Непознанный мир (цикл повестей)

«Ты верь себе лишь одному, Коли ведёшь один войну; Вокруг тебя одни враги. Ты понял это? Так беги!» Из старинной гулсенской баллады.

      На огромной скорости трое всадников верхом на красном драконе неслись вслед за Альбиной. Силуэт драконицы время от времени скрывался за облаками, но благодаря проснувшимся инстинктам Гиацинта потерять друг друга эти два дракона не смогли бы при всём своём желании. Поэтому Джойс и Гарей как можно крепче держались друг за друга и за Дерека, управлявшего Гиацинтом. Думать о том, что им предстоит, совершенно не хотелось. Пережить бы сперва этот сумасшедший полёт, а уж после будет видно.       Прошло не так много времени, и на их пути возникло весьма неприятное препятствие: в их сторону двигался грозовой фронт. Тяжёлые тёмно-синие облака заволокли горизонт, и теперь постепенно вовлекали летящих навстречу всадников в непроглядную мглу. Однако невозмутимая Альбина даже не сбавила темп, и призванные поняли: она намеревается лететь прямо через грозу. Это было настоящим безумием, ведь даже преследуя важнейшую цель, заключавшуюся в спасении жизни монарха Гулсена, они не могли столь безрассудно рисковать своей собственной. Более того – все трое понимали, что никакие уговоры остановиться и переждать непогоду на Альбину не подействуют. Но и лететь вслед за драконицей на верную гибель они тоже не хотели.       - Дерек! – крикнул Джойс впереди сидящему гулсенцу. – Мы не сможем продолжить путь, что предложишь? Где мы сейчас?       - Нужно снизиться и посмотреть! – крикнул в ответ тот. – Но лучше всё же выждать, сэр Джойс, - возможно, Альбина сама примет решение.       Они оба знали, что этого от драконицы не дождутся, но всё же надеялись на обратное.       Через несколько минут они оказались в зоне стихии. Поднялся сильный ветер, настоящая буря, и Гиацинту пришлось удвоить силы, чтобы сопротивляться бешеным порывам и не упустить из виду Альбину. Но вскоре, когда они приблизились к эпицентру фронта, то поняли: сил больше не осталось и нужно садиться, иначе они все погибнут. Альбину они давно уже потеряли, и Гиацинт практически не продвигался вперёд – все силы дракона уходили на борьбу с ураганным ветром, и его бросало то в одну сторону, то в другую. Вскоре он начал жалобно кричать и уже не подчинялся командам Дерека, и, вымокшие до нитки льющими с небес потоками и уже совершенно оглохшие от грома и ослепшие от частых молний всадники впали в отчаяние. Их могло в любой момент убить молнией или сбросить с дракона порывом ураганного ветра. Несомненно, сегодня их путь был окончен, что все трое с сожалением признавали. И, выругавшись с досады, Дерек направил Гиацинта вниз, на землю.       Кое-как вырвавшись из гигантской воронки, потрёпанные и измождённые, они даже не приземлились – они врезались во влажную землю и силой удара были сброшены с дракона в грязевое месиво. Несчастный Гиацинт, пропахав своим телом приличную колею, теперь не мог от усталости даже подняться, и постепенно погружался в раскисшую от ливня почву. Все трое его всадников сейчас ничем не могли ему помочь – они без сознания лежали на земле. Дождь хлестал по их и так уже вымокшим насквозь беспомощным телам, а вспышки молний освещали место трагедии, словно вспышки десятков невидимых фотоаппаратов охочих до сенсаций репортёров. Никто из них не подал признаков жизни ни через минуту, ни через две, а когда прошло уже около получаса и собравшийся с последними силами Гиацинт приподнялся на дрожащих передних лапах, он увидел вдалеке крохотный жёлтый огонёк, который, покачиваясь, медленно приближался к нему. И тогда дракон, щурясь от дождя, издал рёв, привлекая внимание к их с людьми беде. А после упал снова, успев увидеть, как огоньки странным образом размножились - или это на самом деле был попросту расплывшийся в его отказывающем сознании тот один-единственный огонёк? Но тут глаза дракона закрылись, и все до единого огоньки тут же померкли.       Лорд Джойс открыл глаза и услышал приглушённые раскаты грома. Мгновенно вспомнив и про их миссию, и про падение, он резко поднял корпус, но тут же поплатился, закричав от сильной боли в груди.       - Тсс, господин, у вас сломаны рёбра, не двигайтесь, - довольно строго произнёс незнакомый ему голос откуда-то справа.       - Что?.. – не понял молодой лорд, морщась от боли, и, наконец, увидел сказавшего ему эти слова.       Подле него, слегка улыбаясь, стоял сизобородый старик в пёстро раскрашенном халате тёмных оттенков. В одной руке он держал нечто напоминающее мензурку с какой-то алой жидкостью, а в другой – серые шарики размером с горошину.       - Я говорю - лежите, - тоном учителя ответил старик, бросив шарики в «мензурку», которые с шипением окрасили жидкость в тёмно-синий цвет. – Вот, - поднёс он ёмкость ко рту лорда. – Примите.       Был бы Джойс цел, он бы ни за что не стал выполнять приказы этого странно одетого старика, но так как без боли не мог в данный момент двигаться, и, решив, что, по-видимому, он в гулсенском госпитале, покорно позволил влить себе в рот странный напиток.       Как оказалось, ни вкуса, ни запаха это пойло не имело. Оглядевшись настолько, насколько ему позволяло лежачее положение, лорд увидел, что он находится в огромном помещении, больше похожем на библиотеку, а вовсе не в госпитале, как он поначалу полагал. Огромное сферическое пространство снизу доверху заполняли стеллажи с книгами, возвышающиеся почти до самого «потолка», если можно было назвать потолком стеклянную полусферу, по которой сейчас извивающимися ручейками растекалась влага бушующей непогоды. Судя по всему, само это здание представляло собой гигантский прозрачный шар, однако понять это можно было, только выйдя наружу, ибо стены были наглухо заставлены стеллажами, возле каждого из которых находился специальный подъёмник.       - Да, вы отнюдь не в госпитале, господин, - уловив направление его взгляда и как будто прочитав мысли лорда, вновь отозвался старик. – Вы находитесь в национальном архиве Гулсена, а я – главный хранитель и архивариус, Хью Брендон. Час назад я услышал шум снаружи и вышел посмотреть, кто пожаловал ко мне в такую непогоду, ведь архив давно закрыт и не принимает посетителей ввиду известных событий, а весь персонал я распустил искать лучшей доли, оставшись единственным сторожем главной сокровищницы королевства. И сегодня обнаружил вас. Да, господин, - добавил он, усмехнувшись. – Я знаю толк в медицине, в этом смысле вам повезло, что вы разбились именно здесь, но, если б вы это сделали парой секунд позже, клянусь, - он показал пальцем на стеклянный купол, - я заставил бы вас чинить пробитую вашим драконом крышу и сушить фолианты до конца жизни!       Выслушивая всё это, молодой лорд, не особо вникая в бормотания старика, пытался осознать произошедшее. Этого Хью Брендона, по-видимому, интересовала лишь целостность архива, который он ревностно охранял подобно старому цепному псу, и до сих пор ни словом не обмолвился об остальных. И Джойс решил прекратить его занудную тираду.       - Послушайте, Брендон, - начал он. – Если вы сей же миг не скажете, где мои спутники и дракон, клянусь, что встану и, несмотря ни на какую боль, сам пойду искать их! И не дай Бог я услышу от вас, что вы забрали сюда меня одного!       Старик усмехнулся.       - И не услышишь, - с этими словами он нагнулся, подбирая что-то с пола (лорд не увидел, что), и продолжил: - Все, кроме дракона, здесь, и ещё не пришли в себя. А что касается его, - добавил Хью, - я ничем ему помочь не могу и сюда на своём горбу тащить не намерен, да и не сумею. Потому что лечить обучен только людей. Он там, на улице, на том же месте. И, если ему повезёт, он выживет. Вы загнали его, как скаковую лошадь – нельзя так обращаться с животными. А теперь я пойду посмотрю, как там твои спутники. Слейтер присмотрит за тобой.       С этими словами он выпустил из рук что-то белое и пушистое – то, за чем нагибался. Это белое и пушистое прыгнуло на кровать рядом с испуганным лордом и приветливо мяукнуло.       Хотя «мяукнуло» - слишком собирательно сказано. Звук, который издало это похожее на кошку существо, был скорее рыком маленькой пумы. Длинное, как у хорька, тело, короткие лапки, похожий на крысиный хвост без шерсти и морда с широкой, как у мурены, пастью, помимо длинных ушей – пара небольших рожек и покачивающийся посреди длинной шерсти спинной гребень выдавали в нём отнюдь не кошку, а, скорее, жертву эксперимента сумасшедшего учёного. «Кошка», или, скорее, «кот» тем не менее вполне дружелюбно глядел на лорда, но, не дождавшись ответной реакции, фыркнул и, устроившись у него под боком, - как раз там, где были зафиксированы повязкой сломанные рёбра, - задремал. Джойсу оставалось только в тревоге думать о несчастных Гарее и Дереке. И почему этот Хью не устроил их всех в одном месте?       Он долго лежал в тишине, думая о том, как сильно они подвели Альбину, не сумев справиться с бурей, и в итоге пострадали. Что может сделать один-единственный дракон против вооружённых до зубов воинов Гулсенскасла? Они хотя бы чем-нибудь помогли драконице, а теперь ещё более беспомощны, чем в самом начале своего пути.       Через несколько минут вернулся Хью. В ответ на немой вопрос лорда он лишь покачал головой.       - Они по-прежнему без сознания. Ваш, я так понимаю, слуга всего лишь сломал руку и ушиб бедро, а у молодого мужчины ещё и сильнейший ожог – по-видимому, его ударило молнией.       - Дерека?! – испугался Джойс. – О нет… Что же… что же делать? Вы сможете им помочь? – с надеждой спросил он старика.       - Ну, пока что их выздоровление полностью зависит от них самих, - ответил Хью. – А я лишь могу чуть-чуть помочь им лекарствами и инъекциями… Но раз уж вы очнулись, то и они, я думаю, тоже не замедлят прийти в себя. А пока – отдыхайте. Кажется, буря немного утихла, пойду взгляну, как там ваш дракон.       С этими словами он удалился. Лорд Джойс вздохнул и, смирившись с тем, что произошло, вскоре задремал.       Разбудил его голос Хью Брендона. «Кота» Слейтера под боком уже не было – существо сидело теперь на плече старика, приоткрыв зубастую пасть.       - Дракон ваш совсем ни к чёрту, - объявил он так, словно речь шла о каком-нибудь дальнем родственнике лорда. – Может быть, выкарабкается, а может, и нет. Давай-ка примем ещё одно лекарство, а после расскажешь мне, кто вы такие и куда держали путь.       Джойс кивнул и начал повествование. Хью молча слушал, никак, впрочем, не проявляя ни удивления, ни восхищения, узнав, что перед ним человек из параллельного мира Гулсена. Зато мгновенно понял, зачем он здесь, и, не дав лорду окончить рассказ, прервал его.       - Вот оно что, - усмехнувшись, начал он. – Так, значит, вы решили потягаться с самим Джеральдом?! А известна ли вам первопричина всего того, что произошло в королевстве?       - Вот это-то мы и пытаемся выяснить, - ответил Джойс.       Архивариус хрипло рассмеялся.       - Не зная первопричины, вы лезете в Гулсенскасл? Я бы отсоветовал вам так действовать, а знаете, почему? Потому что вы тут же проиграете. Вы не найдёте первопричину ни в Гулсенскасле, ни где бы то ни было ещё. Но вы, - тут он поднял палец, - можете найти её здесь. - Он обвёл руками хранилище.       Джойс поднял бровь.       - Вы предлагаете нам копаться в этой прорве книг??? И что же такого ценного мы там, с позволения сказать, откопаем? Супер оружие, что ли?       Хью с укором взглянул на лорда.       - Порой сила слова может быть куда мощнее силы оружия. Вот, например, начни с этой книги, - с этими словами он вытащил из-за пазухи и бросил лорду в руки потрёпанный фолиант в кожаном переплёте. На обложке стояло название «Легенды старого Гулсена».       - Включи свою логику, - посоветовал Хью, когда лорд непонимающе взглянул на него. – Вспомни то, что ты уже знаешь о первопричине, и ищи ответ. Если не найдёшь, я принесу тебе другую книгу. Начинай прямо сейчас, у тебя будет достаточно времени, чтобы найти ответ – твои рёбра срастутся ещё очень нескоро.       И, оставив огорошенного его последними словами лорда, Хью отправился вглубь помещения, скрывшись между стеллажами.       - Ну и что я знаю о первопричине? – спросил самого себя Джойс, глядя на книгу. – И почему этот Хью не может говорить нормально, а не загадками? Ну ладно, - смирился он и открыл книгу. Она была жутко старая, пропахшая пылью и деревом. Перебирая в памяти всё то, что они с Гареем пережили за последнее время, Джойс вспомнил, что они постоянно сталкивались с чёрным цветом. Дракон Джеральда Слэй был чёрного окраса, дом в Небесных Холмах был окрашен в чёрный, и вся эта мода на чёрный цвет, как рассказывали ему в поселении, в последнее время буквально поработила Гулсен. Неужели им придётся иметь дело с самим Сатаной? Тогда ни одна книга, даже Библия, не сможет им помочь, в испуге думал лорд Джойс. А может, это всего лишь массовая депрессия, вызванная чёрным цветом? А как же тогда убийства? Депрессивный человек способен только на самоубийство, значит, этот вариант можно отбросить. Но тогда почему же Хью дал ему именно книгу легенд? Что такого можно найти в обычных выдумках?       В содержании книги легенды делились на древнейшие (так называемые изначальные), бытовые, праздничные, обрядовые и традиционные. Лорд, чтобы хотя бы немного поднять себе настроение, решил начать с праздничных. И почти сразу его внимание привлекла одна из легенд, где главными действующими лицами являлись чёрный и белый драконы. Эта легенда была «действующей и по сей день», и, как было написано, являлась «главной новогодней сказкой» гулсенцев – примерно так же, как и Санта Клаус для американцев. Только здесь вместо Санта Клауса были два дракона. И лорд с увлечением начал читать. Вот как звучала сама легенда:       «Белый дракон, слуга Света, прилетит в Небесный Храм за три часа до наступления следующего года. Он будет ждать там Чёрного дракона, слугу Тьмы. И он прилетит, и начнётся битва. Два долгих часа они будут сражаться, пока один из них не поглотит другого. Если проиграет Чёрный, то, оказавшись в утробе Белого, превратится в солнце за полчаса до полуночи. Белый дракон выпьет всю воду в Источнике жизни Небесного Храма, чтобы погасить жар, сжигающий его изнутри, и чтобы в следующем году было вдоволь дождей, а после в муках освободится от бремени, выпустив из пасти новое солнце, и только тогда можно будет считать год Новым.       