Единство. Возмездие. Тишина

**** Грохает выстрел, но пуля, вместо того, чтобы пробить тело Сакаты насквозь, звонко падает на пол, когда тот отводит раскрытый веер от груди. Но тогда высокий китаец снова наводит пистолет на Шинске. А точнее – на загородивших его парней. И Саката исчезает.  Буквально мгновение назад он расслабленно стоял, помахивая веером и демонстрируя полную уверенность в своих силах, а вот уже материализуется посередине лестницы, прямо напротив врага. И пистолет, схваченный за дуло его простреленной рукой, уже смотрит в потолок, с которого осыпается штукатурка, мягко сияя в лунном свете, словно алмазная пыль.  – Разве мама не учила тебя, что пистолет – не игрушка? Похоже, Саката успел ещё и ткнуть гиганта сложенным веером в живот, потому что пистолет без всякого сопротивления покидает его пальцы. И обрушивается на голову рукоятью. Саката отступает вбок и позволяет массивному телу скатиться с лестницы. Когда же огромный китаец достигает пола и хрипло переворачивается на спину, вяло пытаясь подняться, к нему тут же бросаются остальные круглолицые.  Однако в игру вступает и живой щит Шинске.  Саката же медленно спускается обратно. А когда оказывается лишь в пяти-шести ступеньках от сидящего и трясущего головой гиганта, пятка «мастера» в высоком сапоге впечатывается в его лоб.  Но даже так китаец-переросток не вырубается. Он не кажется особенно способным, но его стойкости можно позавидовать. И вдруг он вообще сгибается и с низкого старта бросается к Сакате, широко разведя руки и глухо ревя. Саката попадает в горячие объятия. По перекосившему лицу видно, что его животу и рёбрам кранты. К тому же гигант своим весом умудряется свалить Сакату на пол, и затылок «мастера» встречается со ступенькой. Шинске наблюдает за всем этим со стороны лишь потому, что путь загородила возобновившаяся куча мала, но нож Котаро уже выскальзывает из-под рукава – и гигант вздрагивает, когда острое лезвие входит ему между лопаток. Однако руки его перемещаются выше, к шее отключившегося Сакаты. – Сукин сын! То ли почувствовав перекрытый кислород, то ли услышав крик, но Саката внезапно открывает глаза. А потом его ладони рубящим ударом одновременно приземляются на ключицы гиганта. Но хватка, похоже, не ослабевает. Однако китаец внезапно выгибается, будто лист металла, который протаранили с противоположенной стороны. А потом его голова задирается к потолку от резкого удара по подбородку. И огромное тело откидывается назад, прямо в объятия подоспевшего Шинске. Едва увернувшись, позволив гиганту упасть, Шинске бросается на него сверху, втыкая локоть в грудину и вынуждая прижаться к полу спиной.  Лезвие ножа не показывается с этой стороны, однако оно точно входит по самую рукоять, и с губ гиганта брызгает кровь. Потирая затылок и не совсем твёрдо ступая, Саката поднимается на ноги и обводит блуждающим взглядом холл. Оглядывается на лестницу. А потом устало падает задницей на последнюю ступеньку, окроплённую его собственной кровью, и тяжело облокотившись на колено, начинает щупать свой затылок. – Эх, старость – не радость… Рисуноске, Котаро и ещё пара ребят продолжают драться. Противников, оставшихся на ногах – около десятка. Шинске пинает в голову попытавшегося встать парня с незнакомым лицом, отправляя его обратно в беспамятство, и протягивает руку Мамору. Встав и скривившись, тот обхватывает повреждённый локоть и в свою очередь успокаивает ещё одного очнувшегося врага. Котаро же отправляет в отключку сразу двоих, буквально только что очень живо махавших руками и ногами.  Шинске косится на Сакату и видит, что тот пристально наблюдает за ними. Но словно вспомнив о чём-то, вдруг оглядывается, и Шинске тоже замечает лежащий на пару ступеней выше пистолет. Выстрел выбивает новую порцию штукатурки с потолка, окутывая мужчину облаком блестящей пыльцы. Драка застывает. – Эй, харэ. Мы уже победили, так что хватит глупить. Но несмотря на предупреждение, один из китайцев решает воспользоваться заминкой и отвешивает обернувшемуся на выстрел Рисуноске удар в челюсть. И похоже, что не обычным кулаком, а кастетом, потому что сятея разворачивает вокруг оси, и он падает навзничь. – Ксо. Негромко выругавшись, Саката нажимает на курок второй раз. И дёрнувшийся китаец хватается за плечо, в котором образовалась дыра. – У кого ещё нехватка свинца в организме? Холл оглашается длинной тирадой на китайском. Хмыкнув, Саката отвечает на том же языке. И лицо раненного парня вытягивается, он что-то переспрашивает, и Саката кивает. – В чём дело? – настораживается Шинске, как раз помогающий одному из своих парней сесть. – Ничего, – отмахивается пистолетом Саката. – Свяжите их. На всё про всё уходит около двадцати минут. Пленных усаживают в линейку вдоль стены, но не у входа, на который открывается вид с лестницы, а под ней, в тёмном закутке. Там же, но на некотором расстоянии, остаются трое пока не пришедших в себя бойцов Такасуги. В том числе и Рисуноске. Саката осмотрел каждого и заявил, что вроде ничего серьёзного у них не отбито, но лучше поторопиться. Будет нехорошо, если кто-нибудь окочурится от внутреннего кровотечения. – Кто-то ещё должен остаться. – Я могу, – вызывается Мамору, но взглянув на Котаро, тут же добавляет: – Но может, лучше оставить кого-то поцелее? Если эти выродки чего-нибудь учудят, я мало что смогу им противопоставить.  