко скинул жилетку, пропитанную инкарнумом, который только и оставалось сформировать в плащ-невидимку да набросить на плечи, скрываясь. Он едва успел, как мимо него пробежал Трантер. Искор не позволил себе отвлечься, а подал другую эссенцию души в улучшенную инкарнумом обувь и закрепил её на вторичной чакре: воздух вокруг ног взвихрился, во всём теле появилась лёгкость – туфли воздушной акробатики были норовистей ботинок водной прогулки. Только аккуратно взобравшись по воздуху на просторы выше книжных стендов, мальчик позволил себе перевести дух и, как на коньках, скользнул обратно в библиотеку. Урок мог бы оказаться сорванным, но лишь Трантер догадался, как «случайно» пролить чернильницу-непроливайку, чтобы тоже сбежать.       Искор тихонько пролетел по библиотеке замысловатым курсом. Отрок при помощи ясновиденья и логики вычислил книги, ложащиеся на полки, когда альковы оказываются «занятыми» - в четырёх углах стенды стояли выпукло, а не в точности вдоль стен с какой-нибудь партой у колонны. Показанный Эленай Завесный Огонь от Заклинание-виспа помог Искору определить руны, как оказалось, в большинстве повторявшие шахматные: благодаря им книжные полки неслышно двигались, открывая проходы. О, с обратной стороны тоже имелись полочки, только узенькие – это для установки книг лицом к лицу вместо корешков к читателю. Запрещённые Церковью исторические летописи, труды по астрономии и нумерологии, математический анализ и введение в бухгалтерию. В общем, материалы для продвинутых. Обе перегородки, составленные из книжных стендов и делящие библиотечный зал на три секции-класса, тоже обладали рунным механизмом – для поворота вокруг оси другой стороной, где среди стандартных учебников оказывалась дополнительная литература.       Впрочем, альковы зачастую использовались для занятий не книжных, а сексуальных. Вот и сейчас в одном углу раздевшийся наставник самозабвенно лизался с голым Андерсом, в другом же грубо нагнули с приспущенными штанами и наказывали Анейрина в качестве действенной стимуляции к изучению этим строптивцем заклинания Лечение, в двух оставшихся с упоением трахались обнажённые маги и старшие ученицы. Места не много, зато уроки в библиотеке длинные и магия гасит звуки. Ещё по паре мест для уединения имелось в книжных тупичках перед залами артефакторики и алхимии, а также, как в насмешку, в молельне как раз за стендами, забитыми Песнью Света. Эти альковы тоже не простаивали пустыми. Храмовники за столько-то лет сожительства наверняка знали об этих тайничках, но делали вид, что не замечают, как маги особо не возникали, когда старших учениц и учеников уводили в один из покоев в холле для «бесед» или на офицерский этаж. И видимость приличий как бы соблюдена. При всём при этом, и у храмовников в их внешнем ободе, и на этаже у магов имелись секции, куда они легально заходили для интимных занятий между собой или с усмирёнными. Весь этот бедлам с учениками творился из-за отсутствия приспособленного для обучения корпуса с классами да индивидуального допуска к Истязанию вместо конкретного и единого для всех возраста экзаменов на владение магией. Всё с явного попустительства Церкви, морально разлагавшей и сталкивавшей обе ненавидящие друг друга стороны для удержания своей власти над ними, на самом деле являющимися намеренно противопоставленными представителями двух путей развития пользователей магии. Конечно же, считается ересью, что инициировать можно любого, хотя всё дело тут лишь в целесообразности вложений на обучение.       Понимая одинокого волка Анейрина, тяготящегося взаперти Башни, незримый Искор встал у полок, сосредоточился, отрешился от происходящего и простёр тотем за преграду. Крови там хватало, чтобы попрактиковаться в преподаваемой Эленай теории. Одному раздуть мысль, что способ верный. Второму дать ощутить лечебное воздействие и сделать навязчивой его собственную бредовую мысль о том, что учитель так подсказывает ему правильное применение магии для самолечения. Затем Искор стал тренироваться в удалённом лечении сквозь преодолимое препятствие. Противно? Цинично? Привереды остаются неучами. Всего пять минут растянутого воздействия, и вот уже всё залечено, довольный наставник смягчился, и Анейрин неожиданно для себя словил удовольствие от процесса. Ещё через пару минут анонимный помощник поспешил прочь, напакостив тем, что раздул у человека идею вот прямо сейчас раздеться и поменяться ролями с хорошеньким учеником в качестве поощрения, а эльфа утвердил в продвинутой идее отомстить взрослому за своё поругание раздавливанием ему яиц во время оргазма. Никакой отсебятины – слишком рано на такое замахиваться, да и теперь получилось только из-за скачущих мыслей и зашкаливающих эмоций у этих двоих.       Пыль со стендов регулярно «снимали» практиками заклятья Каменный Доспех, но всё равно Искор не стал рисковать задеть ветерком от ног ни залежи пыли, ни страницы открытых книг, ни дрожащие как перед припадком свечные язычки. Отрок легко поднялся к самым витражам, разрисованным морозом. Где-то там снаружи синие мантии отрабатывали бытовое заклинание Обогрева и боевое заклятье Зимней Хватки, намораживая крепкий лёд для очередных забав с катанием на коньках. Через месяц всё озеро само обледенеет, как говорят местные, но снега наметёт по первую террасу и морозы станут трескучими, чтобы совать на улицу нос из цитадели, где круглый год температура сохраняется на уровне четверти шкалы от точки замерзания до точки кипения воды.       Трантер благополучно «потерялся» на втором ярусе. Искор решил, что вместо его поисков куда интереснее продолжить изучение замысловатых лириумных глифов, каким-то образом внедрённых эльфийскими мастерами прямо в каменные площадки дюжины колонн в центральном круге башни. Гигантский вес циклопического сооружения поддерживался силой магии, в мизерном масштабе используемой для волшебного перемещения шахматных фигур по рунической доске. Поэтому гравитация под сводами оказывалась такой, что Искор летал с минимальными усилиями, а выпущенные книги медленно опускались вниз чудными бабочками или пёрышками. Вот только лириум внутри камня был какой-то странный, и дело даже не в переливах транслируемой им двенадцати аккордной мелодии, а в том, каким этот материал подвергся изменениям, когда Завеса заперла магию в Тени. Или же надо смотреть под другим углом – как изменилась кровь Титанов после Занавешивания магии в Тени? Одни вопросы…       Внезапно Искора, сидевшего в позе лотоса на макушке одной из колонн прямо напротив дежурной пары храмовников у лестницы, посетило видение настоящего времени.       «Отряд храмовников во главе с лейтенантом в знакомых латах сбросил меховые плащи и отделился от санного обоза, атакованного разбойниками. Один из лыжников оказался беглым магом-отступником, перегородившим накатанную дорогу заклинаньем Ледяная Стена. Длинные лыжи в пару ярдов против коротких скользилок в пару футов. Снега ещё мало насыпало, потому храмовники почти не отставали, широким веером прижимая жертву к скалам. Но вот обступленный со всех сторон малефикар совершил, казалось бы, самоубийственные поступки: выстрелил из ледяного посоха в нависшую на скале снежную шапку и сам себя заковал в глыбе льда - внутри заклятья Ледяной Круг. Сошедшая на него лавина погребла под собой и всех преследователей – прямо на глазах оторопевших обозников, чем тут же воспользовались напавшие, подавив всё сопротивление. Чудом поток снега и камней пронёсся мимо каравана саней.»       Всё, как учила тевинтерская провидица Зиновия. Ученик искренне и ярко пожелал – осветить перспективу. Мана вновь резко убыла и потекла ко дну, зато Искор увидел череду образов и ощутил поток знаний:       «Горное племя авваров, а это именно они напали на обоз, вырезает всех аламарри, раздевает их до исподнего и готовится к отбытию вместе с трофейными санями и продовольствием на них. Увидел Искор и то, как легко выбирается из-под снега отступник. Словно породистая ищейка, богато одетый маг отыскал и при помощи простых заклятий Снежной Ямы откопал всех храмовников - соратники обобрали мертвецов до трусов и точно так же кинули в снегу с распоротыми брюхами на поживу волкам. Как и ожидалось, лейтенант Чилтон благодаря своим доспехам оказался единственно выжившим. Пленённого снежными пластами сравнительно легко вырубили, извлекли бесчувственное тело, раздели донага. С пришедшим в себя Чилтоном авварры откровенно позабавились, со всех сторон метая в него снежки разной степени твёрдости, пока кружащий волком отступник с промёрзшим смехом провоцировал. Лейтенант ни разу не дал осечки, отбив штук пять всяких заклятий, но когда один аввар прекратил дурачиться и метко угодил плотным снежком в пах, вот тогда скрючившийся Чилтон пропустил – корка более мощного заклятья Ледяной Хватки зафиксировала его в позорной позе. Заваливающийся храмовник успел избавиться от магии до того, как разбился бы при падении. Но холод его доконал, мужчина слишком вяло пытался блокировать издевательски хохочущего отступника, потыкавшего острым верхом посоха в несчастного храмовника, прежде чем ожесточённо отпинать его, с остервенением вымещая всё зло за «башенную тюрягу» и «беседы по душам». Вслед за магом ещё несколько разбойничьего вида людей милостиво одарили избитого и окровавленного Чилтона теплом – своей мочи. Напоследок отступник применил на полумёртвом человеке добивающее заклятье Оледенения – аналог Окаменения…»       Искор на этом моменте не смог сдержать эмоции. И видение тут же погасло. Ошеломлённый жестокостью отрок завалился на спину и не сверзился с колонны только благодаря временно превращённым в артефакт туфлям воздушной акробатики.       Канителиться было нельзя. Мысленно возблагодарив сеньору Демельзу за подход к наказанию всех за проступки двоих, невидимый Искор плавно спустился между стендов внутренней стенки библиотечного залища, прижался к громаде колонны, вобрал все эссенции и привычно вогнал себя в транс, помогший застыть древесно-металлической статуей, шанс обнаружения которой в ближайший час оказывался ничтожно мал. Прекрасно помня ощущения портала, душа Искора благополучно покинула бренное тело, перейдя в Тень, минуя Завесу, но именно туда и сместился мальчик, по зелёному коридору покинув пределы Цитадели Кинлох.       Ещё пока не рискуя телепортироваться на длинные дистанции, драконий отрок оставил слева ориентиром лишь зримый отовсюду Чёрный Город, как ныне звался сей объект в небе Тени, а справа стал вглядываться вдаль драконьим зрением - серией из десятка с лишним телепортаций примерно по десятку миль в каждом он за полчаса достиг места побоища. Единственное, что в чём точно был уверен Искор, так это в своём переходе в мир дремлющий, как тут звали Прайм или Тедас, и в миг применения заклятья Оледенения пожертвовал свою двойную эссенцию из тотема, распределив в сердце и мозг и тем самым усилив действие чужой магии для сохранения тела.       - Да брось ты трупешник, окочурился же, - кинул вожак группы авваров в выбеленных волчьих шкурах, издали напоминающих ходячий сугроб.       - Нет, - с явной неохотой ответил отступник, озадаченный тем, как долго длится его заклятье и что оно обрело свойства Ледяного Доспеха, делавшего самого мага похожим на ледяного человека. – Заказали с гарантией…       Маг был опытным и чувствовал душу в теле, а потому колебался, пока не смекнул попросить жахнуть по шее: дварфская секира ровно отделила голову, которую отступник пнул с огромнейшим удовольствием – душа Чилтона вырвалась в Тень.       Схоронившаяся в Завесе душа Искора пыталась экстренно соображать, как теперь быть. Не стоило вообще лезть сюда без умысла спасти Чилтона, как уже выяснил Искор, при неуставных отношениях одним кулаком в латной рукавице смявшего забрало того рядового, что размазал детскую душу по стенке.       Когда сани перевалили через холм, скрывшись из виду, Искор вышел ко всё ещё обледенелому трупу. Создав из инкарнума правую перчатку и в левой руке сделав зеркальный платок-невидимку, мальчик аккуратно вернул голову и соединил с шеей, при помощи инкарнума и заряженной серебром эссенции слепив, как было, после чего подобрал ещё одну деталь, так же вернул на место и развеял собственные эссенции души в чужом теле – заклятье сразу спало. Аккуратно уложив хладный труп на спину и произведя мощное целительское воздействие, убравшее все телесные повреждения, выдохшийся Искор вернулся в Завесу для новой медитации по сбору магии.       После обдумывания той встречи с Ирвингом в гостевых покоях, драконье дитя начало по ночам после занятий с Эленай Зиновией тренировать превращение в драконов – стального и мифрилового. У отцовского наследия крылья напоминали веер из мечей, что давало повод к ассоциации с големом-конструктом и возможность отмежеваться от проклятой семёрки древних богов. Чтобы выглядеть солиднее и взрослее, Искор перед превращением потратил время на формирование полного драконьего доспеха из инкарнума, но только часть привязал к чакрам: поножи, наручи, штаны, нагрудник, наплечники, шлем. В итоге получился по-юношески выглядящий самец с конскую холку в плечах – совершенно мелковатая особь по сравнению с многократно большими габаритами архидемона из осквернённого древнего бога-дракона Думата, начавшего Первый Мор и поверженного в юность Эленай Зиновии.       - Чилтон.       - Чилтон!       - Чилтон!!! – Рявкнул-рыкнул Искор, с третьего раза сумев призвать из Тени конкретную человеческую душу.       - Ч-что… к-как… - белёсо-прозрачный человек шокировано замер перед своим телом, насквозь пропитанным нейтрально-аморфным инкарнумом.       - Ты убит, но не умер, - произнёс металлический голос. И совершенно зеркальный дракон пошевелился, тем самым став заметным для близко стоящего. Искор насытил шкуру магией так, чтобы та едва-едва засветила призрачно-голубым.       - Дракон! – Без заиканья выдохнула поражённая душа Чилтона.       - Дракон. Говорящий. Мирный. У нас мало времени, Чилтон. Ты жить хочешь?       - Я не заключу сделку с демоном! Проваливай! – Тут же набычился мёртвый храмовник, приняв боевитую позу.       - Демоны захватывают тела, глупый, мы не в загробном мире, а наяву. Прикоснись к своему телу и сам всё поймёшь, - дракон чуть посторонился.       - Ага, так я тебе и поверил, лжец! Ты не оставляешь следы на снегу, а мой труп ц-целый!.. – Уличил Чилтон, ткнув кулаком под ноги и на свой коченеющий труп без единого следа садистских измывательств.       - Сочту за утвердительный ответ, - известил зеркального вида дракон.       Посредством тотема Искор слил в тело обе протезирующие эссенции, отчего оно порозовело, а потом серебряной магией подал импульс в сердце, топорно запуская. Человеческая душа дёрнулась, впившись взглядом в родное тело, рефлекторно сделавшее вдох. Дракону было крайне любопытно наблюдать и ощущать связи души и тела, оставалось жалеть об отсутствии ещё не отработанного истинного зрения.       - Надеюсь, Чилтон, ты понимаешь, что с прежней жизнью покончено?       - Нет! Хватит меня мучить! Убирайся, демон! – Пытался храбриться мужчина, преисполнившийся сомнений.       - Ты бы хотел избавиться от лириума в скелете?       - Да подавись, ты, ***, изыди!!! – Он попытался применить знаменитый очищающий удар храмовников, но вышел пшик.       - Сочту за отрицательный ответ. Поскольку ты хочешь жить, но сотрудничать отказываешься, то не обессудь, - произнёс Искор скрежещущим драконьим голосом. не обращая внимание на словесные конструкции Чилтона, дракон стал пояснять свои действия: - Отступник Калдер принял заказ на тебя, Чилтон. Тебя подставили, целенаправленно выследили и ликвидировали заклятьями мага. Поэтому: из брюнета во вьющиеся блондины, из кареглазого в голубоглазого, горбинка на носу и ямочка на подбородке, брови светлее и сведённые на переносице, родные зубы лучше протезов, без мимических морщин вид моложе, кисти рук у юношей изящнее мужчин, карта родинок и шрамов у каждого своя, без лишних татуировок, узел на пупке по-имперски, причиндалы отвесить и растительность проредить. Теперь совсем другой вид, почти юный. Так тебя не узнают, пока язык не распустишь. Да, голосовые связки надо тоже подправить – отныне будешь с лужёным басом. Без ничего ты не выживешь. Хватит правого наруча: согреет в лютый мороз и подпалит мозги волку, если вцепится. При снятии или через два дня этот артефакт исчезнет. Ну как, нравится?       - Именем Создателя, изыди, демон! – С долей панической истерики надрывался Чилтон, хорошо вышколенный Церковью, но против дракона с кулаками не попрёшь, потому воин только и мог провоцировать словесно. Не о такой Тени ему толковали.       Искору стало обидно, но не смертельно, ибо имел понимание. Он был готов и просто так спасти Чилтона - чисто из заклинательной практики, как «синие мантии» на кухне вспарывали рыб и заживляли их в тренировках заклинания Лечение перед окончательной разделкой и поджариванием филе на ужин. Приживить обратно голову – это вам не заплатку на локоть пришить! И если бы не ровный срез от зачарованной секиры, то демона лысого бы что у Искора получилось. Ну да, драконье зрение плюс ещё содержащаяся в теле кристаллическая магия совершенно упростили метаморфизм и помогли зафиксировать косметические изменения внешности, включая исправление профессиональной деформации рук под щит и меч. А ещё полное отсутствие сопротивления, инстинктивно оказываемого душой и сознанием. Со стороны просто, но не даром целитель был почти неподвижен и невозмутимо спокоен при разговоре – концентрировался на задаче. Вдобавок, Искор на собственном опыте убедился, что не просто так в прошлом мире процветала сакральная магия, воздействующая на уровне души для исцеления более грубых материй бренной плоти. За это было не жалко эссенций души, на естественное восстановление которых уйдёт несколько ночей – из здравых соображений тотемист решил отложить более плотную работу с субстанциями из Тени на годик, минимум до лета.       Дракон не знал, зачем бы ему ещё понадобился убитый храмовник. С большим успехом можно было бы оживить более сговорчивых простолюдинов, но все они незнакомцы и видение пришло именно о Чилтоне в главной роли. Искор решил взять время на обдумывание, а на прощанье для большей доходчивости перефразировал только что по случаю припомненную поучительную историю:       - Я расскажу тебе побасенку, Чилтон. Тонет как-то в море корабль. В его вороньем гнезде сидит смотровой, так и не научившийся плавать, зато зоркий и не боящийся высоты. «Спасаемся, смотровой, слезай!» - кричит ему капитан. «Меня Бог спасёт!» - отвечает тот. Проплывал мимо другой корабль, и оттуда тоже кричали, предлагая бросить верёвку во спасение, но ответ всё тот же: «Меня Бог спасёт!» Корабль затонул почти по самое воронье гнездо, как мимо проплыла рыбацкая лодка: «Перелазь ко мне, товарищ, я спасу тебя!» Но в ответ: «Меня Бог спасёт!» Так и утонул смотровой. «Я в тебя истово верил, Бог, а ты меня не спас, лжец!» - гневно гавкнула душа, когда предстала пред Богом на Последнем Суде. «Я трижды посылал тебе спасение, смертный!» - в ответ на поклёп рассердился Бог и прихлопнул непутёвое создание. В общем, Чилтон, я вернусь к тебе этой ночью. Человек – поблагодарит, зверь – облает, демон – атакует. Кто ты?..       И дракон сдвинулся в Завесу, успев заметить в чужих мысленных образах всполохи марева призрачно-зелёного цвета. Трансформировавшись обратно в отрока-полуэльфа, Искор душой привычно уже всплыл в Тень, сосредоточился на материальном теле, ощутил тонкую связь и одним махом вернулся в родную тушку, при пробуждении чихнувшую от пыли.       Решив более не искушать судьбу, беглый ученик вместо плаща-невидимки воспользовался жилеткой-хамелеоном, сделавшей всего отрока почти не отличимым от колонны или стенда – смотря как глядеть. Влив в паучью рубашку пару эссенций и привязав к тотемной чакре с духом паука, Искор залихватски заполз по колонне до уровня стендов. Ему повезло – Трантера ещё не выловили и не пнули возвращаться. Учащийся на оракула аккуратно стёр пыль платочком из инкарнума и устроился на книжном стенде, свесив ноги. Сосредоточившись, Искор направил своё ясновиденье на предмет вектора к приятелю, как не раз уже тренировался ранее, пользуясь тем, что хорошо изучил душу Трантера и его магию просто потому, что они оба все ночи подряд проводят на одной двухъярусной кровати. Это не только тренировало способности, но и помогало отстраниться от «маленького» приключения, мысленно возвращаясь на бытность простым учеником, ага.       Где-то через четверть часа старший чародей Абернат обратил внимание на непорядок. Вскоре и Искор заметил Трантера, щеголявшего раскрасневшимся ухом.       - Пс-с! – Шикнул сверху Искор, выловив соседа почти у самой секции. Благо храмовники стояли за спинами учителей у внешних стен! – Пс!       - Э…       Никаких других звуков тот не успел произнести. Искор удовлетворил свою потребность хотя бы в одном восхищённом взгляде, вытаращившимся на спланировавшего сверху тощего другана.       - Чего вылупился, Трантер? Надо в шахматы играть, тогда тоже так научишься, - заговорщически подмигнул Искор, желая себе живого партнёра, у которого он может выигрывать, а то Эленай будет ещё вечность его обыгрывать!       - П-правда что ли?       - Они же волшебные. Надеюсь, друг, ты и для меня прихватил чернильницу? – Прошептал Искор, хотя по оттопыренному карману и так заметил.       - Ага! А ты туда по какой лестнице забрался, Искор? – Более высокому Трантеру приходилось скрючиваться, чтобы тихонько общаться с низкорослым другом.       - Шах-ма-ты, - похлопал по плечу каверзно улыбающийся Искор, который сам ещё пока не решался скакать кузнечиком, создавая на подошвах соответствующий рунный глиф. – Давай, я нас отмажу, - протянул он ладошку.       - Лады, - согласился Трантер, как и все, уже знавший, что Искора направил в Башню Магов лично эрл Эамон, и данный этим фактом авторитет Серый старательно поддерживал, преумножая лишь у трёх ребят, которых называл друзьями.       - О, никак наши всезнайки вернулись? Не запыхались, бедненькие? – С едкой участливостью поинтересовалась сеньора Демельза. Все корпевшие за каракулями ученики стрельнули угрюмыми взглядами и громко засопели.       - Сеньора Демельза, но ведь вы сказали «так иди и налей», но «как» именно это делать вы не пояснили, однако мы сумели это сделать и вот полюбуйтесь! – Преувеличенно бодро ответил Искор, победно показав полную чернильницу и сжав ладонь мнущегося рядом Трантера, тоже приподнявшего свою.       - Вижу-вижу, любовнички, - легко нашлась с ответом учительница. Трантер мигом стал помидором, Искор только ушками очаровательно покраснел. – И что же вы, позвольте узнать, так долго делали?       - Мерились, - нашёлся находчивый Искор, заострявший ум и миловидность.       Заалевшие девчонки прыснули со смеху, а свекольный Трантер больно сжал кисть предателя. Искор был доволен, что сеньора повелась, втянувшись в разговор.       - Чем же? – Свысока смотрела рыженькая и веснушчатая женщина, хотевшая дать одним детям расслабиться, а других вывести на чистую воду и примерно наказать, лишив катания на коньках, как минимум.       - Каплями. По одной за каждый день пребывания тут, - сказал Искор, прикинув, что количество по их возрастам просто не влезло бы в пузырьки.       - У Трантера явно больше, - посерьёзнев, сурово произнесла сеньора. Самым озабоченным оказался храмовник.       - Так это штрафные с меня за мой непоколебимый сон, - правдиво соврал мальчик, научившийся при вранье не моргать и глазом.       - И сколько же капель отмерили? – Решила додавить учительница за ложь.       - Мы с другом вместе тут уже сто девять дней, считая этот, - сходу ответил Искор календарную истину.       Пепельный котелок отлично варил! Сделал пакость – сердцу радость? Скорее разделил горе каждого на всех, проявив и облегчив страдания да чуточку сплотив коллектив. По нескольким всхлипам и общей реакции класса сеньора поняла, что облажалась, наступив на больную мозоль детей, оказывается, считавших дни пребывания в отрыве от всех родных и знакомых…       – Сеньора Демельза, прошу прощения… Пока от столь обожающего внимания девочек Трантер совсем не оконфузился, выронив и разбив чернильницу, разрешите нам вернуться к уроку, пожалуйста.       - Садитесь уже и пишите с доски, охламоны, - хмуро бросила сеньора, не став наказывать.       - Да, сеньора Демельза.       Искор чуть хрустнул кистью оробевшего Трантера и отпустил его, быстренько вернувшись на своё место между Идриком и Финном, с которыми не один вечер пролежал в их кроватях ради практики чтения и переводов, как с людского и эльфийского, так и со взрослого на детский.       Как говорится, на обиженных воду возят. Поэтому после совместных раскладываний лекарственных гербариев Искор с Идриком помогали неуклюжему Финну держаться на коньках, втроём отбыли наряд Трантера по мытью посуды после ужина и в награду выцыганили у заведующего кухней Аберната несколько сочных и сладких жёлтых слив. Старший чародей сжалился над Идриком, сумевшим удержаться от приворовывания изюма – в итоге с просьбы одного всем троим милым мальчикам разрешили взять по горсти лакомства. Перед сном друзья за просмотром красочного учебника по геральдике назло Трантеру чавкали изюмом на кровати Искора, кем-то уже перестеленной на чистое вместо испачканного чернилами. Впрочем, восемьдесят три других ученика создавали такой гвалт вопреки всей магии подавления эха, что чьё-то жевание совершенно терялось.       Искор испытывал счастье, что Идрик и Финн благожелательно приняли его в свою компанию, а главное вовремя – до кем-то по осени оплаченного пополнения по примеру эрлинга Редклиффа, что практически удвоило численность учеников обоего пола, нагрузив учителей по самое не могу – немногочисленных синих мантий даже перевели заниматься в подвал вопреки находящейся сразу напротив входа двери в хранилище крови, теперь круглосуточно охраняемое пятёрками храмовников, численность которых осталась на прежнем уровне, а потому днём на ученическом этаже их количество резко поубавилось.       - Эй, слезь с меня, - недовольно пихнулся эльф.       - Есть три темы, Алим… Анарус, - прошептал на ухо Искор, забравшийся на спину Алима, читавшего дварфскую книгу по гидравлике. Йован в этот момент отошёл.       - Говори, - процедил подросток, оцепеневший от того, кто и как его уличил.       - Я хочу учиться с тобой, будучи в Джайнене. Синие мантии учатся в Подвале, пока гостевые покои не переделали в классы. Мне не с кем по нормальному играть в шахматы, - быстро прошептал Искор свои намёки и пожелания. Умный разберётся.       - Чем это вы тут занялись? - Идрик свесился со своей второй полки позырить на необычное поведение друга.       - Пробую по-хорошему уговорить поиграть со мной. В шахматы, - хитро улыбнулся Искор и подмигнул другу.       - А-а…       - Я согласен, - процедил Алим, якобы шуточно припёртый к стенке.       - Здорово! – Тут же повеселел Искор, отвалив к себе.       После отбоя, не меняя распорядок, повторявший таковой у патрульных, Искор душой скользнул к статуе Зиновии, привычно отрабатывая на ней пропитывание инкарнумом и эссенциями энергий душ из Тени. Как обычно, череда её лекций по истории с магией завершилась практикой бытовых заклинаний для штопанья, стирки и сушки-глажки белья, мытья полов и посуды, уборки пыли и паутин, которые Эленай не избежала при обучении в раннем детстве. Время быстро пролетело.       - Кукуешь? – Участливо обронил дракон, предварительно как следует рассмотрев феномен влияния изменений бренной плоти на облик души.       - Гх! – Душа скорбящего Чилтона от неожиданности вздрогнула и по старой привычке подавилась воздухом. – П-простите, г-господин д-дракон… Ум-моляю, ож-живите м-меня, - заикаясь, вымолвил зеленоватый призрак с подранной левой рукой, как у трупа, погрызенного волками, одного из которых Чилтон успел приголубить сам, а второго поджарил, подставив под укус наруч, который закономерно исчез в момент выхода души из умершего тела.       - Ты мне задолжаешь уже две жизни, человек, - заметил дракон всё такой же на вид зеркальный и чуть-чуть светящийся призрачно-голубым.       - П-простите, г-господин д-дракон… Ум-моляю, ож-живите м-меня, - молитвенно повторил Чилтон, преклонившись.       - А как же служение «Maker»? – Искренне поинтересовался дракон.       - Та-ак вы-ы н-не Его-о?..       - Я свой собственный. Для сведения: не имею отношения ни к «Maker» Завесы, ни к эванурисам, ни к богам-драконам, ни к спиритам.       - П-пож-жал-луйста-а… ож-живи-ите… - цеплялась душа за шанс.       Драконий отрок доподлинно знал о перерождении душ и бессмертии духа, а эта человеческая особь… Страх смерти затмевал собой всё и вся. Чилтон не успел пожить своё и смириться с неизбежным - храмовника убили в зрелом возрасте, в самом соку. Искор боялся боли – как же иначе? Все боятся. Но этого человека сперва зверски избили до смерти, а потом погрызли из-за его собственных сомнений, отчего агония второй смерти второй раз за день длилась очень долго, однако считанные часы вместо лет или десятилетий, как если бы его душа угодила к демону, устраивающему грешникам филиал Ада. Чилтон пребывал в отчаянии, цепляясь за свою человечность.       - Ты просрал мой артефакт, человек. Какой толк тебя оживлять, если без тепла ты вновь окочуришься? И ты теперь не душа мученика, а призрак замученного. Зачем тебе жить? – Пытливо спросил дракон, старательно давящий свою человеческую часть.       - М… мог-гу ва-ам слу-ужить, - выговорил подранок, которому хватило ума сопоставить месть и демона, в которого он сам может превратиться. Уже начал.       - А можешь и не служить? Или предать во имя своего «Maker». Пожалуй, это мне следует попросить у тебя прощение, человек, за твой возврат с пути души обратно на грешную землю. Извини меня, Чилтон, - сказал дракон. – В счёт своего эгоизма я исцелю твою душу. Встань смирно, - повелел дракон. Чилтон поспешно поднялся, просительно глядя взглядом побитого щенка.       Дракон обошёл его и со спины под озвученным предлогом применил сперва Залкинание-цветок, как учила Эленай, чтобы восполнить силы, а затем добавил чисто свою серебристую лечебную магию. Тотемная чакра и драконье зрение помогли всего за четверть часа справиться с нетривиальной задачей возвращения душе прежней чистоты и целостности – шикарный опыт для выбранной профессии спиритического целителя! Мученическое выражение лица пациента сменилось умиротворённостью. А потом Чилтон удивился, когда глянул на свою руку и увидел прежнюю конечность – Искор вернул душе её родную человеческую внешность.       - Вот твоя пуповина с бренным телом, - дракон сумел проявить оную. – Порви и двигайся прежним маршрутом, непутёвая душа.       - Спасибо…       Потративший много магии и погасший Искор-дракон так и замер поодаль, желая воочию пронаблюдать отлёт души после смерти. Однако Чилтон не спешил уходить.       - Господин Дракон, вы ещё здесь? – Осторожно спросила человеческая душа.       - Да, - отозвался дракон, оценив мужество и выдержку лейтенанта Чилтона.       - Зачем?.. – Многозначительно произнёс человек с прояснёнными мозгами. Чилтон бережно держал пуповину, медленно и постепенно блекнущую.       - Любопытно проследить твой путь, - честно ответил дракон.       - Простите, Господин Дракон, зачем вы меня оживили в первый раз? – Сформулировал он уточнение, дрожа осиновым листом на ветру, но сказывалась воинская выучка. Чилтон в полной мере осознавал, чего ему стоит самообладание перед драконом, зрящим в душу. Какая тут выволочка перед Грегором?! Несравнимо! И жить хотелось жутко, и не осрамиться вновь…       - Считай это прихотью, - отмахнулся Искор-дракон от объяснений. Один из уроков тевинтерской провидицы Эленай Зиновии посвящался запоминанию и последующему обдумыванию собственных переживаний и эмоций, скрывавших пришедшие из подсознания подсказки на счёт происходящего – этап обучения ясновиденью и познание самого себя.       - Я… - он хотел продолжить, что не понимает, но сглотнул и сказал другое: - мне нечем вас отблагодарить, кроме души и службы.       - Мне достаточно слов и выхода на путь к твоему «Maker», - снизошёл дракон.       - Благодарю… Молю вас, Господин Дракон, я хочу жить, - Чилтон вновь преклонился, не позволив дрожащему голосу заикаться и сохранив достоинство.       - Будешь служить двум?.. – Подвесил вопрос Искор-дракон.       - Исключительно Вам, Господин Дракон! Я… На пути к Создателю я растворялся… словно шёл в небытие… Я так испугался, что принял Вас за демона, пожирающего меня в своей тёмной ловушке. Умоляю, простите меня! Клянусь, во веки вечные я буду служить верой и правдой Вам и только Вам, Господин Дракон!       Порывисто говорил мёртвый храмовник. Слова? Мысли? Образы? Чувства? Жесты? Мимика? Не только и не сколько звуки – комплексное выражение, а не один слух.       - Человек, у меня встречный вопрос – зачем? Зачем ты мне сдался?       - Я… умею сражаться… - даже как-то растерялся Чилтон.       - Это умение тебя не спасло. Дважды, - педантично заметил дракон.       - Я… всё готов сделать! Всё исполню, научусь и сделаю. Умоляю…       - Даже родишь?       - Э… Превратите в самку и рожу! Так точно! Всё, что Вам угодно, любую Вашу прихоть… - слёзно просил мужчина. – Я… для Вас на всё готов, ради жизни.       - Так для меня или ради жизни? Я ведь уже один раз тебя оживлял… - глубокомысленно напомнил дракон, едва сохранявший своё хладнокровие.       - Из прихоти, - спустя долгую минуту нашёлся Чилтон. – А теперь я сам вручаю Вам свою жизнь, Господин Дракон!       - Вручаешь или продаёшь?       - В-вручаю… Я дарю всего себя Вам, Господин Дракон! Ваша воля – моя воля…       - А вдруг мне вздумается тебя передарить, человек? – Продолжал пытливо философствовать Искор-дракон, отчасти сам задававшийся схожими вопросами к себе.       - Ваша воля сделает другую волю моей волей… - не вдруг и не сразу, но всё-таки нашёлся мелко трясущийся человек, которому некуда было отступать и который уже понял, как круто облажался при первой встрече, чтобы сейчас лаяться или как-то иначе позориться, неразумно отвращая от себя спасителя.       - А моя якобы безграничная вера в твои слова в качестве постоянного контроля их вечного исполнения?       Начинающий плакать Чилтон стал лепетать о долге, чести, ответственности…       - Твои восхваления себя, человек, не закрывают вопроса моей веры тебе. Пусты слова того, кто забрал себя у почитаемого им всю жизнь бога и теперь пытается всучить себя другой сущности.       - Он сам отказался от меня!.. – Вскинулся плаксивым криком Чилтон, сжимая кулаки.       - И ты теперь готов служить любому незнакомцу, как шлюха? Перестать быть собой по прихоти чужака? Хватило убийственного избиения, чтобы ты потерял свою веру, с которой воспитывался и жил. Хватило нескольких часов агонии, чтобы вместе с кровью из тебя вылилась собственная воля. Ты растворялся в Тени, по твоим же словам. Это значит провал испытания на смысл – жизни или смерти. Никаких объединяющих идей в виде служения, мести, справедливости, моральных принципов, заветов, догм. Никаких скреп в виде упомянутых тобой долга, чести, честности, мужества, любви и прочего. Ничего – существенного, - нейтрально говорил Искор-дракон, намеренно упуская, что это он призывом прервал процесс отшелушивания.       Не давил. Не припечатывал. Не укорял. Прикладывал огромные усилия для спокойного изложения своих умозаключений и отстранённого наблюдения за трансформациями души, переживающей кризис личности в более щадящих условиях, чем агрессивная среда Тени. Выждав несколько минут, но кроме сотрясающих душу рыданий ничего вразумительного не услышав, дракон развернулся:       - Прощай… - по наитию обронил он слово. И как сработал спусковой крючок у арбалета:       - Служение! Мой смысл жизни в Служении! Меня так воспитали! – Просиял душой Чилтон, став практически ангелом Служения на манер ангела Славы или Правды.       - Вспомни, человек, кому и чему ты служил? Какие поступки и достижения совершил во время своего служения? И не надо мне всё это вываливать – я не Бог и не его Исповедник. На это тебе дана Совесть.       - Молю, примите меня, пожалуйста… - заканючила поблёкшая от стыда душа.       - Даже если моей прихотью будет убивать младенцев?       - Служение моя суть… - с хрипом покорился хныкающий человек, посерев душой.       - А чего я, а не «Maker»?       - Вы дали мне новую жизнь и вольны распоряжаться…       - А если я прикажу тебе служить другому так же, как себе?       - По вашей воле я стану наёмником…       - А если я заберу обратно свои слова?       - Я… уже буду наёмником…       - Верно рассуждаешь. Однако заковырка в том, человек, что ты мне вот прямо сейчас никак не нужен, зато можешь пригодиться другим.       - Я выполню любое ваше поручение! – Горячо выкрикнула душа, открывшая себя на распашку. Детство, юность, зрелость – всё посвящено Ордену храмовников.       Искор-дракон устыдился изъяну в собственной логике. Такого нагородил, а всё же просто – поручение.       - Принимаю.       Всего одно твёрдое слово, но интуитивно сказанное на арагракхе – это Слово с большой буквы и могучей силы Высшей Магии Драконов. Произошёл персональный резонанс, высвободивший и преумноживший силы самого человека. Соприкасавшаяся с тотемом коленопреклонённая душа ярко полыхнула и взвихрилась. Сам Искор-дракон тоже испытал прилив: объём бассейна увеличился до дюжины эссенции души и целиком заполнился, тотем расширился до двойного использования, память и сегодняшние экспериментальные потуги сложились озарением о принципиально более простой возможности делиться с другими своими формами инкарнума без отъёма собственных эссенций души. Лишь сейчас вспомненная драконья марка сама причудливо сформировалась бесконечно повторяющей саму себя вязью и заклеймила душу, прорастя там подобно упорядоченной нервной системе, отчего мерцавшая душа Чилтона уплотнилась до непрозрачности и стабильно засветилась серебристо-голубым – обликом со всеми телесными коррекциями от дракона. Эта вязь и в душе самого Искора проявилась, как замок и ключ, а вместо синего или серебряного цвета - насыщенных золотых оттенков.       Искор точно знал, что человек действительно принёс себя в дар, а потому не обрёл знания направления на дракона или его мысли с настроением. Чужое – нет! – родственное счастье и ещё целый коктейль чувств перелился к Искору через тотем.       - Освин Литрикс, - произвёл Искор обряд имянаречения, в качестве фамилии дав слово «защита» на драконике. – Обращайся ко мне Ворелкиар, - дозволил дракон, раскрыв свою фамилию. Имена ограничивают и обязывают, они же окрыляют и побуждают - идентифицируют.       - Я – Освин Литрикс, сутью своей принадлежу Ворелкаир! Повелевайте мной, Ворелкиар! - С придыханием и подобострастием произнёс бывший Чилтон. И склонился, ткнувшись лбом оземь, в данном случае снег.       - В твоей бренной плоти есть магия, юноша Освин Литрикс. Воплотись в своей бренной плоти и потрать её магию на своё исцеление и укрепление, - торжественно повелел Искор, непередаваемо ощущавший сакральную значимость и мистическую святость текущих мгновений, своим возвышением оправдывавших сегодняшние мучения.       - Так точно, милорд! – По-военному козырнул беспредельно счастливый Освин, которому скостили возраст с тридцатника до неполных двадцати.       Если дракон сомневался, то человеческая душа с абсолютной исполнительностью сделала приказанное. Всё до крошки потратил, внешне сбросив более десятка лет. Увы, он перестарался, ликвидировав все шрамы в счёт идеализации крепкого телосложения по солдатскому представлению мужской красоты. Преисполненный восхищения и восторгов происходящими трансформациями, тотемист не замедлил попрактиковаться, быстрее прежнего создав из вытянутого из Тени инкарнума простые зимние шмотки, но не на себе и не для себя, а для своего служивого подопечного и сразу на нём, пока хлопец не отморозил себе чего-нибудь. Это укрепило их узы, а переполнявший Освина сакральный экстаз напрочь сроднил тело и душу, усиливая.       - Забирайся мне на спину.       - Ага! – Только и смог ответить оживший, казалось бы, став ещё более восхищённым и счастливым.       Искор поддался эйфории. Заметя следы, плотный из-за инкарнума дракон взлетел с седоком на спине. Восторг, ликование, обожание – Освина опять пробило на слёзы. А уж когда дракон поднялся над пеленой облаков к звёздному куполу, у обоих перехватило дыхание от неземной красоты.       «Соберись и сконцентрируйся, Освин. Надо обдумать твоё первое поручение. Мысли чётко. Моё имя используй только в крайнем случае. Обращение ко мне начинай со Стифр,» - испытал мысленную связь Искор, создав себе псевдоним на основе Стали и Мифрила. Далось легко из-за физического контакта. А вот преисполненный энтузиазма наездник далеко не сразу перестал фонтанировать мыслями и образами.       - Стифр, я готов, - проговорил Освин мысленно и вслух, крепко прижимаясь к тёплой чешуйчатой шкуре парящего дракона.       «Теперь готов,» - согласился дракон. «Ты воспитывался и обучался в империи?»       - Да, - коротко ответил Освин, совершенно точно зная, что господин ждёт от него именно чётких ответов без лишних слов и образов.       «Первое поручение. Поступи в монастырь Борншир. Тебе нужна предыстория, чтобы приняли и не удивлялись некоторым навыкам. В монастыре есть новик – Алистер. Поделись с ним своим опытом и хитростями храмовника. Должна быть исключительно твоя собственная воля стать ему старшим братом. Тебе до лета надлежит дослужиться до капрала, не вызывая подозрений. Второе поручение. Добейся отправки в Джайнен до осени следующего года. Туда переведётся знакомый тебе новик Искор. Его воля – моя воля. Помогай ему, и он поможет тебе взойти по карьерной лестнице до капитана форта. Твоя задача на ближайшие десять лет в том, чтобы потихоньку и незаметно собрать в Джайнене детей магов, воспитанных храмовниками. Форт Джайнен должен получиться оплотом мира и процветания, образцовым по духу и букве. Также действуй в расчёте стать рыцарем-командором после Грегора. В общих чертах ясно?»       - Да, - ответил Освин, не сумевший удержать в узде бурю эмоций и мыслей.       «Тогда придумай прямо сейчас, куда тебя довезти? Тебе понадобится раздобыть вещи: выданные мной истают снятыми, исчезнут от очищения магии или в антимагическом поле монастыря Борншир,» - передал мысленно дракон, уже летавший туда, как и в Скайхолд, однако смогший только наблюдать из Завесы за дрессировкой юных храмовников. Алистер оказался там не пришей кобыле хвост из-за просочившегося в ученические массы происхождения – непризнанный бастард.       - В деревню Редклифф, - сообщил пункт назначения Освин, основывающийся на известной добропорядочности тамошней церковной матери, а также принявший в расчёт свой более ферелденский облик и собиравшийся ссылаться на Чилтона, успевшего за четыре месяца в эрлинге со многими пообщаться и завести приятельские отношения. Ну и «свои» вещи да сбережения попутно вернуть.       «Дерзнём,» - согласился дракон, но продолжил барражировать, кружа. «Начинай раскладывать по полочкам свою историю и план ближайших действий. Я буду внимательно читать твои мысли – в две головы лучше думается,» - передал Искор, поймавший себя на некотором удовольствие от того, что Освин принадлежит ему вместе с потрохами и даже не думает возмущаться, вместо сопротивления или противления - жаждет показывать себя своему новому и уже обожествляемому господину. «Без фанатизма, Освин Литрикс. Я приветствую здравомыслие и скепсис. Я не бог, не всеведущ, не всезнающ, не всемогущ. Мне не нужен фанатик веры или божественное поклонение – знай меру,» - остудил Искор своего посвящённого.       - Стифр, я вас не подведу! – Клятвенно заявил храмовник, больше ничего и не умеющий, а потому безмерно довольный возвращением на эту стезю, но с куда более благими задачами.       «Зазнайство и переоценка собственных сил многих сгубили. Твоя прошлая жизнь – в прошлом. Знакомые, приятели, сослуживцы, друзья, родители… Ты теперь Освин Литрикс. Разумно оставить прошлое имя в прошлом, связи с ним - это лёгкий путь. По упоминанию историй из прошлого имени Чилтон на тебя выйдут ищейки, тогда всё пропало. Ты сам подумал, что капитаном с мутным прошлым ещё сделают, но командорами становятся только ведомые с пелёнок,» - привёл аргументы дракон, ещё ранее сам отбросивший проторённый путь через эрла Эамона, поскольку тогда он станет опасно зависим от этого дворянина, каким бы он благодетельным не казался. В прошлом мире расе копирующих людей доппельгангеров устроили настоящий геноцид, загнав в зверские условия и жизнь в постоянном страхе разоблачения. «Я не тороплю с поступлением в монастырь. Тебе надо расслабиться, отдохнуть, пожить с простым народом, прилежно собраться с мыслями и чувствами перед повторным становлением храмовником со следующего года,» - передал Искор, сочувствовавший обитателям цитадели и особенно монастырским, не помнящим и не видящим сны и потому изо дня в день знающим лишь тесноту и притеснения.       Увы, без стартового капитала мало вариантов получалось. Пришлось сойтись на беззаконии, отплатив авварам той же монетой – месть под другим соусом. Задолго до предрассветных сумерек дракон высмотрел поселение, в сторону которого укатили сани. Там недавно пировали. Дракон вручил миньону короткий меч и кинжал с лезвиями изо льда – тотемист Искор хорошо изучил практику Алима с заклятьем Ледяное Оружие для совмещения эффекта с памятным аналогом из повторяющего свойства синего льда инкарнума. Но сперва Освин посидел в укрытии поодаль, пока Искор в облике души проводил разведку.       Действовали с максимальной слаженностью и скоростью. Один вгонял в ступор, практикуя теорию от Эленай. Второй в такой же зеркальной маскировке подкрадывался и вырезал жертв, начав со сторожевых собак и птиц, валившихся с характерными ранами. В первую очередь пробрались в круглую хижину местного торговца, имевшего комплект сносной одежды для Освина – настоящей одежды и обуви на меху. Поживившись монетами, драгоценными побрякушками и всеми найденными полудрагоценными камешками, часто применявшимися для расплаты вместо увесистого серебра и меди, бывший-новый храмовник втихую зарезал всю разбойничью банду, вожака и шамана племени авваров – последний оказался одержим спиритом какой-то положительной эмоции и попытался оказать сопротивление, но не успел и тревоги поднять из-за применённого храмовником удара праведным огнём Святой Кары и добивания в сердце Праведным Ударом меча. А в это время Искор, вполне уже удовлетворивший интерес в наблюдении отлёта душ из убитых тел головорезов, занялся – Калдером.       Упившийся в стельку отступник дрых без задних ног в своей личной хижине, где для сексуальных утех держал на привязи рыженькую рабыню, из милости первой испустившей дух. Искор даже в теории не знал, как кого-то сделать одержимым демоном – на этом строился весь план. Зато сообразил, как максимально истощить душу и вышвырнуть её из тела, что и проделал, не мудрствуя лукаво, впихнув выдернутый инкарнум и эссенции души в посох самого мага, при этом у души спящего намеренно вызывая всепоглощающие эмоции отчаянья. Искор недолго изгалялся в попытке с наскока создать аналог того, как эльфы внедряли лириум в камень, за неимением времени в итоге просто так запер всё внутри посоха и подсел к коматозному телу. Беспечно караулить, когда приманка сработает, Искор не мог себе позволить, а потому приступил к экспериментам по демонизации – при помощи тотема стал отчаянно звать демоническую сущность на манер работы с природными духами. Из-за этого Искору не удалось увидеть, как Калдер встретил в Тени демона Отчаяния и неминуемо проиграл ему, зато наглядно просёк сам факт пленения человеческой души. Дракон тут же убрался в зелёный коридор Завесы и предупредил Освина, как раз отведшего ездового бронто в укрытие, после чего добравшегося до трофейного склада и сноровисто облачившегося в свой собственный доспех бытности лейтенантом Чилтоном, который по придуманной легенде был увезён авварами с места побоища и перед героической смертью от раскалывания в ледяной щебень завещал всё своё состояние Освину Литриксу – проявившему молодецкую удаль ребёнку старого пленника из храмовников и младшей сестры вождя, с неумелой грубостью допрошенной соответствующим заклинанием и оттого быстро свихнувшейся и угомонённой бравым служакой, нарисовавшим ей обледенело-кровавую улыбку ниже подбородка.       