Если же Чёрный поглотит Белого, во всём мире наступит тьма и хаос. Чёрный дракон по камню поглотит Небесный Храм и через час из его утробы выйдет антидракон, слуга Апокалипсиса, и провозгласит начало конца света…»       Дочитав до этого места, лорд Джойс невольно вздрогнул. Оказывается, и здесь, в Гулсене, существуют такие понятия, как Апокалипсис и конец света.       Далее на странице легенды следовали указания для празднующих, описывающие, как следует себя вести и что делать в конкретные часы и даже минуты: какие песни петь, какие блюда потреблять, как молиться, какие надевать наряды, и т.п. Об этом лорд Джойс читать не стал. Из этой легенды он кое-что понял. И так как буквально через пару месяцев должен был наступить гулсенский Новый год, а в земном мире все ждали приближающегося конца света, значит, у них оставалось всего лишь два месяца на то, чтобы предотвратить гибель обоих миров. Но как это сделать, как заставить древнюю легенду о двух драконах сбыться, он не знал. Наверняка этих драконов в действительности не существовало вовсе, поэтому и искать их бесполезно. Источник же всех бед королевства по-прежнему был им неизвестен. А может быть, всё гораздо хуже: возможно, легенда уже сбылась, и в прошлом гулсенском году чёрный дракон победил белого, а то, что происходит в Гулсене сейчас, и есть Апокалипсис? Тогда легенда не поведала ему ничего нового и попросту бесполезна. Джойс всё больше убеждался в том, что он беспомощен, совершенно беспомощен, и не в силах изменить ничего, даже свою собственную судьбу, не говоря уже о чьей-то чужой. Он швырнул книгу в сторону и горько вздохнул.       Вскоре вернулся Хью. Увидев брошенную книгу, он хмыкнул и, подойдя ближе, ехидно поинтересовался:       - Уже прочёл?       - Бред, - безразлично отозвался лорд. – Дайте что-нибудь другое, что ли.       - Что ты прочёл в ней, друг мой? – словно бы не услышав последних слов лорда, вкрадчиво спросил старик.       - Это неважно… - начал было Джойс. – Всё равно это…       - Что-ты-в ней-прочёл? – повысив голос, потребовал Хью, пристально глядя на испуганного Джойса. Не сразу найдя, что ответить неизвестно на что рассердившемуся архивариусу, лорд умолк. И только когда взгляд старика, понявшего его смущение, несколько смягчился, ответил, слегка запинаясь:       - Там было… про двух драконов – чёрного и белого… которые… пытались проглотить друг друга, и от этого зависело, наступит Новый год, или нет… По-моему, сущий бред.       Старик рассердился.       - И что же ты назвал бредом, юнец? – упёр он руки в бока. – Думаешь, если ты не у себя дома, то волен называть бредом всё, что тебе чуждо и непонятно? Вот, значит, какого ты мнения о королевстве, которое поклялся освободить? Вот твоя благодарность за то, что я вас нашёл и врачую теперь, да? Тогда ты никакой не призванный, раз так считаешь! И попал ты в Гулсен по ошибке! Жаль, что я не могу отправить тебя обратно в Англию, иначе незамедлительно бы сделал это! Ну ладно уж, я не стану больше тыкать в тебя книгами и излечу всех вас до конца, а уж после убирайтесь отсюда на все четыре стороны!       Он развернулся и быстрыми шагами удалился прочь, оставив обескураженного лорда в одиночестве.       Все последующие дни Хью Брендон был молчалив и задумчив. Как и обещал, он лечил лорда и его спутников, которых, как ни просил Джойс отнести его к ним, так и не видел с момента их неудачного приземления. Обиженный старик молчал или отвечал односложно – большего добиться от него было невозможно. Прошло уже два дня, а от Альбины не было никаких вестей. Драконица не пыталась связаться с ним, хотя лорд каждый час ждал от неё весточки. Волновался он и за Гарея с Дереком. Почему Хью, сказав тогда, что у дворецкого сломана только рука, не пустил его к нему? Создавалось ощущение, что архивариус что-то скрывает от него, Джойса. Неужели они погибли? Только этим можно было объяснить нежелание Хью лечить их всех вместе в одном помещении.       Лорд уже мог вставать с постели и ходить, однако рёбра его оставляли желать лучшего и постоянно болели. Но на третий день, когда было уже глубоко за полночь, он решил исследовать здание из стекла и отправился на поиски товарищей. До сего момента он не заходил далее первого ряда стеллажей и не знал, где здесь могут быть расположены другие помещения, поэтому, взяв свой меч, осторожно прокрался, миновав ряды стеллажей, к, как он полагал, выходу наружу. Именно находясь снаружи, он надеялся понять, как устроено это здание.       «Дверь» на улицу была устроена также весьма необычно: имея овальную форму, она была полупрозрачной и сконструирована так, что вращалась вертикально вокруг своей оси. Поэтому выходить наружу следовало согнувшись в три погибели, толкнув её нижнюю часть.       Выйдя на свежий воздух, Джойс тут же увидел Гиацинта. Полная луна освещала его гигантское неподвижное тело. Дракон казался мёртвым, и лорд невольно вздрогнул. Подойдя к морде гиганта, он негромко позвал его по имени несколько раз. Гиацинт не среагировал. Он был жив – это было видно по его размеренному дыханию, – но отчего-то не просыпался. Джойс отступил на несколько шагов и вдруг обо что-то споткнулся. Взглянув под ноги, он увидел, что земля вокруг дракона буквально усеяна пустыми шприцами.       - Чёрт побери, - вырвалось у потрясённого лорда.       Мгновенно всё поняв, разъярённый Джойс бросился обратно. Проклятый мерзавец, оказывается, намеренно каждый день усыплял Гиацинта, чтобы они никуда не улетели, и, быть может, то же самое делал и с его товарищами.       Но зачем?       Джойс не хотел будоражить воображение страшными догадками. В лучшем случае этот старик – просто сумасшедший, а в худшем – работает на Джеральда, решил бегущий лорд. И сейчас он докопается до правды и выяснит, так ли это на самом деле.       Ворвавшись в здание, Джойс, превозмогая боль в рёбрах, помчался в глубину фонда – именно туда постоянно уходил этот Хью. Перед глазами замелькали бесчисленные книжные полки, а бесконечный коридор из стеллажей всё тянулся и тянулся вдаль, словно ему не было конца. Джойс устал и остановился. Он оказался в импровизированном книжном лабиринте. Можно было пойти либо налево, либо направо, либо продолжить свой бессмысленный бег по прямой. Но лорд не выбрал ни то, ни другое, ни третье. Вместо этого он громко крикнул в полумрак:       - Хью! Выходи!!! Есть разговор!!!       