НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Мэри Маргарет сидела в её участке, за её столом, в её кресле. И ещё хорошо, что хотя бы казённый пистолет и значок остались пока у Эммы. Перед Мэри Маргарет стоял навытяжку непривычно суровый Лерой и явно ждал указаний. — Вообще-то это я шериф, Мэри Маргарет, — холодно и сухо заметила Эмма. — И это моё кресло. В моём участке. И мы все пока что находимся в городе Сторибрук, штат Мэн, США. — Я помню, — на лице Мэри Маргарет и мускул не дрогнул. — Но, когда я заглянула в особняк, мне сказали, что шериф пока не в форме, поэтому на больничном. А в городе сейчас такой бардак, что медлить было нельзя и я собрала ребят. — Спасибо, Мэри Маргарет, — Эмма позволила себе лёгкую улыбку. — В связи с чрезвычайными обстоятельствами, временно назначаю тебя помощником шерифа. И, несомненно, Лероя. Говорю сразу — мы остались в этом мире, мы живём по законам этого мира, Регина мэр и если что, я попрошу помощи у Огасты. Вы же не хотите увидеть бойцов Нацгвардии США на улицах Сторибрука? — Первым делом я подумала о… твоей подруге, Свон, — криво усмехнулась Мэри Маргарет. — Представь себе, я помню о том, что мы сейчас не в нашем Королевстве — достаточно выглянуть в окно. Не такая я идиотка. — Интересно, почему мы всё ещё здесь? — пробурчал Лерой. — Ты так рвёшься назад? — поинтересовалась Эмма. — Не особенно. — О Тёмном Проклятии Регине рассказал Голд, то есть Румпельштильцхен. Это изначально была его задумка — отправить вас всех беспамятными тушками в иной мир. Какие он преследовал цели и чего хотел НА САМОМ ДЕЛЕ, неизвестно даже Регине. И вряд ли он нам скажет. Эмма устроилась в своём кресле, Мэри Маргарет пересела в кресло у стола, Лерой поклонился и отбыл. — Были какие-то особые происшествия, помощник? — Один поджог, пара драк, — отчиталась Мэри Маргарет. — Я опасалась более масштабных беспорядков, но в конечном счёте радостных событий, вроде воссоединения семей и встреч влюблённых, больше. Хотя у Руби нервный срыв и Бабуля сидит с внучкой. — Что так? — Вспомнила, что сожрала собственного возлюбленного. И обстоятельства смерти матери. Так что кафе временно закрыто. И Арчи тоже прикрыл лавочку, что даже более досадно. — А с ним-то что? — Не знаю, но впервые в ЖИЗНИ увидела Сверчка до такой степени пьяным. — Мэри Маргарет подбородком показывает на любимую камеру Лероя. — Он там отдыхает. Эмма так удивлена, что решает полюбоваться на невиданное зрелище собственными глазами. Арчи спит, трогательно подложив сложенные вместе ладошки под щёку — как малыш со старой Рождественской открытки, галстук распущен, спиртным несёт за километр. — Видно тоже припомнил что-то… малоприятное из своей прошлой жизни, — Мэри Маргарет теперь так бесшумно перемещается в пространстве, что Эмма вздрагивает — она не заметила, как помощник возникла за спиной. — Ладно, шеф, я пойду. Если что — свяжусь. Часа через два Эмма выпустила из камеры немного смущённого и взъерошенного Арчи, напоила беднягу кофе и отправила домой — выгуливать Понго и помогать прочим страждущим. … Порог особняка Эмма переступила почти через сутки — к концу этого длинного и нудного дня шерифа просто трясло от отвращения. Какие-то дурацкие драки, истерики — причём мужские, выяснения отношений… Всё это было так грязно, пошло, мелочно… Поэтому хотелось не молока и пирогов, а просто тупо, в стиле Лероя, напиться. — Ну как, поговорила с матушкой, Свон? — улыбается Регина, но взгляд тяжёлый и настороженный. Эмма пожала плечами: — Она вела себя как… как Мэри Маргарет. В новых обстоятельствах. И сказала, что сразу занялась обеспечением твоей безопасности. Но я ничего не заметила пока шла сюда. Ничего особенного. — Ну, для этого нужен особый навык, Эмма, — ухмыльнулась Регина. Она подвела шерифа к окну. — Ничего не замечаешь? — Нет. Эмма ахнула — фигура, закутанная в неопределённого цвета одеяние, отделилась от ствола яблони, помахала шерифу рукой и снова исчезла. — Они тут с самого утра. Периодически сменяются. Настоящие мастера маскировки. * * * Мэри Маргарет появилась в особняке сразу после того, как ушла из участка и проверила своих людей. Она уселась за стол, и Регина поставила перед бывшей падчерицей стакан молока и блюдце с большим куском яблочного пирога. — Не беспокойся — не отравлен. Меня за тебя просто порвут. Эмма… — Знаю. Пока Мэри Маргарет пила молоко, ела самый вкусный в мире яблочный пирог, обе