Да, так уж вышло, что Котаро – единственный, кроме Шинске, кто почти не пострадал, если не считать царапины на лице. Однако Саката мотает головой: – Нам ты тоже мало чем сможешь помочь. Шинске обводит взглядом своих ребят. Из двенадцати человек трое в отключке, ещё пятеро ранены так, что едва могут стоять. Итого остаётся он сам, Котаро, ещё пара покоцанных парней-близнецов и Саката, тоже изрядно пострадавший. Честно говоря, трудно представить, как тот вообще умудряется сохранять сознание, ведь не считая руки, ему прилично досталось по голове – не говоря уж, что его едва не придушили и наверняка сломали пару рёбер. Кроме того Шинске уверен, что у «мастера» найдётся ещё пара десятков других ранений, ведь если бы не он, ребята вряд ли бы сумели так быстро подавить превосходящих в числе противников. А значит Саката взял на себя большинство из них. Теперь Шинске ясно, почему Хаджиме доверился этому человеку… и почему решил, что тот точно сможет защитить его, Шинске, если, конечно, захочет.  Но как бы всё обернулось, не окажись его здесь сегодня? Саката тем временем уже рассматривает свою простреленную руку, и Шинске тоже становится видно аккуратное, похожее на обычное пятнышко, отверстие с внутренней стороны и другое, больше раза в три – с тыльной. Или оно только кажется огромным из-за количества вытекшей крови? – Ну как? – Пф… да что сделается от этой игрушки? – хмыкает мужчина, кивнув на засунутый за пояс пистолет и тут же сокрушённо вздыхает: – Только вот мизинец не двигается… как же я теперь в ушах ковыряться-то буду? Шинске качает головой. Вообще-то он заметил, что проблема не только в одном пальце – по сути у Сакаты вообще не получается сжать кулак, но сейчас они всё-равно ничего не могут с этим поделать. Только забинтовать рану. И даже не бинтом, а более или менее чистым куском футболки.  – Кхм… ключей нет, – приближается к ним Ниши, один из наименее пострадавших парней, как раз закончивший связывать, а заодно и обыскивать китайцев. Печально вздохнув, Саката поднимает мутноватый взгляд на ближайшее окно. Потом поворачивается к Шинске. – Идём дальше, – отвечает тот на невысказанный вопрос. – И идём только впятером. Парни начинают возмущаться. Те самые, раненные. Они уже поняли, что не входят в озвученную пятёрку, однако Шинске остаётся непреклонен: – Враг уже бросил на нас все свои силы. Так что дальше мы прорвёмся без труда. Саката отводит взгляд. Похоже, он не разделяет его уверенность, но остальным слова Шинске вроде бы кажутся разумными. Даже Котаро осторожно кивает. – Ладно, тогда погнали.   Однако далеко они не уходят. Вместо того, чтобы пойти на следующий этаж, Саката огибает лестницу и дёргает на себя узкую дверь, ведущую в какую-то подсобку. А когда та не поддаётся, направляет на замочную скважину пистолет.  – Эй, мож- Шинске не успевает договорить, как выстрел проделывает в пластиковой двери дыру. И та уже легко открывается. Внутри помещения обнаруживаются два связанных человека. Их рты не только заткнуты кляпами, но даже на глазах надеты повязки. Под одним образовалась вонючая лужа… Но Сакату эта парочка, похоже, не интересует. Даже не взглянув на них, он подходит к стойке видеонаблюдения с чёрными мониторами: пара щелчков, нажатий на какие-то кнопки, воткнутый в розетку шнур – и вот уже они начинают оживать один за другим. Причём на одном обнаруживается группа вооружённых людей и ещё пара, стоящих от них в некотором отдалении. – Третий этаж? – уточняет Котаро, подойдя ближе. Саката кивает. – Похоже, что они ещё не в курсе, что мы победили, – хмыкает Каху, брат Ниши, похожий на него как вторая капля воды, если бы не татуировка на лице с противоположенной стороны. – Ага, – соглашается Саката, нависший над панелью, усеянной многочисленными кнопками и чем-то похожей на диджейский пульт. А потом пододвигает к себе микрофон и щёлкает очередным тумблером. – Кхм… Люди на мониторе тут же задирают головы к потолку. Саката же продолжает: – Приветствую, господа!