Он повторил своё воззвание несколько раз, но никто не отозвался. Вдруг его меч слабо засветился. Лорд повёл им из стороны в сторону, пытаясь определить источник опасности, и вскоре обнаружил, что меч реагирует на что-то слева – что-то, находящееся на большой высоте. Рядом со стеллажом, возле которого он стоял, был подъёмник, и Джойс тут же прыгнул в него. Не совсем понимая, как управлять этой штукой, он, поразмыслив и вспомнив старика Беркли, когда он опускал их с Гареем в свою подземную лабораторию, потянул на себя один из рычагов. Его импровизированный лифт тут же рванулся вверх. Крепко держась за бортики, Джойс с тревогой и готовый ко всему оглядывался вокруг.       Скорость, с которой он поднимался, была довольно приличной. Перед глазами вновь замелькали сотни книг. Выхватив одну из них наугад, молодой лорд проч ёл название. «Гулл Великий и Сенджамин. Биографии и жизни» - гласил заголовок. «Эта книга может мне пригодиться», - заметил Джойс и сунул её за пазуху. Знак Гулла по-прежнему был у него, и, если этот Хью что-то знает, то лорд заставит его расколоться: с мечом Гулла этот старый мерзавец шутить уж точно не будет.       Он приближался к верхушке купольной крыши, к самой вершине стеллажа. И уже собирался было дёрнуть за другой рычаг, чтоб остановиться, как сверху на него набросилось что-то белое и юркое, и лорд ощутил боль: в его правое запястье вцепился Слейтер.       Свалившись на пол, но не выронив меч, Джойс ударом кулака другой руки врезал по рогатой голове зверька. Разжав челюсти, белая бестия бросилась ему на лицо. Однако Джойс успел среагировать и, схватив верещавшего зверька так, чтобы не пораниться об его острый спинной гребень, ударом меча перерубил пополам извивавшееся тельце.       - Спи спокойно, Слейтер, - произнёс он, сбросив вниз окровавленные останки. Однако «кот» сумел здорово укусить его: из прокушенного запястья сочилась кровь. Но Джойсу было нечем перевязать рану, да и времени на это не было тоже: он был уже на вершине.       Остановив подъёмник, лорд, зажимая запястье левой рукой и морщась от боли, спрыгнул на крышу стеллажа, но был тут же сбит с ног чьим-то сильным пинком обратно.       Взглянув вверх, он увидел освещённый тусклым лунным светом силуэт Хью.       - Ну что, неудачник, - захохотал он. – Ты, я вижу, уже всё пронюхал! Да только, к сожалению, ненадолго!       В руке архивариуса Джойс к ужасу своему увидел огромный меч. И не успел даже подняться, как тот одним взмахом перерубил канаты подъёмника.       Услышав, как дощатая площадка разбилась вдребезги где-то далеко внизу, старик расхохотался. Только недолго он веселился: кто-то дёрнул его за ногу, а затем прижал к крыше стеллажа всем своим весом. Хью застонал – скорее с досады, нежели от боли.       - А теперь, негодяй, выкладывай, - услышал он голос. – Кому ты служишь?       Лорд Джойс успел прыгнуть на одну из полок, когда Хью обрубил канаты, и, поскольку полка была сквозная и почти лишённая книг, вылез с другой стороны и поймал старика. Его меч Джойс отправил вниз и теперь держал свой меч у его горла, сидя верхом на своём пленнике.       В ярости Хью пытался освободиться, пинаясь ногами, но сил ему явно недоставало. Лорд Джойс был моложе его и сильнее, и архивариус это прекрасно понимал.       - А ты ещё не догадался? – с издёвкой произнёс старик. – Только ребёнок мог так наивно поверить в то, что главное хранилище знаний и истории Гулсена ещё не контролируется новой властью!       После его слов у Джойса отпали все сомнения. В ярости ударив Хью по лицу, он зарычал:       - Так я и думал! Ты специально держал в царстве снов моих товарищей и нашего дракона, чтобы позже сдать как ценную добычу Джеральду!       - Да, ты правильно думал, - огрызнулся архивариус, всё ещё силясь вырваться. – Тебя я не колол потому, что ты ещё должен был доказать, что вы именно те, кто мне нужен. И ты, едва очнувшись, всё мне и выложил, наивный простачок! Зря я тебя лечил. Но меня радует то, что живыми вам всё равно отсюда не выбраться – Джеральд уже знает о вас, и со дня на день сюда прибудут его солдаты!       - Это мы ещё посмотрим, - прошипел лорд. – Вот только я не пойму одного: зачем ты предлагал мне искать первопричину в этих книгах, если изначально был против нас и помогать нам не собирался?       - Чтобы вы поняли, с чем имеете дело, - хрипло ответил Хью. – Надеюсь, я раскрыл тебе глаза, англичанин. Джеральд непобедим, ибо он знает первопричину! – При этих словах лорд остолбенел, и его хватка на мгновенье ослабла. Этого Хью было достаточно, и он, рванувшись, пнул лорда ударом обеих ног.       Не ожидавший от старика такого манёвра, Джойс откатился к краю стеллажа, выронив меч Гулла. Хью схватил артефакт и, подскочив к лежащему лорду, обрушил лезвие на Джойса. И быть бы несчастному лорду перерубленному пополам, если б не сохранившиеся в мече частицы силы Импиринт-хоуп, позволяющие чужаку брать его в руки, но не дающие ему возможности убить того, кому меч изначально должен подчиняться. Поэтому, как только клинок, блеснув в лунном свете, уже опускался на испуганного лорда, рукоять меча вдруг выскользнула из рук архивариуса и, описав круг, меч Гулла упал рядом со своим законным владельцем.       Хью опешил и подумал было, что выронил меч сам, но лорд Джойс уже вскочил на ноги и теперь, перебросив меч в левую руку (правой он владеть уже не мог, ибо его рана сильно кровоточила), теперь грозно наступал на архивариуса. Однако старик всё же нашёл выход из положения: он с поразительной ловкостью перемахнул на другой стеллаж и пустился наутёк. Джойс собрался с духом и, прыгнув вслед за ним, помчался вдогонку.       Они находились на высоте примерно семидесяти метров, и Джойс как мог старался не смотреть вниз. А Хью как ни в чём не бывало перепрыгивал с одного стеллажа на другой и был уже довольно далеко от своего преследователя. Пытаясь побороть свой страх перед головокружительной высотой, молодой лорд двигался следом, пока не оказалось, что изрядно уставший от преследования старик сел в один из подъёмников и поехал вниз. Джойс последовал его примеру. Однако, доехав до земли, он обнаружил, что Хью обхитрил его: архивариус был наверху. Оказалось, он и не спускался, а только сделал вид, что спускается.       «Ну ладно, мерзавец», - со злостью подумал Джойс и прыгнул обратно в подъёмник.       Однако на этот раз Хью и не думал с ним сражаться – он просто трусливо продолжил бегство, пока лорд поднимался наверх. И, когда Джойс вновь оказался на вершине, он потерял старика из виду.       - Прекрасно, - сказал он с досадой сам себе. – Упустил. Угораздило же меня попасться на этот старый как мир трюк.       Он побрёл вперёд, высматривая беглеца, перепрыгнул через несколько проходов, но Хью нигде не было видно. «По-видимому, он так и не спустился» - мелькнуло у него в голове, и лорд хотел было вновь прыгнуть в подъёмник, как сзади его кто-то окликнул. Резко обернувшись, Джойс, наконец, обнаружил свою «пропажу». Хью Брендон, напрягшись, стоял позади и был явно настроен решительно.       - Я вколол себе раствор, дающий силы, - угрожающе медленно произнёс он. – И сейчас ты умрёшь.       