Как и полагается, вырвавшийся в явь демон Отчаянья гротескно извратил плоть жертвы и оделся в балахон. В футе паря над поверхностью, он устроил фееричное побоище, с воплями замораживая всё и вся направо и налево. Хотя контингент демонов Отчаянья находится в эльфинажах, тюрьмах и других местах угнетения, одержимый отступник Калдер истребил всё поселение ради разминки и создания свиты привидений – демоны сами по себе противники всего живого. Некоторые пытались бежать или сопротивляться, но демон в теле сильного мага создал себе в помощники восемь привидений из убитых им людей. Утренние сумерки, паника от трупов мужей в постели, раскалывающиеся после попойки головы – сотня с лишим жителей таяла на глазах.       Освин хладнокровно дождался сигнала о том, что живых не осталось. Пусть верная Чилтону броня не являлась удобной для его «наследника», а тело лишилось лириума и профессиональных деформаций, это не убавило рыцарю-лейтенанту ни смелости, ни храбрости, ни мужества броситься в атаку. Это был его экзамен и месть в одном флаконе – зелья здоровья Освин без подсказки нашёл и приладил к поясу для быстрого пития, дабы не стать обузой, опять сдохнув. Искор добавил от себя инкарнума и эссенций в наручи и поножи своего служаки - с духами огня для противостояния холоду. По крайней мере, от пары заклятий Оледенения они спасут.       С каждым мгновением боя Освин входил во вкус, активно работая щитом и мечом в круговой обороне - стремительно покоряя свою лейтенантскую планку. Дракон внушил своему человеку достаточно уверенности, что тот даже не задумывался, когда опять рефлекторно применил свои навыки храмовника, развеяв ледяное заклятье одержимого Калдера, все временные возможности посоха истратившего на громадное Кольцо Льда, охватившее всю деревню и блокировавшее побег жутко отчаявшимся жителям. Старики, женщины, дети – смаковавший их демон не разбирал. Как сами аввары не разбирали, кого лишают поставок продовольствия. Этому племени просто заказали истребить конкретный обоз. Впрочем, как рассказывал Трантер и другие дети из учеников в Башне Магов, племена авваров вообще частенько устраивали набеги на деревни у горных подножий, часто вырезая подчистую и грабя под ноль. Искор честно пытался тешиться этими аргументами, но всё равно – страдания и смерти невинных всегда ложатся тяжким грузом на добропорядочные души. Зато теперь из-за проделок одержимого отступника все прочие племена горцев зарекутся иметь с такими дело.       За всё прошедшее время истребления племени Искор сумел определить область в Тени, где демон оставил своего пленника и куда отправлял захваченные души убиенных им людей. Пока Освин дрался на Прайме, его «работодатель» сопротивлялся боевому азарту. Это цветные драконы – драчуны и злыдни, а их металлические собратья склонны к переговорам и уходу от сражения там, где этого можно избежать. Несмотря на тренировки у Эленай боевых заклинаний, драконий отрок преодолел искушение прорваться силой там, где важна скорость и точность.       В качестве отвлекающего манёвра юный целитель атаковал первую линию обороны – лечебные заклинания одного виспа-призрака за другим переделывали в ангельских виспов, набросившихся на демонических. Только набрав нужную массу сражающегося позитива, Искор дозвался помощи – от ближайшего ангела Славы, который уже сам привлёк к себе сильного ангела Надежды, антагониста демона Отчаянья.       Два белых визитёра оттянули на себя всяких призраков и мелких демонов, населявших мрачные застенки одного из островов архипелага Мёртвой Надежды, где пойманные в ловушку души умерших людей подвергались зверским пыткам, превращающим в исчадья. Искор поступил в точности по развитому тевинтерскому принципу «разделяй и властвуй», обернув силу спиритов против них же самих - стравив противоположности. Тем временем незаметный диверсант по компасу из кристалла псикарнума из души Калдера следовал к намеченной жертве, часто прибегая к помощи стихийного духа воздуха, чтобы превратиться в облачко пара и просочиться сквозь решётки или замочные скважины.       Разумеется, довольно хитрый одержимый дал дёру от храмовника, четырежды сумевшего справиться с самым мощным заклятьем да ещё внутри наколдованной Вьюги. Вот только в драконьи планы это не входило – никаких свидетелей!       Всё преимущество двоих – в синхронности! Осколочный Кулак оставил на месте найденной душонки отступника брызги четырнадцати льдистых виспов – брошенный в спину меч пронзил одержимую плоть насквозь. Когда изгнанный из трупа и сильно ослабленный демон Отчаянья вернулся в Тень, оказавшись на месте порабощённой им и уничтоженной врагом души, то усиленная двойной эссенцией Осколочная Пуля немедля раскурочила туловище, как когда-то на полигоне Истязаний Цитадели Кинлох, а затем на демона Отчаянья обрушился Арканный Град и контрольным - Лечение. Искор после уроков с Эленай более спокойно относился к виду растерзанных спиритов, а теперь, ассоциированный с душой и телом опытного храмовника, юный маг с пылким вдохновением применил комбинированное заклятье - Очищающее Развеяние выело сферу примерно одиннадцатифутового радиуса, разъяв и эфемерную материю казематов на этом острове в Тени. Чисто сработано!       Напоследок дракон указал Освину тайники, обогатившие его на целое состояние в десятки соверенов и кучу ценных предметов на примерно такую же сумму. Почти всё денежное богатство – на взятки, а прочее: зелья да мало-мальски волшебное оружие с доспехами Эамону в счёт покрытия убытков, Церкви должные пожертвования от «благоверного» в виде побрякушек и оставшегося снаряжения храмовников, Кругу Магов в миленьком лице Петры открытая взятка оставшимся после демона посохом Зимодых за тёпленькое местечко для несения службы будущему храмовнику, а себе Освин рассудительно оставил полезные и носимые артефакты да отдельный мешочек монет на плотские утехи – всё согласовано с драконом, тоже считавшим важным и правильным умасливание всех заинтересованных сторон ради будущей репутации для продавливания вопроса со службой в Джайнене, где и море, и горы. Теперь только побыстрее собрать всё означенное да на лыжах с волокущим перегруженные сани бронто добраться до «своих», чтобы провести полроты вояк Редклиффа к авварской деревне до её разграбления соседями – пожитков тут ещё достаточно для утешительных выплат вдовам и сиротам живущего у гор народа аламарри. Вообще будет шикарно, если воины эрла Эамона столкнуться здесь с горцами, часть из которых обязательно скроется и донесёт вести до остальных, чтобы им неповадно было.       Многое оставив неоговорённым, Искор поспешил покинуть своего человека, «проснувшись» позже всех в мальчишеской палате учеников. Он своё дело сделал, теперь бывший храмовник должен сам стать новым храмовником, повторно пройдя этот путь, но уже без прежних ошибок и с иными целями.