женщины молчали. Наконец Регина забрала у Мэри Маргарет пустой стакан и разве что не вылизанное языком блюдце. — И как нам теперь быть, Снежка? — Мэри Маргарет. Мы остались в этом мире. Все наши разборки за трон и корону остались в том. А на кресло мэра я не претендую. — Интересно почему? — Ты хороший мэр. А меня любят ученики и с их родителями, даже с самыми большими придирами, мне кое-как удалось найти общий язык. На кого я оставлю школу? — И всё-таки — как с Эммой? Мэри Маргарет невесело ухмыляется: — Думаешь, я была такая наивная дура? Двадцать восемь лет. Двадцать восемь лет в ином мире. Я прекрасно понимала, что прощаюсь с дочерью навсегда. На одной чаше весов мои подданные, их будущее, их жизни, на другой — один маленький ребёнок, мой ребёнок. Да, я пожертвовала дочерью, но если бы было необходимо — я пожертвовала бы Дэвидом, собой, личным счастьем. Я не могла подвести тех, кто доверился мне, присягнул мне на верность. Нас так учили. Тебя тоже. Регина кивает: — Да. Но ты поговори с ней. Объяснись. Она может не признаваться, но Эмма ждёт. И наша Эмма не любит, когда её пытаются обмануть. Даже вроде как с благими намерениями. — Понимаю. Кстати, я каждый год проходила полный медицинский осмотр — судя по состоянию матки совершенно точно не рожала. — Как это может быть?! — У этой твоей магии какие-то странные шутки… * * * — Итак, — Эмма стояла на трибуне и не отрываясь смотрела в зал. — Мы остались в этом мире, Регина мэр, а не Королева и лично меня как мэр она полностью устраивает. — Меня тоже, — поддерживает шерифа Снежка. — Мы живём в этом мире, по законам этого государства и все ваши разборки оставили в прошлом. Эмма, сердито нахмурившись, смотрит в глубь зала. Маленький человечек в плаще подскакивает от возмущения: — Что?! Сжигание чучела нашего старого врага, одного из членов проклятого клана Кривденс вечером, в первое воскресенье сентября, многовековая традиция нашей семьи! — Но вы чуть не сожгли половину порта при этом, мистер Джинкинс! И вы говорите о чучеле, а на этот раз чуть не спалили самого старого папашу Кривденса! Мистер Джинкинс виновато прячет глаза: — Ребята увлеклись… Эмма почти рычит в микрофон. Мэри Маргарет с трудом прячет улыбку. … — Какие планы, шериф? — Регина внимательно изучает отчёт. Первый отчёт шерифа после снятия Проклятия. Возникший было хаос был быстро придушен в зародыше железной рукой Мэри Маргарет. — Всё ещё думаете о Бостоне? — Сейчас думаю, — ухмыляется Эмма. — Вроде как Проклятие снято и мне здесь делать нечего. — Ты часть этого мира, Свон, — Регина строго смотрит на шерифа поверх очков. — А как Генри? — Генри твой сын, — совершенно равнодушно отвечает Эмма. — И между прочим, ты Спаситель. И Светлый маг. — Кого спасти я найду и в Бостоне. И я жила себе без магии целых двадцать восемь лет и бед не знала. Проживу и дальше. — Что с тобой такое, Свон? — Я не чувствую себя здесь своей. Я слишком долго, практически всю жизнь жила в мире для которого вы все герои сказок, а не реальные люди тем более современники. До сих пор в себя не могу прийти. Я чужак. Несмотря ни на что. — Ты и в Бостоне не будешь больше «своей», Свон, — Регина опять принимается за изучение отчёта. — ты не сможешь забыть. Так что тебе будет лучше здесь. Ты уже часть всего этого безумия. Стала героиней нашей сказки ещё до рождения. — Меня словно опять приговорили. На этот раз на пожизненное, — невесело ухмыляется Эмма. — Нет. Просто в отличии от подавляющего большинства человечества ты знаешь в чём твой смысл жизни. — Снимать Лероя с дерева и доставлять пьяных котят в участок? Ой, прости — наоборот. — В том числе и это. Чтобы ты не думала, но для всех ты дочь Белоснежки. — Которая пожертвовала мной ради Королевства. Регина вздыхает — «Ну вот…»: — Ради своих подданных. Если бы это было необходимо, Белоснежка пожертвовала бы собой, но было предсказано, что Проклятие падёт ТОЛЬКО после твоего возвращения через двадцать восемь лет. Ей не оставили выбора. Им не оставили выбора. Твоим родителям. В нашем мире к предсказаниям и пророчествам относятся очень серьёзно. Как видишь — всё сбылось. Эмма только вздыхает, а Регина стягивает с носа очки и улыбается: — И наш Генри тебя любит. А ты хочешь сбежать от него в большой и шумный Бостон. Свон недовольно морщится: — Это удар ниже пояса, Миллс! Так нечестно. Регина хихикает: — А ты хотела честной игры от коварной Злой Королевы?