Лорд в ответ лишь усмехнулся. Если этот сумасшедший старик полагает, что стал сильнее меча Гулла, эта ошибка будет сейчас стоить ему головы. Но Хью не был бы архивариусом, если б не мог умело доказывать свою правоту. Он швырнул лорду под ноги небольшую книжицу и произнёс с довольной ухмылкой:       - Страница сорок три. Прочти её, англичанин, прежде чем бездумно нападать на меня.       Джойс поднял книгу. На её обложке было написано: «Сильнейшие природные возбудители и способы их приготовления». На сорок третьей странице содержался рецепт приготовления вещества под названием «силомер». В описании помимо предупреждений было сказано, что это один из самых опасных природных возбудителей, влияющих на нервную систему и приводящих к непредсказуемым последствиям. Малейший перебор в дозировке мог повлечь летальный исход. А уж противопоказаний к применению было и вовсе не счесть.       - Ты безумец! – бросив книгу, вскричал Джойс. – Я достаточно узнал от тебя и о тебе, чтобы прикончить прямо сейчас, но не буду этого делать! Тебе, видимо, не жаль собственной жизни! Что ж, поступай как знаешь, и если хочешь сражаться со мной – то сражайся, но не здесь, а на земле. Садись в подъёмник и спускайся за своим мечом, я спущусь следом.       Но Хью лишь расхохотался.       - Думаешь, я такой идиот? – зарычал он. – И не понимаю, что на земле у тебя будет больше преимуществ? Кроме того, вы нужны Джеральду живыми! Я даю тебе выбор, англичанин: либо сражайся тут, либо бросай оружие и сдавайся. Я в любом случае одержу верх, так что решай, что будет для тебя меньшим позором.       Лорд Джойс сжал зубы.       - Ну что ж, ты сам сделал свой выбор, - твёрдо ответил он старику. – Но тогда я буду сражаться без меча. - И, бросив оружие, лорд начал приближаться к Хью.       Старик зарычал и рванулся навстречу. Столкнувшись, оба откатились к краю стеллажа. Джойс не мог бороться повреждённой правой рукой, а получивший при помощи лекарства неимоверную силу Хью буквально припечатал лорда к крышке стеллажа. Изо всех сил пытаясь одной рукой задушить своего противника, который душил Джойса обеими, лорд пожалел теперь, что решил драться без меча. И когда почувствовал, что Хью вот-вот победит, Джойс пнул его обеими ногами, как недавно сделал сам архивариус. Старик упал на спину, а лорд, вскочив, тут же набросился на него. И, как оказалось, напрасно. Потому что с одной рукой действительно был более чем беспомощен.       Джойс попросту не добежал до архивариуса – вернее, добежал, но сильный удар ногами лежащего на спине старика отбросил лорда далеко назад, и, не сумев погасить скорость своего падения, лорд вылетел за пределы крыши. Он успел ухватиться здоровой рукой за край стеллажа, и теперь висел на высоте семидесяти метров, из последних сил держась одними пальцами.       - Ха-ха-ха! – раздался над его головой издевательский смех. Подняв голову, лорд с обречённым взором увидел стоявшего на краю Хью.       - Теперь тебе некуда деться! – злорадно начал старик, занося ногу над его рукой. – Я в любой момент одним ударом ступни могу оборвать твою никчёмную жизнь! И знаешь, что? – нагнулся он к лорду. – Мне уже не хочется отдавать тебя Джеральду живым! Ты слишком умён и хитёр, а посему пусть наш правитель довольствуется теми двумя! Я скажу, что ты погиб, когда выпал из седла дракона! Зато мне тогда достанется твоё тело, которое я с удовольствием применю для своих лекарственных экспериментов! А теперь – прощай, неудач…       И тут он вдруг схватился за сердце, и, так как находился не в слишком удобном положении, когда, нагнувшись, говорил лорду эти слова, то разогнуться он уже не смог. По-видимому, со своим «допингом» старик всё-таки переборщил, и сердце попросту не выдержало. Беспомощно взмахнув свободной рукой, Хью Брендон свалился с семидесятиметровой высоты в тёмный проход.       Джойс собрал все свои силы, чтобы подтянуться на единственной руке, и это ему удалось. Пытаясь прийти в себя, он долго лежал лицом вниз, зажимая кровоточащую рану и пытаясь осознать только что произошедшее. Он, несомненно, победил, но дорогой ценою. Глупая, нелепая смерть постигла сегодня хранителя национального архива Гулсена – по большей части, из-за него, лорда Бенета. И это стало для последнего настоящим потрясением, ведь всего какой-нибудь час назад он думал о старом архивариусе совершенно иначе, думал, что тот приютил их всех здесь из жалости и уж тем более не связан с мятежным ансервцем Джеральдом. А теперь всё перевернулось с ног на голову. А ему ещё нужно разыскать своих друзей в этом огромном здании и придумать, как разбудить Гиацинта, чтобы поскорее унести отсюда ноги, ведь, как говорил Хью, солдаты Джеральда должны прибыть сюда со дня на день, чтобы забрать их. И если к этому времени они не сбегут отсюда, то…       Стоп. Зачем им сбегать? Их цель сейчас – Гулсенскасл, разве не так? А ведь именно туда и должны доставить их солдаты. С одной стороны, лорду не хотелось вновь почувствовать себя пленником и подвергать опасности жизни Гарея и Дерека, ведь одно – это освободиться из плена одного сумасшедшего старика, и совсем другое – из-под стражи десятков вооружённых солдат. С другой стороны – лететь своим ходом на одурманенном снотворным драконе ещё опаснее. К тому же Дерек, если он даже и очнётся, всё равно будет не способен управлять драконом как минимум несколько дней… Что же делать, как ему поступить?       Решив сперва найти своих спутников, Джойс сел в подъёмник и, спустившись вниз, побрёл в сторону, как он полагал, выхода из этого книжного лабиринта. Кровоточащую рану на запястье он кое-как перевязал платком, а меч Гулла держал теперь в левой. Помимо руки его ещё преследовала довольно ощутимая боль в рёбрах, но лорд едва ли обращал теперь на это внимание. Он шёл и шёл, временами выкрикивая имена товарищей, но никто так и не отозвался ему. А между тем проклятые ряды стеллажей и не думали заканчиваться. Остановившись, Джойс понял: он всё-таки заблудился.       Никогда ещё за свою жизнь ему не было так одиноко. Практически в кромешной темноте он сидел теперь на корточках, прислонившись к торцу одного из стеллажей, и ждал рассвета. Ничего иного ему не оставалось. И осознание собственной беспомощности ещё сильней удручало его.       Над Гулсенскаслом повисла огромная чёрная тень. Планируя крыльями, на площадку внутреннего двора опустился дракон Слэй. Зажатый в когтях его передней лапы человек тщетно пытался выбраться, но дракон, разумеется, и не думал его отпускать. Несколько солдат тут же бросились во дворец, чтобы доложить о прибытии исполина. Но этого не понадобилось: из ворот дворца навстречу дракону уже выходил его хозяин.       Опустив лапу, Слэй поставил на землю свою добычу. Около двух дюжин солдат армии дворца тут же обступили пленника, ограничив пространство направленными в его сторону копьями. Лайонелл О`Крайтон не обратил на это никакого внимания и с вызовом смотрел в глаза тому, кто с торжествующей ухмылкой победителя приближался сейчас к нему.       - Хорошая работа, Слэй, - похвалил дракона Джеральд Лэнс. – Ступай отдыхать.       Слэй взревел и, поднявшись в воздух, скрылся за крепостной стеной замка.       - Итак, беглец и бывший монарх, - издевательским тоном произнёс Джеральд. – Ты, наконец, пойман. И больше не вздумай убегать от меня, иначе будет лишь хуже. А теперь отвечай, где меч Гулла?       Сжав губы, глава ветви Анкраун молчал. Он многое хотел бы высказать предавшему его дворецкому, но знал, что это не возымеет никакого действия на Джеральда.       - Молчишь? – после некоторой паузы повысил голос рассерженный соправитель. – Или, увидев Слэя, ты потерял дар речи? – Он расхохотался. – Думал, мы тебя не найдём? А что ты теперь скажешь, а? Защитила тебя твоя драгоценная Альбина? Даже она тебя бросила! Так что тебе вдвойне невыгодно отмалчиваться, ведь я могу подвергнуть тебя пыткам, и ты это прекрасно знаешь – сам ведь подписывал соответствующий закон об их применении к особо опасным преступникам! Если же не хочешь говорить при всех – хорошо, поговорим наедине. Стража, отвести его в тюремную камеру!       Острые жала копий тут же упёрлись в бока и спину Лайонелла, и подгоняемый солдатами монарх покорно побрёл в указанное помещение.       Словно бы нарочно Джеральд приказал запереть своего хозяина в самую сырую и грязную камеру подземелья, где не было никаких удобств и бегали крысы. Когда солдаты удалились, Джеральд невозмутимо продолжил свой допрос:       - Теперь мы одни, как ты и хотел. Говори, где меч.       Лайонелл О`Крайтон схватился за прутья и, приблизив лицо к стоявшему близко от решётки Джеральду, спокойно и с расстановкой ответил:       - Ни тебе, ни кому бы то ни было другому я не выдам меч Гулла, ибо он принадлежит не тебе и не мне! Даже не мечтай об этом, предатель, заражённый чёрной чумой!       Последние слова монарха развеселили ансервца. Засмеявшись, он ещё долго не мог остановиться. Когда же этот смех прекратился, Джеральд Лэнс выпрямился и, утирая слёзы, ответил:       - О Великий Фреммор, ты меня уморил! Чёрная чума, ха-ха! Да в отличие от тебя, мне уже давно известна причина восстания ансервских подданных! Хочешь её узнать? – подмигнул он изумлённому монарху и тут же строго рявкнул: - Тогда скажи, где сейчас меч Гулла!!!       Однако Лайонелл О`Крайтон слишком хорошо знал своего дворецкого, чтобы понять, что он лжёт. И ничего ему не скажет, даже если и узнает местонахождение меча. Поэтому монарх с презрением в голосе ответил:       - Ты упомянул Великого Фреммора, Джеральд, не задумываясь о том, чтО он может сделать с тобой за всё то, что ты натворил! Но я всё же не хочу, несмотря на все беды, что ты причинил королевству и мне лично, чтобы с тобой что-то случилось, так как по-прежнему не отрёкся от тебя. Но ты неправ: у меня есть и защитники, и сторонники. И уже очень скоро они поднимутся на праведный бой против тебя!       - Да что ты?! – округлил глаза в притворном испуге Джеральд. – Значит, меч Гулла у них! Так-так! Вынужден тебя ещё раз разочаровать, разлюбезный мой монарх: против меня у них нет никаких шансов! Так что можешь позабыть о любом возмездии, поскольку ты будешь сидеть в этом подземелье до конца жизни, если вдруг не поумнеешь и не скажешь, где сейчас меч. Стража, не спускать с него глаз! – И, развернувшись, он вышел прочь. Лайонелл тяжело вздохнул и удалился вглубь тюремной камеры. Сегодня он подвёл призванных, попавшись в лапы к Слэю, а значит, вскоре и они сами будут либо пленены наравне с ним, либо убиты. Джеральд Лэнс не ведал пощады – монарх Гулсена знал это, как никто другой.       Спустя два дня глава ветви Ансерв вернулся в подземелье, чтобы объявить пленному монарху важную новость.       - Твои сообщники обнаружены, неудачник, - прямо с порога начал он свою речь. – Один из моих наблюдателей заполучил всех троих вместе с их драконом в свои руки. Они не способны сопротивляться, и, что самое главное, - меч Гулла у них! Ну, что ты теперь мне скажешь?       Лайонелл О`Крайтон был и поражён, и обескуражен одновременно. Неужели Джойс и Гарей попались в ловушку к Джеральду? А дракон – неужели это Альбина? Но кто тогда третий?       - Как их имена, скажи мне, Джеральд! – попросил монарх, но его соправитель лишь усмехнулся.       - Да ты и так их знаешь, ведь это твои сообщники, разве не так? – оскалившись, произнёс Джеральд. – Так что скоро будете сидеть здесь все вместе, пока я не решу, что с вами делать дальше!       Монарх Гулсена приблизился к прутьям.       - Джеральд, - умоляще воззвал он. – Ты ведь не хочешь этого на самом деле. – Ансервец с удивлением обернулся к говорящему. – У тебя ведь доброе сердце, Джеральд, ведь ты в жизни никогда никого не обидел! Ты всегда был за мир и добро, так почему же так легко позволил этой мерзости проникнуть в твою душу? Что было не так, Джеральд, ответь мне! Может, это я в чём-то провинился перед тобой, из-за чего всё и началось? Если ты знаешь, в чём дело, как сказал мне недавно, открой истину, объясни, ведь я за решёткой и не могу теперь тебе помешать! Тебе уже никто не сможет помешать, не бойся, расскажи мне, что произошло со слугами королевства, клянусь, я выслушаю тебя и слова наперекор не скажу!       - Ха-ха, какой хитренький! – ухмыльнулся Джеральд, приблизившись к решётке. – Ничего ты от меня не узнаешь! И изменился не я – изменился мир! Это сам мир решил, что пора меняться, а не я и не кто-то другой! Ты Это желал от меня услышать? Ты услышал, что дальше?       - Я не верю тебе! – вскричал Лайонелл. – Ты лжёшь! И прекрасно знаешь, что высшие силы Гулсена НИКОГДА не разменивают лучшее на худшее! Это дело рук человека, Джеральд, и, скорее всего, не твоих рук, ты просто не способен на такие глобальные вещи – здесь замешан кто-то вне Гулсена, кто-то, наделённый знаниями, близкими к высшим, я прав?       На мгновение пленному монарху показалось, что Джеральд вздрогнул. В глазах его соправителя будто бы отразился испуг, но в следующий миг всё исчезло. Однако даже в этом мимолётном изменении Лайонелл О`Крайтон нашёл подтверждение своим догадкам.       - Джеральд, - уже мягче повторил он. – Прошу тебя: скажи мне их имена.       - Тебе что, неймётся??? – злобно вскричал дворецкий. – Замолчи сейчас же, идиот!!! Иначе я позову мастера по пыткам! Жди своих приятелей, скоро они попадут ко мне в плен, и меч Гулла наконец-то будет в моих руках, ха-ха!       И он удалился, хлопнув дверью, оставив Лайонелла О`Крайтона горько вздыхать в одиночестве. Но не прошло и получаса, как над Гулсенскаслом громко завыли сирены. Они были слышны даже в подземелье, и монарх Гулсена в тревоге заметался по камере. Призванные? Но Джеральд ведь сказал, что они у кого-то в плену. Так кто же напал на дворец?       Повсюду царила паника: даже стражники убежали из подземелья наверх, несмотря на приказ строго охранять своего пленника. Нужно было пользоваться моментом, что Лайонелл и сделал.       Решётка была слишком прочной, чтобы её своротить, да и не было у монарха теперь достаточной силы для этого – кормили его впроголодь, чтобы убавить сил на случай побега. Поэтому вариант с решёткой монарх сразу отверг. Про каменный пол и стены нечего было и думать, зато потолок здесь был несколько необычный: осыпающийся от старости и под давлением находящегося выше хранилища, заваленного всяческим хламом, он держался едва ли не на честном слове. Множество углублений, в которых проглядывали доски и металлические штыри, можно было бы расковырять до основания за несколько дней, имея хотя бы простенький ломик, но у Лайонелла не было и этого. Впору бы впасть в отчаяние, но тут, в, казалось бы, безвыходной ситуации, всё же нашёлся выход. Один из солдат, убегая, обронил небольшой нож совсем неподалёку от прутьев. Кое-как дотянувшись до лезвия, монарх схватил спасительный предмет и принялся ковырять им в замке решётки.       Тем временем все силы дворца подтягивались к башням Гулсенскасла. Джеральд Лэнс самолично командовал своим многосотенным воинством, призвав на защиту даже гражданских, занимавших высокие посты под его началом – в отличие от военных, среди них не было ни одного члена ветви Анкраун – все они добровольно отреклись от своих господ, и у нескольких из них руки были обагрены кровью тех, кого они когда-то клялись защищать до последней капли своей собственной крови. Окружив себя сплошь предателями, поражёнными, как и он сам, «чёрной чумой», Джеральд держал королевство в ежовых рукавицах, или, говоря по-гулсенски, «в стальных перчатках». И сейчас они все как один, и военные, и гражданские, готовились отразить атаку напавшего на дворец неприятеля.       Этим неприятелем являлась Альбина. Драконице потребовалось два дня, чтобы добраться до оплота королевства. Тогда, преодолевая грозовой фронт, она потеряла своих спутников, но поняла это только тогда, когда выбралась из грозовых туч. Лететь обратно и искать их в этом хаосе было бы равносильно самоубийству: она едва держалась в воздухе после изнурительной борьбы с ураганным ветром в самом эпицентре разыгравшейся стихии, и теперь желала лишь одного – отдохнуть. Пролетев ещё пару километров, драконица укрылась в лесу, а с рассветом продолжила свой путь. Ещё одна ночёвка, ещё полдня пути – и она была у цели. И теперь, яростно рыча, зависла над дворцом, разглядывая людей, ощетинивших в её сторону свои орудия, среди которых, помимо стрел, мечей и копий, были пушки и катапульты. Не зная, с чего ей лучше начать свою атаку, драконица пребывала в раздумьях. Водя горящими яростью глазами и шумно выдыхая пар из огромных ноздрей, она выцеливала наиболее удобную мишень для первой атаки. Несомненно, сейчас она искала в этой прорве солдат лишь одного человека – Джеральда, с которым могла бы начать мысленные переговоры, ибо разрушать Гулсенскасл ей совершенно не хотелось. Если удастся это сделать, можно заодно и вытянуть из мятежного дворецкого всё, что он знает о причинах кризиса в королевстве, а также местонахождение её хозяина. Не выяснив, где он, драконица не могла идти на штурм дворца, ведь иначе этим можно было нечаянно лишить его жизни, повредив здание.       Драконица выжидала, войско Джеральда – тоже. Никто не хотел начинать битву первым, и у каждой из сторон были на то причины. Джеральд полагал, что Альбина не посмеет напасть, пока во дворце находится её пленённый хозяин, и был прав. Однако он был слишком нетерпелив, тем паче что никаких причин для собственного промедления у них не было, и, когда ему надоело созерцать из окна своей спальни эту скучную картину (вот почему драконица не увидела его среди солдат – Джеральд попросту прятался от неё, зная, что Альбина умеет читать чужие мысли), отдал приказ о нападении.       Первыми ударили лучники, и сотни стрел в тот же миг устремились навстречу драконице. Альбина взмыла ввысь, уходя от опасности, и камнем упала на внутренний двор, откуда вёлся обстрел.       Она не хотела никого убивать – она искала Джеральда. Но не видела его. А тем временем вместо разбежавшихся лучников в бой с драконицей вступили копейщики. С близкого расстояния пропитанные ядом мощные копья представляли огромную опасность для драконицы, но, когда на неё пошли в атаку, Альбина дыхнула огнём, окружив себя стеной пламени, и воины потеряли цель. Однако, метнув свои орудия вслепую, задели несколькими копьями кожу Альбины на её правом боку, а одно из копий ещё и пробило правое крыло. Зашипев от боли, разъярённая драконица взмыла ввысь и помчалась к одной из башен. Что-то ей подсказывало, что именно там и скрывается Джеральд Лэнс.       Приземлившись на вершину и забрав в горсть вооружённых мечами солдат, Альбина педантично пересадила их на соседнюю башню и, нагнув шею, заглянула в одно из окон. Её сознание тут же принялось ощупывать невидимыми нитями комнату башни, и вскоре она нашла того, кого искала. Испуганный Джеральд, забившись в угол, изо всех сил сопротивлялся мысленному вторжению драконицы.       «Говори, где монарх!» - потребовала Альбина.       Она видела, как, пытаясь справиться с мучительной болью, Джеральд Лэнс начал метаться по комнате, пытаясь позвать на помощь, но кроме стонов у него ничего не выходило. Повторив своё требование, драконица терпеливо ждала ответа. Тем временем солдаты во дворе и башнях Гулсенскасла в спешке разворачивали огромные пушки в её сторону. Но стрелять без прямого приказа своего правителя, конечно же, не могли.       Не добившись ни одного вразумительного звука от мятежного дворецкого, драконица решила попробовать добыть нужную ей информацию по-другому: переместившись на стену башни и оказавшись прямо перед окном, она протянула лапу и, просунув её в окно и неизбежно разрушив этим часть стены, попыталась схватить Джеральда. Благодаря тому, что теперь мысленный контакт был прерван, глава ветви Ансерв незамедлительно отдал приказ стрелять на поражение.       Альбина не знала, как устроена башня, иначе Джеральд непременно попался бы ей в лапы. И не могла теперь видеть, увлечённая поимкой, что происходит во дворе и соседних башнях дворца. И когда когтистая лапа драконицы уже почти настигла загнанного в угол Джеральда, он коснулся края висевшей на стене картины, и… провалился вниз, в открывшееся прямо под ним отверстие, из которого тут же возник длинный и острый шип, на который и опустилась лапа Альбины.       Завизжав от чудовищной боли, драконица выдернула лапу вместе с застрявшим в ней шипом, и тут же новый дикий крик сотряс Гулсенскасл: бронзовую драконицу окутал дым от выстрелов десятков пушек. Обстрел был непрерывным, но не продлился и полуминуты. Но в какой-то момент страшный драконий визг оборвался, и окровавленное тело Альбины вместе с разбитой ударами башней обрушилось вниз, на каменные плиты двора.       …Когда дым рассеялся, напуганные грохотом солдаты увидели плоды своей атаки: посреди обломков некогда грозной и могучей башни лежало изувеченное тело некогда также грозной и могучей драконицы. Только теперь её шкура была уже не бронзовой, а кроваво-красной. А её навсегда застывшие прекрасные глаза в немом укоре были устремлены на ворота дворца, откуда только что вышел довольный Джеральд Лэнс.       - Отличная работа, братцы, - похвалил он солдат. – Враг повержен. А вы заслужили достойную награду. – Он подошёл к драконьей голове и, поставив на неё правую ногу, всадил копьё Сенджамина между потухших глаз. – Можете разделать и съесть свою добычу. А рога приказываю отпилить и сделать из них кубки для вина. Выполняйте.       Он повернулся, выдернул копьё и удалился прочь. Солдаты тут же обступили поверженного гиганта. И никто не видел, как, не замеченный никем в общей суматохе, в одном из проёмов крепостной стены глядит на кошмарное зрелище подлинный правитель Гулсена. Глядит, чтобы в следующий момент покинуть навсегда свою бронзовую спасительницу, которой уже никогда не суждено будет поднять его на себе в облака…       Некоторое время спустя к телу бронзовой драконицы подошёл Слэй. Во время штурма Альбиной дворца он рвался сразиться с ней, однако Джеральд отдал дракону мысленный приказ не вмешиваться. Теперь же, стоя подле поверженной противницы, у которой солдаты уже отпилили оба рога, Слэй пребывал в смешанных чувствах. Ведь совсем недавно они любили друг друга, растили общее потомство и просто радовались жизни, как и их хозяева, пока с ним, как и с другими драконами королевства, не произошли необъяснимые перемены, а вслед за этим – и с людьми. И тогда они с Альбиной стали врагами друг другу. Обнюхивая остывшее тело, чёрный дракон уловил энергетику последних мыслей бронзовой драконицы. Коротенький обрывок её последнего желания был адресован ему, бывшему партнёру и отцу её детей. «Прочитав» послание, Слэй очень удивился: Альбина просила – нет, она умоляла… съесть её труп! Чёрный дракон брезгливо фыркнул. Вероятно, в последние секунды перед смертью она сошла с ума, подумал он. Однако солдаты пока не торопились разделывать тушу, оставив её одиноко лежать в опустевшем дворе Гулсенскасла. К тому же, Слэй сегодня ещё не охотился, а его ненависть к Альбине не стала меньше даже после её гибели. И чёрный дракон решил исполнить её последнее желание.       Зайдя спереди и глядя в застывшие янтарные глаза той, которой он когда-то так восхищался, Слэй нагнул голову и медленно раскрыл широкую, бездонную пасть…       Во дворце Гулсенскасл по случаю победы Джеральд Лэнс закатил пир. В самом большом зале был накрыт стол, за которым собралась вся аристократия. Хозяин торжества провозглашал один тост за другим. И, когда пирушка уже начала постепенно превращаться в банальное пьянство, в зал вбежал один из солдат.       - Ваше королевское величество! – вскричал он. - Лайонелл О`Крайтон… сбежал!       Только сейчас празднующие отдельно от интеллигенции солдаты, вернувшись в подземелье, заметили пропажу. Вскочив, уже порядком захмелевший Джеральд в бешенстве заорал, ударив кулаком по столу:       - Как вы могли такое допустить?! Немедленно обыскать территорию дворца на пять километров вокруг!!! С виновниками разберусь позже! Прочёсывать территорию на драконах и только на них – он может быть опасен! Выполняйте!!!       - Слушаюсь, - испуганно пробормотал солдат и выбежал вон на дрожащих ногах.       В зале повисла гнетущая тишина. Все боялись пошевелиться, дабы не вызвать ненароком на себя гнев рассерженного дворецкого. Тяжело дыша, Джеральд, так и не сев, сжимал в кулаке правой руки надкушенный плод лилового дерева, и лихорадочно обдумывал, что ему делать дальше. Замутнённый вином рассудок говорил ему о том, что дальше пировать уже не имеет смысла.       Выйдя из-за стола, Джеральд быстрыми шагами и едва сохраняя равновесие, вышел из зала и двинулся в подземелье, чтобы лично убедиться в том, что пленник сбежал.       У пустой, распахнутой настежь камеры беспомощно топтались два стражника. Запихнув их обоих за решётку сильным пинком, Джеральд молча удалился. Желая выветрить из головы хмель, он вышел во двор. Но и тут ему легче не стало. Войско Гулсенскасла в спешке седлало и поднимало ввысь драконов, так что от шума у правителя Гулсена вновь разболелась голова. Он побрёл туда, где должно было лежать тело Альбины, но, дойдя до того места, обнаружил лишь большое кровавое пятно. Вздрогнув, он в ужасе предположил невероятное. Но он ведь видел эти мёртвые глаза, он воткнул копьё ей в голову! Неужели после такой бомбёжки и его «контрольного» укола эта тварь выжила?       В панике оглядывая двор и небо над башнями, Джеральд в беспокойстве заметался. Его в любой момент могла схватить эта бронзовая бестия, только на этот раз он был один, без солдат, а это означало, что если он попадёт к ней в когти, ему уже ничто не поможет.       Надо было бежать. Бежать отсюда сейчас же и вновь поднимать батальон пушкарей. Немедленно.       Но он не успел. На землю легла громадная тень, и вслед за этим громовой рёв сотряс воздух. Джеральд в страхе обернулся. И увидел то, чего так боялся.       Над ним зависла бронзовая драконица. Опустившись на передние лапы, она молча глядела на него. И не нападала. А напуганный до полусмерти Джеральд не мог даже пискнуть. Альбина могла в любой момент прикончить его, но лишь приковала взглядом. И тут в сознание Джеральда вторглись её слова:       «Это я, Слэй».       Дворецкому показалось, что он ослышался – всё-таки алкоголь окончательно поработил его разум. Но тем не менее дракон не нападал. Более того – видя недоверие Джеральда, он несколько раз настойчиво повторил вышесказанное. И «умолк», терпеливо ожидая ответа.       «Слэй? – не веря собственным глазам, переспросил Джеральд, подавшись вперёд. – Это вправду ты?»       Дракон едва заметно кивнул. Но он был настолько точной копией Альбины, что если бы не рога, которые Джеральд приказал отпилить у драконицы, он ни за что не поверил бы сейчас словам исполина. Он подошёл к дракону и дотронулся до его лапы, предполагая, должно быть, что Слэй в чём-то вывалялся и теперь разыгрывает его – однако чешуйки действительно приобрели бронзовый оттенок и не были запачканы. К тому же он заметил, что у Слэя странно раздулись бока и округлился живот. Подняв глаза, правитель Гулсена изумлённо воскликнул:       - Ответь мне, Слэй, что с тобой случилось?       Рассказав Джеральду о последнем желании Альбины, Слэй немало удивил своего хозяина, который теперь терялся в догадках, почему, проглотив дракона, другой дракон меняет свой окрас. И поскольку ему не с чем было сравнить этот феномен, он не стал ни ругать, ни хвалить своего любимца за то, что тот сделал. Потому что его вдруг осенило: теперь, когда Слэй невероятно похож на Альбину, можно будет с лёгкостью обмануть тех, кто за много километров отсюда захвачен в плен его осведомителем Хью Брендоном. За ними их отряд должен был вылететь завтра, но Джеральд решил не медлить, тем более неизвестно ведь, что будет, когда Слэй переварит бронзовую драконицу. Возможно, цвет его шкуры вновь станет нормальным, а значит, его хитрый план провалится, не осуществившись. Поэтому нужно было спешить.       - Слэй, мы сейчас же летим к архиву за нашими пленниками, у которых меч Гулла. Наконец-то я заполучу оба артефакта и устраню угрозу в лице этих пришлых англичан! – объявил Джеральд дракону.       Торжествующе взревев, Слэй подставил хозяину спину, и они тотчас взмыли ввысь, держа путь к национальному архиву Гулсена.